«ГАСТРОЛИ ОТМЕНИТЬ... ПОД БЛАГОВИДНЫМ ПРЕДЛОГОМ» Г. ВИШНЕВСКАЯ И М. РОСТРОПОВИЧ В ЗЕРКАЛЕ «СЕКРЕТНЫХ» ДОКУМЕНТОВ

Среди «странных» историй, происходивших с Ростроповичем и Вишневской в их многотрудном противостоянии власти, есть и такие, которые как бы аккумулировали в себе тот двойной гнет, под которым жили в СССР замечательные музыканты. Это личная несвобода в творчестве, когда отсутствует возможность собственного решения, — принять ли приглашение, ехать на гастроли или поездку отложить. Это и несвобода всего общества в целом, зависимого от «политических игр» партийного руководства.

Оба эти взаимосвязанных фактора во многом и обусловили историю с поездкой Вишневской в английский город Ковентри для участия в премьере «Военного реквиема» Б.Бриттена. Если Вишневская в своей автобиографической книге вспоминает этот эпизод так, как он запомнился ей, то сохранившаяся в архиве переписка чиновников высшего уровня добавляет к ее интерпретации новые краски.

В 1961 году, впервые услышав Вишневскую на фестивале в Олдборо, Бриттен был покорен ее искусством и начал писать для нее партию в «Военном реквиеме», над которым начал тогда работать. Премьера намечалась на 30 мая 1962 года — через несколько дней после окончания гастролей Вишневской в Лондоне, в «Ковент-Гардене».

Вдруг Бриттен позвонил певице и сказал, что участвовать в премьере его сочинения ей не разрешили. В своей книге Вишневская приводит письмо Бриттена от 14 декабря 1961 года — его вынула из мусорной корзины и отдала на память Вишневской одна из сотрудниц иностранного отдела Министерства культуры СССР, когда Вишневская пришла на прием к Фурцевой:

Ред Хауз, Олдборо, Саффолк
14 декабря 1961

Дорогой господин Степанов,

Пожалуйста, извините меня за то, что беспокою Вас в связи с предстоящей поездкой госпожи Галины Вишневской на Фестиваль в Ковентри в мае 1962 года, где она должна петь сольную партию сопрано в первом исполнении моего нового сочинения «Военный реквием».

Я был очень огорчен, узнав о письме господина Шашкина, директора Госконцерта, директору Фестиваля в Ковентри, в котором он указывает, что визит г-жи Вишневской, к сожалению, не сможет состояться. Могу ли я просить Вас пересмотреть это решение? Этот «Реквием» — пожалуй, самое важное из всего, что я до сих пор написал; а ведущая в нем партия сопрано с самого начала была задумана для Галины Вишневской. Слушая ее пение в Англии прошлым летом, я понял, что именно она обладает голосом, музыкальностью и темпераментом, которые я искал. С тех пор во время работы над моим сочинением я все время, строя каждую отдельную музыкальную фразу, имел ее в виду.

Я уверен что Вы поймете, как трудно было бы в данном случае заменить г-жу Вишневскую, — потому-то пишу Вам лично и прошу Вас пересмотреть это решение.

С наилучшими пожеланиями
Ваш
Бенджамин Бриттен

Это было только «прологом» вежливой «бумажной войны», следы которой остались в архивных папках.

13 февраля 1962 года Е.Фурцева, наверняка не имея собственной позиции по этому вопросу и, видимо, уступая решительности Вишневской, пишет следующее письмо в ЦК КПСС (пусть сами решают!):

Секретно
ЦК КПСС

В соответствии с планом культурных связей с Великобританией на 1962 год и имеющимся контрактом артистка ГАБТ СССР Г.Вишневская выступает в театре «Ковент-Гарден» (Лондон) в опере Верди «Аида».

Кроме того, Г.Вишневская получила приглашение от крупнейшего английского композитора Бенджамина Бриттена исполнить заглавную партию в его реквиеме, написанную специально для Г.Вишневской. Б.Бриттен сообщил нам, что реквием посвящен памяти жертв фашизма, призывает к миру, изображает ужасы войны. Реквием написан для исполнения по случаю открытия восстановленного Ковентрийского собора, разрушенного в годы второй мировой войны немецкими фашистами, исполнение реквиема состоится 30 мая и 1 июня.

