Сказание о Почтовой площади, или Почему она стала местом силы

Во время недавней широкомасштабной реконструкции Почтовой площади в Киеве были открыты не только остатки города IX–XIII веков - открылось и истинное лицо власть имущих.

Мы все увидели, какие ценности исповедуют украинские чиновники. Небезразличные ученые и представители общественных организаций круглые сутки защищают достопримечательность, которую уже даже называют "Киевскими Помпеями". Они не хотят, чтобы в один момент произошло то, что уже стало досадной практикой в столице Украины: разрушение археологического памятника, достойного музеефикации, и строительство на этом месте очередного торгово-развлекательного центра или небоскреба.

О том, почему люди поднялись на защиту Почтовой площади, почему времена князей Киевской Руси имеют такое большое значение, а также о том, почему археологии следует доверять больше, чем книжной истории, мы решили поговорить с директором Центра археологии Киева Национальной академии наук Украины, кандидатом исторических наук, действительным членом IKOMOS Михаилом Сагайдаком.

chesno.org

- Итак, господин Сагайдак, если посмотреть на развитие ситуации с так называемой реконструкцией на Почтовой площади, в Киеве может появиться еще один музей? Вы считаете, что существует такая потребность?

- В истории всегда есть свои "темные века". И на этом кто-то всегда наживается. У кого-то появляются политические и прочие перспективы. Так устроен этот процесс. Одна из функций будущего музея на Почтовой - минимизировать эти разрывы исторического времени, показать по возможности реальную картину. Музей не предлагает написанную историю, поскольку у каждой написанной истории своя идеология или, точнее, идеологическая составляющая. Так, у летописца, трудившегося во времена правления Владимира Мономаха, заказчиком был именно этот князь. При этом зачастую летописцы писали то, что происходило 100 лет назад. Представьте, что вы пришли ко мне как к участнику определенных событий, и я могу что-то забыть, поскольку прошло время, а у вас не будет записей, чтобы воссоздать наш с вами разговор. Существует вероятность, что в таких же условиях писались летописи.

Кроме того, у каждого человека есть разные влечения. Иметь идентичность, представление о себе, своей земле - это тоже влечение. Хотя идентичность - это не устойчивое понятие, оно меняется. Сегодня среди граждан Франции много арабов, афроамериканцев, и они тоже французы. Невозможно продуцировать одну какую-то форму. То есть музей может быть иллюстрацией того, что с нашими предками происходило, какие технологии они использовали, "из чего мы состоим". И все это в хронологическом порядке.

Но власть иного мнения. Дескать, люди фантазируют, это такая болезнь у людей - думать над самоидентификацией, "искать себя". Хотя каждый появляющийся памятник, о котором люди узнают, запускает в них процесс самоидентификации. Почему на территории, принадлежащей киевлянам, не разворачивается процесс самоидентификации киевлян, а земля отдается под торгово-развлекательный центр? Невольно мы оказываемся на какой-то стороне войны, происходящей постоянно, - войны за наш Киев.

То, что происходит на Почтовой, - это демонстрация вопиющей ситуации с памятниками прошлого в Украине, когда власть не понимает, что нужен баланс между раскопками и их музеефикацией. В целом на киевском Подоле есть 150 исследованных археологами участков, а музеефицированных из них - ноль. Все находки стоят в ящиках в Музее истории Киева. Было время, когда это был лучший музей в столице Украины... Кроме того, у музеев археологии есть своя специфика. Создание музея истории - это не создание музея археологии. Поскольку историки читают письменные источники, они на самом деле "не читают землю". Именно поэтому историки часто основные оппоненты археологов: они что-то видят так, а мы - иначе.

- Да, много критики звучит относительно создания музея на Почтовой, даже среди экспертов...

- Наши оппоненты упрекают меня в том, что я что-то делал не так, что четыре года проект на Почтовой площади не двигался. Хотя у меня стол завален перепиской с властными структурами. С самого начала я оказался в довольно непростой ситуации, когда меня вызвал министр культуры и сказал: "Ты присматривай, следи за ситуацией. Но там должны строить такие люди, с которыми не следует портить отношения". На что я ответил: "Но если археологи найдут что-нибудь интересное, то что в таком случае нам делать?". Он ответил: "Тогда обращайтесь ко мне". Кроме того, чтобы люди работали, нужны деньги. "Ну, какую-то сумму выделим, а если появится еще потребность, - обращайтесь", - сказал министр. Я знаю, как тяжело работать в Киеве, нам нужны жесткие юридические основания для начала работ - договор с застройщиком, в котором обусловлены детали сотрудничества. На это ушло время.

