РАКЕТЫ ИДУТ ПО МИРУ УКРАИНСКОЕ ОРУЖИЕ ДОСТУПНО И МЕТАЛЛИСТАМ, И ТЕРРОРИСТАМ

Сотня украинских ракет, направленных на утилизацию, исчезла в неизвестном направлении. Это заявление министра обороны Е.Марчука попало на ленты всех мировых информационных агентств. Расследование инцидента идет под контролем Президента с привлечением всех самых компетентных органов. Исчезновение целого арсенала — сенсация! Для журналистов. А для следователей — всего лишь случайно всплывший перед публикой эпизод, за которым кроется самая страшная украинская военная «тайна». Запасы нашего оружия огромны и плохо охраняемы. А главное — бомбы, снаряды, мины, ракеты нигде и никем не учтены. Сколько ракет у нас есть? И скольких ракет у нас нет? Ответы на эти вопросы не знает НИКТО.

Союз меча и кармана

Приехал как-то один генерал на военную базу, и чего-то вздумалось ему прогуляться по окрестной природе. Глядь, а под забором лежат 76 зенитных ракет, каждая размером в телеграфный столб, по четыре тонны весом. Спрашивает генерал местных аксакалов: «Где взяли?» А ему отвечают: «Давно здесь сидим»… Если пересказать на фольклорном уровне, приблизительно так выглядела недавняя инспекция 433-й базы хранения вооружений и резерва войск ПВО Украины в Житомирской области.

Именно госпожа удача привлекла внимание контрольно-ревизионного управления Минобороны и Управления по борьбе с коррупцией и организованной преступностью СБУ. Почему ракеты под забором? Этот вопрос заинтересовал даже Президента Л.Кучму в первую очередь потому, что официально этих ракет… не существует. По документам, они должны были быть уничтожены восемь лет назад! Возник второй вопрос: кто хозяин подзаборного клада? Результаты проверки в январе сего года воинской части А 1912 и военного завода «Промінь» и легли, видимо, в основу заявления Марчука. Для общественности оно оказалось шокирующим, а специалисты подчеркивают, что более всего в этой истории потрясает ее заурядность.

Итак, еще в 1990—91 годах на военную базу хранения и утилизации под Житомиром поступил груз под кодовым наименованием «Тара №1». Это были 1942 ракеты типа С-75. В свое время в разных горячих точках мира ракеты этого класса сбили десятки американских и израильских самолетов, но пришло время, и их отправили на разделку. Важно отметить, что зенитный комплекс С-75 до сих пор состоит на вооружении ряда стран, и для устаревших ракет — хотя бы на запчасти — возможно, могли бы найтись покупатели. Но ломать голову над вопросами сбыта тогда никто не стал. «Тара» прибыла на базу без боевых зарядов, стартовых ускорителей, крыльев и стабилизаторов. Но системы наведения, маршевые двигатели и прочая ценная начинка находились в полном комплекте. Акты приемки этого добра сохранились. Но куда оно делось потом? На утилизацию? На продажу за границу? Под забор? Вопреки мнению Воланда, документы по результатам утилизации большей части изделий сгорели в череде реорганизаций, перестановок, передвижек и т.п. Кто виноват? Оформленная не по уставу неряшливая отчетность говорит, что из топливных баков ракет для народных нужд делали емкости, продавали трубопроводы, колпаки тары и прочую мелочь. Документально можно проследить судьбу 488 ракет. Остальные — а сколько их? — пошли куда угодно, но, очевидно, не туда, куда хотелось бы службе утилизации военной техники Министерства обороны.

По подсчетам военных экспертов, главная ценность исчезнувшей «тары» для народных умельцев — драгоценные металлы: свыше пяти килограммов золота, свыше пяти килограммов платины, около четырех килограммов платиноидов, почти 210 килограммов серебра. Правда, насколько рентабельно было бы выколупывать эти ценности из сотен ракет, — неизвестно. Следователи предполагают, что отсутствие учета могло подвигнуть счастливых распорядителей «тары» на продажу целых блоков ракет. За рубежом немало людей делают хороший бизнес на торговле оружейным «ширпотребом», располагают деловыми контактами в Украине и прекрасно осведомлены о состоянии отечественных арсеналов.

