Социальное предпринимательство по-украински: от перемены места встречи результат меняется

Несколько лет назад гарвардский профессор Сэмюэль Хантингтон, автор нашумевшей книги «Столкновение цивилизаций», ввел в обиход новый термин «человек давосский». Представители этого надвида, ежегодно собирающиеся в последнюю январскую неделю в уединенной альпийской деревушке, имеют ярко выраженные отличительные черты: способность оказывать влияние на наиболее значимые процессы в жизни всего человечества, а также готовность взять на себя ответственность за решение наиболее сложных проблем. Более 30 лет давосскую популяцию составляли в основном наиболее влиятельные политики, самые крупные бизнесмены и самые продвинутые интеллектуалы. С 1998 года Клаус Шваб, основатель Давосского всемирного экономического форума, решил разбавить эту элитную тусовку свежей кровью и инициировал проведение в том же месте и в тот же час Форума социальных предпринимателей. Первым украинским бойцом «отряда неравнодушных» стал Сергей Костин из Одессы, самостоятельно проложивший лыжню в заснеженную Швейцарию. В 2005 году Фонд Шваба решил провести в Украине конкурс «Социальный предприниматель года» и предложил «ЗН» стать его медиапартнером. Победителем конкурса был признан Леонид Богатырчук, создавший в Житомире лечебно-оздоровительный центр «Эльбрус», в котором при помощи гипокситерапии мобилизуется иммунная система организма. В этом статусе он и отправился в этом году в Цюрих, а затем в Давос.

Сколько бы ни критиковала западная пресса альпийские посиделки, на которые с завидным постоянством собирается не одна тысяча избранных, это хорошая возможность в неформальной обстановке установить личные контакты с людьми, способными сообща работать над реализацией проектов, обеспечивающих наиболее революционные прорывы. Установил такие контакты и Леонид Макарович… С премьер-министром Украины Виктором Януковичем, который счел метод Богатырчука заслуживающим внимания Минтруда и социальной политики, и Ринатом Ахметовым, задумавшимся о создании Украинского центра поддержки социального предпринимательства и возможности реабилитации шахтеров на базе «Эльбруса». Будем надеяться, что эти обещания не будут забыты после спуска с альпийских вершин. А еще — что не каждому украинскому пророку придется ехать в Давос, дабы оказаться услышанным власть имущими соотечественниками.

— Леонид Макарович, как вы в целом оцениваете результаты своей поездки? Какие еще полезные контакты она вам принесла?

— Наша поездка состояла из двух этапов: сначала всех социальных предпринимателей пригласили в Цюрих, где собралось человек сто (всю Европу представляли 15 человек, двое из них — из Украины). Там было ощущение подлинного братства: обмен опытом, идеями, подзарядка позитивной энергией. Затем около 25 человек (новички и наиболее отличившиеся «старички») поехали в Давос. Уникальной технологией немедикаментозного оздоровления заинтересовались многие — начиная с такой известной корпорации как Microsoft и заканчивая малоизвестной таиландской инновационной компанией. Не остались в стороне и российские бизнесмены. В частности, председатель правления Внешторгбанка (второго по величине в России) рассматривает сейчас вопрос о вложении в наш проект средств, которые станут для нас самой крупной инвестицией (речь идет о сумме порядка ста тысяч долларов). Были и другие предложения от россиян. Ведь среди всех стран СНГ только Украина имеет признанных в Давосе социальных предпринимателей.

— Изменилось ли после швейцарского турне ваше представление о миссии и роли социального предпринимателя в обществе?

— Социальное предпринимательство — это возможность частичного и динамичного решения на местном уровне острых проблем общества, которые не под силу решить государству. Более того, увеличивающийся разрыв между всемирно известными корпорациями, финансовыми структурами — обладателями несметных богатств — и низшими слоями общества, не имеющими доступа к жизнеобеспечивающим ресурсам, беспокоит не только последних. Социальные предприниматели знают, как можно оптимальным образом сократить этот разрыв. Эндрю Холеман, социальный предприниматель из Великобритании, который реализует свои проекты в Нигерии, на встрече с банкирами в Цюрихе сказал: «Вы еще будете умолять нас, социальных предпринимателей, взять у вас деньги на социальные нужды».