На торжества, связанные с этим мероприятием, приглашены участники из 52 стран, в том числе председатель исполкома горсовета г. Волгограда и мэр г.Дрездена.

Сам мэр г.Ковентри, по сообщению Посольства СССР в Лондоне, крайне отрицательно настроен ко всякого рода проявлениям нацизма и фашизма.

Посольство СССР в Лондоне поддерживает просьбу Б.Бриттена об участии Г.Вишневской в концертах по случаю открытия Ковентрийского собора.

Планом культурных связей с Великобританией предусмотрены трехнедельные гастроли Г.Вишневской в Англии, которые заканчиваются 24 мая. Для выступления в Ковентри необходимо продлить пребывание Г.Вишневской до 2 июня, т.е. на 8 — 10 дней.

Дополнительных расходов с нашей стороны это не вызовет.

Просим согласия,

Е.Фурцева
Министр культуры СССР

Если рассматривать эту переписку в хронологическом порядке, то следующей будет запись беседы заведующего 2-м европейским отделом Н.Белохвостикова (советское посольство в Лондоне) с советником чехословацкого посольства в Лондоне Парисом. Беседа под романтическим названием «Из дневника Белохвостикова Н.Д.» (впрочем, название общепринятое для внутрипосольских отчетов) датирована 8 марта 1962 года:

«Принял Париса по его просьбе. Парис сказал, что хотел бы проинформировать меня относительно положения в ЮАР (отдельная запись беседы), а также изложить мнение посольства Чехословакии в Лондоне по вопросу о предстоящих торжествах открытия нового собора в г. Ковентри.

В феврале вице-маршал дипломатического корпуса в Лондоне Малькольм передал чехословацкому посольству приглашение ректора собора г.Ковентри Уильямса присутствовать на торжественном освящении вновь построенного в г.Ковентри собора, которое состоится 25 мая 1962 года. По словам вице-маршала, предполагается, что на эти торжества приедет королева и организаторы решили пригласить дипкорпус. Кроме этого, 6 июня намечено провести в новом соборе «службу международного примирения», на которую также приглашены члены дипкорпуса.

9 февраля чехословацкое посольство в Лондоне посетил мэр г.Ковентри Кэллоу и член совета города Уотконсон. В беседе они сообщили, что основными организаторами этих мероприятий являются церковные организации...»

Далее сотрудник посольства пишет о том, что Кэллоу высказывался за организацию в период фестиваля с 25 мая по 16 июня 1962 года в г.Ковентри чехословацкой выставки о зверствах фашистов в Лидице. Чехословацкое посольство решило поддержать эту идею.

«Парис сообщил, что все руководители посольств и миссий стран народной демократии в Лондоне, за исключением представителя Польской Народной Республики, приняли решение не участвовать в предстоящих торжествах. Польское посольство подумывает о возможности послать какого-нибудь рядового работника. Для участия в торжествах от Советского Союза приглашена артистка Галина Вишневская. Советскому посольству также неизвестно о том, будут ли участвовать в торжествах церковные круги СССР...»

Что мнение формировалось подчас на основании вульгарно-идеологических схем, общеизвестно. И данная история это еще раз подтверждает: один факт, одна бумажка — всего лишь отчет сотрудника о его беседе также с сотрудником посольства дружественной страны (из того же соцлагеря) — стала основой позиции ЦК КПСС. Позиции в основе своей абсурдной, т.к. считать, что реквием памяти жертв фашизма мог хоть как-либо «работать» на фашизм — полная нелепость. Хотя официальные идеологи не просто проповедовали мир, а призывали «бороться» за него, на деле мирная акция, вызвав приступ бдительности у одного «соцлагерника», тут же была отвергнута и всеми другими. Об этом говорит тот факт, что если в письме Е.Фурцевой сказано о поддержке просьбы Бриттена посольством в Лондоне, то в последующей резолюции ЦК эта позиция посольства выглядит уже осторожнее. А фактическим обоснованием отказа служат все те же материалы «дневника»: той же беседы с сотрудником чехословацкого посольства:

«В Центральный
комитет КПСС

Министр культуры СССР т.Фурцева в своей записке в ЦК КПСС сообщает, что в мае 1962 года в Англии состоятся торжества по поводу открытия в г.Ковентри восстановленного собора, разрушенного в годы войны немецкими фашистами. На торжества по этому поводу приглашены представители из 52 стран, в том числе и председатель горсовета г. Волгограда и делегация русской православной церкви.

