"Не выйдет оставаться в стороне…"

Игорь Дрижчаный - человек удивительный. Путешествуя по Непалу и Гималаям, он вел задушевные беседы с аборигенами о переселении душ, при этом оставаясь тем, кто проживает множество жизней во время одной.

Профессиональное становление Игорь Васильевич проходил в системе прокуратуры, коррупция в которой была редким исключением, а не правилом. Напитавшийся профессиональным опытом до отметки "государственный советник юстиции 2-го класса" Дрижчаный ушел из ГПУ, сменив Резницкую на Владимирскую. А в 2005-м указом президента Ющенко был назначен главой Службы безопасности Украины. Эту должность он покинул в погонах генерала армии. Но они не очень органично смотрятся на рокерской косухе, на которую он сменил мундир.

Дрижчаный - человек непоседливый. Он всегда хочет быть полезным, но не всегда получается. Там, где это зависит от друзей, идеи мгновенно обретают организационную и финансовую плоть, помогая нашей армии, переселенцам, талантливым детям из зоны АТО. Там же, где реализация его предложений зависит от государства, идеи вызывают гул восторга, но очень быстро кашляют, чихают и глохнут в поломанных движках СНБОУ и ГПУ.

А еще Игорь Васильевич - человек творческий. Он пишет стихи, пьесы, песни. Некоторые из них вы знаете, даже не подозревая об их авторстве. Например, клип "Обериг", посвященный 25-летию независимости нашей страны, прокатился по всем телеэкранам. Многие его песни поют в воинских частях, госпиталях, на вечерах авторской песни, даже не зная, кем они написаны. Едкие, ироничные, актуальные пьесы курсируют между хозяевами последних моделей iPhone, порой напоминая прослушивание Высоцкого членами Политбюро ЦК КПСС. При этом Дрижчаный никогда не публиковался. Провел лишь два творческих вечера, а третий состоится в музее Высоцкого ко дню рождения поэта. Иногда Игорь Васильевич задумывается о том, в каком бы списке оказался Владимир Семенович, живи он сейчас, - в "белом" или в "черном"? А еще Дрижчаный познакомил Леся Подервянского и Орлушу. Теперь они часто встречаются у него дома. Вы себе представляете, что эти любители меткого, крепкого и умного слова вытворяют на триедине? Надеемся, в следующем году Игорь Дрижчаный - арбитр международного коммерческого арбитража при Торговой палате Украины - таки выпустит свою первую книгу, а пока мы знакомим читателей ZN.UA с некоторыми его стихами. В них боль, ирония, милосердие, жесткость, все что угодно, кроме опущенных рук.

Мы устаём

Всё, даже то, что огромно, имеет предел.

Наша выносливость не безгранична. Когда-то

Мы устаём. Устаём не от множества дел.

Мы устаём от отсутствия их результатов.

Я бы ответил, когда б меня кто-то спросил:

Мы устаём - для меня это, в сущности, ясно,

Не оттого, что так много потрачено сил,

А потому, что усилия были напрасны.

Мы устаём, осознав безвозвратность потерь,

И оттого, что несём их всё чаще и чаще,

И от несказанных слов. Говорить их теперь

Попросту некому. Прошлого нет в настоящем.

Мы устаём без любви, устаём, не любя.

Чувствуя кожей, что нас понимать перестали,

Мы устаём от других, устаём от себя,

И от того устаём, что другие устали.

Может быть, в том состоит назиданье Творца,

Что, отложив, на себя накликаем мы беды?

Чтоб не устать, нужно всё доводить до конца.

Не оставляй на потом ни любовь, ни беседу.

Давайте называть войну войной

Идет война. Она идет давно.

Не год, не два, не десять лет, не двадцать.

"Крымнаш" был лишь одной из операций

В ряду перемещений, депортаций.

Давайте просто называть войну войной.

Нет, началась война не той весной.

И не с Донецка, а с Голодомора,

С расстрелов, скрытых быковнянским бором,

А не с Луганска. Прекратите споры,

Давайте просто назовем войну войной.

Бессмысленно держать себя в плену

Неадекватных сущности понятий.

Значения ясны предельно. Хватит

Скрывать, лукавить, чем-то подменять их.

Давайте просто назовем войной войну.

Зачем? Я вижу в этом смысл простой.

Когда мы назовем врагов врагами,

Им, наконец-то, станет ясно - с нами

Не выйдет. Мы другими станем сами.

Давайте просто называть войну войной.

Чтобы укрыться за чужой спиной

Перехотелось, стало неуместным

Уехать в отпуск, прячась от повестки,

Хотя бы для того, чтоб было честно,

Давайте просто назовем войну войной.

Есть у войны словарь понятий свой.

И тот, кто на войне нажился, кстати,

Есть мародер, а не предприниматель.

А изменивший на войне - предатель.

Давайте просто называть войну войной.

И тем, кто жизни держат на кону,

Сирот и вдов не нужно будет мучить

Враньем про "отпуск" и "несчастный случай".

