УКРАИНСКИЕ РЕФОРМЫ — ПО ПУТИ ЮЖНОАМЕРИКАНСКИХ «ТИГРОВ»?

Вылетая из глубокой и грязной ямы (или находясь в ней без движения), особенно приятно видеть спины тех, кто не- взирая ни на что стремится к свету.

Их попытки внушают оптимизм и вполне естественное желание узнать, как они научились так ловко загребать руками и ногами, цепляться зубами за траву и лезть вперед, ловко обходя на поворотах соратников по борьбе.

Как вы, наверное, догадались, речь пойдет об экономических реформах в Южной Америке, где побывал Президент с экономической командой. Пока подписывались разнообразные двусторонние документы, команда изучала опыт ликвидации последствий попыток построить коммунизм с чилийским лицом и замены слабого бразильского крузейро на сильный бразильский реал.

Макроэкономические характеристики наших коллег из соседнего полушария снятся в самых розовых снах нашим экономистам. Так, в Чили уже 5 лет среднегодовой рост производства - около 7%. Чилийские предприниматели вовсю экспортируют капиталы в соседние Аргентину и Бразилию. Те, в свою очередь, хвастаются финансовой стабилизацией, которая сопровождается пусть и меньшим, но все же ростом производства. Финансовая стабилизация на их языке означает инфляцию ниже 0,5% в месяц.

Во все упомянутые страны мощным потоком льются иностранные инвестиции - мощность молочной реки инвестиций в Чили, например, более чем в шесть раз превышает украинскую.

Безработица, особенно в Бразилии, остается на высоком уровне - около 15% трудоспособного населения, но государство старается безработными заниматься, если они конечно хотят работать, а не без конца танцевать румбу и поедать дикорастущие бананы. Что, благодаря климату, также вполне возможно и часто встречается.

Все это становится не просто интересным, а очень интересным, если вспомнить Южную Америку не слишком давнего прошлого - лет 5-7 назад. Инфляция 40000% в год (количество нулей правильное). Спад производства до 10% в месяц. Нищета, распад финансовой системы, военные перевороты, войны с Англией за какие-то острова, утечка мозгов.

Разница в климате, природных условиях и богатствах недр делает эксперимент по переносу их опыта на наши черноземы несколько некорректным. Украина никогда не будет конкурировать с Чили по объемам экспорта винограда, даже если награждать экспортеров этого продукта бесплатными турами в ту же самую Чили. Нет у нас таких условий.

Украина никогда не будет вывозить медь в таких же количествах, как чилийцы. Нет у нас меди, равно как и других полезных ископаемых в достаточно солидных объемах.

Еще долго по украинским степям не будут бродить тучные стада овец, конкурирующие по размерам с аргентинскими. Аргентина сделала ставку на мясо, шерсть и прочие продукты четвероногих уже давно, а мы еще не начали их толком разводить.

Мы, наконец, никогда не будем страной диких обезьян и не станем выращивать тропические фрукты, потому что нам не суждено иметь никакого отношения к тропикам.

И все же экономика - она и в Африке экономика. Поэтому наши специалисты отлавливали из тропического колорита всепогодные и всевременные закономерности.

Латиноамериканские страны начали продвижение вперед с реформы фискальной, т.е. налоговой политики, считает вице-премьер Украины по вопросам экономики Роман Шпек.

Основное содержание реформы заключалось в создании таких условий, когда налоги платят все, кому полагается. Полнота сборов налогов дает возможность сбалансировать бюджет и фактически ликвидировать его дефицит, говорит он.

«Ограничение расходной части - путь, который не может быть долгим, он может только на какое-то время стабилизировать кризис», - отмечает Роман Васильевич. Рост же доходов позволяет создать условия для роста валового внутреннего продукта.

Условно говоря - если у нас все неожиданно будут платить налоги, то появятся средства, например, на конверсию и коллективы никому не нужных предприятий начнут подготовку к структурной перестройке.

У нас же к налогам пока отношение, как к плохой погоде. В том смысле, что все ругаются и стараются ее не замечать. Что делать с ними, налогами, и нами, субъектами финансовой деятельности, не совсем понятно. То ли вооружить несуществующую пока налоговую полицию бронетанковой техникой и поехать на базар, то ли начать переговоры правительства с неплательщиками - неизвестно. Во всяком случае, пока уплата налогов не станет первой жизненной потребностью и одновременно осознанной необходимостью каждого директора предприятия - не видать нам бюджета без колоссального дефицита.

Р.Шпек нашел также в странах Латинской Америки подтверждение своей точки зрения о том, что нельзя в ходе приватизации раздавать народное добро бесплатно. Продавая активы, они таким образом привлекают новые средства в бюджет или для обслуживания внешнего долга.

