ВОЛШЕБНИК ИЗ ВОРОЖБЫ

В конце 1952 года украинская общественность Америки готовилась отметить 80-летие патриарха национального искусства ХХ века Василия Григорьевича Кричевского. Именно в это время в руки старого мастера, проживавшего в Венесуэле, попала статья, автор которой безапелляционно утверждал: якобы проект дома Полтавского земства создал не В.Кричевский, а художник С.Василькивский. Статья стала для В.Кричевского роковой. Изнуренный болезнями и человеческой несправедливостью 15 ноября 1952 года он отошел в вечность.

Более полувека семья мастера — жена Евгения Щербакивская-Кричевская (умерла в 1964 году), дочь Галина Кричевска-де-Линде и ее дети — не имела никаких контактов с Украиной. В нынешнем году, когда отмечается 130-летие со дня рождения В.Кричевского, близкие решили вернуть в Украину художественное достояние художника, ревностно хранимое в Каракасе.

Прежде чем многочисленные холсты, эскизы и наброски оставили Американский континент, в украинском посольстве в Вашингтоне состоялся вечер памяти В.Кричевского. Его участники имели счастливую возможность увидеть не только произведения, возвращающиеся в Украину, но и жемчужины отечественного кинематографа — «Звенигору» А.Довженко и первый украинский цветной фильм «Сорочинская ярмарка», художественное оформление которых сделано мастером. Передача творческого достояния художника была осуществлена при содействии американской компании Sigma Bleyzer.

Василий Кричевский — уникальная фигура в истории украинского искусства ХХ века как по многогранности деятельности, так и по способности на каждом участке творчества торить новые пути. Художник работал в области архитектуры, дизайна, живописи, книжной и станковой графики, театральной декорации, оформления кинофильмов. Он был ревностным коллекционером и скрупулезным исследователем народного искусства, выступал в прессе со статьями по актуальным вопросам художественной жизни. В.Кричевский — один из основателей Украинской академии искусств, профессор и руководитель ряда высших школ в Киеве, Миргороде, Львове. Воистину художника можно назвать фигурой ренессансной величины, значение которой вышло далеко за чисто художественные пределы.

В.Кричевский начинал в качестве архитектора. Высшее художественное образование он не получил. Учеба мальчишки из слобожанского села Ворожба ограничилась школой в родном селе, двухклассной школой в Верхней Сыроватке и Харьковским технико-железнодорожным училищем. Окончив учебу, пятнадцатилетний юноша начал работать помощником чертежника в Харьковской городской управе. Старательность и умение одаренного парня привлекли к нему внимание известных инженеров и архитекторов города — С.Загоскина, А.Шпигеля, О.Бекетова. Кроме глубоких знаний по архитектурным дисциплинам и живописи, они предоставили юноше возможность пользоваться отборной библиотекой, изучать исторические труды и философские трактаты, посещать лекции прославленных профессоров Харьковского университета — историка Д.Багалия, этнографа М.Сумцова, искусствоведа Е.Редина. В жилище С.Загоскина В.Кричевский познакомился с архитектором Г.Шустером, художниками М.Врубелем и Г.Мясоедовым, гравером Л.Жемчужниковым, пианистами А.Рубинштейном и А.Беншем, композитором П.Чайковским. В семье академика архитектуры О.Бекетова и его тестя, предпринимателя и банкира О.Алчевского, бывали Панас Мирный, Б.Гринченко, братья Тобилевичи и М.Заньковецкая, художники К.Первухин, М.Ткаченко, С.Василькивский и М.Беркос.

Под влиянием новых знакомых В.Кричевский начал больше внимания уделять акварельной живописи. В 1897 году он решился показать пейзажи, написанные во время летнего отдыха в Крыму, на выставке харьковских художников. Работы дебютанта получили благоприятные отзывы, поэтому в дальнейшем В.Кричевский считал 1897 год началом профессиональной деятельности.

Успех среди харьковской публики вызывал у художника желание получить высшее художественное образование. В следующем году он поехал в Петербург, где показал свои акварели и рисунки профессорам Академии искусств. «Академики» предложили В.Кричевскому выполнить копию большой акварели, только что полученной из Парижа. Художник быстро сделал работу, мало отличающуюся от оригинала. Профессора вынесли единодушный вердикт: перед ними — сформировавшийся мастер, которому следует выставляться, а не терять время на учебу. В.Кричевский прислушался к их совету и послал работы на выставку Петербургского общества акварелистов. Несмотря на довольно закрытый характер общества, его члены привлекли харьковского художника к участию в своих выставках.

В 1898 году В.Кричевский обратился к масляной технике живописи. В своих многочисленных работах художник сумел сохранить прозрачность и солнценосность акварели. За творческую жизнь он написал сотни картин и небольших этюдов, преимущественно пейзажей Полтавщины и Слобожанщины, Киевщины и Крыма. Его произведения всегда отличались декоративностью и превалированием чистой локальной краски, что роднило их со старой украинской традицией.

