...
Ирина Теренецкая из Института физики НАНУ не обижена судьбой. На конгрессе Международного общества по оптическим технологиям (SPIE) в Калифорнии ее исследования по фотохимии производных витамина Д были признаны лучшей в мире работой по лазерам медико-биологического применения. И все же это лишь один из штрихов в биографии этого талантливого исследователя и чрезвычайно энергичного и целеустремленного человека. За этим последовали приглашения для докладов и исследований в Германию, Венгрию, Японию. Сейчас она снова в Японии. Такая бурная деятельность в то время, когда большинство ученых жалуется на недостаток возможностей, уже повод для анализа. Что позволяет одним ездить и работать, а другим стенать и жаловаться на жизнь?
Прошедшим летом в Греции собралось немало исследовательских групп из различных стран. Задача совместного международного эксперимента состояла в том, чтобы дать ученым в ежедневном общении понять - чья методика, чьи биодозиметры лучше в определении такого важного фактора, как влияние ультрафиолета на живое.
Витамин-Д-дозиметр, привезенный Ириной Теренецкой, оказался очень эффективен. Вскоре выяснилось, что он позволяет получать результаты, которые находятся в точном соответствии с результатами других приборов, но при этом обладает весьма существенными преимуществами. Среди которых то, что свои результаты выдает очень быстро.
- Сейчас наша задача, - объяснила Ирина Теренецкая, - сделать прибор компактным, простым, удобным в обращении. Ведь пока это еще только модель. У меня есть украинский патент. Следовало бы найти средства, чтобы сделать этот патент европейским, запатентовать в других основных странах. Да, за это надо заплатить сравнительно большие деньги. Но дело беспроигрышное. Окупится сторицей. Примеров тому немало. Я видела в Японии прибор, созданный в Минске. Японские ученые им очень довольны - параметры вполне на мировом уровне, цена бесконечно меньше. А попал он в Японию только за счет того, что японец побывал в МГУ, и здесь сыграл свою роль господин случай, а не нормально поставленный маркетинг.
Мы много прекрасных разработок теряем, потому что нет достаточного количества хороших, понимающих менеджеров. Взять хотя бы пример Венгрии. Их приборы можно встретить даже в Австралии. И все за счет того, что они нормально организовали торговлю своими изделиями. Грустно видеть у нас прекрасные разработки, которые так и останутся в единственном лабораторном варианте. А ведь они могли принести огромные дивиденды.
В Японии я посетила институт, который делает науку XXI века. Там нет постоянного штата - приглашаются на пять лет ученые со всего мира со своими командами, прошедшие экспертизу. Работа буквально кипит. Для меня было шоком, когда я увидела лабораторию, оборудованную на самом современном уровне, но все это разрушается, так как срок контракта закончился и на старых площадях уже начинают свой проект новые люди. Философия этого научного учреждения - постоянная смена. Они считают: одни и те же лица на одном месте - застою подобны.
Сами проекты финансируются прекрасно. Здание института производит просто оглушительное впечатление - огромное, сверхсовременное, с эскалаторами, лифтами, с грандиозными холлами и бесчисленными помещениями. Много суеты: буфетов, киосков, продаж - здание эксплуатируется еще и коммерческими фирмами.
Задача моей поездки - посещать институты, университеты, читать лекции о своих разработках и затем написать отчет о том, где я была, что видела, каково мое мнение об организации японской науки, ну и мои предложения.
Еще одна организация, поразившая меня, - исследовательский центр Хамамацу. Когда-то все здесь началось с того, что японский ученый передал и принял телевизионное изображение иероглифа. На основе этого революционного достижения была создана фирма, которая по оптоэлектронным вещам сегодня является ведущей в мире. Нам не мешает познакомиться с тем, как у них организовано дело, как их директор выбирает новую тематику.
Еще до знакомства меня очаровали отзывы о нем. В проспектах я видела его портреты - такой себе дядечка весьма украинского профиля: широколицый, добродушный, с обаятельной улыбкой. Но у него достаточно жесткая идеология. К примеру, совет директоров что-то ему предлагает. Если 8 человек категорически против и утверждают, что «это реализовать нельзя, это авантюра», а только двое робко говорят: «в этом что-то есть, но мы совершенно не знаем, как это сделать», у такой идеи много шансов попасть в план работы учреждения. Он берет только совершенно оригинальные вещи.. А если восемь убеждены, что это реализовать можно, и они даже видят как, то он с большой долей вероятности отклонит проект, так как для его фирмы такой масштаб мелковат и все это может в перспективе оказаться слишком банально.