Поиск виновных продолжается. Но не ищите среди подозреваемых фамилии людей с большими звездами. Их и не будет. Найдется, как и после взрыва в Артемовске, прапорщик «для битья», который за все в ответе, — и то еще не факт. Как свидетельствует практика, ни одно дело о незаконной торговле в крупных масштабах военным имуществом и боевой техникой не получило логичного судебного приговора. Например, с 1996 года расследуется дело об исчезновении по крайней мере шестисот (600) вагонов артиллерийского, ракетного и стрелкового вооружения. Впрочем, может, и не 600, а 1000 вагонов или 2000. Учета и детальной инвентаризации всего снаряжения в МО Украины отродясь не было. Данные о хищении получены агентурным путем — опять-таки, нашли иголку в стоге сена. Говорят, оружие пошло в Хорватию. А может, и не в Хорватию… Следственные органы дважды заводили уголовное дело на бывшего начальника штаба вооружений Минобороны, но оба раза дело закрывали за отсутствием состава преступления. Да и стыдно было бы вешать такое громкое дело всего лишь на одного чиновника, кто бы прокуратуре поверил. В общем, виновных нет, поскольку трудно определить, ЧТО именно было украдено и откуда! Как шутят в прокуратуре, наша Фемида самая слепая Фемида в мире.

Все на охрану всенародной собственности!

Данная статья не вызовет паломничества в Украину любителей всяких взрывоопасных предметов. Те, кто снабжает оружием горячие точки Средней Азии, Африки и Ближнего Востока, а также сотрудники украинских компетентных органов знают достоверно: нелегально приобрести в Украине большинство видов пехотного вооружения — гранатометы, огнеметы, пулеметы, автоматы, винтовки — не является проблемой при соответствующей конспирации, информированности и относительно небольших материальных затратах. Также не проблема купить взрывчатые вещества любого типа, как и большинство видов обычных боеприпасов. По словам высокопоставленного сотрудника украинской спецслужбы, нынешние условия хранения боеприпасов открывают покупателям доступ к широкому ассортименту, в том числе, к ракетам «земля-земля» типа «СКАД», минам противопехотным и противотанковым, снарядам калибра 23-152 миллиметра и т.д. Причина здесь лежит и в коррупции, и в анекдотических оборотистых прапорщиках, и в куда более оборотистых генералах. И в том, что безответственные командиры, пользуясь слабым контролем, спокойно разбрасывают ценное имущество под заборами.

По экспертным оценкам, в Украине хранится свыше двух миллионов тонн боеприпасов ко всем видам обычных вооружений. Если погрузить их на поезд, это составит 110 тысяч вагонов. На территории Украины была развернута главная стратегическая группировка советских вооруженных сил, которая обеспечивалась колоссальным арсеналом. Когда на закате советской эпохи войска выводились из стран Восточной Европы, большая часть их снаряжения также поступила к нам. Одних противопехотных мин у нас должно быть свыше шести миллионов — хватило бы, чтобы превратить две-три африканские республики в сплошное минное поле. Хранить имущество было негде, контролировать и следить было некому. Что-то утилизировалось, что-то продавалось, что-то перемещалось, что-то использовалось. При этом — хаос начала девяностых, бесчисленные реформы, реорганизации, передислокации, большое и постоянно растущее число начальников.

В результате Министерство обороны не смогло (да и не очень стремилось) наладить систему учета и контроля за боеприпасами. Это кажется абсурдом, но в то время, когда любой стул в госучреждении имеет свой инвентарный номер, артиллерийские снаряды, которыми можно подорвать любое учреждение, инвентаризацию не прошли. Известна номенклатура изделий, но не их точное количество. Экспертные оценки боеприпасов проводятся в «условных вагонах» — около 20 тонн. Военные говорят, что «поснарядную» инвентаризацию провести невозможно. Многие склады оружия, где скопились боеприпасы «старше» 35 лет, то есть непригодные к перевозке, надо уничтожать только на месте. Их нельзя даже пересчитывать. А достаточных технологических возможностей для этого нет. Что там в ящиках лежит, чего не лежит — тайна сия великая есть. Государство выделяет на переработку боеприпасов немалые суммы, но пока это — капля в море. По словам экспертов, реально в год уничтожается не более 25 тысяч тонн боеприпасов. Существующими темпами, чтобы устранить опасность, надо будет работать 40 лет. Если не рассчитывать на детонацию… Все новостные передачи транслировали драматичную эвакуацию немецкой мины в Севастополе, но никто не показывает терриконы наших родных бомб, тоже лежащих под открытым небом.