Несмотря на успехи на художественном поприще, Кричевский стремился реализоваться в сфере архитектуры. В начале ХХ века он создал десятки проектов частных домов и общественных учреждений, чем продемонстрировал безупречное знание конструктивных, композиционных и декоративных особенностей разных стилей. Но В.Кричевский искал собственный путь, олицетворением которого стал дом Полтавского губернского земства (1903—1908), спроектированный им в традициях украинской народной архитектуры.

Полтавское земство — памятник знаковый по нескольким позициям. Если до начала строительства кое-кто иронически высказывался об украинской архитектуре, то после его завершения мало кто отваживался отрицать существование особого украинского стиля. В.Кричевский стал примером продуманного использования наследия украинского народного строительства как в общей пространственно-композиционной структуре, так и в отдельных деталях: шестиугольной форме дверей и окон, керамических вставках на фасаде, высокой черепичной крыше и т.п.

В украинском стиле В.Кричевский спроектировал около двадцати домов. Правда, довольно часто ему приходилось возводить сооружения на заложенном раньше фундаменте (училище имени Грушевского в Киеве) или декорировать фасады уже существующих домов (дома И.Щиткивского и М.Грушевского в Киеве).

В 1920—1930-х годах В.Кричевский отходит от декоративности в сторону большей функциональности и конструктивности сооружений. Это направление репрезентуют дом писателей РОЛИТ в Киеве и Музей Т.Шевченко на Монашей горе в Каневе (оба — в соавторстве с П.Костирко). Особой сложностью отличалась работа над проектом музея Кобзаря, совпавшая во времени с мощными репрессиями против украинской интеллигенции. Архитекторам приходилось работать под жестким партийным контролем, отстаивать едва ли не каждую деталь декоративного оформления. В конце концов, на одном из бесчисленных совещаний, когда главный партиец республики С.Косиор высказал очередные замечания к проекту, В.Кричевский не сдержался. По воспоминаниям Блакитного, он сказал, что как архитектор не дает советов сапожнику, поэтому не считает приемлемым, когда сапожник поучает архитектора. Власть имущий промолчал, но сказанного Кричевскому не простил. Со временем в прессе появилась статья секретаря Союза архитекторов УССР Машкова, в которой утверждалось, что якобы Кричевский по приказу украинских буржуазных националистов придал плану музея форму креста. Сегодня подобное обвинение вызывает ироническую усмешку, а в 30-х годах подобные «шутки» имели страшную цену — человеческую жизнь. Трудно гадать, как бы развивались дальнейшие события, но главный редактор «Образотворчого мистецтва» Г.Родионов выступил в защиту архитекторов. Он проанализировал план сооружения и пришел к выводу, что он напоминает не крест, а... пролетарский молот. Таким образом, жизни архитекторов были спасены, а на Монашей горе в Каневе появился, хотя его достаточно обкорнали музей Кобзаря.

Опыт работы архитектором дал Кричевскому понимание значения синтеза искусств и роли каждой составляющей в системе целого. Очевидно, именно поэтому высшие достижения мастера связаны с «синтетическими искусствами»: архитектурой, дизайном интерьеров, оформлением книг, сценографией, художественной постановкой кинофильмов. Поиски художника были созвучны устремлениям эпохи модерна эстетизировать окружающий мир, нивелировать грани между искусством и бытом.

После завершения строительства Полтавского земства и переезда в Киев В.Кричевский погрузился в театральную стихию. В течение 1907—1910 годов он оформил ряд спектаклей в театре М.Садовского, в частности «Тараса Бульбу», «Ревизора», «Саву Чалого», «Богдана Хмельницкого», «Степного гостя». Приобретенный опыт пригодился в годы Первой мировой войны, когда Кричевский вместе с молодыми художниками А.Петрицким и К.Елевой оформил благотворительную ярмарку в Киеве. В этот раз художник кардинально отошел от принципов бытового театра. Вместо этого он предложил лаконичные и яркие декорации и костюмы для бурлескных интермедий на темы Сорочинской ярмарки. В годы украинской революции художник оформил спектакли «Госпожа Марра» В.Винниченко и «Уриэль Акоста» Гуцкова в Украинском государственном театре.

Еще в 1916—1917 годах В.Кричевский высказывал мнение о необходимости создания украинской профессиональной кинофабрики. Поэтому вполне закономерно, что именно его пригласили в 1925 году художником на Одесскую киностудию. На Одесской и Киевской киностудиях В.Кричевский оформил двенадцать фильмов. Среди них — «Тарас Шевченко» и «Тарас Трясыло» режиссера П.Чардинина, «Назар Стодоля» и «Кармелюк» Г.Тасина, «Звенигора» А.Довженко, «Сорочинская ярмарка» М.Экка. Кроме создания декораций и костюмов, художник работал научным и художественным консультантом. Сегодня мало кто знает, что идею знаменитой «Звенигоры» подарил А.Довженко В.Кричевский.

