АНАТОЛИЙ ТОЛСТОУХОВ: «НЕЛЬЗЯ ДВАЖДЫ НАСТУПАТЬ НА ОДНИ И ТЕ ЖЕ ГРАБЛИ. ОСОБЕННО ТАКИЕ БОЛЬШИЕ, КАК РЕФЕРЕНДУМ…»

Рожденная революционным подъемом депутатских масс в 2000 году должность координатора парламентского большинства всегда носила несколько противоречивый характер. С одной стороны, наделенный полномочиями координатора человек становился чуть ли не второй после спикера фигурой в парламенте. С другой же, подконтрольность большинства от его прародителей, обитающих на Банковой, придавала и статусу самого главного «большевика» изрядную долю зависимости. В самые сложные для украинского парламента исторические моменты роль большевистского «комиссара» обретает особое значение. И, как показывает практика, не каждый способен с этой ролью справиться. Поскольку требования, выдвигаемые к координатору его патронами из президентской администрации на каждом из отдельно взятых этапов деятельности Верховной Рады, не всегда совпадают с возможностями самого координатора. Организационными, физическими, интеллектуальными и… моральными.

Относительно молодой координатор парламентского большинства Анатолий Толстоухов — далеко не новобранец в политике вообще. И, наверное, не может не понимать, сколь серьезные испытания ожидают его в ближайшем будущем, когда начнется реальное воплощение в жизнь планов Президента относительно конституционной реформы. Результат грядущего конституционного процесса будет зависеть в том числе и от того, насколько верно Анатолий Владимирович рассчитал свои силы, перед тем как стать третьим в истории парламентского большинства его координатором.

— Анатолий Владимирович, в парламенте присутствуют, можно сказать, две ключевые фигуры: спикер и координатор большинства. Владимир Литвин уже высказался в том духе, будто «от того, что доярка будет думать о конституционной реформе, надои не увеличатся». А как вы относитесь к эффективности методики всенародного обсуждения конституционной реформы?

— Говоря так, Владимир Михайлович выражал свое мнение как председатель Верховной Рады. Еще год с небольшим назад его точка зрения наверняка была бы другой. Однако согласитесь, что мнение относительно всенародного обсуждения конституционной реформы не может определяться местом сидения. А эффективность методики — вопрос, на который ответят Конституция и жизнь. До сегодняшнего дня Конституционный договор и Конституцию писала власть. Когда-то это должны начать делать простые люди. А задача власти —— все более заинтересованно прислушиваться к их голосу. Власть и народ, государство и общество должны двигаться навстречу друг другу, чтобы настоящее и будущее не отделялись друг от друга...

— Поддерживаете ли вы высказанную Президентом идею референдума по вопросам конституционной реформы?

— В данном конкретном случае — нет. В день моего освобождения с должности правительственного секретаря Леонид Данилович интересовался моим отношением к референдуму. Я советовал его тогда не проводить, аргументируя тем, что среди вопросов не было ни одного, который бы консолидировал общество. Новый референдум обострит напряженность в обществе без гарантий на результат «по воле народа». А это деньги, выброшенные на ветер, без какой-либо ответственности за их нецелевое использование. В бюджете нет статьи «деньги на ветер».

— В конце прошлого года ВР приняла закон о повышении минимальной заработной платы с января 2003 года. Президент его подписал. А сейчас правительство вносит законопроект о перенесении срока повышения минимальной зарплаты на январь 2004 года. Какова на этот счет позиция парламентского большинства: пропрезидентская или проправительственная?

— Позиция — реалистическая. С правительством мы накрепко связаны соглашением. Президент же — глава системы исполнительной власти. Думаю, что в этом треугольнике мы не заблудимся как в трех соснах, и уже в 2003 году сумеем материализовать декабрьское решение Верховной Рады.

— А какой, по вашему мнению, будет позиция большинства в отношении отправки в Ирак украинских военнослужащих в составе интернациональных стабилизационных войск? В случае, если на то будет дан мандат ООН и в случае его отсутствия?

— В ваших вопросах звучит абсолютная уверенность не только в том, что большинство существует, но еще и в том, что оно активно… Мне это нравится. Правда, в вопросах организации своей деятельности мы еще отстаем от синоптиков, которые не боятся прогнозировать, правда, часто списывая потом все свои ошибки на поднебесную канцелярию. Одно могу сказать твердо: решение будет таким, что авторитет Украины в мире окрепнет, а мы не будем прятать свои глаза перед матерями и женами военнослужащих.

— Как вы относитесь к запрету переходов из фракции во фракцию депутатов, прошедших по спискам?