Кроме того, артистка ГАБТ СССР Г.Вишневская получила приглашение от известного английского композитора Бенджамина Бриттена исполнить заглавную партию в реквиеме, который он написал по случаю открытия Ковентрийского собора. Министерство культуры СССР поддерживает просьбу Б.Бриттена. В связи с тем, что Г.Вишневская в мае 1962 года в соответствии с имеющимся контрактом будет на трехнедельных гастролях в Лондоне, Министерство культуры СССР просит продлить срок ее пребывания на 8 — 10 дней для выступления в Ковентри.

Посольство СССР в Лондоне считает нецелесообразным официальное участие советских представителей на торжествах в Ковентри, но вместе с тем полагало бы возможным удовлетворить просьбу Б.Бриттена об участии Г.Вишневской в исполнении партии в реквиеме.

По имеющимся данным, английские правительственные органы и церковные организации намерены использовать торжества по случаю открытия собора в Ковентри в целях создания у населения Англии настроения примирения с западными немцами. Как сообщил в чехословацком посольстве в Лондоне прогрессивно настроенный лорд-мэр города Ковентри Кэллоу, правительство ФРГ выделило около 5 тыс.ф. ст. на строительство собора, предполагается, что на эту церемонию приедет Брандт. Кэллоу заявил, что он и городские власти в связи с такой политической окраской предстоящей церемонии высказали отрицательное мнение по вопросу проведения торжеств, связанных с открытием собора. Как стало известно, руководители посольств и миссий стран социалистического лагеря, за исключением представителя Польской Народной Республики, приняли решение не участвовать в предстоящих торжествах в г.Ковентри.

Принимая во внимание все эти обстоятельства, считали бы нецелесообразным участие Г. Вишневской в концертах по случаю открытия Ковентрийского собора.

Просим указаний.

Зав.Отделом культуры
ЦК КПСС
(Д.Поликарпов)

Зам.зав.Международным
отделом ЦК КПСС
(В.Терешкин)

9 апреля 1962 года

Под текстом — рукописная пометка: «ЦК КПСС. Министерству культуры СССР (т.Фурцевой) сообщено. Зам.зав. отделом культуры ЦК КПСС... и еще: «Хранить в архиве».

Несмотря на неоднократные просьбы Бриттена, участие Вишневской в «Военном реквиеме» так и не было разрешено. Вот как вспоминает об этом сама Вишневская: «По-моему, ни Фурцева, ни чиновники министерства сами толком не понимали происходящего, иначе бы меня просто не выпустили в Англию». Певица не пишет о тех, кто втайне, в темноте «дергал за ниточки», приводя в движение «марионеток», и сколь ничтожный повод возбуждал это «балаганное представление». Ей просто стыдно. «Мое сердце разрывалось от стыда за наше великодержавное хамство. Я не могла понять, как же может советское государство отказываться от чести, что великий английский композитор, вдохновленный пением русской певицы, написал для нее партию в своем гениальном сочинении... Ведь это честь не только мне, но и моему народу. Это уже история мировой культуры».

Еще один яркий сюжет, пожалуй даже один из самых ярких, связанных с травлей Ростроповича и Вишневской, — история Открытого письма Ростроповича о Солженицыне и партийно-государственные отклики на этот документ. Непосредственным поводом для письма была поднятая в советской прессе шумиха в связи с награждением Солженицына Нобелевской премией. Но, как мне представляется, содержание этого документа намного шире даже повода для его написания. Это не только «крик души», протест против глумления над талантливым человеком, это — протест против Системы и ее деяний в сфере культуры. Многие положения письма Ростроповича касаются принципиально важных моментов взаимоотношений власти и культуры, методов работы с деятелями культуры в то время:

«Неужели прожитое время не научило нас осторожно относиться к сокрушению талантливых людей? Не говорить от имени всего народа? Не заставлять людей высказываться о том, чего они попросту не читали и не слышали? Я с гордостью вспоминаю, что не пришел на собрание деятелей культуры в ЦДРИ, где поносили Б.Пастернака и намечалось мое выступление, где мне поручили критиковать «Доктор Живаго», в то время мной еще не читанный».

