«ПОЙМИТЕ: ДЛЯ НАС РОССИЯ, УКРАИНА И БЕЛОРУССИЯ — НЕРАЗДЕЛИМЫ»

Пожалуй, этой цитатой экс-министра иностранных дел и экс-посла Франции в СССР Жана-Бернара Ремона можно было бы и ограничиться. В высказывании французского сенатора - вся квинтэссенция отношения парижского истэблишмента к преобразованиям, произошедшим на постсоветском пространстве. Но мир не черно-бел, и в нем, слава Богу, есть полутона. О них и поговорим.

Политическое кредо: быть не такой, как все

Как уже неоднократно отмечалось, отношения Украины и Франции развиваются медленнее и сложнее, нежели контакты с шестью остальными странами

G-7. Причин тому несколько.

В политическом плане Франция - страна весьма амбициозная. Именно это государство претендует на роль цивилизовано-европейского лидера. В Париже убеждены, что реализовать намеченные планы Франции более всех мешают Соединенные Штаты. Именно поэтому Франция является основным закоперщиком создания организаций европейского толка без участия Америки. Таким примером может служить Западноевропейский союз, существующий пока лишь на бумаге и располагающий теоретически созданными франко-британско-немецко-нидерландскими военными бригадами. В значительной степени американофобской Франции нужна сильная Россия, которая могла бы составить противовес США. Следствием подобного политического расчета и является схожесть франко-российских позиций в отношении роли ОБСЕ, расширения НАТО, а также в отношении Украины и Белоруссии, которые, по мнению французов, изматывают и ослабляют Россию своими непонятными амбициями и претензиями.

Как справедливо заметил во время парламентского визита в Париж председатель Верховного Совета Украины Александр Мороз: «Франция смотрит на Украину через призму ядерного оружия и чернобыльской катастрофы». Жесткие требования немедленного вывоза из страны СС-19 и СС-24 сменились не менее категоричными требованиями закрытия Чернобыльской станции. Как в первом, так и во втором случае Париж почти не обращает внимания на объективные финансовые сложности Украинского государства, находящегося в состоянии переходной экономики. Вопрос о закрытии ЧАЭС поднимался французами на встречах с украинской делегацией как в обеих палатах парламента, так и в министерствах. Поначалу терпеливо, а потом уже с некоторым раздражением Александр Мороз как «Отче наш» повторял украинскую позицию в отношении закрытия ЧАЭС, всякий раз напоминая об обещанной «большой семеркой», но не поступившей помощи. «Чернобыль получил своеобразный кредит беды, который возвращается человеческими жизнями. Обещанных же кредитов и грантов на закрытие ЧАЭС Украина от стран Запада не получила. В то же время, подогревая разговоры об опасности Чернобыльской АЭС, да и вообще всей украинской атомной энергетики, от Украины требуют решительных шагов. Однако судить о технической опасности или безопасности АЭС может единственно компетентная в этом вопросе организация - МАГАТЭ, а она, в свою очередь, признала соответствие ЧАЭС необходимым требованиям и стандартам безопасности. Скажите мне, кто испытывает большее неудобство от соседства с Чернобылем - жители моего села, которое расположено в 200 км от него, или бельгийцы? Мы сами все хорошо понимаем, но в решении вопроса с ЧАЭС необходим системный подход и закрытие ЧАЭС сегодня и немедленно - нереально. Мы не можем допустить, чтобы вышло так, как с ядерным оружием, когда Украину оставили один на один с финансированием реализации столь серьезной и дорогостоящей задачи».

Некоторые депутаты и сенаторы из группы «Украина - Франция» с пониманием относились к аргументам украинской стороны, в целом же для изменения французской позиции в отношении Чернобыля нужна кропотливая и системная работа, поскольку у французов есть свои внутренние аргументы для столь категоричной постановки вопроса в отношении ЧАЭС. Дело в том, что в этой стране две трети электроэнергии производится атомными электростанциями. Социсследования показали, что чернобыльская катастрофа в определенной степени повлияла на сознание ситуаенов, в результате чего процент выступающих против развития отечественных АЭС несколько увеличился. Французские атомщики на подобные перемены отреагировали весьма болезненно, возможно, именно поэтому проблему безопасности АЭС как таковых решили свести к проблеме закрытия плохой Чернобыльской станции.