Если подытоживать всю переписку, можно прийти к выводу, что власть продолжает обслуживать интересы застройщиков. Раньше в Киеве была практика, что памятники были в приоритете, а уж потом новостройки. Хотя в каждом конкретном случае принимается индивидуальное решение. И если памятник демонстрирует очень важный информационный блок, то должен подниматься вопрос о его музеефикации. И это все отмечалось в наших письмах к власть имущим.

Не могу не упомянуть об опыте стран Европы относительно сохранения памятников истории и культуры. Например, в Швеции нет погребений, которые раскапывают тяжелой техникой, как это делается в Украине, на Подоле. Если во время земляных робот в развитых странах находят кости человека, то их идентифицируют и передают в национальный фонд. Если исследуется какой-то курган, то после окончания работ все максимально восстанавливается. Можно сказать, что в развитых странах уважение к памятникам не воспитывают, с ним рождаются. Кроме того, сегодня проводятся серьезные генетические исследования, поэтому собирается информация о населении стран, имевших исторические связи со Швецией. Это позволяет ученым строить заключение о том, что происходило с их народом в определенное историческое время. Шведы и нашими исследованиями интересуются.

- Почему этот объект достоин музеефикации?

- Этот вопрос я слышу довольно часто, и он мне не очень нравится. Все, что было открыто по линии строительства метрополитена, - все, буквально все было достойно музеефикации. Но в то время общество не было готово противостоять последним тенденциям, которые наносят непоправимый вред городу. Потом перестраивали Крещатик. От Лядских ворот у меня остался горький осадок. Я могу назвать целый ряд окончательно утраченных полноценных объектов. Но Почтовая площадь - это еще и знаковое место, которое у многих людей ассоциируется с крещением Киева, с памятью о Тарасе Шевченко. Думаю, что не случайно там с древних времен была церковь.

Во время раскопок на Почтовой площади объекты времен Киевской Руси начали появляться с уровня 5,5–6 метров от современной дневной поверхности. На этой глубине удалось зафиксировать участок целого прибрежного городского квартала площадью свыше 1300 квадратных метров. Раскопками были выявлены горизонты застройки XI века, хотя ниже залегают еще более древние горизонты, - очевидно, X столетие. Застройка просуществовала до тотального пожара, произошедшего в начале XIII века. Сохранились только нижние части зданий и заборов, находившиеся в то время в земле. По ним нам и удалось воссоздать планировку квартала, получив при этом весьма исчерпывающую информацию о жизнедеятельности в припортовой части старого города на протяжении почти полутора веков. Полученные результаты свидетельствуют о высоком уровне развития коммуникационной структуры Киева XI–XIII столетий.

Также Почтовая - это память о реке Почайне. Стопроцентно доказано, что на том месте было устье Почайной. В мире есть много примеров, когда город реконструирует свои старинные водные магистрали. Музеем мы также хотим продемонстрировать, как менялся Киев после принятия христианства, как религия изменяла ландшафт города. Следовательно, причин для музеефикации более чем достаточно.

- Кто из киевских князей, на ваш взгляд, был движущей силой во время создания новых городов на территории Руси?

- Нельзя назвать какого-то одного человека, выделить одного из князей. Да и время было такое, что содействовало созданию городов по всей Европе. Разрушение Римской империи повлияло на мировосприятие многих людей, какое-то время в мире даже господствовала паника. Потом появляется работа богослова Аврелия Августина "О граде Божьем", в соответствии с которой города надо строить на основе морального прогресса, духовного единства. В таких условиях начали возникать региональные королевства, зарождаться прообразы современных городов. Начала господствовать идея, что города надо строить не стихийно, а с определенным смыслом, людьми просвещенными,. Нельзя рассматривать историю как безответственный процесс, люди всегда искали в ней смысл. Вспомните, как Владимир Великий, в соответствии с летописями, выбирал религию. Он старался направлять усилия к лучшим образцам.

- А кто, кроме власти, активно участвовал в рождении городских центров?

- Обычно двигателем этого процесса было взаимодействие нескольких факторов, дополняющих друг друга: экономического, политического, религиозного, культурного и т.п. А конкретными исполнителями были городские общины, состоявшие из разных этнических групп. Недаром средневековую урбанизацию Северной Европы связывают с так называемым временем викингов.

Надо признать, что скандинавы, которых на Руси называли варягами, а в Западной Европе - викингами, отметились не только своими внезапными нападениями на европейские города; часто они создавали торгово-ремесленные центры, затем перераставшие в города.То есть они, в частности шведы, рассматривали другие земли не только как места для грабежей, но и как место миграции. По такому сценарию возникало много городских центров в Северной Европе и Скандинавии. Этот процесс существовал и на землях восточных славян. Вот почему скандинавы были очень адаптивны, есть вероятность, что у них были двойные имена, и они принимали веру местного населения.

