СПРАВЕДЛИВОСТЬ СИЛЫ

Самую емкую характеристику Соединенных Штатов довелось услышать в день инаугурации Джорджа Буша-младшего от вашингтонского таксиста. Драйвер-пакистанец, три года назад приехавший покорять Америку, не слишком долго размышлял над ответом на вопрос, нравится ли ему здесь. «Страна так себе. Но в ней, в отличие от Пакистана, есть система. Здесь можно в один день поменять все правительство, всех начальников — и ничего не изменится. Все будет работать так, как и работало».

Системность и прагматичность — таков рецепт устойчивости властной вертикали в США. Американский бюрократический аппарат, по масштабам и кажущейся громоздкости весьма напоминающий советский, обладает уникальной способностью в случае необходимости оперативно и безболезненно перестраиваться. Институт власти подобен типовому щитовому коттеджу, который легко собирается, так же легко разбирается и не менее легко переносится в нужное место.

«Все будет работать так, как и работало» — незыблемая вера американцев в незыблемость американских устоев порою вызывает искреннюю зависть. Столь же искренне можно было бы удивиться по поводу волеизъявления американских избирателей на последних президентских выборах. Демократ Билл Клинтон имеет основания считать себя едва ли не самым успешным верховным арбитром американской нации. Разумеется, безмятежным правлением он во многом обязан обстоятельствам. В тот момент, когда Билл Клинтон переступил порог Белого дома, США остались единственной сверхдержавой мира. Надо было просто не мешать дальнейшему процветанию Америки — хотя и это требует определенного искусства. Безусловно, оппонентам было чем попрекать 42-го президента США. И речь идет не только об адюльтерах, но и о вещах более серьезных. В частности, республиканцы отыскали массу изъянов во внешней политике Клинтона — его критиковали и за то, что он потакал Ельцину и закрывал глаза на разгул коррупции в России. Что не смог воспрепятствовать резне в Руанде, самовольному вступлению Индии и Пакистана в «ядерный клуб» и обострению палестино-израильских отношений, что слишком уж заигрывал с Китаем, что крайне долго не мог решиться на «силовые приемы» в отношении Багдада и Белграда. Но перечень внешнеполитических успехов не слишком удачливого саксофониста и ловеласа еще более впечатляющ. А о внутренней политике и говорить нечего — никогда еще Америка не была столь экономически благополучной.

Несколько весьма выразительных цифр. США не просто мировой лидер по объемам производства, они — абсолютный лидер: ближайший соперник отстает на 40%. В 1999 году внутренний валовой продукт США составил (не падайте в обморок) 9300 млрд. долларов. Американские военные расходы, по некоторым данным, составляют 270 млрд. Столько же тратят на «оборонку» шесть следующих по списку государств вместе взятых. Как справедливо заметил один американский эксперт, «поскольку четверо из этих шести — близкие союзники США, реальное преимущество Америки еще больше, чем показывают цифры». Российским ястребам, свято верующим в то, что РФ если и не сверхдержава, то, по крайней мере, реальный геополитический противовес Америке, — остается застрелиться от зависти.

И тем не менее благополучные американцы вознамерились искать добра от добра — новым хозяином Белого дома стал республиканец. По поводу причин победы Джорджа Буша (или, если угодно, проигрыша Альберта Гора) можно говорить долго. Автор этих строк склонен согласиться с теми американистами, которые считают, что рецепт победы республиканцев таков — «системность, прагматичность и прогнозируемость». Ибо республиканцы считаются более системным, более прагматичным и более прогнозируемым политическим кланом, нежели демократы. Именно их манеры и методы отвечают чаяниям сегодняшних американцев. Более консервативные, более решительные и в то же время более схематичные бойцы отряда Буша импонируют обывателю больше, чем академичные, дипломатичные и несколько мягкотелые исполнители из ансамбля Гора. Америка наелась благополучием, она требовала адреналина, ей нужны были герои, яркие харизматичные личности, которыми изобиловал пул «техасского ковбоя». И еще одна деталь — Буш и его соратники пользуются огромным кредитом доверия в военных и военно-промышленных кругах. В стране, где авторитет военных столь же высок, сколь велико влияние монстров «оборонки», поддержка армии и ВПК дорогого стоит.

