ИРОНИЯ СУДЬБЫ,

или Эдисон против братьев Люмьеров

(«Новое русское слово»)

В прошлом году весь мир отмечал столетие кинематографа. Но юбилей мог состояться на несколько лет раньше, если бы великий американский изобретатель Томас Алва Эдисон (1847-1931) не оказался в плену ложной идеи.

В преддверии другого юбилея, 150-летия со дня его рождения, приличествовало бы говорить лишь о заслугах этого гениального человека- автора свыше тысячи изобретений.

Начать все-таки придется с заслуг Эдисона. В 1877 г. он изобрел фонограф, и притом совершенно случайно. «Я был занят прибором, который... передавал азбуку Морзе на другую цепь, причем лента с оттисками букв проходила через валик под трассирующим шрифтом, - вспоминал он впоследствии. - Я заметил, что при быстром вращении валика слышался звук». Эдисон пристроил к аппарату диафрагму с заостренным штифтом, которая воспринимала волны его голоса. Штифт проводил соответствующую бороздку на парафинированной бумаге, укрепленной на поворотном валике, и все, кто приближался к аппарату, явственно различали слова.

Не успел Эдисон доработать фонограф, как уже придумал с десяток способов его применения. Фонограф, писал он, пригодится для диктовки писем и документов, для обучения иностранным языкам и красноречию, для записи музыки и семейных торжеств. Его можно использовать как говорящие часы и сочетать с телефоном для записи переговоров... Но вот Эдисон держит в руках сконструированную им электронно-вакуумную лампу - и не догадывается, что она сулит, оставляя ее доработку другим изобретателям.

То же происходит и с изобретением кинематографа. В середине 80-х гг. XIX века в печати уже появляются сообщения о попытках механического воспроизведения движущихся изображений. В 1887 г. Эдисон создает в Уэст-Ориндже (штат Нью-Джерси) специальную лабораторию для таких опытов. Но в этой лаборатории, как писал историк науки М.Ямпольский, еще витал дух фонографа: казалось, что всякая механическая запись процессов должна разрабатываться по той же схеме. Эдисон поставил во главе лаборатории молодого инженера Уильяма Диксона и поручил ему сконструировать «оптический фонограф». Только через год он вынужден был признать, что принцип фонографа не универсален.

Диксон приступает к созданию аппарата, основанного на принципе фотокамеры. Эдисон изобретает целлулоидную пленку с перфорацией и, вернувшись осенью 1889 г. со Всемирной выставки в Париже, видит на маленьком экране изображение Диксона, который снимает шляпу и приветствует его гнусавым голосом фонографа: «Здравствуйте, мистер Эдисон. Рад вас видеть. Надеюсь, вы довольны кинематографом».

Это было за пять лет до знаменитого сеанса братьев Люмьеров. Аппарату Диксона-Эдисона не хватало механизма для прерывистой смены изображений. В нескольких вариантах он был изобретен в Европе и Америке в 90-х гг. Но беда была не в отсутствии механизма. Эдисон так и не сумел полностью отказаться от принципа фонографа - от единства регистрирующего и воспроизводящего аппаратов. Диксон создал прибор с окуляром, через который, как в стереоскоп, можно было видеть крошечные изображения. Прибор назвали кинетоскоп. Патент на него Эдисон получил в марте 1893 г.

Эдисон отказался от проекции фильма на экран и заключил изображение в ящик. Эта ошибка - плод той навязчивой технической идеи, которая питала всю деятельность Эдисона. Он фетишизировал аппарат как таковой. Именно в самой конструкции, в ее объеме, оптике, механике была заключена для Эдисона притягательность его изобретения. Он не представлял себе новый удивительный аттракцион вне аппарата. Кинетоскоп был для него чем-то вроде музыкальной шкатулки. Проецировать изображение на экран было бы равнозначно низменному фокусу, а просмотр фильма в окуляр - другое дело, это триумф технической мысли.

Возможно также, что Эдисон не уловил будущей связи кино с искусством и всякое изобретение рассматривал только как нечто, что можно поставить на поток и получать прибыль. С этой точки зрения кинетоскоп был синицей в руках, а проектор - журавлем в небе. К началу 1895 г. Диксон снял несколько десятков фильмов. Это были фильмы об акробатах, жонглерах, боксерах - о движении. Толпы любопытных собирались в кинетоскопические залы, похожие на дешевые балаганы. Кинетоскоп завоевал ярмарки. Иным он не мог и быть: искусство не интересовало его изобретателя.

Тем временем во Франции родился настоящий кинематограф. У Эдисона аппарат был целью, а у Люмьеров - средством. Эдисон и Диксон считали фильмы приложением к кинетоскопу, а Люмьеры считали свой аппарат приложением к фильмам. Они называли себя наследниками фотографии и вскоре стали снимать кинохронику. Кинетоскопом восхищались посетители ярмарок, кинематографом Люмьеров - посетители театров. Человек садился в кресло и оставался один на один не с техникой, а с изображением.

«Кинетоскоп компани» требовала от Эдисона новый аппарат, который мог бы проецировать изображение на экран, но он упрямился. Лишь увидев, что кинетоскоп терпит крах, он начал разработку новой модели, но было уже поздно. И тогда Эдисон объявил «патентную войну». Пользуясь своими связями, авторитетом и деньгами, он вместе с компанией «Байограф» обвинил фирму Люмьеров в нарушении законов и заставил ее представителей убраться вон из Штатов. Затем он потребовал, чтобы все кинематографические фирмы Америки, использующие его изобретение или хотя бы его часть - кинопленку, платили ему дань. Закон был на его стороне: у него был патент 1893 г. Он объявил себя владельцем всех негативов фильмов, снимавшихся на территории Америки, и требовал своей доли в сборах.

Конкуренты либо сдавались, либо покидали страну. Но постепенно против Эдисона стали собираться мощные силы, и в первую очередь бывший союзник - фирма «Байограф». Тогда он создал Патентный трест. В 1907 г. он заявил, что на 10 лет наложит в судебном порядке запрет на демонстрацию фильмов в США. 24 декабря 1908 г. по требованию Эдисона полиция закрыла в Нью-Йорке пятьсот кинозалов. Трест Эдисона настаивал на закрытии фирм и кинотеатров, организовывал нападения на павильоны непокорных кинопрокатчиков, добивался конфискации и уничтожения кинолент.

Только в 1915 г. Верховный суд США запретил деятельность Патентного треста. Двадцатилетняя война закончилась поражением Эдисона. Он продолжал твердить, что воры и проходимцы украли у него секрет кинематографа. Он так и не понял, что никто у него ничего не крал и что он сам во всем виноват. Он мог бы стать отцом кинематографа, но не стал, потому что не догадался, что изобрели его инженеры и что надо было делать с этим изобретением. Как сказал по этому поводу Роберт Вуд, выдающийся американский физик, «Господь Бог рассудил, что будет несправедливо, если всю техническую цивилизацию сочтут когда-нибудь делом рук одного человека, а потом в конце концов решат, что этого не может быть и этот человек просто миф».