— Как к этому может относиться уполномоченный фракции, десять членов которой уже поменяли прописку, перейдя в другие депутатские объединения? Должно быть так: прикрепился к списку — дал подписку!

— Сколько на сегодня человек в парламентском большинстве?

— 238. Но будет больше.

— После 20 мая Президент должен внести в парламент законопроект относительно конституционной реформы. Народно-демократическая партия в лице ее отдельных представителей высказывалась против некоторых положений президентского проекта. Совпадает ли ваше мнение с позицией партии в этом вопросе?

— НДП в последние годы целенаправленно работала над «белыми пятнами» действующей Конституции. Нами подготовлен ряд законопроектов. Имиджевого шума мы в связи с этим не поднимали. В июле прошлого года мы первыми заявили о необходимости системной политической реформы. 30—31 мая в Киеве состоится Форум народной демократии, который станет прелюдией к Конституционной ассамблее в конце 2003 года. Мы последовательны в своих действиях. Они имеют демократическую природу и прогрессивную направленность. Мы цивилизованно реализуем свое право на позицию в качестве субъекта украинской политики. Это не означает, что мы против кого-то или кто-то против нас. Просто нужен диалог, компромиссы. Без этого политика сродни политическому мордобою.

— Ваша фракция не раз накануне того или иного голосования выступала с одной точкой зрения (скажем, по вопросу утверждения нынешнего премьера, программы правительства, отправки РХБ-батальона в Ирак), а голосовала совсем по-другому. Не случится ли так же и во время прохождения конституционных изменений через парламент?

— По всем перечисленным вами вопросам фракция голосовала в духе принятых накануне (то есть по четвергам на утренних заседаниях) решений. Это легко проверить. Работал принцип убеждения, а не принуждения. Стартовая позиция была разной, финиш — честным.

— Как бы вы оценили нынешнее состояние вашей партии? Жизнеспособна ли она настолько, чтобы, как декларировал Валерий Пустовойтенко, выдвигать свою кандидатуру на президентских выборах?

— Состояние позволяет с оптимизмом смотреть в будущее. Партия жизнеспособна, чтобы и кандидата выдвинуть, и правительство сформировать, и ответственность на себя взять... Хотя у руля мы и побывали, но партией власти, к сожалению, так и не стали. В популисты тоже не пошли.

— Кто, по-вашему, будет реальным кандидатом от власти?

— В народных пословицах цыплят по осени считают, а у нас кандидатов будут показывать. Тогда и увидим кандидата от власти, если она окажется способной его родить. Государственный интерес, по крайней мере, этого требует.

— Видите ли вы реальный механизм пролонгации полномочий Президента до 2006 года?

— Пока больше теоретический, чем практический.

— Каков механизм выработки решений большинства? Известно, что часто вам с Банковой спускают уже готовые заявления, однако так же нередко вы отказываетесь ставить под ними свою подпись. Откуда берется консолидированная позиция девяти фракций: она вырабатывается или спускается сверху?

— Позиция вырабатывается. Иногда просто, порой бурно. Дефицит общения с Банковой — более актуальная проблема, чем ее давление. Я же могу с полной ответственностью заявить: никогда не получал команд и всегда имел право на мнение.

— А вы можете как координатор большинства сформулировать позицию «девятки» по таким вопросам, как вступление Украины в НАТО, единое экономическое пространство, газовый консорциум, отправка украинского батальона в Ирак?

— Мы не обсуждали эти вопросы для принятия консолидированной позиции. Они как экзамены на политическую зрелость — еще впереди.

— Говорят, будто вы близки к донецким, что сыграло не последнюю роль при продвижении вас на пост координатора большинства. Что у вас с ними общего?

— Я родом из города Харцызска Донецкой области. Имею достаточный опыт в политике, чтобы быть замеченным земляками. А общего у меня много — и с донецкими, и с днепропетровскими, и с киевскими. Прежде всего, интересы Украины.

— Каково ваше мнение об украинской оппозиции. Достойный ли это соперник для большинства? Что вообще вы вкладываете в понятие «оппозиция»?

— У нас оппозиция развивается не за счет внутреннего потенциала, а главным образом, благодаря власти. Власть не забывает о ней, то прячется, то боится, то наступает. Отдельные типы оппозиции она рождает сама. Поэтому условно разделил бы оппозицию на несколько типов: историческая, политическая, личностная, конъюнктурная. Жестких рамок между ними нет. А состояние дел в стане оппозиции подтверждает, что нет в политике власти главного — кропотливой работы над консолидацией общества. Тогда и оппозиция имела бы более определенное лицо: в законодательстве и в реальной политике. Пока же власть и оппозиция как сиамские близнецы…