Почему мы все еще живы?

- Ах, у народа огромное количество оружия.

- Ох, оно совсем не у той части народа.

- Эх, это совсем не то оружие. Вообще не оружие.

- Ух, сейчас его понавезут еще больше.

Ну и дальше подобная бодяга.

Сначала чуть - о гендере, чтобы исключить диванно-кружевное. Насилие - не прерогатива исключительно мужчин или женщин. По половому признаку можно подразделять лишь типы насилия. Однако о жестокости говорят как о чисто мужском феномене, потому что преследуется цель локализации насилия, которая позволила бы ему противостоять.

Возникает иллюзия понимания мотивов подобного поведения. "Людям необходимо набраться мужества и признаться себе в том, что человек по природе своей жесток, склонен к проявлению физической силы и по-иному жить не может", - писал в своей книге "Благословенное насилие" известный швейцарский психиатр, экс-президент Международной ассоциации аналитической психологии Адольф Гуггенбюль-Крейг.

Поэтому на самом деле будем говорить об иллюзорном. Не важно, как есть на самом деле. Не важно даже, как выглядит, а важно - как кажется. Вся украинская политика тому свидетельством.

Периодические истошные свары между отечественными производителями оружия и его импортерами с подгавкиванием озабоченных чиновников от "разрешиловки", кухонных гуманистов, телевизионных головорезов и просто отвечающих на любой вопрос "Что?".

Две причины в плоскости ответа на заголовок.

Во-первых, рациональное поведение до зубов вооруженных социальных групп, во-вторых - индивидуальная готовность к смертоубийству, высота психологического "порога крови", который придется в таком случае переступить.

Традиционно наиболее вооруженным считается криминальный мир. Чем организованнее, тем вооруженнее. Но следует помнить, что цели этого мира те же, что и его антагониста, а именно - максимальная прибыль при минимальных затратах. Различие лишь в путях ее получения, в том, кто устанавливает запреты.

И чем больше прибыль, тем больше вооруженной защиты она требует от таких же соискателей. Но на всех континентах организованная преступность применяет оружие прежде всего против своих прямых конкурентов.

При этом следует помнить, что самцы гориллы, например, обладая огромной физической силой, не дерутся друг с другом. Иначе вид вымер бы быстро. Они страшно рычат, скалят зубы и барабанят себе кулаками в грудь, этого хватает для выяснения отношений.

Итак, если ты не вооружен - ты лох, но если ты применяешь оружие "как в кино" - ты дебил.

Разумеется, банальный вооруженный разбой никто не отменял, но он возникает (включая залетных гастролеров), когда слабеет государство. И то до той поры, пока полиция не начнет открывать огонь на поражение при малейшем подозрении на вооруженное сопротивление, без предварительных уговариваний.

Следующая довольно мощно вооруженная прослойка - это разнообразные охранные отряды бизнесменов, чиновников и политиков. Они действительно оснащены суперсовременным и дорогим оружием и разной модной снарягой. Но учитывая постоянные психозы, запои, ломки и фобии их клиентов, мотивация для стрельбы у мощных охранников довольно низкая.

И "частными армиями" их может называть только человек с незаурядным чувством юмора, поскольку никакого боевого слаживания там нет и близко, это все зачастую бывшие менты или бригадные, что в принципе одно и то же. При первых признаках реального "стрема" эта публика очень профессионально разбегается, как показывали все предыдущие майданы.

Нет, воров и угонщиков они, конечно, в состоянии отпугнуть и даже пристрелить, но во всем остальном - смотри вышеизложенное о гориллах.

Гипотетически представители этих двух групп по беспределу могли бы применять оружие против обычных людей, если бы для этого существовал мотив. Но единственный мотив, как уже говорилось, - прибыль, то есть грабеж. У обычных людей денег нет и не предвидится.

Поэтому убивать, чтобы ограбить, они могут лишь людей своего круга. Это делается в основном по наводке или прямому знанию. Но это уже внутривидовая селекция, и Бог им в помощь. Тщеславие плюс понты здесь тоже важны для нажатия на курок, но все же уступают инстинкту самосохранения.

Теперь о владельцах разного индивидуального стреляющего железа. Если говорить о легальных изделиях, это длинностволы разных марок, калибров, зарядности и убойности. Как их не тюнингуй, это всегда увесистая и неудобная в цивильном быту железяка, ее место вместе с боекомплектом в домашнем сейфе. Потому что за ней самой нужен глаз да глаз, чтобы не украли - проблем не оберешься.

Учитывая, что настрел девайса у хозяев обычно небольшой (после первой эйфории от покупки они оказываются неприятно удивлены соотношением цены и качества патронов), ситуативная стрельба даже по вескому поводу в городской застройке грозит фатальными слепыми попаданиями, рикошетами и прочим, со всеми вытекающими из УК последствиями, от чего желание применять оружие "как в кино" у думающих людей сильно уменьшается.

