Евгений Станкович: страсти по Шевченко, Гоголю и Ильенко

Выдающийся украинский композитор недавно признался, что в 2013 г. исполняется 25 лет его музыкальной педагогической деятельности. Но это был не единственный повод пригласить его на интервью в ZN.UA. Недавно Евгений Федорович Станкович (автор известных опер и балетов "Цвет папоротника", "Ольга", "Викинги", "Властелин Борисфена", многих вокально-симфонических и камерных произведений) презентовал еще одну свою большую работу - "Страсти по Тарасу". Премьера полифонического музыкального полотна состоялась в шевченковские дни на сцене Национальной оперы. По словам маэстро, жизнь проекта со временем будет продолжаться: в "Мистецькому Арсеналі" и в Национальной филармонии Украины.

- Евгений Федорович, вы четверть столетия преподаете композицию в Национальной музыкальной академии. Но в последнее время звучит много встревоженных голосов о том, что этот музыкальный вуз может быть "эвакуирован", поскольку находится в ужасном состоянии и нуждается в значительных капиталовложениях для ремонта. Во время занятий со студентами потолок на голову не падает?

- Пока что жить можно. Мне неизвестен ход всех событий вокруг этого вопроса (ремонт или реконструкция). Но могу признаться: работаем и учим в разных обстоятельствах. А сегодня обстоятельства у нас - пока что - не самые худшие. Как будет дальше? Поживем - увидим. Хотя, конечно, оставлять на произвол судьбы такое важное помещение, как наша академия, нельзя. Здание действительно нуждается в серьезном внимании власть предержащих.

- Месяц назад на украинском телевидении (Первый канал), фактически состоялась революция. В прямом эфире была показана серьезная музыкальная импреза "Страсти по Тарасу", причем в прайм-тайм. Хотелось бы услышать об этой работе подробнее. Будет ли продолжение проекта накануне 200-летия Кобзаря?

- Действительно, "Страсти по Тарасу" открыли череду праздничных мероприятий, приуроченных к 200-летию Тараса Шевченко. В либретто использованы тексты Кобзаря. Над произведением работала большая команда мастеров: Национальная заслуженная академическая капелла "Думка", Национальный заслуженный академический симфонический оркестр Украины. Дирижеры - Евгений Савчук и Владимир Сиренко, балетмейстер - Виктория Мартынова. Автором идеи и либретто стал режиссер Василий Вовкун - с ним мы работали раньше над многими акциями и проектами, такими. например как реквием "Бабий Яр", который исполнялся в Иерусалиме. Именно этот режиссер довольно жестко лимитировал время, в течение которого надо было создать такое крупное музыкальное произведение. И знаете, мне действительно приятно, что презентацией в Национальной опере дело не закончится. Уже 17 мая в "Мистецькому Арсеналі" состоится даже не повтор "Страстей по Тарасу", а их настоящая премьера. Будет 50 минут одной только музыки. И это тоже своеобразный эксперимент, поскольку пока не знаю, как режиссер решит идею сценического пространства в "Арсенале". Также хочу искренне поблагодарить за поддержку идеи "Страстей по Тарасу" Веру Ульянченко.

- Какую ставили перед собой сверхзадачу, когда обращались к шевченкиане, - и в музыкальном плане, и (уже со временем) в сценическом воплощении? В чем она заключалась?

- Прежде всего, это знаковая фигура Тараса Григорьевича. Шевченко стал для Украины не только "идеологической фигурой": он одна из основ украинского ренессанса. И именно в таком аспекте "Страсти..." для меня - довольно непривычное музыкальное произведение. Было желание на основе произведений Кобзаря создать музыкальную квинтэссенцию духовного, актуального, соборного начал.

Убежден: творчество Шевченко в разных измерениях и в разных жанрах будет сопровождать человечество долгие годы. Ведь и после него были сотни интересных поэтов, художников, но лишь единицы вошли в историю. В этом и ценность, и уникальность творчества Тараса Шевченко.

Большой объем литературного материала к "Страстям", предложенного режиссером, невозможно было воплотить в рамках только одного музыкального произведения, поскольку в музыкальном искусстве существуют свои закономерности. Впрочем, наш проект, как я заметил, словно оставляет слушателя в состоянии ожидания. Думаю, что об этом произведении можно будет говорить как о завершенном, когда его исполнят хотя бы раз пять подряд.

Со своей стороны, я как композитор стремился к тому, чтобы музыкальный язык "Страстей" был достаточно прост и ясен. Хотя достичь этого очень трудно. Когда Сергея Прокофьева спросили, почему он создает такую сложную музыку для народа, композитор ответил: "Я могу проще, но это будет дороже!" Это, конечно, шутка... Но по моему мнению, желательно, чтобы такие музыкальные произведения, как "Страсти по Тарасу", были понятны по возможности большему кругу слушателей. Впрочем, не всегда просто написать именно ту мелодию, которая запомнится и навсегда останется в народе.

