Рапсовая Украина. Как олигархат уничтожает украинские села

Украина - ведущий экспортер агропромышленной продукции. Но справедливую ли цену мы платим за это первенство? Ведь получили мы преимущества на мировых рынках не благодаря высоким технологиям, а вследствие почвоистощающего монокультурного растениеводства.

Искажение рынка, спровоцированное экспортоориентированными компаниями, заставляет подстраиваться под такую структуру сельскохозяйственного производства весь остальной аграрный бизнес. Общенациональная гордость стала национальной проблемой. Небольшая группа собственников, поставив на кон личное обогащение, сделала большинство жителей сельских территорий лишними. Количество рабочих мест резко сократилось даже в тех краях, куда олигархи еще не заглядывали. И, конечно, это не способствует преодолению кризисного состояния экономики Украины в целом и аграрного сектора, в частности.

Несмотря на интенсивный рост в течение этого десятилетия числа сверхкрупных сельхозпредприятий, существенное сокращение в селе количества населенных пунктов, как и сельского населения (см. табл. 1) на совести не только олигархата. Деструктивную роль здесь сыграл и ряд других факторов. Но игнорировать скорее негативное, чем положительное влияние крупных агропредприятий на динамику приведенных показателей оснований нет, поскольку почему-то указанные изменения происходили в унисон с их ростом и увеличением площади сельскохозяйственных угодий. И если раньше снижение численности сельского населения можно было объяснять его внутренней миграцией на "строительство коммунизма", то сейчас это не подходит по банальной причине: в целом численность населения в Украине тоже уменьшается.

Следовательно, резкое сокращение количества занятых в аграрном секторе в течение 2010–2015 гг. другими причинами, кроме как ростом олигархических формирований, на мой взгляд, объяснить невозможно, поскольку они как раз интенсивно приумножились в последние годы, ведь темпы уменьшения занятости за этот период (13,2%) превышают уровень 2005–2010 гг. на 7,7 процентного пункта. Основная причина - переход агрохолдингов на монопроизводство двух самых механизированных культур - зерновых и масличных с одновременным уничтожением трудоемких отраслей - животноводства, овощеводства, садоводства, картофелеводства с присущим им низким уровнем рентабельности, что углубило внутриотраслевую пропасть дисбаланса как внутри растениеводства, так и между ним и животноводством (см. табл. 2).

Так, чрезмерный крен структуры посевов в сторону зерновых и технических культур и уменьшение площади кормовых привели к резкому спаду производства животноводческой продукции, объем производства которой не достигает даже трети от бывших показателей. Упадок же животноводства - отрасли, традиционно обеспечивавшей крестьянам сравнительно более высокие и стабильные заработки, содействуя тем самым их большему трудоустройству в селе, обусловил снижение процента занятости трудоспособного населения и рост безработицы.

Концентрация сельскохозяйственного производства в олигархических структурах не может рассматриваться с позиции белое-черное, в этом случае - только с негативной точки зрения. Ведь собственно благодаря им отечественный аграрный сектор сумел выйти на третье место в мире по объему экспорта зерновых культур. А если учесть, что крупные аграрные формирования могут применять современные технологии производства, приближая их к уровню пятого уклада не только здесь, но и постепенно в аграрном секторе в целом, то есть основания рассматривать олигархат как локомотив, который может потащить за собой в этом направлении и других субъектов хозяйствования, способствуя выходу аграрной отрасли из продолжительного системного кризиса.

Не следует также забывать того, что писал А.Смит: "Владелец земельного участка неизбежно является гражданином определенной страны, где находится имущество. Владелец капитала собственно является гражданином мира и не обязательно принадлежит к какой-нибудь стране. Он будет стремиться... перенести капитал в какую-нибудь другую страну, где можно продолжить свой бизнес либо наслаждаться своим богатством с легкостью и большей свободой". Следовательно, лучше использовать приобретенный олигархами капитал в Украине, чем превращать их в "граждан мира", выпрашивая потом у них же валютные кредиты, необходимые для развития отечественного аграрного сектора.

Сейчас же в чистом виде наблюдается феномен неравномерного распределения земельных угодий, поскольку те, у кого их свыше меры, продолжает такое накопление, в то время как другие, с самого начала ограниченные в этом, оказываются обделенными еще сильнее, поэтому у них меньше шансов на дальнейший успех.