Хоть им, конечно, все равно, но лучше

Давайте просто назовем войной войну.

* * *

Не будем мы единою страной.

И внуки наших внуков помнить будут

Войну. И не простят. И не забудут.

Дружить? Когда-то, может. Но, покуда

Давайте просто назовем войну войной.

О войне говорят много

О войне говорят много,

О войне говорят часто,

Поминая при этом Бога

И, конечно, ругая власти.

О войне говорят резко

О войне говорят: "Хватит!"

Иногда говорят к месту,

Иногда просто так, кстати.

О войне говорят в барах

Под бокал хорошего пива,

О войне поют под гитару

И, случается, что красиво.

Не державшие автомата,

Не дававшие слов вдовам,

Говорят о войне матом,

Убедительно и сурово.

Странный парень - ожог похоже,

Губы сжаты и взгляд волчий -

Говорит о войне тоже,

Только он говорит молча.

Госпиталь

Это было в апреле. Госпиталь был полон.

Хотелось курить, только не было сигарет.

Выбравшись из постели, по скрипящему полу

Я, обходя койки, тихо пошел на свет.

Он от дверной щели ширился понемногу,

Свет дорожкой стелился, будто войти звал.

Не постучав в двери, я заглянул к Богу.

Бог слегка удивился, видимо, он не ждал.

Ему не спалось тоже, что для Бога не странно.

Бог разлил по стаканам крепко заваренный чай.

И я спросил: "Можно, я у тебя останусь?"

Он на меня глянул и головой покачал.

Скоро приказ Главкома. Может, уже и вышел.

Может, через неделю отпустят домой солдат.

Странное слово "кома" я от Бога услышал.

Это было в апреле, весной, ровно год назад.

Властителю

Нечего тут лукавить, -

Всякий властитель знает,

Как хорошую память

После себя оставить.

Это вовсе не сложно.

Думаю, смог и я бы:

Не обвинять ложно,

Не обижать слабых,

Титулом не кичиться,

Верить людям толковым,

Властью своей делиться,

Не нарушать слово,

Не потакать богатым,

Смело встречать лихо,

Не искать виноватых,

А находить выход,

Слышать того, кто ропщет,

И осаждать круто

Тех, кто запас общий

Вдруг со своим спутал,

Всем, а себе - тем паче,

Запретить по закону

Даже на грош богаче

Стать, находясь у трона,

За него не держаться

И уйти, если надо.

Всякое может статься.

Трон - это не награда.

Что ж, подойдем к итогу.

В этом списке, пожалуй,

Пунктов не так уж много.

Я бы сказал, что мало.

На ночь снимая корону,

Богу молясь, зевая,

Он их, конечно, помнит.

Но к утру забывает.

Не выйдет оставаться в стороне

Я не хочу быть ни мечом, ни палачом,

И роль судьи, признаться, тоже не по мне,

Но не выходит оставаться в стороне

И убеждать себя, что я здесь не при чём.

Не получается сидеть на берегу

И ждать, когда снесёт течением река

Злодея, вора, лихоимца, дурака.

Я ждал, как многие. Не верю. Не могу.

Забиты падалью и илом родники,

И не дают они проточных чистых вод.

Зловещим смрадом застоявшихся болот

Несёт от грязной высыхающей реки.

Ни закрывать глаза не стоит, ни судить

И ожидать не нужно помощи ничьей.

Очистить русло у истоков, у ключей -

Вот то, что нужно, чтоб поток освободить.

И выбор прост - быть на волне или на дне.

Чего нам ждать - пока трясина засосёт?

Есть только мы. И, кроме нас, нас не спасёт

Никто. Не выйдет оставаться в стороне.

Уходящему 2017-му

И еще один. Только быстрее.

Или кажется с возрастом. Впрочем,

Дело, видно, не в том, что стареем.

Этот точно был на день короче.

Он обычный был. Не високосный.

Никаких суеверных запретов.

Было много серьёзных вопросов.

Много больше, чем дельных ответов.

Было много пустых обещаний.

И молчаний, жестоких, гнетущих.

Было много тяжелых прощаний.

Хоть и меньше, чем в тех, предыдущих.

Изменилось ли что-то. Возможно.

Мы ведь прожили год в ожиданьи.

Это сложно, чудовищно сложно.

Иногда – на пределе, на грани.

Но бежать и сдаваться на милость

Мы не стали. И это не малость.

Если что-то в нас и изменилось.

Основное, конечно, осталось.

И, не важно, в квадрате ли, в кубе

Всё меняется. Стоит ли мерить?

Мы красивы для тех, кто нас любит,

И отважны для тех, кто в нас верит.

А для тех, кто, делясь сокровенным,

Нам без страха доверил надежды,

Невзирая на все перемены,

Мы единственные, как и прежде.

2018-му

На дворе - две тыщи восемнадцатый

И не лучше, и не веселее.

Может, хватит с бисером играться-то

И метнуть чего потяжелее?