- Евгений Федорович, уже неоднократно Киевский оперный театр анонсировал вашу оперу "Страшная месть" по мотивам произведений Николая Гоголя. На каком этапе работа сейчас? Следует ли ожидать премьеру хотя бы в будущем театральном сезоне?

- Я бы давно завершил это произведение, но постоянно возникали разные проблемы, и работа то начиналась, то останавливалась. Когда-то в консерватории я работал вместе с Борисом Лятошинским. За две недели до ухода в мир иной он сказал мне и коллегам: "Хотел написать "Страшную месть" по Гоголю! Может, кто-то из вас заинтересуется этим сюжетом..."

Прошло некоторое время. Стефан Васильевич Турчак, наш выдающийся дирижер, "затянул" меня в оперный театр и предложил создать оперу именно по мотивам гоголевского произведения.

Так постепенно рождалась идея "Страшной мести". Художником должен был быть Валерий Левенталь (он работал в Большом театре), либретто писал кинорежиссер и оператор Юрий Ильенко.

Я втянулся в работу. Но жизнь преподносит порой такие сюрпризы... Заболел Турчак и со временем ушел от нас. И словно все замерло.

Прошло 20 лет. Снова возникла идея "Страшной мести" - уже к юбилею Гоголя. Юрий Ильенко написал другую версию либретто, но она мне не очень подошла, поскольку могла быть воплощена, скорее, в киноискусстве, а не в опере. Сценарий Ильенко немного отличался от Гоголя, тогда как в опере оригинал всегда считался важнее, чем "мотивы". И случилось так, что теперь я сам пишу уже третье либретто на основе гоголевского произведения. Там нет ни единого слова "от меня" - все идет от автора. Я только компоную из текстов Николая Васильевича определенную конструкцию.

В настоящее время работа на три четверти готова. Но большое значение имеет также позиция нашего оперного театра, а она не до конца понятна. Правда, мне, слава Богу, предлагают и другие проекты - за рубежом. Я с удовольствием за них берусь, и потому "Страшную месть" постоянно откладываю.

…И все же надеюсь, что это музыкальное произведение будет полностью завершено в сентябре нынешнего года. Пока что руководство оперного на меня смотрит как-то подозрительно... Да, я связан с этим театром уже 30 лет, но у нас разные "процессы", и они не всегда совпадают.

- Нельзя не спросить о том, что волнует каждого, кто прикасается к творчеству Гоголя, - о мистике, "чертовщине". Собственно, многих художников отпугивает сам сюжет, а вы так мужественно и терпеливо работаете над ним уже несколько десятилетий...

- Я живу в Киеве, на улице Рейтарской, именно в том доме, где когда-то три с половиной года жил Михаил Булгаков. Этажом ниже или выше? Этого никто не знает! Так разве мое пребывание "в ауре Булгакова" - не мистика?

Мне кажется, что мистику создают сами люди, а не потусторонние силы. Я, например, ее не чувствую. Ведь что такое мистика? Она может быть, но может и не быть - смотря как к этому относиться. То, что "Страшная месть" создается продолжительное время, свидетельствует не о не мистике, а о нашем несовершенном обществе, в котором не так просто своевременно написать музыкальное произведение, а потом предложить его к постановке.

- А разве не кажется мистической еще одна давняя реальная история по мотивам Гоголя, когда советские чиновники от культуры запретили премьеру вашего "Цвета папоротника" буквально в день его рождения на сцене Дворца "Украина"? Это же было действительно нечто непонятное... Все "на старте": исполнители, костюмы, декорации, даже иностранные делегации... И мгновенно этот "Цвет" вянет - опять же на несколько десятилетий!

- Да, это тоже Гоголь что-то напутал. Тогда был заказ иностранцев на "Тараса Бульбу" - и "Цветок папоротника" рождался именно в этом контексте. Впрочем, и в этом случае "мистика" вполне объяснима, поскольку связана с ЦК КПСС, со спецслужбами. Все же она вполне материалистическая, а не какая-то там астральная.

Представьте себе, что "Папоротник" действительно сняли с генеральной репетиции. Это был 1978-й. Тогда приехали из Москвы в Киев высокие чины, среди которых был директор Госконцерта СССР. Шел генеральный прогон (с костюмами, декорациями). Анатолий Авдиевский и хор Веревки почти год работали над этим произведением - даже на гастроли не ездили. Художник Евгений Лысык собственноручно изготовил некоторые декорации. (Потом эти декорации были уничтожены, но сохранились фотографии благодаря его помощникам - братьям Рызыкам, которые сегодня успешно работают во Львове.)

