ДЕВЯТЬ МИЛЛИАРДОВ — КТО БОЛЬШЕ? ФОНД ГОСИМУЩЕСТВА ГОВОРИТ О РИСКАХ ПРИВАТИЗАЦИИ-2001, НО ОТ НАМЕЧЕННОЙ СУММЫ НЕ ОТКАЗЫВАЕТСЯ

Те, кто профессионально или хотя бы полупрофессионально разбирается в вопросах приватизации, слушали выступление министра финансов Игоря Митюкова с каменным лицом. Или кривой улыбкой. Аргументация реальности 9-миллиардных поступлений от продажи госимущества приводилась Игорем Александровичем просто убийственная. ФГИ планирует к продаже 600 предприятий? Планирует. Бюджету необходимо получить от приватизации 1,5 млрд. долларов в гривневом эквиваленте? Необходимо. Значит, 1,5 млрд. делим на 600 и получаем по 2,5 млн. долларов на каждое предприятие — ну просто смешные цены! (Если таким же образом — «от необходимого» — в нашем многоуважаемом Минфине планировали и будущие налоговые поступления, то лучше бы всем нам запастись географическими атласами и загодя подыскивать «запасную» страну — эта до 2002 года может и не дотянуть…)

Но не будем о грустном. Поговорим о приватизации, как она есть.

К сведению разработчиков бюджета-2001: в Фонде госимущества существует определенная технология и, скажем так, определенная пропускная способность. Для того чтобы гарантированно продать шесть сотен предприятий, на продажу надобно выставить как минимум три тысячи, а то и больше: вот уже который год результативным в нашей стране оказывается только каждый пятый- шестой приватизационный конкурс (за восемь месяцев этот показатель составлял что-то порядка 19%, а за девять — и вовсе снизился до 16%). Теперь три тысячи делим на 300 рабочих дней в году. Получается, что приватизаторам надо выставлять на продажу 10 предприятий ежедневно. Или, если угодно, 50 в неделю. Для справки: за восемь месяцев нынешнего года объявлено 169 конкурсов. Еще порядка тысячи разнокалиберных пакетов акций было выставлено на биржевую продажу...

Но ведь можно действовать по-суворовски — не числом, а умением! Можно выставлять на продажу не какой-нибудь там неликвид, а самое-самое-самое! Ну, таким «суворовцам» напомним уже порядком заезженную приватизационную истину: чем «вкуснее» объект, тем больше вокруг него взаимоисключающих интересов. В ФГИ формулируют сие более обтекаемо: «Подавляющее большинство средств мы рассчитываем получить от продажи акций ОАО «Укртелеком» и энергоснабжающих компаний. При достаточно небольшом количестве этих объектов их доля в общем объеме денежных поступлений очень значительна… поэтому, учитывая политическую и социальную напряженность вокруг этих объектов, неудачная продажа хотя бы нескольких из них повышает риск относительно выполнения заданий по поступлению средств в госбюджет».

На словах можно также добавить, что, вопреки некоторым заверениям, небезопасным для приватизации может оказаться и получение «Укртелекомом» предприватизационного кредита — как знать, удастся ли продать пакет акций стратегическому инвестору с таким «довеском». Большие трудности создает также стремительный рост задолженности по ряду энергокомпаний. Совсем недалеко то время, когда правительство, как тот сказочный герой, может оказаться перед выбором: направо пойдешь (продажа пакетов акций без очистки предприятий от долгов) — ноль денег в бюджет соберешь; налево пойдешь (продажа «очищенных» предприятий) — поменяешь шило на мыло (денег будет практически столько же, сколько бюджет взял на себя долгов). Впрочем, шило на мыло — это уже не сказка, а наша повседневная действительность.

В любом случае, решение и по предприватизационному кредиту, и по очистке предприятий от задолженности — прерогатива Кабмина, и только Кабмина. С одной стороны, это хорошо: власти и рычагов влияния у Виктора Андреевича все же побольше, чем у фондовских руководителей. В случае чего, и министра можно приструнить. А с другой — скверно, если вспомнить, какой наш Кабмин оперативный да поворотливый, как даются «команде реформаторов» согласованные решения. В этой связи Фонд госимущества осторожно напоминает, что «зависимость продажи данных объектов от решений Кабинета министров Украины, а также утверждение им условий их продажи тоже влияют на объемы и сроки денежных поступлений от приватизации. Кроме того, все процедуры продажи требуют согласования с органами исполнительной власти, что значительно затягивает приватизационный процесс».