Американцы не похожи на нас. Но между их и нашими избирателями гораздо больше общего, чем это может показаться на первый взгляд. Они так же «ведутся» на примитивный популизм и так же жаждут властителя, который решал бы за них. Позиция Джорджа Буша-старшего, когда-то изрекшего: «У меня как президента есть обязательства руководить внешней политикой этой страны так, как я считаю целесообразным», насколько могу судить, импонирует среднестатистическому американцу куда больше, чем записная демократичность Клинтона, который накануне всякого серьезного решения говорил о необходимости посоветоваться с народом.

Ни демократами, ни республиканцами не оспаривается право Америки влиять на все, что происходит в мире. Но если первые преподносили это как искреннюю попытку облагодетельствовать весь мир за счет великой, доброй и мудрой Америки, то вторые не скрывали, что истинная цель — облагодетельствовать Америку за счет всего остального мира. И циничная откровенность республиканцев ближе американцам, нежели милое лукавство демократов. Герой рядового айовца, висконсинца или пенсильванца — это, например, конгрессмен-республиканец от штата Техас Ричард Арми, когда-то во всеуслышанье объявивший, что он не поедет в Европу, потому что он там уже однажды был. Журнал «Forcight Affairs» привел любопытные цифры — примерно две трети республиканцев, избранных в Конгресс в 1994 году, не имели ни заграничных паспортов, ни намерения когда-либо выезжать за пределы США.

Кстати, республиканцы, по утверждениям ряда компетентных источников, пользуются значительным влиянием не только в военных, но и в дипломатических кругах. И дипломатия «по-республикански» у специалистов в области внешней политики вызывает большую симпатию, нежели дипломатия «по-демократически». Российская пресса (которую трудно упрекнуть в проамериканских настроениях) неоднократно возмущалась бесцеремонностью Мадлен Олбрайт при решении целого ряда сложных геополитических проблем. Должен сказать, что бесцеремонность «железной леди» американской дипломатии, была весьма политкорректной по сравнению с тем, чего ожидают от нынешнего Белого дома. Приведем одну характерную цитату — прочитайте и почувствуете разницу. Итак, слово Кондолизе Райс — одному из главных внешнеполитических идеологов сегодняшней Америки.

«Фактор силы весьма важен как для Соединенных Штатов, так и для других государств. Однако многие у нас в стране недолюбливают такие понятия, как политика с позиции силы, великая держава и т.д… «Национальный интерес» подменяют «гуманитарными интересами» или «интересами международного сообщества». Представление о том, что Соединенные Штаты вправе использовать свою силу лишь ради чужого блага либо во имя неких принципов глубоко укоренено в традициях Вудро Вильсона и находит заметный отклик в политике администрации Клинтона. Разумеется, нет ничего плохого в том, чтобы сделать что-то во благо всего человечества, но это должно быть в определенном смысле только побочным продуктом (выделено автором). Ведь если Америка действует, руководствуясь своими национальными интересами, то это само по себе способствует укреплению свобод, рыночной экономики и мира во всем мире».

Жестко и конкретно. И в самом деле — чего кокетничать, если мы и так самые сильные? Правило первое: Америка — единственная сверхдержава в мире. Правило второе: сверхдержава всегда права.

И эти два правила следует воспринимать как данность. Если вчера вы их забывали, то демократы могли мягко напомнить вам смысл вышеизложенных постулатов. Если вы их забудете сегодня, то республиканцы заставят вас их выучить и проверят, как вы справились с заданием.