- Это довольно удивительно. Что может побуждать менять имена и веру?

- Исследователи считают, что основной причиной стал ощутимый рост населения на Скандинавском полуострове. В Швеции и Дании господствовал неизменный закон: только два первых сына имеют право наследовать земли. Если вы поедете сегодня в эти страны, то увидите, что стоит дом отца, один сын достраивает дом по левую сторону, второй - по правую. Так же делится поле. А если сыновей пятеро, куда им деваться? Так появилось понятие "викинги". По сути - это те, кто остался вне границ семейного наследства, а следовательно - отправился на поиски "лучшей судьбы" в далекие края. А насчет перемены веры, то во многом их религия была типологично близкой языческим верованиям восточных славян.

Аннабелла Морина

В конце концов скандинавы поставили Европу в довольно сложную ситуацию. Недаром историки называют их речными кочевниками. После себя эти группы оставили предметы потребления, оружие, которые археологи называют находками скандинавского стиля, поскольку их украшают элементы мифического, фантастического характера.

- Думаю, что прошло некоторое время, пока викинги начали думать над развитием Киева. Не так ли?

- Да. В начале их не интересовало, чем живет коренное население, какой у него язык, религия. Они воспринимали все как есть, так же, как, кстати, и монголо-татары. У них была единственная цель - власть, позволяющая собирать дань. Следовательно, надо создать определенную структуру, которая завоюет территорию. Кроме того, их целью была Византийская империя, также их интересовали прииски с залежами серебра. Вспомните, что князь Святослав Игоревич, которого историки называют последним викингом, оставил Киев и хотел основать Киевец на Дунае, практически на границе Византии. Он искал место, где можно контролировать торговые пути, которые бы объединяли огромные территории. То же и в то же время происходило по всей Европе.

- Хотя у княгини Ольги были иные взгляды, не так ли?

- Да, кроме прочего, она понимала и цивилизаторскую роль христианства. Христианство - это объединительная религия, поэтому ее называют городской религией. Именно из-за этого Ольга создала множество предпосылок для христианизации наших земель.

Добавлю, что в целом княжеская иерархия довольно поздно появляется на территории Киевской Руси. На начальной фазе князья считались первыми среди равных. Это уже со временем они обрастали дружиной, выполняли основную сакральную функцию, их дворы стояли отдельно от города. Так было во времена легендарных Аскольда и Дира, Олега и Игоря. Но ситуация уже принципиально меняется с принятием христианской веры в 988 году, во время правления князя Владимира Святославича. Городская территория начинает активно разрастаться на старокиевской части, или так называемом Киевском плато. То есть фактически за Подолом закрепляется экономическая функция, а административно-политическая и сакральная переносятся в верхнюю часть города.

Уже князь Ярослав Мудрый, сын Владимира, сделал реорганизацию. Он начал формировать новую городскую структуру, которая соответствовала структуре великокняжьей династии. Так на территории верхнего Киева рядом с "городом Владимира" постепенно возникли "город Ярослава", "город Изяслава, Святополка", "город Святослава". То есть все сыновья Ярослава получили свое место в Киеве, кроме того, основали свои монастыри. Это означало, что город превратился в коллективное владение династии Ярославичей. Другим родственникам Ярослава путь к власти в Киеве был на некоторое время закрыт. Позже эту реформу денонсировал так называемый Любецкий съезд в 1097 году, который, по одной версии, был в Любече на север от Чернигова, по другой - под Киевом, в районе озера Подлюбского, это современный район Троещины. Кстати, около этого озера произошло множество исторических событий, поэтому там сегодня тоже думают над созданием заповедника. Люди хотят музеефикации места, а застройщики мечтают о новостройках. Наши граждане ездят по миру, видят, как в развитых странах берегут свои памятники, как они становятся стержнем для общества.

Михаил Сагайдак и активистка Аннабелла Морина

Весь этот сложный и длительный процесс можно воссоздать, проиллюстрировать в подземном музее на Почтовой площади, где основным объектом показа станут "Киевские Помпеи". Ведь раскопки на Подоле демонстрируют картину во многом похожую на раскопки исчезнувшего римского города, с тем только отличием, что сооружения были закрыты не отложениями из кратера вулкана, а влажными песчано-глинистыми слоями земли, занесенными сюда отчасти из глубоких оврагов, спускавшихся с горы в речную долину, а отчасти - паводками реки.