В доме не живет хозяин...

Сквозь объектив камеры вижу затопленные баржи: ржавые и одинокие. Не слышу никаких звуков, кроме щелканья фотоаппаратов. В этой части зоны не поют птицы и не шуршит в кустах зверье...

Фотосессия для любителей в Чернобыле — идея фотографов Андрея Чекановского и Глеба Винникова. Среди нашествий экстремальных групп наша отличается тем, что хочет сохранить зону отчуждения на пленке. Еще какой-то десяток лет осталось стоять Припяти и Чернобылю. Скелеты городов тлеют, и когда-то снимки из этих мест станут уникальными.

«Прощай и прости, мой дом!» — написано детской рукой на одном из домишек по улице Ленина в Чернобыле. Дом без присмотра выглядит совершенно растерянным и промерзшим: без крыши, с вывалившимися окнами. Заходить в опустевшие дома чуть боязно. Кажется, вот выйдет к тебе сердитый хозяин и прогонит. А, может, напугает одичавший домовой. Или просто уж к ногам подползет...

Не спасут этот городок отдельные горожане, вывесившие на домах таблички «В доме живет хозяин». Из дымовых труб вьется серый дым, вдоль заборов — чернобрывцы. Но таких жилищ — единицы.

В Чернобыле идет какая-то работа. В заливе дезактивируют и режут на металл загрязненные баржи и пароходы. Попадаются среди них и просто-таки музейные экспонаты. Например, речной трамвайчик. Стою перед кораблями, и кажется, что они крепко задремали. Они ушли в речку носами, перевернулись на бок, кое-где остались торчать одни антенны или капитанские рубки. И если прыгнуть в какую-то из них, то корабль сонно застонет... На их боках «расцвела» живопись: облупившаяся краска двадцатилетней давности распускается лепестками цветов, складывается в диковинные узоры. Вот что можно назвать настоящим современным искусством, которое само себя сделало...

На городском кладбище большую часть занимают старые еврейские могилы. Так хоронили только в этой части Полесья: таблички с именем и фотокарточкой помещали в миниатюрные каменные домики. Пожалуй, это единственное место в Чернобыле, раз в год по-настоящему оживающее. Местные рассказывают: на поминки кладбище окружают машины и автобусы. Из них длинной вереницей тянутся родственники и близкие умерших. Они подметают прошлогоднюю листву, красят изгороди, подкладывают вывалившиеся кирпичи. Но имеются среди могилок и щемяще тоскливые, с наклонившимися до земли памятниками, забытые — к ним никогда не приходят.

На въезде к Припяти — стоп-контроль. А прямо за шлагбаумом шуршит листвой тополиная аллея, устремившаяся к самому центру города. Здесь стоит гостиница, дом культуры и многоэтажки с некогда престижными квартирами. Ныне по этим зданиям блуждают одичавшие собаки и туристы.

Однажды в обход официальных договоренностей сюда приехала группа художников. Они разошлись по городу, чтобы нарисовать на серых стенах людей, которые никогда не вернутся. Пограничники быстро нашли нарушителей и выдворили их из города. Но нарисованные тени, словно живые, остались. Поднимаешься, скажем, на крышу высотки, а на шестом этаже тянет пальчик к кнопке лифта девочка... Следуешь к парку аттракционов, а у гнилой скамейки пускает мыльные пузыри школьница в шортиках...

Тоскливые детские сюжеты видим и в детсаду: среди пустого спортзала брошенная педальная машина и пионерский барабан; на детской площадке — выцветший под солнцем и дождями искалеченный плюшевый мишка... Маловероятно, что лапу ему оторвал какой-то малыш — не хватило бы сил: скорее всего, кинематографисты или фотографы, приезжающие сюда, к сожалению, зачастую с чисто спекулятивной целью. Однако и без оторванных лап на снимках люди способны ощутить нашу общую трагедию. Тлен разрушенной нами цивилизации...

За организацию поездки в Чернобыль автор благодарит «Світ фототуризму» и лично Андрея Чекановского и Глеба Винникова.