Помимо политических и имиджевых аспектов украино-французских отношений, есть еще и экономические. В Украине часто сетуют на то, что французские инвестиции в нашу страну весьма малы. Это соответствует действительности, но, рассуждая о французской пассивности на украинском рынке, нужно помнить о двух вещах. Во-первых, о менталитете французского предпринимателя, который существенно отличается от склонного к риску американского, немецкого и итальянского. О французских бизнесменах говорят так: «Одной рукой вкладывая капитал, француз пытается другой уже нащупать прибыль». Климат же, создаваемый для иностранных инвестиций в Украине, пока не дает капиталовкладчикам ощущения полной уверенности в завтрашнем дне. А во-вторых, Франция по сути является единственной метрополией, которая удержала экономический и во многом политический контроль над своими бывшими колониями, которые, как мы помним, в 12 раз превышали территорию самой Франции. За пределами государства французские бизнесмены предпочитают вкладывать капиталы в трех направлениях: Северная Африка, Латинская Америка, а также Китай и Вьетнам. Это приоритеты, от которых Парижу было бы глупо отказываться. Если у Украины, как пошутил один журналист, «приоритетными являются те страны, в которых еще не бывал Президент», то Франция работает по накатанной схеме и не собирается ее в ближайшее время менять.

Исходя из всего вышеизложенного, в украино-французских отношениях политического и экономического «паводка» ожидать не стоит. Однако медленное оттаивание «снегов», безусловно, будет происходить и уже происходит. Французские политики не могут не учитывать то, что Украина на сегодняшний день - это объективная реальность, данная в ощущениях мировому сообществу. И существует ряд факторов, заставляющий Париж все же скосить глаз на Киев.

А факторы эти таковы: пытаясь уменьшить экономическое и политическое влияние США в Европе, Франция про себя, безусловно, констатирует бурный рост экономического влияния Германии. Сейчас эти два государства живут как бы душа в душу, однако нельзя не заметить, что конкуренция между ними за место европейского лидера идет весьма сильная. Другое дело, что Франция об этом заявляет при малейшей возможности, предлагая европейским странам самый широкий спектр услуг, включая предоставление «ядерного зонтика». В свою очередь Германия молча вкладывает большие деньги в Европу. Зарубежные инвестиции Бонна в скором времени достигнут таких объемов, что их экономическое влияние будет приравнено к возможностям ядерного сдерживания, которыми обладает Франция, как член ядерного клуба. Ведь в конкретном споре ядерное оружие вряд ли кто-либо решится применить, а вот экономические рычаги могут быть задействованы весьма активно и при этом будет достигнут такой же эффект...

Французская пресса весьма ревностно относится к усилению польско-германского симбиоза. На этом фоне официальный Париж не может не замечать и активизации, как экономической, так и политической, украино-германских отношений. Как заметил Александр Мороз, французские инвестиции в Украине составили в минувшем году 8 млн. долларов, а немецкие - 120. С одной стороны, объяснение такой разницы изложено выше, но, вместе с тем, подобные вещи не могут оставаться Францией незамеченными. Более того - активизация украино-американских отношений также не может не беспокоить французских дипломатов. Соединенные Штаты не заинтересованы в сильной России, а в последнее время стали весьма серьезно патронировать Украину, опираясь при этом на украинское проамериканское лобби, в которое входят некоторые достаточно влиятельные украинские политики. Это также не может не беспокоить Францию, имеющую прямо противоположные Соединенным Штатам интересы в России и Европе. Возможно, именно поэтому у Франции вынужден проснуться некоторый политический интерес к Украине.

Существуют также не только теоретические, но и практические причины некоторого изменения проводимой в отношении Киева линии. Пять лет работы на украинском рынке иностранных инвестиций показали, что необходимым условием для деятельности иностранного частного капитала и побед в тендерах является не только личная заинтересованность в этом отдельных чиновников, от которых зависит решение, но и лоббирование интересов инвесторов на правительственном уровне. Франция, заинтересованная получить подряды на выполнение работ по саркофагу, некоторым сельскохозяйственным программам, телефонным сетям, транспортным коммуникациям, поняла, что без договоренности в верхах в Украине дела не будет. Соединенные Штаты и Германия это поняли гораздо раньше, отсюда и их больший успех на украинском рынке. Не исключено, что, отмечая это, Париж в определенной степени скорректирует линию поведения в отношении Киева.

Капля камень точит

Учитывая особенности внешней политики Франции, нетрудно представить, с какими сложностями сталкивается отечественная дипломатия в украино-французских отношениях. На помощь власти исполнительной пришла власть законодательная. Визит возглавляемой Александром Морозом украинской делегации, в состав которой входили народные депутаты Юрий Буздуган, Георгий Филипчук, Юрий Оробец и Николай Пилипенко, был первым в двухсторонних отношениях межпарламентским контактом. Безусловно, он не стал революционным, поскольку он таковым не мог стать.

