Я к Вам пишу…или Конец "ледникового периода" в отношениях Москвы и Анкары?

За прошедшие несколько недель эпистолярный жанр занял важное место в современной турецкой политической летописи.

О "трудностях перевода" многочисленных форм вежливости в этом языке говорили политики и журналисты, тюркологи и даже те, кто знает Турцию исключительно по системе "все включено". Причиной столь пристального внимания стали сначала несколько неожиданно вежливые поздравления высшего руководства страны российским коллегам по случаю празднования Дня России 12 июня, а позже и пресловутое письмо президента Турции Р.Т.Эрдогана, в котором он якобы "просит прощения" у В.Путина за инцидент со сбитым российским бомбардировщиком в ноябре прошлого года. Оставив в стороне словесную эквилибристику относительно того, насколько глубоки и искренни были извинения турецкого президента, в очередной раз выразившего соболезнования семье погибшего пилота, и в какой мере они удовлетворяли изначальные требования российской стороны, постараемся разобраться в причинах столь стремительного сближения официальных Анкары и Москвы после восьмимесячного "ледникового периода".

Несмотря на кажущийся неожиданным "прорыв" в дипломатических отношениях, первые попытки восстановить определенный минимум взаимодействия обе стороны предприняли еще задолго до этого. Сожаления в связи с гибелью пилота выражались еще в декабре прошлого года, а в апреле текущего были организованы негласные консультации представителей двух стран при посредничестве президента Казахстана Н.Назарбаева. Уже в мае в российской прессе активно обсуждалось предложение о создании официальной или неформальной рабочей экспертной группы для поиска возможных путей выхода из возникшего кризиса, которое якобы было озвучено главой турецкого МИДа и "положительно воспринято" в Кремле. В то же время заметно изменилась не только риторика первых лиц государства (все чаще делающих акцент на необходимости и "неизбежности" конструктивного диалога), но и привычный тон новостей центральных каналов государственного телевидения. Нетрудно было заметить, как буквально на глазах менялось информационное пространство, традиционно имеющее значительное влияние на формирование общественного мнения в обеих странах. Вместо новостных сюжетов о введении новых ограничений и ужесточении санкций, эфирное время постепенно заполнили сообщения о "жестах доброй воли" российской диаспоры во главе с генконсулом РФ, устроившей в Анталии ифтар (религиозный ужин-разговенье во время мусульманского поста в месяц Рамазан, - Е.Г.) для местных жителей или совместных празднованиях турецких и российских национальных праздников смешанными семьями. Изменения, мягко говоря, разительные, учитывая, что еще несколько месяцев назад эти же "русские жены" с удовольствием давали интервью российским каналам "RT" и "Спутник-ньюз" (кстати, до сих пор запрещенным в Турции), рассказывая о всяческих притеснениях и обсуждая возможность экстренной эвакуации на родину.

Параллельно, на протяжении нескольких месяцев продолжались рабочие контакты между представителями отдельных министерств и ведомств. В частности, значительным "успехом" турецкой дипломатии стало разрешение на обзорный полет турецкого военного самолета над территорией РФ в середине июня в рамках Договора об открытом небе - жест, имеющий, скорее, символическое, нежели практическое значение, учитывая особенности отношений между ВВС двух стран после известного инцидента и отказ турецкой стороны предоставить подобное право российским самолетам в феврале с.г. На этом фоне вполне естественно прозвучали заявления президента ТР, поздравившего российского коллегу и выразившего надежду на восстановление государственных отношений на "прежнем и даже более высоком уровне".

Как и следует по закону жанра, после завязки и кульминации - в виде "сенсационного" письма с "извинениями" - развязка не заставила себя долго ждать. Практически сразу последовали заявления Кремля о готовности пересмотреть и в большинстве случаев отменить санкции на ввоз турецких продуктов (которые до сих пор попадали в страну реэкспортом через третьи страны и, соответственно, по тройной цене) и разрешить туроператорам снова продавать туры в Турцию (пользующиеся, очевидно, гораздо большей популярностью у российского потребителя, чем санатории Крыма). Кроме того, глава МИД ТР М.Чавушоглу был приглашен принять участие в заседании Совета министров иностранных дел стран-членов ОЧЭС, прошедшем 1 июля в Сочи. Похоже, что нож, "предательски вонзенный в спину" Анкарой, не помешал российскому руководству вполне комфортно сидеть за одним переговорным столом с турецкими коллегами.

Вернемся, однако, к причинам, определившим такое развитие событий. Отключив информационный шум, который ныне активно создается в российских СМИ по самым различным новостным поводам (от якобы готовности турецкой стороны передать в пользование российским ВВС используемую американцами базу "Инджирлик" на юге ТР до возможности возобновления строительства "Турецкого потока"), можно достаточно четко услышать реальную мотивацию сторон, стоящую за этим сближением.