Америка — для американцев. Весь остальной мир — тоже. В 1998 году Чикагский совет по международным отношениям провел соцопрос. Респондентам предлагалось определить рейтинг самых актуальных проблем, стоящих перед США. Варианты ответов не предлагались — опрошенные определялись с тематикой самостоятельно. О внешней политике ни один из американцев не сказал ни слова. На вопрос «С какими внешнеполитическими проблемами, на ваш взгляд, сталкиваются сегодня Соединенные Штаты?» 21% пожал плечами. Это была самая популярная форма ответа…

Один американец рассказал, что для него последним аргументом в пользу того, чтобы голосовать за Буша, стала удачная (с точки зрения моего собеседника) шутка будущего 43-го президента Америки о том, что он обещает сэкономить массу бюджетных средств на телефонных переговорах с лидерами других государств. Этот пассажик убедил моего американского приятеля в том, что Буш-джуниор обладает достаточным чувством юмора, достаточным патриотизмом и достаточной смелостью (согласитесь, не каждый, даже если он пребывает на посту лидера сильнейшей страны мира, рискнет так откровенно уязвить всех своих коллег).

Это — деталь. Но таких деталей в избирательной технологии (какой бы примитивной она ни казалась некоторым эстетам) техасского триумфатора было вдоволь — из них, как из пазлов скрупулезно складывалась победа. Кампания республиканцев была более детальной — они блестящие тактики, хотя целый ряд экспертов считает, что со стратегией у них дела обстоят несколько хуже. Чрезмерная схематичность и отсутствие геополитического полета мысли (то, что отличало демократов), как считают скептики, могут завтра создать проблему Бушу и его команде. Но эта же схематичность, эта же приземленность помогли им победить.

На каждый случай жизни у республиканцев было отдельное руководство по эксплуатации, написанное ясно и толково. Одна из составляющих их успеха — работа с этническими группами. Прежде всего с афроамериканцами, а также с выходцами из Латинской Америки, чья численность в последнее время резко возросла и составляет примерно 10%. Не случайно испанский язык в шутку называют вторым государственным, и довольно часто его знание является обязательным условием для поступления на работу.

То, что республиканцы более эффективно работали с диаспорами, — медицинский факт. В том числе и с украинской. Насколько можно судить, этнические украинцы в массе своей голосовали за Буша. И это при том, что команда техасского губернатора жестоко критиковала администрацию Клинтона за помощь бывшим советским республикам и давала понять, что, в случае прихода Буша к власти, целесообразность этой помощи будет пересмотрена, а объемы ее как минимум урезаны. Парадокс? Ничего подобного. Во-первых, американские украинцы при всей своей любви к исторической родине являются гражданами США и плательщиками налогов в американский бюджет. И чем дальше, тем больше они имели оснований быть недовольными тем, что кровно ими заработанные деньги бессмысленно проедаются или осмысленно разворовываются. Постепенно приходило и понимание того, что относительная финансовая подпитка Украины — не столько помощь, сколько ее имитация. Некое символическое обозначение дружбы. Один из инструментов давления на Россию.

Ну что толку, что большой друг Украины Билл Клинтон постоянно напоминал о стратегически важном положении Украины, о ее потенциальной геополитической роли, если Украиной во внешнеполитическом ведомстве занимались те же люди, что и Россией? А поскольку без повода конфликтовать с Москвой в Белом доме считали политически нецелесообразным, то нашу страну фактически отнесли к зоне политических интересов России. Как утверждал российский политолог Никита Ломагин, «укреплению пророссийской внешнеполитической ориентации Вашингтона в свое время способствовали колебания Киева по вопросу об оставшемся на ее территории ядерном оружии. Перспектива расширения «ядерного клуба» и превращения Украины в третью по величине ядерного потенциала державу мира была для США намного опаснее «локальных разборок» между Москвой и Киевом по поводу Крыма и Черноморского флота». Безусловно, американцы влияли на российско-украинские отношения — они делали минимум необходимого для того, чтобы Украина не стала составной частью РФ. Поскольку укрепление России при Клинтоне считали таким же отрицательным фактором, как и чрезмерное обострение отношений между Москвой и Киевом.

