Юрий БОБЧЕНКО: «Мы не добиваемся возвращения прежнего собственника. мы просто не в восторге от нынешнего»

На этой неделе страна немного ощутила разницу между тем, как это делается у нас и как это же происходит в Европе.

Когда 27 января Mittal Steel предложил купить Arcelor за 18,6 млрд. евро, в ответ раздались отнюдь не восхищенные возгласы. Представители европейских государств квалифицировали предложение Миттала как попытку «недружественного поглощения». И основания для таких обвинений, по украинским меркам, просто смехотворные: прежде чем обнародовать предложение, Миттал не провел с Arcelor переговоры.

Профсоюзы ЕС вообще намерены бороться против попыток Mittal поглотить Arcelor. Это совместное решение бельгийских, французских, немецких, испанских и люксембургских профсоюзных лидеров. Причина? После приобретения Arcelor может сократить до 40 тыс. рабочих на европейских заводах. Кроме того, профсоюзы опасаются также изменения режима работы, культуры отношений между работодателями и профсоюзами, снижения социальной защищенности рабочих.

Заметьте, пока никаких сокращений, никаких понижений стоимости рабочей силы никто даже не анонсировал, а реакция уже последовала. И что еще более удивительно, ее учитывают.

Еще недавно представить подобное в Украине было сложно. Однако, похоже, времена меняются. О чем и свидетельствует наш сегодняшний разговор с председателем профсоюзного комитета ОАО «Криворожсталь» Юрием БОБЧЕНКО.

Юрий Викторович Бобченко — председатель профсоюзного комитета ОАО «Криворожсталь». На комбинате — с марта 1979-го. Десять лет проработал в цехе связи.

С 1989 года по настоящее время — на профсоюзной работе: заместитель председателя, а затем председатель профкома предприятия.

Окончил два вуза, имеет квалификацию экономиста и инженера-электрика.

Заслуженный работник социальной сферы Украины.

— 23 декабря прошлого года профсоюз «Криворожстали» провел акцию протеста с требованием исполнения новым собственником взятых на себя обязательств. Вы добились какого-то результата? Стала ли эта акция уроком для инвестора?

— Я думаю, что эта акция стала не уроком для них, а экзаменом для нас. На способность к дальнейшей борьбе. Потому что на многих предприятиях компании «Миттал-Стил» такие акции были, и такие требования, как наши, компания слышит не впервые. А вот нам прибегать к протестным акциям давно не приходилось.

Кое-чего нам добиться удалось. После акции был еще один раунд переговоров в кабинете директора, три часа мы обсуждали основные пункты фиксированных обязательств. На следующий день руководитель предприятия подписал приказ о повышении заработной платы, согласно которому тариф первого разряда должен быть не ниже прожиточного минимума.

— То есть повышения зарплаты вы добились. Сколько это процентов?

— Четыре процента. Компания держится упорно. Декабрьский тариф мы отвоевали. А сейчас уже январь прошел. И прожиточный минимум на 30 гривен выше. Так что мы уже направили письмо к руководству о новом пересмотре тарифа. Это мы будем делать и дальше, потому что в апреле прожиточный минимум для работающих составит 496, а в октябре — 505 гривен, и этот пункт должен, я подчеркиваю, обязательно должен быть опять пересмотрен.

Уровень заработной платы должен быть не ниже отраслевого минимального стандарта. Отраслевой минимальной стандарт — тема, не высосанная из пальца, не придуманная профкомом или центральным комитетом. Отраслевой стандарт утвержден всем профсоюзом горняков и металлургов на четвертом съезде в мае прошлого года. Расчет этого стандарта производится на основе прожиточного минимума, и, согласно ему, к концу года зарплата на «Криворожстали» должна увеличиться на 12%. Так что пока мы лишь наверстываем упущенное.

— Как складываются отношения профсоюза с новым инвестором?