А почему не посчитано то, что можно сосчитать? Почему за многие годы нельзя наладить учет хотя бы боеприпасов, годных к применению? Эти вопросы возникают даже у неспециалиста. Ведь это тоже не сделано! Элементарные вопросы не решены. Почему? Попытки получить ответ «от первых лиц» успехом не увенчались. Бывший министр обороны А.Кузьмук, пять лет простоявший у руля военного ведомства, согласился на интервью, но в последний момент отказался давать любые комментарии. Новый министр Е.Марчук как фигура официальная вообще не в восторге от дискуссии по данной теме. За последние 12 лет у Министерства обороны были другие приоритеты. Лежат себе снаряды, каши не просят. Старые боеприпасы зачастую хранятся вместе с новыми, еще пригодными. Развезти их по разным базам у военных нет ни сил, ни желания. Только после Артемовска появился план «расселения» — но под него, опять-таки, нет денег.

Житомирский ракетный скандал — типичный пример того, к чему приводит отсутствие централизованного учета. Фактически за состояние склада отвечает непосредственный командир части обслуживания. Он у себя на объекте и швец, и жнец, а отчет за свои абстрактные тонны и тысячи тонн ему держать приходится крайне редко. На ряде арсеналов солдатиков для несения караулов не хватает, сигнализации нет, ограждение состоит из одного ряда колючей проволоки, и дай бог, если оно есть. Хоть собачки бегать не будут. Специальная комиссия министерства, которая в прошлом году проводила инспекцию, сделала серию дивных фотографий — груды бомб и снарядов без всяких ограждений и часовых, прямо на земле, под дождиком, и травка на них прорастает!

Недаром столь часты случаи находок в металлоломе армейских боеприпасов. Доступ открыт. Хотя и крайне опасен. Всю страну напугал взрыв военного склада в Артемовске. А, по оценкам министерства, он считался всего лишь мелким хранилищем. На складе под Цветохой, в Хмельницкой области, хранится 139 тысяч тонн боеприпасов. На базе в Калиновке — 188 тысяч тонн. Много это или мало? Мощность атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму, — 20 тысяч тонн в тротиловом эквиваленте. В изделиях на складах содержится куда более мощная взрывчатка.

И это еще не все. В наличии есть 16 тысяч тонн меланжа — высокотоксичного ракетного топлива на основе азотной кислоты, испарения которого смертельно опасны для человека. Меланж — это жидкий яд, который при попадании в атмосферу, грунт и грунтовые воды равнозначен применению биологического оружия и способен заразить огромные территории. В общем, катастрофа в Артемовске и «ракетный кризис» на базе под Житомиром являются лишь иллюстрацией текущего, весьма плачевного положения дел с хранением военного имущества.

За долгие годы о возможных тяжелых последствиях этой системы военные написали массу докладных записок, но реально ни один министр обороны не смог отстоять выделение необходимых средств на ликвидацию угрозы. Бодро рапортовать о полной боевой готовности куда приятней, чем уныло пророчить апокалипсис. Верховный главнокомандующий Кучма, конечно же, в курсе вопроса. О степени огромного риска осведомлены все, кому положено. Кроме жителей близлежащих к военным базам поселков.

Причина в этом сугубо политическая — средств на утилизацию боеприпасов надо столько, что, если финансировать по-настоящему, денег не хватит другим особо затратным отраслям. Например, шахтерам. А на бедных шахтерах (и шахтовладельцах) нынешнее правительство не экономит. Власти уже долгое время пытаются выбить деньги на утилизацию из международных организаций. Раскошелился же Запад на уничтожение ракетных шахт! Глядишь, и сюда подкинет. Но в Вашингтоне доллары считать умеют, и сильно не беспокоятся. Потому что, с одной стороны, наши чиновники просят, а с другой — уверяют о строгом режиме контроля за торговлей оружием, о всевидящем оке «Укрспецэкспорта», без которого ни один патрон за границу не просочится. Эта шизофрения — тоже часть государственной политики. Если закричать: «Караул! Мы на пороховой бочке! Дайте денег на утилизацию боеприпасов!», то нашим официальным делегациям будет как-то неудобно приезжать, допустим, в Давос. Со всех сторон будут тыкать пальцами, мол, «Верхняя Вольта с ракетами». У украинцев собственная гордость, и военную «тайну» о критическом состоянии наших арсеналов мы никому не разглашаем.