Один дипломат разъяснил мне разницу во внешнеполитических подходах между республиканцами и демократами примерно так. Если при Клинтоне какой-либо шаг в отношении Украины принято было делать с некоторой оглядкой на Россию, то Буш будет оглядываться только на свое отражение в зеркале. Если какое-либо деяние будет считаться целесообразным с точки зрения извечных американских интересов, то его обязательно совершат. Независимо от того, что по этому поводу подумают где бы то ни было — в Москве, Лондоне, Пекине, Тель-Авиве, Улан-Баторе или Жмеринке. Республиканцы лишены иллюзий и склонны лишать иллюзий окружающих.

О финансовых подачках Вашингтона Киеву можно забыть. Но вместо этого они могут и, кажется, готовы предложить нечто иное — реальную политическую поддержку. Именно в этом меня пытались убедить и некоторые дипломаты, и ряд представителей диаспоры. Демократы, по их словам, отслеживали ситуацию в Украине, республиканцы — хотят влиять. В политике влияние всеми доступными методами — не грех, это лишь право. Право сильного. И то, что в последнее время очевидно усилилось влияние Москвы на Киев, Вашингтону не может нравиться. Потому что, во-первых, это не идет на пользу стратегическим интересам США в этом регионе. И, во-вторых, проявление чьей-то силы не может не раздражать страну, небезосновательно считающую себя самой сильной.

Есть и еще один момент. Республиканцы категорически не воспринимали политику Клинтона в отношении Москвы, но они, насколько можно судить, пока еще не выкристаллизовали методику собственных отношений с Кремлем. Есть радикалы, считающие, что конфронтация с Россией будет целесообразна не только в свете неоимперских настроений в Белокаменной. Сторонники жесткой линии считают, что оправданный и дозированный напряг в контактах с Москвой встряхнет все более умиротворяющуюся Америку. Одним словом, чтобы был стимул жить, необходимо наличие смертельного врага.

Однако есть и более умеренные, считающие что даже теоретически вернуться в состояние «холодной войны» невозможно по определению — слишком уж изменился за последние десять лет мир вообще и Россия в частности. Но то, что Россия переходит из категории «странного партнера» в статус если не врага, то как минимум «государства, которое может создать для США ряд серьезных проблем» (определение одного из дипломатов), очевидно.

Как бы там ни было, Америка серьезно готовится к работе в Восточной Европе. По некоторым сведениям, перестраивающийся Госдеп намерен количественно и качественно усилить посольства в Киеве и Москве, увеличив штат людей, способных скрупулезно и квалифицированно собирать, обрабатывать, систематизировать и анализировать всевозможную информацию. Авторитетные представители диаспоры, со ссылкой на компетентные источники в республиканских кругах, рассказывали автору этих строк, что ожидается появление в Госдепе ряда специалистов, хорошо знакомых с украинской проблематикой и симпатизирующих нашей стране.

Серьезность намерений республиканцев в отношении Украины подчеркивал тезис, применявшийся ими в ходе избирательной кампании. Критикуя последние политические шаги Москвы, они заявляли о необходимости гарантировать безопасность прибалтийских государств, Украины и других постсоветских стран. То, что Украина была названа по имени, а не попала в разряд «других», не могло не греть душу американских украинцев. Безусловно, это можно назвать пиаровским ходом, но следует признать, что этот ход был точно рассчитанным. Тем более что республиканцы пользуются в США репутацией людей дела.

Есть основания считать, что в ходе избирательной кампании и представители посольства нашей страны, и представители диаспоры активно «работали» с республиканцами. «Любому политическому решению предшествует колоссальная лоббистская работа. А лучшие лоббисты в США — это американские избиратели», — резонно заметил в беседе с корреспондентом «ЗН» посол Украины в США Константин Грищенко.