И в Давосе к такому пониманию ситуации, судя по всему, уже пришли. Там к нам относились как к практическим провидцам, которые успешно осуществили инновационные подходы, непривычные для стандартного решения сложных социально-технологических проблем.

— Как вы оцениваете перспективы социального предпринимательства в Украине? Какие препятствия и какие возможности его развития вы видите?

— В Украине еще нужно растолковать термин «социальное предпринимательство». Когда я готовился к поездке в Швейцарию, мне приходилось объяснять каждому собеседнику (от министерских чиновников до главы областной администрации) принципы и критерии социального предпринимательства. Этой идеей должно заразиться в первую очередь государство. Ему нужно понять, что социальные предприниматели — это активные помощники в решении часто тупиковых социальных проблем. В Украине достаточно много отзывчивых людей, которые хотят служить обществу. Сформировалась и необходимость в социальном предпринимательстве. И тот, кто предложит соответствующие услуги социальному предпринимательству первым, получит дивиденды в ближайшем будущем. Будь то государственные институты, общественные организации или донорские структуры.

— А как у вас развивались отношения с подобными структурами, в частности с государственными?

— Идеей создания собственной оздоровительной методики я проникся в процессе подготовки докторской диссертации. Подтверждение того факта, что жизнедеятельность и сохранность биологических объектов в среде с пониженным содержанием кислорода повышаются, и разработка его оптимального применения на практике оказались не самыми сложными задачами. Даже регистрация своих изобретений, патентование их в Украине и за рубежом не стали гарантией преодоления всех препятствий. Внедрение новой методики в широкую медицинскую практику встречало отчаянное сопротивление чиновников здравоохранения. Но отступить я уже не мог. Частично этому способствовал мой собственный жизненный опыт. После того как моей жене в Виннице вскрыли два абсцесса в легких, у нее началось заражение крови. Когда я приехал к ней в больницу и увидел, что ногти у нее уже синие, а врачи просто оставили ее умирать, я применил для ее реабилитации свою методику. И когда через пару месяцев на прогулке мы встретили заведующего пульмонологическим отделением, в котором она лежала, он не смог скрыть своего удивления, ведь увидеть ее живой не надеялся. Перед этим методику опробовала моя 83-летняя мать, для которой я разработал мобильную установку.

Тем не менее, имея на руках все необходимые документы, а также тысячи благодарственных откликов, мы оказались не то что без поддержки со стороны государства, но под жестким прессингом медицинских властей. Наш лечебный центр закрыли, в него практически одновременно направили три бригады санитарных врачей трех санитарно-эпидемиологических станций, которые устроили нам самую тщательную проверку (проведя за две недели полторы тысячи различных анализов). А затем предъявили нам внушительный счет на оплату этих самых анализов.

Более того, в ходе селекторных совещаний облздравотдел не просто объявлял о закрытии нашего центра, но также предупредил, что тем, кто посмеет с нами контактировать, будет плохо. Нас лишали финансирования, предусмотренного для оздоровления детей, пострадавших от чернобыльской аварии. В конце концов от этого финансирования мы вообще отказались, тем не менее оздоровили уже 50 тысяч таких детей.

Теперь, правда, отношение к нам несколько изменилось. В этом году мне даже удалось выпустить медицинские рекомендации, которые поддержал Минздрав. Буквально на днях было разослано 500 экземпляров во все медицинские институты, облздравотделы, главным специалистам и так далее. Так что в конце концов в этом затяжном конфликте мне удалось одержать победу, отстоять свою правоту и право оказывать людям помощь. Но вряд ли общество окажется в выигрыше, если и другим социальным предпринимателям придется встречать на своем пути такое сопротивление и не получать никакой поддержки. Разве что от Фонда Шваба.