Армия не знает, сколько она стоит

Почему, интересно, именно сейчас министр обороны Е.Марчук рассказал историю с ракетами, и вообще чуть ли не ежедневно бичует армейские недостатки и огрехи? Почему вдруг гласность и прозрачность захлестнули военное ведомство? Главным полем боя для украинского генералитета являются не грязные полигоны, а светлые коридоры. За пять лет работы бывший министр А.Кузьмук, естественно, расставил преданных людей на все руководящие посты. Приход Марчука поколебал эту систему, но фактически «группа Кузьмука» сохраняет мощное влияние во многих важнейших отраслях работы министерства. Отстранить от должностей сразу несколько десятков генералов и полковников, которые имеют прочные связи в самых высоких кабинетах, — невозможно. Заметим, что конфликт Марчука и Кузьмука сложился уже давно, во всяком случае кулуарные бои местного значения шли еще с середины девяностых. Сейчас вопрос о компромиссе уже не стоит. Тут идет борьба видов — кто кого. Поскольку Марчук в военной среде является пришельцем, его главный козырь — информация. Прозрачность некоторых сторон деятельности армии — это шанс вывести на чистую воду многих соратников Кузьмука и открыть путь для кадровых перестановок. Кузьмук сохраняет большой авторитет в политических и деловых кругах, и «отстреливается» в основном аппаратными циркулярами, тоже весьма эффективно. Поток откровенностей с обеих сторон нарастает.

Как доказал математик И.Пригожин, хаос — это тоже форма порядка. И есть люди, которые в хаосе разбираются, и от того большую пользу имеют. Бизнес на утилизации боеприпасов является лакомым многомиллионным куском. По словам экспертов, за утилизацию, к примеру, одного танкового снаряда калибра 125 мм марки ВОВ-36 государство платит 60 гривен. А ведь утилизировать можно с умом. Сдать на переработку латунную гильзу, переработать в промышленных целях порох, взрывчатку. Работы — непочатый край. Кроме того, шанс озолотиться могут дать весьма вероятные иностранные инвестиции в уничтожение украинских арсеналов. Именно за освоение будущих западных кредитов и развернулась сейчас борьба за передел рынка утилизации боеприпасов.

Подобная ситуация на этом рынке уже была в 90-х годах. Все помнят скандал, связанный с тендером на утилизацию объектов
43-й ракетной армии, под который США выделили 540 миллионов долларов. Многие СМИ, в том числе близкий В.Пинчуку телеканал ICTV и любимый В.Медведчуком телеканал «Интер», обвиняли Министерство обороны в том, что большую часть контрактов по реализации проекта получила фирма «Струм». Писали газеты, проводились прокурорские проверки, налоговая устраивала «маски-шоу», выдвигались обвинения в адрес руководства Минобороны и лично Кузьмука.

Уже одной этой истории достаточно, чтобы оценить, какие огромные ставки задействованы в армейском бизнесе и какие крупные игроки в нем принимают участие.

Мощнейшим оператором на рынке утилизации боеприпасов является корпорация «Содружество». Последняя получала до недавнего времени большую часть госзаказа на утилизацию боеприпасов, но сейчас фирму вытесняют с рынка предприятия Министерства обороны.

На другом полюсе, понятно, интересы Е.Марчука. Евгений Кириллович, очевидно, понимает, что скорейшее решение проблемы хранилищ боеприпасов тесно связано с его дальнейшей карьерой. Взрыв на складе в Артемовске вызвал критику прежнего руководства МО. Новый взрыв вызовет критику действующего министра. Его также беспокоит, что некие частные фирмы, как оказалось, получают выгодные контракты из его ведомства. Не потому беспокоит, что это плохо, и не потому, упаси бог, чтобы перенаправить финансовые потоки в сторону от фирм, заподозренных в связях с бывшим руководством министерства. Просто в ведомстве простаивает без дела много казенных предприятий, которые горят желанием заполучить все-все контракты на утилизацию военного имущества. А то, что при этом политические противники будут лишены части экономических ресурсов, — чистое совпадение. Предпосылки для радикальных изменений на рынке утилизации боеприпасов созданы. Но отнюдь не факт, что Марчуку удастся изменить систему и повернуть ее в выгодное для себя русло.

Запасы украинского военного снаряжения — взрывоопасная тема. И, к сожалению, она даст еще не один информационный повод для публикаций. И речь пойдет не только о взрывах складов, разбазаривании и воровстве, конкуренции финансово-политических групп. Западные эксперты, видимо, не представляют себе истинных масштабов нелегальных утечек оружия из стран СНГ, России, Украины. Американцы возмущены, что в Ираке, который официально не получает в течение 13 лет ни одной единицы современного оружия, партизаны где-то находят тысячи современных одноразовых гранатометов и противотанковых гранат с тандемной боевой частью, которые успешно уничтожают даже такие бронированные крепости, как танки типа «Абрамс». Поставки оружия в горячие точки — это уже, как правило, не «рука Москвы» и уж тем более не «рука Киева», а рука нелегальной торговли предметами убийства и террора, которую власти не могут контролировать. Признать этот факт — значит, признаться в слабости государства. Украинские власти уверены: на данном историческом этапе опасность катастрофы не так страшна, как опасность потерять внешнюю респектабельность.