Причем все эти страны пошли по пути массовой распродажи неэффективных производств и не препятствовали американским и немецким компаниям открывать свои заводы на суперльготных условиях. Бразилия в итоге превратилась в одну из крупнейших автомобилестроительных стран мира. Никто, похоже, там не воспринял строительство лицензионных предприятий как продажу родины.

Особо вице-премьер отметил, что южноамериканцы отказались от полной поддержки отечественного производителя. Если это не связано со снижением затрат на производство, они включают механизм конкуренции, сказал он, добавив: «Защитить внутреннего производителя при неэффективной структуре производства - значит, перенести сегодняшние проблемы в будущее».

В Южной Америке сегодня популярно то, что для нас осталось в социалистическом прошлом - борьба за сокращение затрат, фондо- и энергоемкости. Естественно, здесь никто не устраивает соцсоревнований, а эти процессы носят исключительно капиталистический характер.

Все перечисленные факторы привели к накоплению национального капитала в таких размерах, что ему стало тесно в отечественных рамках и он начал инвестировать свои средства за рубеж. Чилийские инвестиции за границей за несколько последних лет превысили 5 млрд. долларов.

Президент Украины внимательно ознакомился с механикой проведения денежной реформы в Бразилии. Поскольку мы тщательно перенимаем лучшее в зарубежных странах, нашим гражданам нелишне узнать, что в течение почти полугода до реформы ежедневно на экранах бразильских телевизоров появлялся президент или кто-то из его ближайших соратников и убеждал народ, что реформа - это хорошо, что от нее никто не проиграет, а цены будут снижаться.

Старая добрая бразильская валюта - крузейро терпела катастрофу с инфляцией до 400% в месяц, и бразильский народ предпочитал тратить зарплату в течение нескольких часов после ее получения. Массовый перевод реалов в доллары по привычке мог похоронить валюту, реформу и президента вместе с ними. Но он убедил. Народ менять реалы сразу не побежал, а вскорости понес их в сберкассы. При инфляции около 3% в месяц государство обещало всем, в том числе и гражданам, выплаты по вкладам до 70% годовых.

Оно их платит до сих пор, что, казалось бы, должно было привести к банкротству, а привело к колоссальному притоку капиталов, в том числе и иностранного, в бразильские банки. К концу 1995 года валютные резервы Бразилии достигли «скромной» суммы в 45 млрд. долларов, которые и обеспечивают твердость реала, который стоит, как скала, на отметке 0,9 реала за доллар.

Правда, привлеченный капитал, говорят, был в основном спекулятивным, а побочным эффектом этого решения стал рост внутреннего долга, но реал в этом случае был превыше всего.

Денежная реформа была только элементом общей политики, которому предшествовала макроэкономическая стабилизация и сбор налогов с предприятий, убежден Р.Шпек. Он твердо убежден, что делать наоборот нельзя.

А самое главное, по его мнению, состоит в том, что у нас сохранилась старая привычка - производить работы и услуги, твердо зная, что финансирования их нет и не будет. Здесь начинается задолженность бюджета перед госпредприятиями, их задолженность перед энергетиками, и пошел тот самый знаменитый кризис неплатежей.

В этом материале мы сознательно не вспомнили о, так сказать, политическом обеспечении экономических реформ. Политическое обеспечение их по сути одно - страна должна быть стабильной, а каким путем достигается эта стабильность - для иностранного капитала не так важно. Но здесь надо учитывать своеобразный южноамериканский менталитет, горячий характер и традиционно вольное отношение к проблеме прав человека.

С уверенностью можно сказать лишь, что военная поддержка этих реформ и армия в качестве их основной базы не являются правилом даже для Латинской Америки. И пример Пиночета - лишь один из многих. В той же Аргентине военные благополучно загнали экономику в тупик, а гражданское правительство ее вытащило. Мораль - не так важно, носит ли погоны реформатор, но концентрационные лагеря для левых не являются необходимым условием их проведения.

А главное отличие нас от них - наша искалеченная, неполноценная структура экономики, которая была и пока осталась осколком союзной. Все-таки Южная Америка не знала распада единого государства и не было у нее своей Беловежской Пущи где-то в сельве Амазонки.

Даже самая разваленная чилийская экономика была именно чилийской, а не бывшей союзной, а Бразилия и Аргентина давно уже живут едиными народнохозяйственными комплексами. Которые, к тому же, не надо было переводить с рельс социалистической экономики на другие.

И никто не знает, что бы предприняли латиноамериканские реформаторы, получи они в наследство огромные сборочные предприятия, на которые не поступают комплектующие, заводы, которые годами отправляли продукцию на склад, шахты, выпускающие уголь по цене золота.

Это к тому, что мы не можем смотреть в спину им, выползающим из ямы к свету. Ямы у нас разные. Наша - гораздо глубже и грязнее.