Еще одна, и достаточно серьезная группа приватизационных рисков связана со взаимоотношениями Украины и Международного валютного фонда. С одной стороны, отсутствие кредитования — это отрицательный сигнал для инвесторов, не позволяющий нашим приватизаторам даже надеяться на золотой дождь и столпотворение покупателей. С другой стороны, 9,038 млрд. приватизационных поступлений, записанных в бюджетном проекте, — это наш «ответ Чемберлену» за наше многомесячное бескредитное существование. Было бы крайне неразумно надеяться, что, получив такой вызов (5-процентный дефицит бюджета по методике МВФ!), в Вашингтоне поспешат нам выделить хотя бы цент…

С приватизационными советниками, за привлечение которых так горячо ратовал наш ведущий кредитор, тоже не все гладко. Однако уже решено — и назад дороги нет: все энергораспределительные компании вместе с «Укртелекомом» будут продаваться при участии советников. Рискнем? А что поделаешь…

Вот, пожалуй, и все основные проблемы, о которых руководители Фонда госимущества прямо и откровенно доложили Президенту и правительству, и вот уже который день докладывают на заседаниях парламентских комитетов, где обсуждается проект бюджета. Если Минфин «не понимает», то уж эти государственные люди должны оценить степень риска: пока девять приватизационных миллиардов — это замок на песке, фата-моргана, мечта недоучившегося студента…

Впрочем, судя по некоторым деталям, и Минфину «не понимать» с каждым днем все труднее. Неспроста при презентации бюджетного законопроекта г-н Митюков подчеркнул, что из 9 млрд. в общий фонд бюджета пойдут лишь 6,2 млрд. Еще 659 млн. — на финансовое обеспечение процесса приватизации, а 2,2 млрд. — на инновационное инвестирование предприятий, согласно недавнему указу Президента.

Подразумевалось ли при этом, что разработчики бюджета категорически настаивают на 6,2 млрд., а остальная часть суммы — как бы исходя из возможностей Фонда, конъюнктуры рынка и т.д. и т.п.? Скорее всего, да, но приватизаторы от подобных намеков открещиваются, напоминая, что авторы президентского указа об инновационном инвестировании предприятий вряд ли бумагу изводили и компьютеры «мучили» для того, чтобы сейчас, когда деньги так близки, от них отступиться… Так что хочешь — не хочешь, а подавай 9 млрд.

Есть, правда, один план, но в его реальность верится с трудом. Вот уже который год, проводя приватизационные конкурсы, Фонд госимущества добросовестно записывает в качестве условия сумму задолженности предприятий перед бюджетом, которую покупателю необходимо уплатить. Естественно, на эту сумму снижаются доходы от приватизации, зато вырастают поступления в бюджет — недоимка-то погашается. Самый яркий пример — недавняя продажа пакета акций ОАО «ЛиНОС», когда при продажной цене в 53,1 млн. покупатель должен погасить 14,9 млн. грн. кредиторской задолженности и остаток задолженности по кредиту банка WestLB, взятому под правительственные гарантии, — 18,8 млн. евро. Почему бы эти деньги не проводить по статье «поступления от приватизации» — ведь без приватизации их действительно получить бы не удалось?

Реакцию Кабмина на это предложение предвидеть нетрудно — уже в четверг премьер публично раскритиковал «позицию руководства Фонда». А раздражение в Государственной налоговой администрации представляется и вовсе без труда. Тем более что параллельно Фонд госимущества поднимает еще один болезненный вопрос — о механизме налогового залога, реализация которого в большинстве случаев нарушает баланс стоимости уставного фонда и стоимости реально существующих активов, а в некоторых случаях даже «приводит к фактической ликвидации предприятия».

По некоторым данным, в налоговом залоге сейчас имущества на 8 млрд. грн. Пусть некоторая часть его приходится на стопроцентно частные предприятия, но ведь основная часть, естественно, — на предприятия государственные и акционерные общества с той или иной государственной долей. Взять да реализовать такого добра на несколько миллиардов значило бы кардинально перекроить все приватизационные планы и соответственно снизить и без того крайне низкую инвестиционную привлекательность многих предприятий.

Возможно, последствия такой приватизации вне приватизационных законов нам будут аукаться еще многие годы. Но сейчас, к сожалению, думать об этом некогда. Вопрос в том, по какой статье — приватизационной или налоговой — пройдут эти поступления в бюджет. Приватизаторы настаивают, что раз они от продажи госимущества, то правильнее было бы засчитывать по приватизационной. Налоговики им, несомненно, возразят. И напирать станут на то, что налоговый залог — это своеобразное «возмездие» за недоданные государству налоги...

К сожалению, какой бы вердикт ни вынесли в Кабмине, денег в бюджете не прибавится. Стране еще раз предстоит взглянуть в голодные глаза бюджетного дефицита. Понимаю, на фоне наблюдаемого сейчас статистиками экономического роста это звучит не совсем правдоподобно (в непросвещенном общественном сознании бюджетный дефицит соотносится, как правило, со спадом или, в крайнем случае, со стагнацией), но так, скорее всего, будет. Слишком мало мы преуспели на налоговом и бюджетном поприще, в реформе социальной сферы — что ж, теперь остается рисовать цифры. 9 млрд. — кто больше?