— По инициативе профкома мы встречались с Лакшми Митталом еще до покупки, когда он знакомился с «Криворожсталью». О включении в инвестиционные обязательства социальных обязательств ему было известно до приобретения комбината. И когда нам его подчиненные начали рассказывать, что социальные обязательства имеют «рекомендательный характер», что невозможно повысить заработную плату, иначе компания не будет иметь прибыли, мы задали вопрос: неужели они не знакомились с инвестобязательствами перед покупкой?

— И что же вам ответили?

— Ничего не отвечают. Только торгуются.

— Однако пакет обязательств был согласован с Фондом госимущества и его принятие должно было быть включено в условия конкурса?

— Мы своевременно подали от профсоюза свой «социальный пакет», и, насколько нам известно, его одобрили ФГИ и Кабинет министров. Я, как депутат горсовета, выносил его обсуждение на сессию городского совета, и депутаты его тоже одобрили большинством голосов. То есть мы постарались максимально защитить его со всех сторон. Поэтому инвестор не мог не быть с ним знаком. Если бы у него были вопросы, которые сегодня возникают, мы бы ему расшифровали в полном объеме. И его нынешние заявления об отсрочке выполнения…

— Отсрочке?

— Инвестор заявил, что компания не отказывается от обязательств, однако обязуется выполнить все условия до 2010 года. А что делать четыре года людям? Инфляция может съесть практически все…

Вот и Семенюк говорила о том, что уровень заработной платы в 2 692 гривни для вальцовщика пятого разряда будет достигнут. Но опять же — к 2010 году. А нынешний стандарт — это уровень отсчета от 2004 года. Но ведь все шесть следующих лет должно осуществиться его поэтапное повышение. А это не учитывается.

— Кстати, а ФГИ выполнение этих обязательств хоть как-то контролирует?

— О невыполнении фиксированных условий инвестором мы им сообщали. В письменном виде. Получаем и ответы, читая которые можно подумать, что Валентине Петровне просто подкладывают документы, и она подписывает их, не глядя.

Фонд до сегодняшнего дня так и не разобрался даже с понятием минимального отраслевого стандарта.

Что же до контроля за исполнением инвестобязательств, то я сам ездил в ФГИ, чтобы попросить включить нас в комиссию по отслеживанию и отдать соответствующее письмо из рук в руки. В Фонде только пообещали, что в случае изменений каких-либо или предложений, или внесения дополнений, или изменений в пакет инвестобязательств профсоюзный комитет обязательно будет поставлен в известность.

— Часто ли профсоюз встречается с собственниками?

— Раньше я ежедневно, а то и по два раза в день, виделся с уполномоченным представителем собственника в лице председателя правления. Притом, что все обязательства, которые брал на себя тот собственник, исполнялись в полном объеме, в том числе коллективный договор. А сегодня мы добиваемся встречи с новым собственником, потому что разговоры с его представителями остаются практически безрезультатными.

— То есть социальные обязательства инвестором все-таки не выполняются?

— Не совсем так. Обычные, не «зарплатные», обязательства по социальной сфере, скорее всего, будут выполнены. Буквально сегодня нам должны направить по нашему письму смету из фонда социального развития. Это основополагающий документ, который войдет, как приложение, в коллективный договор. В этом вопросе компании нет смысла торговаться. Это затраты, о которых речь идет лишь в годовой отчетности, и на фоне общих объемов получаемой прибыли они не так уж и велики. А вот заработная плата — это да. Это ежемесячные выплаты, и тут компании хитрить уже выгодно.

— На митинге говорили о каких-то скрытых увольнениях. Что это такое? И вообще, планируется ли официальное сокращение количества рабочих мест?

— Скрытое — это когда, например, после ухода кого-то на пенсию вакансию просто закрывают, распределив обязанности между другими. Сейчас я ничего определенного сказать не могу, думаю, мы вернемся к этому вопросу месяца через два, когда сможем сделать анализ, сколько человек окончательно рассчитались с комбинатом (это же постоянный процесс) и как это отразилось на том или ином коллективе или бригаде.

