Растоптанные права, или Резервация у моря

На днях президент заявил, что наша страна переживает качественно новый период своего развития.

И ее граждане нуждаются в честном и справедливом суде, в защите правды и справедливости. Петр Порошенко сообщил, что правосудие в Украине, благодаря проведению судебной реформы, станет доступным, открытым, а главное - профессиональным и некоррумпированным. Вот только когда?

Светлана Аркадьевна Бакман из Одессы до обещанного президентом светлого будущего не дожила. Она нуждалась в защите, как нуждаются сегодня тысячи украинцев. Целых 16 лет она искала правду и справедливость, о которой говорил глава государства. Повсюду. Но так и не нашла. У нее была надежда, что после Революции достоинства мир изменится, и права человека больше не будут пустым звуком, набором красивых слов для публичных речей. Но миру чинуш, нуворишей, коррупционеров всех мастей не было никакого дела до ее попранных прав и унижения, которое она стоически выносила все последние годы жизни в резервации, созданной для нее коррумпированной государственной машиной.

Последние годы жизни Светлана Бакман, дочь мастера спорта СССР по боксу, заслуженного тренера Украины Аркадия Давидовича Бакмана, жила в нечеловеческих условиях. Ее ветхий, прохудившийся домик на Французском бульваре новоиспеченные богатые соседи отрезали от всех коммуникаций, окружили высоченными заборами, оставив лишь узкий проход. По нему, зажатому со всех сторон сплошной ржаво-металлической изгородью, она добиралась до уличной калитки, где начиналась жизнь богатого квартала. Дорогие особняки, крутые машины, охрана.

Она ходила по дороге, выложенной красивой плиткой в чужой и безжалостный мир за водой и продуктами. А после снова возвращалась по узкому проходу в холодное, мрачное, темное жилище, закрытое от дневного света и солнца. В нем не было ничего: ни воды, ни газа, ни электричества, ни отопления. Ничего из благ цивилизации. Были только воспоминания. Все ее богатство - кубки, грамоты, фотографии прославленного отца, книги, гора газет, официальных бумаг, запросов, ответов, судебных решений. Эти бумажные горы она запрещала убирать, трогать, перемещать. В них было все ее прошлое, настоящее и будущее. Оно умещалось в одну простую жизненную формулу - отстоять свое законное право жить в доме, в котором родилась и прожила полвека. Она, одинокая женщина, не представляла своего существования вне родительских стен.

Ты виновата тем, что хочется нам денег

Квартира семьи Бакман находилась на территории санатория "Украина". Когда здравницу в 30-х годах прошлого века открыли, часть строений отвели семьям работников санатория, принимавших участие в его строительстве. В том числе и матери Светланы - Иде Райве, которая в 1931 году получила двухкомнатную квартиру в одноэтажном доме на Французском бульваре. В нем Светлана родилась, и с 1948 года жила с родителями и братом. Когда вышел закон о приватизации жилья, Светлана уже проживала одна. Родители к тому времени умерли, а брат с семьей эмигрировал в США. Женщина искренне верила в то, что написано черным по белому в законе, и обратилась к руководству санатория и в одесское отделение "Укрпрофздравницы", где работала, с просьбой позволить ей приватизировать квартиру в ведомственном доме, в котором она была официально прописана и проживала с момента рождения. Для этих целей она даже заказала технический паспорт в городском агентстве по приватизации жилья, изготовленный в 2000 году. Однако начальство ей отказало на том основании, что жилые дома передавались в коммунальную собственность. Хотя это было неправдой. На самом деле их, вместе с другими строениями санатория, готовили к продаже. На территории здравницы проживали и другие семьи, две из них - в том же доме, что и Светлана.

Дэви Аркадьев после похорон сестры

Новым владельцем имущества санатория, в том числе жилых строений, проданных как ветхие нежилые помещения, стала некая фирма "Славутич", предложившая всем жильцам переехать в многоквартирные дома в разных районах города. Светлане Бакман светила двушка аж на поселке Котовского. Она наотрез отказалась. Потом ей предложили квартиру неподалеку от Французского бульвара. Она вновь отказалась. Была непреклонна даже тогда, когда после отселения соседей часть дома снесли, и крыша оголилась.

После категорического "нет" новые хозяева жизни начали ее теснить, угнетать, и устроили чудовищную резервацию, отрезав от всех коммуникаций ее домик, обнеся высокими железными заборами и сравняв с землей любимый сад, где росли посаженные ее цветы, редкие растения, кустарники и дерево хурмы, подаренное братом.

Она боролась, как могла. Все годы, начиная с 2001-го, пока могла, ходила в суд, где искала справедливости. Знала, что правда на ее стороне. И продажные суды были вынуждены рассматривать дело ее жизни, а прокуратура и милиция - изучать материалы. Было открыто уголовное дело против руководителя одесского дочернего предприятия "Укрпрофздравницы" К.Жилы за незаконную распродажу имущества санатория. Оно даже дошло до суда. Местный Приморский районный суд Одессы вынес оправдательный приговор. Но апелляционный суд его отменил. И женщина надеялась, что справедливость восторжествует. Ведь параллельно в судах рассматривались иски прокуратуры к Одесскому горсовету, тоже приложившему руку к этому черному делу.

Власти города тихо и без лишних вопросов передали в частную собственность землю санатория новоиспеченным хозяевам строений здравницы для возведения особняков. Причем - бесплатно. Богатенькие господа, слетевшиеся, как стервятники, на земли уничтоженной здравницы близ моря и Ботанического сада, быстро реализовали свое право на бесплатные десять соток. А бедная работница здравницы не имела никаких конституционных прав - ни на приватизацию жилья, ни на получение участка. Если бы санаторная земля у моря изымалась у Бакман для каких-то больших общественных целей и проектов… А то ведь раздавалась частным лицам под возведение индивидуальных жилых домов.