Для российского руководства, вступившего в финальную фазу подготовки к сентябрьским выборам в Госдуму, очевидны далеко не самые радужные настроения среднестатистического избирателя - того самого, который в первую очередь ощутил влияние европейских санкций, резкого падения цен на нефть, девальвации рубля, отказа от дешевой турецкой сельхозпродукции и запрета популярных средиземноморских курортов. Не меньшее испытание предстоит Кремлю и в дальнейшем. Перед ЧМ-2018 (при условии, что он все-таки состоится в России) реализация масштабных и высокотехнологичных инфраструктурных проектов без турецких подрядчиков и строительных компаний выглядит практически нереальной. К тому же, финансовые потери от продления продуктового эмбарго и разрыва многомиллионных контрактов с крупнейшими турецкими холдингами явно не идут ни в какое сравнение с требуемой суммой эфемерных компенсационных выплат семье погибшего пилота, о которых, кстати, турецкая сторона даже не думает.

В то же время Анкару всерьез беспокоят интересы крупного турецкого бизнеса, выступающего сегодня одним из главных адвокатов восстановления экономических связей с РФ и зачастую берущего на себя функцию переговорщика и посредника между сторонами. Несмотря на то, что турецкая экономика по-прежнему показывает устойчивые темпы роста ВВП на уровне почти 5%, нельзя отрицать, что российские санкции и потеря еще одного крупного рынка сбыта (после вынужденного отказа от сирийского, ливийского, египетского и др. внешнеторговых партнеров на Ближнем Востоке) не прошли для нее бесследно.

Еще сложнее ситуация в туристическом секторе. На сегодняшний день количество российских туристов в стране снизилось на 96%, в результате чего турецкий бюджет уже недополучил (по приблизительным оценкам) от 7 до 10 млрд долл. США. Усугубляет ситуацию и общий кризис в отрасли, спровоцированный высокой террористической угрозой и отказом многих европейских туристов посещать курорты на Средиземном и Эгейском побережьях из соображений безопасности (на 45% снизилось число немецких туристов, на 36% - британских). Помимо продолжающейся антитеррористической кампании против курдских боевиков в юго-восточных областях Турции, за последнее время страну потряс ряд терактов, организованных "Исламским государством", с которым Анкара ведет активную борьбу в составе международной коалиции в Сирии. В отличие от террористов курдской ПКК, выбирающих своей целью в основном военные или полицейские объекты, теракты ИГИЛ, как правило, происходят в оживленных туристических местах и уносят жизни не только турецких, но и иностранных граждан.

Организационная сложность подготовки подобных терактов, как и далеко идущие последствия, не ограничивающиеся непосредственными жертвами, заставляют искать потенциальных союзников террористов, заинтересованных в нагнетании паники и дестабилизации ситуации в Турции. Показательным в этом плане стал недавний теракт в международном терминале аэропорта им. Ататюрка в Стамбуле - крупнейшего транспортного хаба не только в Турции, но и в Европе. Транзитные пассажирские авиаперевозки до недавнего времени оставались единственным направлением турецкого туристического сектора, показывающим стабильные темпы роста. Наличие российских паспортов у террористов-смертников, одним из которых, по информации турецких СМИ, оказался выходец из Дагестана Ахмет Чатаев, как и совпадение по времени с "примирением" Москвы и Анкары, невольно наталкивают на мысли о "русском следе". Об этом довольно много писали известные турецкие эксперты. В поддержку этой версии говорят и последовавшие заявления российских чиновников, которые, с одной стороны, призывали сообща бороться с терроризмом, а с другой - обещали в знак солидарности отправить в Турцию российских туристов при условии гарантии их безопасности. Постпред России при ЕС В.Чижов заявил, например, что сообщения "о возможной причастности выходца из Чечни Чатаева к теракту в аэропорту Стамбула подтверждают необходимость сотрудничества с Россией". Среди арестованных полицией Стамбула трех десятков подозреваемых в причастности к этим терактам - 11 граждан РФ.

Хоть спекуляций на эту тему существует великое множество, с уверенностью можно сказать только одно: в ближайшее время ни внутренний туризм, активно стимулируемый властью, ни прогнозируемое увеличение числа украинских туристов до рекордного показателя в 1 млн чел. в год объективно не смогут компенсировать отсутствия европейских и российских туристов. А потому налаживание отношений с РФ еще до окончания курортного сезона могло бы несколько сгладить существующий дисбаланс и позволило бы мелкому и среднему бизнесу Турции с большей уверенностью смотреть в будущее. Особенно важно в этом плане учитывать перспективу проведения уже осенью этого года референдума по вопросу о переходе к президентской форме правления - более стабильной и устойчивой к кризисам (по мнению нынешнего руководства страны), чем существующая парламентско-президентская модель.