— То есть каких-либо действий в этом направлении собственником не предпринималось?

— Я думаю, что желание такое у компании есть, потому что мы неоднократно слышали их замечания, что на комбинате избыток людей. Они, правда, могут возразить, что речь шла не о промышленной группе работников, то есть тех, чье отсутствие на самом производстве особо не отразится, но ведь непромышленная группа — это тоже люди.

В последние несколько лет дела на комбинате шли хорошо, и количество рабочих мест увеличилось почти на восемь тысяч. И хотя пока в профсоюзный комитет предложений о сокращении со стороны собственника не поступало, я, на всякий случай, предупреждаю: профсоюзный комитет не даст согласия на увольнение ни одного работника «Криворожстали».

— Ощущаете ли вы какое-то давление со стороны собственника или властей, как руководитель такой многочисленной профсоюзной организации?

— Особого давления нет. Законов мы не нарушаем, право проводить любой митинг у нас есть. Если вас интересуют причины отказа от решения проводить митинг напротив штаб-квартиры инвестора, то я могу вас успокоить — это наше собственное решение. Площадка на тротуаре там маленькая, много людей не соберешь, и наш митинг выглядел бы совсем не внушительно, дал бы только повод для насмешек. Вроде ваших, журналистских.

— Вы так болезненно к ним относитесь? Стоит кому-то стать публичной фигурой, как он тут же говорит о том, что СМИ его намеренно дискредитируют...

— Ничего не могу поделать. Кампания по дискредитации нашей инициативы какими-то заинтересованными лицами уже развернута. Наш протест пытаются свести к каким-то личным конфликтам, амбициям лидеров. Обвинения зачастую неправдоподобные. Например, нас обвиняют в махинациях с металлом. Никто из профсоюза никогда никакими продажами не занимался. Ни тонны, ни килограмма. Никогда, ни при одном из собственников.

Что же касается служебной «Шкоды», то это не лимузин, а вполне допустимая покупка для профсоюза крупнейшего сталелитейного предприятия. Собрана она, кстати, в Украине и куплена «в белую». Соответствующее решение принималось на заседании комитета, все документы можно проверить. Если завтра коллектив решит, что председатель должен исполнять свои обязанности (а это предполагает посещение десятков объектов по стране), передвигаясь пешком, что ж, такова воля коллектива. Я подчинюсь.

— Вы упомянули о протестных акциях на других предприятиях Лакшми Миттала. Скажите, встречались ли вы с представителями профсоюзов этих заводов?

— Я не могу сказать обо всех заводах, но кое-куда наши представители ездили. В Казахстан, например, на металлургическое предприятие в Темиртау. Ситуация там тяжелая: за 10 лет заработная плата на этом предприятии повысилась всего лишь на 40%. У нас ежегодно повышалась на 20—30%, а у них — за 10 лет! Сокращение кадров в целом по этому предприятию за счет естественного оттока произошло на 30%, а если взять непромышленную группу, то до 80%.

— А там никто не протестует?

— По ряду причин им протестовать сложнее. Точнее, тяжелее добиваться результатов. Но и там наши коллеги упорно добиваются своего. Даже нам готовы помочь. Вот, на митинге, который мы недавно проводили, нас поддержали и рабочие Темиртау.

— Даже так?

— Да. Поддержали нас почти все ГОКи, и «Азовсталь», и ферросплавщики. И центральный комитет профсоюзов. Мы понимаем, что вместе мы — сила. Даже лозунг такой висит в ЦК…

— Одна из местных газет на днях сообщила, что якобы планируется остановка доменной печи. Известно ли вам что-нибудь об этом?

— Нет. Вряд ли «Миттал-Стил» будет сейчас сокращать производство. Если бы это случилось, то по каким-то объективным причинам: изменения стоимости сырья, энергоресурсов или еще чего-то, влияющего на себестоимость нашей продукции. Но уже в этом году, по планам компании, производство на предприятии должно возрасти на 15%. А добыча руды должна быть увеличена на 100%. Но столько руды мы, естественно, не переработаем. Поэтому наша руда будет вывозиться за границу.