И произошло это вследствие того, что при реформировании аграрного сектора в Украине произошла только подмена дефиниций, а не их сущности. Следовательно, понятие "колхоз" как лжекооператива только исчезло из официальных отчетов, а в отличие от зарубежной практики, где агрохолдинги - это контрактные, по сути кооперативные отношения холдингов с фермерами-предпринимателями, у нас они экономически принудительные, а нередко - административно интегрированные.

В частности, статистические показатели подтверждают: в течение очерченного периода средний размер сверхкрупных агроформирований увеличился с 13 до 21,9 тыс.га (на 67,3%), а их количество выросло более чем втрое. Вместе с тем количество фермерских хозяйств постоянно уменьшается (см. табл. 3). Причем градация фермерских хозяйств подчинена той же тенденции, ведь количество имеющих в распоряжении свыше 4 тыс. га сельскохозяйственных угодий выросло с 49 до 59, а средняя площадь - с 5,4 до 5,8 тыс. га. Следовательно, можно таких фермеров называть полуолигархами.

Совместно это вызвало обратную тенденцию процесса фермеризации, когда более четверти из зарегистрированных фермерских хозяйств не могут начать свою деятельность, а количество таких, которым удалось это осуществить, уменьшилось на более чем 10 тыс. Их же средние размеры (в 2015 г. - 125 га) по определению не позволяют применять современные средства производства, поскольку за этим средним показателем скрывается то, что 26,2% зарегистрированных фермерских хозяйств безземельные, а в трех четвертях действующих - до 50 га сельскохозяйственных угодий, в том числе почти у 11% земельные наделы меньше на порядок, поэтому такие хозяйства могут относиться к фермерским только формально, потому что мало чем отличаются от домохозяйств населения.

Поэтому процесс укрупнения фермерских хозяйств выглядит объективной закономерностью. Другое дело, что вместо параллельного увеличения количества и укрупнения фермерских хозяйств существует обратно пропорциональная проблема: наряду с ростом агрохолдингов идет процесс чрезмерной концентрации земли во вреде бы и фермерских хозяйствах, которые, тем не менее, не очень уступают крупным агроформированиям. Результатом этого является снижение и без того невысокой занятости работников села со всеми упоминавшимися негативами, тормозящими сбалансированное развитие аграрного сектора Украины.

При том, что динамика прироста валовой продукции аграрного сектора в целом была довольно высокой, а усиление диспропорции между животноводческой и растениеводческой отраслями выглядит функциональным. Но в целом пока не достигнуты даже прежние объемы производства: если в 1990 г. валовой продукции сельского хозяйства было произведено на сумму 282,7 млрд грн, то сейчас для достижения подобного уровня не хватает более 12 млрд. Следовательно, речь идет о "росте с антиразвитием" или "росте без развития".

Это последствия игнорирования мирового опыта трансформации аграрного сектора. В Украине создание фермерских хозяйств проходит вяло, их в более чем два раза меньше, чем в Польше. Поэтому не удивительно, что по производству валовой продукции в аграрном секторе Украина никак не может выйти даже на прежний уровень, тем более преодолеть внутриотраслевую диспропорцию. Не говоря уже о гармоничном развитии растениеводства и животноводства, наблюдаемом в Польше. В Украине производство мяса в убойном весе составляет 2,3 млн против
4,4 млн т в 1990 г., молока - 10,6 млн против 24,5 млн т соответственно. В Польше производство мяса в убойном весе выросло за этот период с 3 млн до 3,8 млн т, а молока составляет 80% от уровня 1990-го. Излишек кормового зерна из Украины экспортируется, в том числе и в Польшу. С позиций финансовых получается, будто отечественный аграрный сектор опосредованно финансирует, вместо собственных, фермеров соседней страны, ведь содержание добавленной стоимости в непереработанном зерне меньше, чем в импортированном из Польши мясе. Причем это продолжается более десятилетия, несмотря на то, что спрос украинского населения на продукты питания животного происхождения в Украине не удовлетворяется.

Так, гигантские фермы с многотысячным поголовьем скота, свиней, птицы демонстрируют в целом тенденцию к росту. Но этот оптимизм нивелируется скептицизмом, что таким образом можно будет переломить наблюдающийся здесь многолетний пессимистический тренд, несмотря на декларированный рост (см. табл. 4).