Фирма ориентирована на разработку совершенно оригинальных вещей, до которых трудно додуматься и поэтому с ними трудно конкурировать. Они мне показали замок, считывающий... отпечатки пальцев. Он не впустит чужака! Японцы этим замком гордятся.
Кстати, лаборатории оборудованы совершенно сказочно. И все же я не увидела, чтобы дорогостоящие уникальные приборы использовались эффективно. Поэтому на совместном украинско-японском семинаре и в своем отчете я все время подчеркивала мысль: в Украине есть интеллект, есть образованные люди, а в Японии, где есть свободное оборудование, есть колоссальная трудоспособность, колоссальная аккуратность, настойчивость, но не всегда этому сопутствует полет мысли, не мешает объединить эти два полюса - сотрудничество было бы взаимно полезным.
- И что же мешает развернуться этому сотрудничеству? - спросил я у Ирины Теренецкой. - В Москве недавно я был свидетелем, как московские ученые договаривались с англичанами, что те передадут им свое старое оборудование. Кстати, это для англичан оно старое, а для нас - это XXI век. И на этом оборудовании москвичи рассчитывают сделать хорошие пионерские работы. Голь на выдумки хитра! Почему бы и нам не сделать так? Почин есть - в Антарктиде британцы передали нам антарктическую станцию Фарадей с запасом приборов, запчастей, и наши ученые прекрасно выполняют работы...
- В университете в Киото я просмотрела отчеты о том, каких ученых японцы приглашали и из каких стран. Особо поинтересовалась, кто был из бывшего Союза. Так вот оказалось - колоссальное количество ученых побывало здесь из России, но я нашла только одну фамилию дамы из украинской сельхозакадемии. Больше никого! Сами виноваты - мы очень неподвижны и безынициативны...
- Это не только в науке. Сравните даже оперативность «челноков» - пока наши сидели в Румынии, российские освоили Турцию и Грецию. Когда наши переползли в Средиземноморье, передовые российские «челноки» уже обосновались в Индонезии, Малайзии и даже мелких островных государствах. Неподвижность нам мешает везде.
- Возможности сотрудничества с Японией огромные. У них колоссальное количество университетов. В одном Токио около 200 университетов. Причем только 60 из них государственные. И все сражаются за идеи. Так что при определенной квалификации, знании английского языка всегда можно наладить контакты. Конечно, успех в любом налаживании контактов зависит от личной инициативы. И это нормально, я считаю.
Можно получить и оборудование. Но оказалось, что приборы не так просто ввезти в Украину. В Институте химии поверхности - у них совместный проект с НАТО - их партнер из Германии должен поставить лазер. Прибор прибыл на границу и наши таможенные службы потребовали от ученых, чтобы те заплатили за то, что им подарили. С трудом отбились - писали столько писем из министерства науки, из института, чтобы не платить таможенную пошлину. И такое на каждом шагу.
- Но если сделать исключение для науки, то под эту марку будут везти все.
- Верно. Но только отчасти. Просто в таможенном контроле должны быть образованные и честные люди, то есть профессионалы. Однако, такие люди, которые грамотно могли бы в этом разобраться, ушли из институтов торговать на базары, а на должности пришли люди, которые по своему образовательному цензу не могут и не должны этим заниматься.
- Но вы, несмотря ни на что, нашли свое место в современной науке?
- Что я могу сейчас мерять? Оборудования, необходимого мне, нет. Работать удается только на выезде. Это не дело. Поэтому моя задача - найти деньги, чтобы иметь возможность дальше работать. Но в одном человеке объединить и поиск денег, и науку трудно. Я много совмещала в жизни такого, что трудно совместить. Но большого успеха человек достигает только тогда, когда имеет возможность сконцентрироваться на чем-то одном.
Раньше, когда я была замужем и было двое детей, чувствовала, что женщине тяжело совмещать это с научной работой. Недавно считанные 2-3 года я чувствовала себя совершенно свободной: могла работать, открылись колоссальные перспективы, потенциал. Но крохотное создание - мой любимый внук - меня уже закоротил на себя. Я вам сейчас покажу фотографию внука. Его в парке, где я с ним гуляю, называют «профессор». У него такой умный взгляд. Может, ему повезет больше в науке?..