Кстати, насколько я знаю ситуацию, уже сегодня уголь к нам идет не с Донбасса, а из Казахстана. Украинские угольщики остаются без заказов. Таким образом, реприватизация нашего предприятия уже добавила Украине безработных.

Плюс к этому, мы знаем, что все контракты с другими подрядчиками, которые существуют на комбинате, пересматриваются. Я не исключаю, что многие подрядные организации могут оказаться не у дел. Но получить точную информацию я смогу только через городскую организацию профсоюза, где подрядчики стоят на учете. Буквально через месяц — два мы уже будем понимать ситуацию.

— Предприятие успело побывать и в госсобственности, поработать с украинским инвестором, а теперь вы, фактически, иностранная компания. Какая форма собственности лучше с точки зрения трудового коллектива?

— Когда мы перестали быть государственными и перешли к ИМС, ни профком, ни трудовой коллектив не почувствовали особой разницы. Ни в вопросах социальных, ни в вопросах заработной платы, ни в вопросах микроклимата. Было в душе опасение — что он, этот самый инвестор, придумает, но он выполнял все условия коллективного договора. В полном объеме.

Мне часто задают такой вопрос: почему профсоюзный комитет не выводил людей на митинги тогда? Ответ на него очень прост — потому что предыдущие собственники и в лице государства, и в лице предыдущей компании — все они выполняли взятые на себя обязательства. Против чего нам было протестовать? А сейчас — есть против чего.

— То есть «Криворожсталь» была элитным предприятием? Впору на него по конкурсу нанимать.

— Зря смеетесь, так, между прочим, зачастую и было. Вот наш социальный пакет, который состоит сегодня из 19 пунктов, где самые основные моменты отражены. В нем — заработная плата, мы о ней уже много говорили, сохранение рабочих мест, сохранение фактической численности по состоянию на 1 января 2005 года, сохранение всех объектов социальной сферы и т.д. Это негосударственный пенсионный фонд, это недопущение задолженности по заработной плате. Не хочу применять слово «гордиться», его можно говорить тогда, когда он будет выполняться, — но такого социального пакета, который сегодня составлен, мы не знаем в истории Украины ни на одном предприятии нашей страны.

— Этот пакет — заслуга инвестора?

— По социальному пакету — заслуга трудового коллектива, профсоюзного комитета и ЦК ПМГУ. Потому что нам никто не помогал его составлять, мы его создавали сами, согласовывая с вышестоящей профсоюзной организацией, дабы ничего не упустить. Мы понимали, что может прийти любой инвестор, в том числе и транснациональный, как это и произошло, поэтому со всех сторон нам просто необходимо было защитить наших людей, которые не только работают на комбинате, но и живут в нашем городе и у нас, в Украине.

Я хочу подчеркнуть, что профком сегодня не просит ничего больше, нежели то, что взял на себя собственник как фиксированное условие инвестобязательств. Будет это компания СКМ или «Арселор» вместе с ИСД, или государство, или «Миталл-Стил» — нам все равно, но мы бы точно таким же образом и поступали, если бы не выполнялись обязательства. Я имею в виду, вели бы жесткие переговоры, требовали и не отступали бы ни на шаг.

— Что же вы намерены делать, если не достигнете результатов на переговорах?

— Если обязательства по-прежнему не будут выполняться, мы собираемся через Фонд госимущества инициировать рассмотрение прав Миттала на предприятие — вплоть до подачи в суд иска о расторжении контракта. Не для того, чтобы вернулся собственник-государство, не для того, чтобы вернулся предыдущий инвестор, а для того, чтобы любой из них помнил о необходимости выполнять взятые на себя обязательства. Еще раз повторяю, мы не добиваемся возвращения прежнего собственника, мы просто не в восторге от нынешнего.