Обратите внимание, как важно было неучастие в этих кампаниях, своего рода пассивный протест.

Другая существенная и имеющая всеобщее значение мысль письма касается методов «работы» властей того времени с интеллигенцией, соответствующих известной поговорке «Мягко стелит, да жестко спать»...

Ростропович пишет: «В 1948 году были СПИСКИ запрещенных произведений. Сейчас предпочитают УСТНЫЕ ЗАПРЕТЫ, ссылаясь, что «есть мнение», что это не рекомендуется. Где и у кого ЕСТЬ МНЕНИЕ — установить нельзя. Почему, например, Г.Вишневской запретили исполнять в ее концерте в Москве блестящий вокальный цикл Бориса Чайковского на слова И.Бродского? Почему несколько раз препятствовали исполнению цикла Шостаковича на слова Саши Черного (хотя тексты у нас были изданы)? Почему странные трудности сопровождали исполнение XIII и XIV симфоний Шостаковича? Опять, видимо, «было мнение»!..

Третье, имеющее обобщающий смысл, принципиальное наблюдение Ростроповича касается некомпетентности лиц, решающих судьбы искусства: «Я не касаюсь ни политических, ни экономических вопросов нашей страны. Есть люди, которые в этом разбираются лучше меня, но объясните мне, пожалуйста, почему именно в нашей литературе и искусстве так часто решающее слово принадлежит людям , абсолютно не компетентным в этом. Почему дается им право дискредитировать наше искусство или литературу в глазах нашего народа!?

Я ворошу старое не для того, чтобы брюзжать, а чтобы не пришлось в будущем, скажем, через 20 лет, стыдливо припрятывать сегодняшние газеты».

Дата письма, адресованного главным редакторам четырех крупнейших советских газет, — 30 октября 1970 года, и, несомненно, Ростропович отлично знал, публиковать его никто не будет, что впредь не только ему, но и его семье грозят неприятности, что теперь начнется кампания против творческой деятельности его жены.

Что же расскажут нам архивы? 15 ноября 1970 года КГБ направляет в ЦК КПСС письмо, ставшее впоследствии фундаментом создания мнения.

Главное в нем — создать впечатление, что комитет оберегает Ростроповича «от возможных провокаций со стороны противника». Для чего необходимо, не вызывая общественного резонанса, мягко и негласно заставить Ростроповича вернуться в Москву с зарубежных гастролей, отменить «под благовидным предлогом» поездку Вишневской в Австрию (письмо приводится в сокращении):

Секретно
КОМИТЕТ
Государственной безопасности
при Совете Министров СССР

15 ноября 1970 г.

№ 3128-ц

ЦК КПСС

В настоящее время на Западе поднята антисоветская кампания с использованием попавшего в руки к иностранным корреспондентам политически вредного письма советского виолончелиста РОСТРОПОВИЧА...

Направление указанного письма явилось как бы итогом вызывающего поведения Ростроповича, демонстративно оказывающего поддержку СОЛЖЕНИЦЫНУ...

Учитывая неуравновешенность РОСТРОПОВИЧА, его заносчивость и высокомерие, можно предполагать от него иные необдуманные действия.

В связи с этим, а также принимая во внимание то, что РОСТРОПОВИЧ до 22 декабря должен находиться на гастролях в капиталистических государствах Европы, по линии Комитета госбезопасности даны соответствующие указания о принятии мер по ограждению его от возможных провокаций со стороны противника.