О схеме, по которой раздавались и перепродавались строения и земля санатория, в том числе дом и участок, находившиеся в пользовании Светланы Бакман, ZN.UА подробно писало в статье "Частные особняки во дворе санатория, или История выселения из родного дома" (№34 от 27.08.2004 года). Писали впоследствии и другие СМИ. Но тогда мы никак не могли себе предположить, что эта история о выселении превратится в историю травли, невероятного унижения и фактического заключения человека. Что мир бедных и богатых предстанет в этом уголке Одессы, на знаменитом Французском бульваре, во всем своем чудовищном проявлении.

Просьба о помощи

С просьбой о помощи Светлана Бакман обращалась ко всем мэрам, управлявшим Одессой. Просила снести высокий забор, превращавший ее и без того убогое жилище в склеп. Ее никто не слышал. Коррумпированные суды выносили отказные решения. Доказательств нарушения санитарных и противопожарных норм нет. Такой вывод сделал в 2012 году и судья Апелляционного суда Одесской области А.Заикин. Оказывается, сердобольные соседи за счет своей земли сделали милость и предоставили неблагодарной женщине проход к ее дому. А она, мол, еще и жалуется.

Когда в последние дни жизни Светланы Бакман за ней приехала скорая, то носилки пронести не смогли. Узкий проход, сантиметров семьдесят, между двумя высоченными, нескончаемой длины заборами, тянувшимися к дверям жилища женщины, не позволили их использовать.

В последние годы одинокая пожилая женщина, как могла, боролась за свое право жить в родном доме, несмотря на травлю и угрозы. Она ни на один день не покидала своего жилища, несмотря на уговоры близких и знакомых ей людей переехать в теплое помещение, которое ей могли на время предоставить. Боялась захвата и сноса дома и надеялась на торжество справедливости. Несмотря ни на что. У нее была цель, которой она была одержима. Она хотела сберечь родной дом, и в память об отце создать в нем, вместе со своим братом, Дом-музей бокса. Но никому это не было нужно: ни городу, ни спортивному сообществу. Иначе бы существование дочери легендарного тренера не стало бы таким унизительным.

Все обращения пожилой женщины в милицию и прокуратуру игнорировались. Она получала отписки. Ей давали понять, что все ее старания напрасны и бесперспективны. Вместе с тем уголовное дело против служебных лиц "Укрпрофздравницы", продавших за копейки санаторий, а вместе с ним и дома, в которых жили люди, закрыто не было, но и не расследовалось.

Последнее письмо Светланы Бакман было адресовано мэру города Геннадию Труханову. В который раз женщина, уже больная, не выходившая из дому, описывала свою проблему, бедственное положение, историю фактического выселения из родного дома. Светлана Бакман спрашивала городского голову, почему она не чувствует никаких перемен в своей жизни, в то время как СМИ все время сообщают ей, что в стране идет люстрация чиновников и активная борьба с коррупцией. "Мне непонятно, почему стало еще хуже, когда столько людей на Майдане отдали свои жизни за новую европейскую Украину, за достойную жизнь, за права человека?" - писала она. Но ее вопросы так и остались без ответа.

Городская власть передала бедной женщине две тысячи гривен на ремонт аварийного дома, давно трещавшего по швам от сырости и дождевых разводов на стенах. Хотя власти могли не только помочь с ремонтом и подключением коммуникаций, но и пересмотреть старое решение о выделении земли на территории бывшего санатория "Украина". Тем более что участок под уничтоженным садом Светланы Бакман был арестован, и там рос бурьян. Он в запущенном виде и по сей день. Власти могли бы потребовать снести высокие заборы, закрывающие окна ее дома от дневного света. Но какое им дело до судьбы бедной одинокой женщины?!

По просьбе ныне покойного создателя детского реабилитационного центра для детей-инвалидов Бориса Литвака, после нескольких холодных зим ей все же провели электричество. Но оно не спасало от холода и сырости старое строение из ракушечника и ее навсегда подорванное здоровье.

Это ее выбор

В последние дни жизни Светлану Бакман опекал один из еврейских благотворительных центров Одессы, предлагавший ей временное пристанище. Но она отказалась. В быту она была неприхотлива. Ей был нужен самый минимум. Работники центра приносили воду и продукты, и передавали через окно. Она не хотела, чтобы к ней заходили, - стеснялась своего положения. Интеллигентная, деликатная, скромная женщина хотела только одного - жить по-человечески в доме, в котором выросла и прожила всю жизнь.

Борьбе за это право она посвятила 16 лет жизни. Ее упорство мало кто понимал. "Это ее выбор", - говорили те, кто знал о ее бедственном положении. "Сознательное жертвоприношение", - так характеризовали ее душевное состояние женщины из благотворительного центра. Такое самопожертвование - редчайший случай в их практике. Да и сложно припомнить что-либо подобное в современной жизни Одессы. Чтобы человек тихо, одиноко, безнадежно, но так неистово боролся против алчной коррумпированной системы, унижавшей и попиравшей права. До самого своего конца...

Кто-то сказал, что унижение делает характер человека несгибаемым. Наверное, это о Светлане Бакман. Она была сильна в своем отчаянии. Ее упорство - это упорство униженного, но сильного человека.

Родной брат Светланы, спортивный журналист Дэви Аркадьев намерен продолжить ее борьбу. Еще при жизни сестры на стене родительского дома была установлена мемориальная доска "Дом-музей заслуженного тренера Украины Аркадия Давидовича Бакмана". Возможно, брату удастся воплотить эту мечту в жизнь. В противном случае дом обречен.