Бытовые же перестрелки из резинострелов показывают, что люди в целом знакомы с Уголовным кодексом, и поэтому преобладающее большинство ранений приходится на конечности и седалища, а не туловища или головы. Это, кстати, аргумент для лоббистов огнестрельных короткостволов, поскольку тренд сохранится все тот же.

По Фромму, это все псевдоагрессия, действия, в результате которых может быть нанесен ущерб, но которым не предшествовали злые намерения.

Все владельцы нелегального оружия "на всякий случай" (за исключением оргпреступности, где есть свои правила хранения, ношения и применения) заныкали его достаточно глубоко и далеко. Это чисто национальная традиция. Но с началом войны появился шанс попасть еще и под раздачу по подозрению в экстремизме, сепаратизме (в общем, нужное напишут). Поэтому, пожалуй, еще и поглубже перезахоронили. Археологи будущего порадуются.

Кроме того, война обрушила рынок нелегальной торговли оружием. Сильно демпингнула, но одновременно и подняла планку риска. Так что в сумме здесь ничего в пропорциях не изменилось.

Разумеется, по видам вооружения есть изменения - на черном рынке завелись ручные гранаты, взрывчатка и гранатометы. Но в этом могут всерьез нуждаться либо совсем идиоты, либо террористы.

Идиоты либо подрываются сами, либо палятся на каком-то диком пьяном кураже. А террористов и их начинку меланхолично подгребает СБУ. Но у террористов всегда очень узкий коридор смертоубийственных задач, а у наших так вообще - кошкин лаз.

Феномен убийства на личном уровне предполагает дифференциацию по различным проявлениям - из ревности, любви, мести, корысти, политические, доминантные (для самоутверждения), национально-религиозные, идеологические, психопатологические. 90% совершается в состоянии алкогольного или наркотического опьянения.

Если же мы посмотрим на психологические черты убийц, то увидим достаточно мрачную для нас картину, которая, собственно, и позволяет людям все чаще задавать вопрос, вынесенный в заголовок. Просто они переносят акцент с состояния на потенциальный инструмент убийств, но это из области психологической самозащиты.

Итак, для убийц характерны подозрительность, злопамятность, повышенная чувствительность в системе межличностных отношениях. Убийцы - чаще всего импульсивные люди с высокой личностной тревожностью и эмоциональной возбудимостью. Среда ощущается ими как враждебная. Они толкуют мораль по-своему. Внутренне недисциплинированны, и в то же время, если они имеют о ком-то или о чем-то свое мнение, их трудно переубедить. У них нет представления о ценности жизни другого человека.

В общем, такой вот слепок текущего эмоционального состояния масс. Именно текущего. К национальному характеру это отношения не имеет. Но основания полагать, что оно в ближайшее время "потечет" в лучшую сторону, как-то не видится.

Итак. Оружия навалом, настроение, увы, соответствующее. Что же мешает полному мортусу?

А вот как раз национальный характер.

Есть об этом одна хорошая весть, одна плохая и одна так себе.

Хорошая в том, что украинская нация все еще имеет очень веский сексуальный потенциал, что признано в Европе безоговорочно. Ну, вы в курсе, о чем я. Но и все понаостававшиеся в стране достаточно убедительно противопоставляют Эрос Танатосу. Смех смехом, но такая вполне материалистическая воля к жизни в момент экзистенциального кризиса и позволяет решить, что утро вечера мудренее, потому что ночью разберемся.

Плохая весть в достаточно очевидном факте, что в национальном характере заложено, скорее, стремление к самоубийству, чем к убийству. Даже в драматические для украинского национального движения позднесоветские времена самоубийство было крайней формой протеста. А вот прихватить с собой пару кровопийц - это, увы, осталось в подвигах последних героев УПА.

Весть, которая так себе, касается совокупности черт, многократно и красочно изображенных в классической украинской литературе. Речь о некоей "хуторянской" склочности и вредности, наполняющей наш уже городской фольклор многочисленными проклятиями и оскорблениями. Хотя на самом деле это и не сельская, и даже не мещанская черта. Это квазикультура пригородов, соединение худшего сельского с худшим городским, ее носители - склочные ленивые и одновременно трусливые неудачники. Люди, ежедневно громко желающие сдохнуть всем ближним и всему миру, грозящие изощренными способами смертоубийства сквозь форточки "хрущевок" таким же с семками и пивасиком внизу, на самом деле канализируют свою агрессию, и максимум, что они способны убить, так это собственную печень. Нет, в бессознательном состоянии такие организмы могут втыкать друг в друга кухонные принадлежности, но для них это, скорее, естественная смерть, тоже из разряда внутривидового отбора.

Вот эти три фактора в целом образовывают достаточно высокий "порог крови", который по пьянке на карачках преодолевается, но во всем остальном заставляет массы притормозить.

Так что мы еще поживем, не дождетесь.