Лоббистскую роль украинской диаспоры в США не следует переоценивать. Но и недооценивать ее было бы несправедливо. Одна деталь: американскими политологами несколько раз подтверждалось, что во многом благодаря влиянию украинской, а также польской и венгерской общин США было принято решение о расширении НАТО.

Можно предположить и то, что во многом благодаря влиянию американских избирателей с украинскими корнями республиканцы вынуждены заниматься украинской проблематикой. В частности (как утверждает ряд источников) обсуждается вопрос о возможности американских инвестиций в украинские СМИ. Что абсолютно соответствует республиканскому мировоззрению. Отдавая себе отчет в том, что инвестиционный климат в Украине далек от совершенства, они осознают и то, что финансовое участие в украинских масс-медиа позволит США влиять на ситуацию самим и препятствовать влиянию России. От себя добавлю, что западные капиталовложения (как это ни прискорбно) на сегодня едва ли не единственная для украинской прессы возможность уйти из-под административного давления. Хотя и на берегах Потомака, и на склонах Днепра понимают, что делать это следовало раньше.

Один из американских собеседников рассказал также о том, что в республиканских кругах есть люди, считающие, что только США могут заставить провести в Украине реальную административную реформу. В Вашингтоне едва ли не главной причиной неэффективности украинских реформ и масштабности коррупции считают прогнившую систему управления. Структурные изменения в бюрократической машине и санация чиновничества — в интересах не только Украины, но и США. Американской администрации в нынешней политической ситуации необходима системная и прогнозируемая Украина. Ибо это — в интересах Америки. В способность украинской власти самостоятельно провести административную реформу в Соединенных Штатах, кажется, не верят.

Верят ли в Вашингтоне в то, что под влиянием последних событий, в Украине произойдут серьезные политические изменения? Откровенного ответа на этот вопрос вы не услышите даже от откровенных республиканцев. Для них многое все еще не ясно. Но очень сомнительно, чтобы они ограничивались простым созерцанием ситуации. Чего не скрывает Вашингтон, так это того, что он (в отличие, скажем, от Москвы) не заинтересован в том, чтобы скандал, связанный с «делом Гонгадзе» и «кассетным скандалом» тлел. Америке необходима определенность, чтобы строить дальнейшие отношения с этой страной.

Прагматики-республиканцы, насколько можно судить, предпочли отследить ситуацию в Киеве, чтобы определить, кто окажется сильнее — Президент или оппозиция. Для Буша со товарищи нужен сильный партнер. Или, по крайней мере, не слабый. Одна из составляющих победы республиканцев на выборах — брызжущая через край уверенность в собственных силах. Как заверяли меня некоторые представители диаспоры, в силе нынешней власти в Вашингтоне несколько разочаровались. И прокучмовская PR-кампания, по некоторым сведениям, организованная в США Виктором Пинчуком и Виктором Медведчуком (на днях, поговаривают Виктор Владимирович посетил Соединенные Штаты), имеющими некоторые небесполезные знакомства в Америке, судя по всему, ожидаемого эффекта не принесла…

Тем не менее пока нет никаких оснований считать, что республиканцы уже оказывают реальную помощь украинской оппозиции. Отсутствие сильного харизматического лидера, способного возглавить сопротивление власти — это уже не американские, это наши проблемы. Отсутствие оппозиции как системы — это наша беда. Сильная оппозиция — предтеча сильной власти. Сильная власть — основа сильного государства. В котором все будет работать, как работало, даже в условиях смены власти.

А сильный не нуждается в помощи. Сильный вправе рассчитывать на партнерство.

P.S. Автор благодарит фонд «Вiдродження», фонд «Демократичнi iнiцiативи» и посольство Украины в США за помощь в организации материала.

Сергей РАХМАНИН