- Кстати, помните сценографическую идею, которая легла в основу декораций "Цвета папоротника" в конце 1970-х?

- Да, конечно, прекрасно помню: на сцене - три бревна. В них увидели образ трезуба. И еще помню гениально нарисованные сценические задники художника Лысыка. Фантастическое впечатление! Дирижировал тогда Федор Глущенко...

- И что сказал московский цензор? Что его тогда конкретно не устраивало?

- Он особо и не распинался. Наоборот, даже поздравил нас. Говорил, что "будем дорабатывать" это произведение. Но меня уже другие предупредили, дескать, сиди и не рыпайся, а будешь рыпаться - будет хуже!

Евгений Лысык сразу почуял неладное: "Пойдем лучше выпьем! Потому что из этого ничего не выйдет". Он многое видел в своей жизни. Я же был тогда "пришлым", молодым, преисполненным силы и отваги.

В кулуарах нам говорили, что "Цветом папоротника" занималось даже Политбюро Украины. Эту фольк-оперу запретили преимущественно из-за ее национального настроения, фольклорно-обрядового наполнения, которое почему-то тогда многих испугало. Хотя, повторю, это был заказ французов (продюсерская компания "Амитепа"). Они хотели подписать с нами пятилетний контракт на
25 выступлений в Гранд-опера в Париже. Именно тогда вышел американский фильм "Тарас Бульба", и украинский "бренд" стал известен во всем мире, от Америки до Японии. А в моем "Цвете", действительно, и фольклорность, и праздник Ивана Купала, и обрядовые песни. Там не столько сама Запорожская Сечь, сколько ее символ...

- Недавно "Цвет папоротника" поставили в Днепропетровске…

- Они сделали совсем другую версию, не имеющую никакого отношения к первоначальной идее. Там иная "идеология" спектакля. Талантливый хореограф Олег Николаев несколько отошел от обрядовости, от Запорожской Сечи. Но пока что спектакль держится в репертуаре Днепропетровской оперы, и это меня чрезвычайно радует.

- На протяжении долгих лет вашим творческим соратником был выдающийся кинорежиссер Юрий Ильенко. Он работал над многими либретто для ваших музыкальных произведений. Сегодня его нет среди нас... А каким он остался в ваших воспоминаниях?

- Я знал Юрия Ильенко много лет. Познакомил нас еще Иван Мыколайчук. Как-то этот выдающийся Иван (из "Теней забытых предков") предложил Юрию Герасимовичу пригласить меня написать музыку к фильму "Лесная песня. Мавка". Не могу сказать, что входил в круг его близких приятелей, но поддерживал дружеские отношения. Да к тому же мы когда-то жили рядом - на улице Чкалова - и часто встречались.

Ильенко написал либретто к "Ольге" и "Прометею". Он отличался невероятно образным художественным мышлением: ярким, парадоксальным. В работе Юрий Герасимович был очень эмоционален, но к коллегам относился толерантно. Ильенко - человек энциклопедических знаний. Когда работал над либретто "Ольги", часами сидел в библиотеке Вернадского! А уж как оператор вообще гениальный. Понятно, что такие активные люди, как он, постоянно наталкивались на сопротивление общества. Если я, например, оставался конформистом в вопросах политики, то он - наоборот. Компромиссы для Юрия Герасимовича были очень сложным делом, а иначе он бы не стал именно таким самобытным режиссером! Относительно музыки однажды заметил: "Мне слон на ухо наступил!" - а потом добавил: "Если напишете мне плохую музыку, то я вас убью!" Конечно же, это была шутка. Он меня, возможно, и в дальнейшем приглашал бы на свои новые фильмы. Но я должен был отказываться, поскольку стал депутатом и приходилось часто ездить в Москву...

- Сорок лет назад на советские телеэкраны вышел фильм "Рожденная революцией" режиссера Григория Кохана. В титрах указано ваше имя как композитора. Кстати, этот фильм и сегодня часто повторяют на ТВ... Скажите, как вы сами оцениваете такие произведения?

- Сегодня этот фильм сомнителен с точки зрения идеологии. Но, несмотря на свой возраст и заказной пафос, воспринимается с восторгом даже теперь - благодаря режиссуре Кохана, блестящим актерам, документальной съемке и, надеюсь, что музыке также...