Одновременно с этим представляется целесообразным:

— принять меры к выводу РОСТРОПОВИЧА в Советский Союз. Для этого можно было бы использовать влияние на него Министра культуры СССР тов. Фурцевой Е.А., находящейся в Чехословакии, и пригласить его в Прагу для выступления перед общественностью. Там и решить вопрос о прекращении или продолжении гастролей. Если РОСТРОПОВИЧ в Чехословакию приехать не согласится, то найти иной предлог для его кратковременного приезда в Москву или одну из социалистических стран; — учитывая обстановку, сложившуюся в связи с письмом РОСТРОПОВИЧА, и реакцию на это письмо за рубежом, поручить Министерству культуры СССР под благовидным предлогом отложить поездку в Австрию жены РОСТРОПОВИЧА — народной артистки СССР ВИШНЕВСКОЙ Г.П. (выезд намечен на 16 ноября с.г.).

Просим рассмотреть.

Заместитель председателя
Комитета госбезопасности
Цвигун

Попытки притушить, уменьшить международный резонанс письма Ростроповича продолжались. Министерство культуры СССР докладывает в ЦК КПСС:

«13 ноября с.г. Министерство культуры СССР направило просьбу Совпослу в ФРГ обратить особое внимание на пребывание М.Ростроповича в этой стране, оградить его от нежелательных контактов с прессой и возможных провокаций:

Полагали бы целесообразным, в случае положительной реакции Ростроповича на первые контакты с представителями посольства, предпринять меры для того, чтобы убедить Ростроповича отмежеваться от антисоветской кампании, поднятой вокруг его письма. При этом заявить в прессе, что его личное мнение о Солженицыне и письмо по этому поводу являются чисто внутренним делом, что он считает оскорбительным использование его имени для антисоветских инсинуаций и требует их прекращения.

Следующим шагом могло бы быть предложение Ростроповича отменить гастроли во Франции, которые должны состояться с 7 по 18 декабря с.г., и вернуться в это время в Советский Союз. Подсказать Ростроповичу, что в условиях усиления антисоветской кампании, которое несомненно будет приурочено к назначенной дате вручения Нобелевской премии (10 декабря с.г.), он может быть втянут в новые действия, наносящие ущерб родине».

Относительно Галины Павловны также была проявлена крайняя осторожность:

«Выезд Вишневской в Австрию, открывающий возможности прямых контактов с Ростроповичем, вызывает большую тревогу. Однако запрещение выезда Г.Вишневской в настоящих условиях могло бы явиться дополнительным поводом для продолжения и усиления антисоветской пропаганды, вызванной письмом М.Ростроповича, а также повлечь за собой новые нежелательные действия со стороны М.Ростроповича».

Были наложены санкции и на других исполнителей, выезжающих за рубеж (на всякий случай!):

«Министерство культуры СССР считает также необходимым доложить, что в соответствии с постановлением ЦК КПСС от 15 сентября с. г. «О серьезных недостатках в организации гастрольных поездок художественных коллективов в капиталистических странах» пересмотрены планы зарубежных гастролей советских коллективов и солистов на 1971 год. Резко сокращены сроки их гастролей, устранена многократность выездов коллективов».

Много позже, когда оба музыканта с триумфом выступали в лучших концертных залах всего мира, из советских посольств поступали отчеты об их деятельности и обзор прессы. Так, чиновник из советского посольства в Швеции писал:

ПОСОЛЬСТВО СССР
В ШВЕЦИИ
г. Стокгольм

Секретно. Экз. №3
20 мая 1977 года

Информация
о пребывании в Швеции
М.Ростроповича

...Ростропович сообщил: «Блокада против меня в 1974 году была связана с тем, что я помог Солженицыну. Я уверен, что в моей стране наступит время, когда все смогут говорить то, что они хотят без страха и наказаний, оскорбляющих человеческое достоинство.

Я понимаю, что каждая страна должна иметь законы. Посадите меня в тюрьму, если я нарушил какой-либо закон. Но когда выйду, я хочу быть настоящим музыкантом со всеми возможностями. Нельзя какими-либо условиями лишать музыканта возможности давать концерты. Это отвратительно».

В основе публикации, взятой из подготовленной к печати книги «Музыка и власть», — вновь открытые архивные документы.