Нынешние показатели развития животноводства только с учетом птицеводства могут в некоторой степени подпадать под формулу о "росте с антиразвитием", ведь по численности поголовья коров и свиней они меньше в разы по сравнению со скромными достижениями 1990-го.

Потенциал фермерских хозяйств по молочному скотоводству не используется и на десятую часть: при количестве 32,3 тыс. ед. со средней площадью сельскохозяйственных угодий 134,5 га они содержали в 2015 г. 106,1 тыс. голов КРС, в том числе 41,7 тыс. коров, или по 3,3 и 1,3 головы в расчете на одно хозяйство, ничем не отличаясь в этом смысле от обычных домохозяйств населения. Но этот парадокс становится понятен, если учесть, что при декларативном "равенстве всех форм хозяйствования" почему-то именно количество отечественных фермерских хозяйств сокращается, хотя оно в несколько раз меньше, чем в странах, где сельскохозяйственное производство развивается более гармонично.

В этом контексте даже резкое увеличение производства зерновых культур, чем обоснованно хвастались все министры аграрного ведомства, мало что дает для развития аграрного сектора, поскольку доходы от экспорта зерна достаются посредникам-зернотрейдерам. Украина может по праву кичиться только первым местом в мире по количеству "долларовых миллиардеров, приходящемуся на 100 млрд долл. ВВП". И к нам приближается только Россия, а все развитые страны отстают в несколько раз: США - в 4 раза; Великобритания - в 5,8, Германия - в 4,4, Франция - в 6,9 раза. В Румынии, валовой внутренний продукт которой почти сопоставим с украинским, только один миллиардер.

Вместе с тем соотношение валового внутреннего продукта противоположное: в Украине за 2013 г. в расчете на среднестатистическое лицо он составляет 7485 долл. США, а в Польше - 18688. Относительно упоминавшихся выше стран этот показатель даже как-то неудобно приводить.

Массовый отток капитала, который, по экспертным оценкам, составляет свыше 20 млрд долл. в год, обескровливает экономику, а стать офшорным бенефициаром, т.е. вывести свой капитал из-под украинской юрисдикции, - мечта едва ли не каждого олигарха. Поэтому своевременным будет внедрение латинской максимы dura lex, sed lex и относительно справедливого распределения доходов от экспорта зерна, что будет эффективным стимулом для наращивания его валового сбора прежде всего за счет создания возможностей для внедрения интенсивных технологий выращивания и получения на этой основе значительного прироста урожайности. Иначе мы никогда не выйдем из патовой ситуации, когда в Украине более 20 лет экспорт является моносырьевым, но вместо финансирования модернизации собственного производства мы все больше и больше валюты направляем на приобретение готовых товаров за границей, причем не всегда даже произведенных из нашего качественного сырья.

Олигархические структуры обладают высочайшей монопольной властью, порождающей повсеместную коррупцию и огромный разрыв в доходах между сверхбогатыми и остальным населением. И пока можно говорить только об углублении кризисных явлений в аграрном секторе из-за нарастания в нем отраслевой разбалансированности.

Следовательно, несмотря на то, что "конкуренция - дама жесткая и жестокая", иного пути, чем преодоление квазирыночности для развития аграрного сектора нет, поскольку и олигархат не относится к джентльменам, предрасположенным к эмпатии. А дополнительным стимулом здесь может стать напоминание о процессе приватизации и индульгенция относительно тайны их обогащения. Ведь в отличие от стран, где эволюционно сформировалась рыночная экономика и количество миллиардеров коррелирует с развитием страны, "революционный" скачок количества отечественных олигархов в течение каких-то двадцати или даже меньше лет можно описать, как представляется, разве что функциональной зависимостью от квазиприватизации - главной причины квазирыночности трансформационных процессов в Украине.

А значит, периодически имеем "шоковую терапию", а именно новейшую, обусловленную глубоким кризисом, который охватил украинскую экономику в 2013–2015 гг., привел к очередному ее спаду. Потому что хотя экономика Украины была в 2005-м признана рыночной, но таковой она является только по формальным признакам. В действительности был сформирован квазирынок, в условиях которого внешние рыночные инструменты (конкурсы, тендеры, аукционы) позволяют реализовывать искаженные относительно нормативного порядка раздачи "своим".

Конечно, мы не питаем иллюзий, что все земельные олигархи со всех ног бросятся исправлять грехи первоначального накопления капитала. Но необходимо не имитировать реформы, а осуществлять эффективные меры по преодолению квазирыночности.