Этот фильм - о строительстве "светлого будущего". Хотя сегодня мы тоже якобы строим "светлое" будущее... В свое время мне очень точно сказал Мстислав Ростропович: "Нет ни социализма, ни капитализма! Есть добрые люди или плохие. Добрые намерения или плохие". Поэтому скажу так: видел фильм Кохана на монтажном столе, и мне этого было довольно. Это профи. Мне вообще с режиссерами везло в жизни: не было конфликтов ни с одним из них. Потом, к сожалению, студия Довженко прекратила свое существование... Раньше говорили, что есть две киностудии - китайская и студия Довженко... Теперь же оказывается, что в Китае киноиндустрия мирового уровня, а у нас уже 20 лет развивается только духовное достояние этой киноиндустрии.

- Евгений Федорович, у вас довольно сложная и ответственная специальность в Музыкальной академии - композиция. Но можно ли научить композиторскому гению? Многие ли ваши ученики достигли успехов в музыкальном мире, в котором сегодня преобладает поп-музыка?

- Да, я заведующий кафедрой композиции... И это очень трудная специальность с непредсказуемым будущим. В Академию приходят учиться интересные талантливые молодые люди. Единственное, чего никто не знает, - как у каждого из них сложится судьба. Сейчас в моем классе восемь студентов, аспиранты. Среди выпускников - Зажитько, Юрина, Алмаши, Рожко, Иваницкая... На третьем курсе учится Всеволод Сиренко, сын Владимира Сиренко, довольно одаренный музыкант, а также Александр Черный, Андрей Мерхель, Марианна Голубенко. Много интересной молодежи, и каждый идет своим путем.

Теперь в музыке почти нет жесткого жанрового разграничения, все перемешалось. И поэтому нет четких критериев, что хорошо, а что плохо. К тому же во всем мире заметно изменилось преподавание музыки - многое идет из Интернета...

Однако настоящая музыка все равно создается "традиционным" способом. Поэтому желательно, чтобы человек создавал что-то сам, без компьютера. А так, конечно, можно задать компьютерную программу - и вперед!

В целом же ничего не изменилось: композитор должен написать мелодию, а потом кто-то должен это исполнить. Раньше был Союз композиторов - очень мощная организация, в ее распоряжении было достаточно средств. Я ее возглавлял. Теперь председатель Союза - Игорь Щербаков. Мне же руководить этой организацией уже возраст не позволяет, тем более что нужно выбирать: музыка или Союз.

- Интересно, часто ли сегодня исполняются ваши музыкальные произведения за рубежом - например, в России?

- Мы живем не в том обществе, где можно куда-то пойти, написав заявление. Дескать, у меня есть проекты - только дайте деньги. На Западе известному композитору в такой просьбе не откажут. Например, в Канаде композитор может заработать 50 тыс. долл. А в Норвегии и Швеции, если ты не работаешь, но является членом объединенная по типу нашего Союза композиторов, получаешь 3 тыс. евро социальной помощи.

Поэтому я убежден: Украине нужен Союз композиторов. Эта организация проводит фестивали, что само по себе держит академическую музыку на определенном уровне. Люди пишут произведения и знают, что они будут исполнены, - если не теперь, то позже, благодаря таким выдающимся дирижерам, как Кофман, Сиренко, Савчук, Дядюра, Матюхин. Хотя они могут и не исполнять музыку современных украинских композиторов, достаточно играть лишь классику, там есть много шедевров.

Раньше мои произведения часто исполнялись в Москве в Большом зале консерватории украинскими и московскими оркестрами. Например, уже покойным дирижером Евгением Мравинским. Теперь эти связи нарушены. И надо прилагать большие усилия, чтобы там что-либо исполнилось.

- Кто из украинских дирижеров особенно тонко ощущает ваш музыкальный замысел?

- Много лет работаю с Сиренко, Кофманом, Савчуком, Блажковым. Также работал с Глущенко и Турчаком. Почти со всеми... Может, кого-то сейчас и не вспомню. Без дирижера практически нет музыки, поскольку именно он определяет, что будет играть оркестр.

- А украинская диаспора интересуется вашими произведениями?

- После обретения Украиной независимости молодое поколение полностью ассимилировалось в местах нового проживания, и в Канаде теперь другая диаспора - те, кто уехал туда в наше время. Но они прилагают усилия к тому, чтобы там адаптироваться. Сама же диаспора не имеет своих оркестров. Впрочем, я действительно некоторое время жил в Канаде, работал с оркестром "Симфония".

- Вы родились в Сваляве... Часто бываете на своей малой родине? И кто вас там ожидает сегодня?

- Свалява - курортный городок, где, в общем, не до музыки. На Закарпатье у меня остались старенькая 95-летняя мать и сестра. Другие родственники уже ушли в мир иной. Это истина. Иногда меня спрашивают: в чем истина? Омар Хайям сказал, что в вине. А на самом деле истина - в рождении и смерти. От этого еще никто не убежал.