Молодые коллеги высоко его ценили. Лучшее свидетельство тому — роман Ю.Яновского «Мастер корабля», в котором В.Кричевский изображен профессором: «Имя Профессора вы можете найти в истории архитектуры Республики — его дома, смелые и простые, — до сих пор украшают наши города. В истории Великого Кино — у него почетное место преданного и неутомимого работника, незаметного, скромного и упрямого в работе. Рассказывали, что он показывал плотнику, как держать топор, а художнику — кисть. Как сделать лучше форму для папье-маше и как поскорее вынуть оттуда массу застывшего картона. Как обрабатывать огнем дерево, чтобы оно выглядело старым и красивым, как из мешков быстро сделать гобелены. Его мастерски сделанные стулья для исторических картин давали заработок мастерам фабрики, когда они выходили за ворота. Такие узоры и подобная резьба быстро появились у мебели на рынках Города — и пользовались хорошим спросом».

В процессе работы над театральными представлениями, кинофильмами, архитектурными проектами Кричевский создал сотни эскизов ковров и набивных тканей, керамики и мебели, кованых решеток и ювелирных изделий. Он руководил работой ковровой мастерской В.Ханенко в селе Оленивка на Киевщине, возглавлял Миргородский керамический институт. Художника с полным правом можно считать основателем украинского модерного дизайна. К сожалению, одна из его лучших работ в этой сфере — целостное оформление помещений исторической секции Всеукраинской академии наук (1928—1929 гг.) — была уничтожена борцами с буржуазным национализмом в начале 1930-х годов.

В.Кричевского справедливо называют основателем отечественной книжной графики ХХ века, а его работы — «реакцией против художественного нигилизма в украинской книге» (Д.Антонович). Львиную долю книжного достояния художника составляют обложки, хотя иногда он разрабатывал и другие элементы оформления — суперобложки, форзацы, титульные листы, заставки и концовки, иллюстрации. Так, для трехтомной антологии украинской поэзии мастер подготовил более ста портретов поэтов, многие из которых донесли до нас образы литераторов «расстрелянного возрождения».

Кричевский посвятил книге почти пятьдесят лет творческой жизни. Его первая обложка для альбома рисунков П.Мартыновича к «Енеїді» И.Котляревского датирована 1903 годом, а последняя обложка для Украинского православного календаря на 1953 год — годом смерти художника. В течение этого времени художник создал собственный стиль, стоящий на «трех китах»: творческом переосмыслении орнаментики народного искусства, оформлении украинских старопечатных книг XVI—XVIII вв. и на модерных художественных направлениях.

Среди монотонной книжной продукции начала прошлого века общее внимание привлекла «Ілюстрована історія України» (1911 год) М.Грушевского с обложкой В.Кричевского. Обложка с величественной фигурой казака на коне на фоне стилизованного акантового орнамента в окружении оригинальной надписи открыла новую эпоху книжного искусства в Украине. Следует сказать, что В.Кричевский обладал покладистым и стеснительным характером, поэтому не умел добиваться солидных гонораров. Заказав обложку, М.Грушевский пообещал заплатить после издания книги. Когда «История» вышла, автор спросил художника, сколько он хотел бы получить за работу. Кричевский назвал скромную сумму — 15 рублей. Грушевский подумал и ответил: «Господин-товарищ, может, это слишком дорого, пускай будет 12». На том и сошлись.

При жизни художник несколько раз становился свидетелем гибели своих произведений. В феврале 1918 года большевистские пушки прицельным огнем расстреляли дом М.Грушевского, на верхнем этаже которого жил художник. Пламя поглотило живописные холсты, эскизы, наброски, а также уникальную коллекцию украинского народного искусства. Мастер с женой и месячной дочкой на руках едва успели спастись. Утрата творческого достояния, жилища, всех вещей вызвала тяжелую депрессию. И здесь помог М.Грушевский, который заказал художнику Большой и Малый гербы, печати и заставки для официальных документов Украинской Народной Республики. 22 марта 1918 года Центральная Рада утвердила проекты В.Кричевского. Герб, разработанный Кричевским на основе Владимирского трезубца, теперь воскрешен в качестве герба (Малого) независимой Украины.

После уничтожения оформления исторической секции ВУАН власть вроде бы продемонстрировала лояльное отношение к художнику. Кричевскому присвоили звание заслуженного деятеля искусств и степень доктора искусствоведения (впервые в УССР). Но на торжествах «правители» не появились, так же, как не пришли в 1940 году на открытие персональной выставки художника, собравшей более тысячи его произведений.

Вторая мировая застала Кричевского в Киеве. Он познал все «радости» оккупации: голод, холод, мыканье по чужим домам. В 1943 году художник с семьей выехал на запад. Некоторое время он работал во Львове под покровительством владыки Шептицкого, а со временем перебрался к сыну Николаю в Париж. По пути потерялся сундук с его произведениями. Наконец, в 1948 году Кричевский с женой переехал к дочери Галине в Каракас. Здесь завершился земной путь Мастера, на котором он познал и радость созидания, и горечь потерь, надежды и разочарования, признание и гонения.