Народные избранники детально ознакомились с государственным устройством Французской Республики и особенно тщательно - с системой разделения властей. Провели переговоры с главами ключевых комиссий сената, с министром - делегатом по европейским вопросам М.Бранье и главой французской делегации в Северо-Атлантической ассамблее Ж.Маркюсом, главой сената Р.Монори, министром промышленности, почты и связи Франции Ф.Боротра и другими представителями законодательной и исполнительной власти.

Как определил сам Александр Мороз: «Франция - страна особенная и если мы развернем ее лицом к Украине, то к нам лицом развернется Европа». Вот наши депутаты и приехали в Париж для того, чтобы угол в 180 градусов превратить хотя бы в 179. Александр Мороз определил как одну из основных, проблему дефицита информации. В результате французские коллеги были проинформированы не только о взгляде Украины на проблемы, сопряженные с закрытием ЧАЭС, но и получили ответы на интересующие их вопросы, а именно: об отношении официального Киева к СНГ («СНГ - это объективная форма связи между государствами, образовавшимися на территории бывшего СССР, однако этой форме не хватает экономического содержания». - А.М.), к российско-белорусским «сплоченностям» («Я с уважением отношусь к решению, принятому Белоруссией, но я не думаю, что Украина будет слепо бросаться в фарватер этих событий». - А.М.), к сотрудничеству с G-7 («Со стороны стран «большой семерки» существует определенные обещания в помощи по закрытию Чернобыльской АЭС. Но мне, например, очень хотелось бы пощупать не обещания, а деньги». - А.М.), а также об отношении Украины к расширению НАТО («Ускорение расширения НАТО может привести к негативным результатам. И я с определенной тревогой смотрю на этот процесс». - А.М.).

Что касается последнего вопроса, то здесь Александр Александрович, в силу собственных политических воззрений, изложил «левостороннее» видение этого процесса. Однако, напомним, что в Женеве Леонид Кучма среди прочих оговорок все же сказал, что «Украина не выступает против этого процесса». Председатель же украинского парламента в беседе с французскими коллегами упустил эту ключевую фразу, что, наверное, не очень правильно, поскольку, согласно дипломатической этике, прежде всего, наверное, стоило довести до сведения собеседников мнение главы государства, а уж потом представить и свое видение. В данном же случае на международное обозрение была вынесена двойственность подходов, что, в принципе, дело внутренее и решаться должно без посторонних глаз.

В остальном Александр Мороз вел дискуссии чрезвычайно аргументировано, жестко, но вместе с тем корректно и тактично. В отличие от некоторых депутатов, имеющих достаточно романтическое представление о вершении внешней политики, а также мало знакомых с протоколом проведения подобных встреч. Учитывая, что личные контакты и личностное восприятие в межгосударственных отношениях играют не последнюю роль, не очень бы хотелось, чтобы к украинским парламентариям относились снисходительно, как к провинциалам.

Впрочем, не только к парламентариям, но и к украинским художникам тоже. За двухчасовую выставку, посвященную десятилетию Чернобыля, развернутую в парижской мэрии, многим членам делегации и журналистам было просто стыдно. Скрученные фотографии, приколотые к полотняным стендам, несколько хороших и десяток весьма посредственных картин, выставленных против света, фальшивоголосые исполнители украинских народных песен не добавили плюсов имиджу Украины. И не нужно оправдываться отсутствием средств или времени. Украина всегда была богата как художниками, так и голосами, поэтому подобные мероприятия нужно проводить либо качественно, либо не проводить вообще.

Кричаще нуждается в усилении малый штат дипломатов украинского посольства во Франции. Министерство иностранных дел Украины к концу года планирует частичную ротацию состава. Однако обмен один к одному существенно не изменит положения. Посольству остро недостает квалифицированных дипломатических кадров и технического состава.

Все это проблемы, решение которых должна найти Украина. Необходимо создать такую систему подходов, при которых Украина, не теряя собственного достоинства, смогла бы действительно развернуть Францию к себе лицом, устранив тем самым серьезный тормоз на пути принятия коллективных решений

G-7 в отношении украинских проблем. Для этого необходима продуманная политика и комплексный подход по всем направлениям: экономическому, политическому, культурному, контакты на двустороннем уровне и в международных организациях.

На шестом году независимости государству с 52 миллионами жителей, находящемуся в центре Европы, приходится по-прежнему доказывать, что оно есть, а самое главное, - что оно будет. Ничего не поделаешь, придется набраться терпения и доказать это Франции. Впрочем не только ей.