Наконец, нельзя сбрасывать со счетов и внешнеполитический фактор. В последнее время резко обострилась риторика Анкары в отношении официального Вашингтона, продолжающего активно сотрудничать с сирийскими курдами, несмотря на многочисленные призывы турецкой стороны прекратить поддержку "курдских террористов" - будь они из Демократического союза Сирии или Рабочей партии Курдистана. Президент Р.Т.Эрдоган недавно заявил, что Б.Обама "не оправдал больших ожиданий", возлагавшихся Турцией на его президентство, и отношения двух стран так и не вышли на уровень "модельного партнерства". С опасением воспринимаются в Анкаре и периодические попытки США и РФ "договориться по Сирии", не разглашая сути переговоров. Учитывая "рабочие отношения" с курдскими группировками в регионе не только Вашингтона, но и Кремля, явным внешнеполитическим поражением для Анкары может стать исключение ее из процесса формирования такого (пусть даже краткосрочного и тактического) альянса по урегулированию сирийского кризиса. К тому же, в условиях АТО на территории самой Турции и в приграничных с Сирией и Ираком районах, минимальный уровень координации действий ВВС ТР с российскими истребителями - элементарное требование безопасности полетов.

Картина турецко-российского урегулирования останется неполной без учета прохладных взаимоотношений с ЕС, ведь на Западном фронте по-прежнему без существенных перемен. Усталость от более чем полувекового ожидания евроинтеграции без четких перспектив членства, раздраженность политикой "двойных стандартов" и недостаточным, по мнению турецкой стороны, вниманием к проблемам беженцев, сложности переговорного процесса по либерализации визового режима и открытию новых переговорных глав, наконец, требования Брюсселя внести поправки в турецкое законодательство и "смягчить" антитеррористические законы, защищая права и свободы человека на фоне обострившихся угроз национальной безопасности - все это сыграло свою роль при написании известных писем. Неслучайно уже через несколько дней после Brexit высшее руководство ТР заявило о возможности вынесения на референдум вопроса о желании турецкого народа продолжать затянувшийся переговорный процесс с ЕС.

Учитывая сложную геополитическую ситуацию в регионе в целом, в частности, традиционно проблемные отношения с Грецией, Арменией, Кипром, Израилем (а с недавних пор и с Россией), Турция невольно оказалась в изоляции перед лицом возрастающих террористических угроз. Хорошо осознавая необходимость в очередной раз обнулить проблемы в отношениях с соседями, Анкара пошла на восстановление политического диалога с Тель-Авивом. По итогам недавних договоренностей между правительствами двух стран Израиль согласился выплатить 20 млн долл. компенсации семьям погибших в 2010 г. в инциденте "Мави Мармара" турецких граждан и разрешить поставки турецкой гуманитарной помощи в Газу через израильский порт Ашдод в обмен на отказ Анкары от категорических требований снятия блокады Газы и роль "сдерживающего фактора" в отношении ХАМАСа. Результатом турецко-израильского соглашения станут, скорее всего, не только взаимные уступки, но и возвращение Анкары в "большую региональную политику", в частности, в роли посредника в палестино-израильском мирном процессе. Кроме того, важным фактором нормализации отношений можно считать достижение предварительных договоренностей по транспортировке израильского газа через территорию Турции в Европу. Это не только даст возможность в перспективе существенно снизить зависимость Анкары от поставок "Газпрома", но и позволит максимально приблизиться к осуществлению давних планов руководства страны по превращению Турции в региональный энергетический хаб. Учитывая наращивание поставок иранского газа и планы по запуску Трансанатолийского трубопровода с азербайджанским газом к 2018 г., это может произойти уже в ближайшем будущем.

"Газовый" фактор крайне важен, ведь, несмотря на летнее потепление в турецко-российских отношениях, холодные зимы никто не отменял. Тем более, что в Турции еще не забыли печальный опыт неожиданных отключений поставок российского газа в предыдущие годы. На практике это означает, что диверсификация источников и поставщиков энергоресурсов останется неизменным приоритетом национальной безопасности, а значит и внешней политики Анкары, независимо от сиюминутной конъюнктуры рынка.

Можно предположить, что экономический прагматизм, успевший стать визитной карточкой правящей Партии справедливости и развития, будет и в дальнейшем в значительной мере способствовать активизации двусторонних отношений Турции с соседями, главным образом в торгово-экономической и туристической сферах, возможно - в транспортных и инфраструктурных проектах. Так, наряду с Израилем и Россией в повестку дня "миротворческих" усилий Анкары возвращается Египет. Однако, как показывает практика, экономическое сотрудничество редко выходит на уровень стратегического партнерства, особенно в условиях глубокого взаимного недоверия, которое письмами не устраняется. Сохранение же принципиальных разногласий между Анкарой и Москвой по ключевым вопросам региональной политики - сирийскому, крымскому, курдскому; колоссальный кризис взаимопонимания, который ощущается сегодня не только на уровне политических элит, но и между простыми людьми; отсутствие в российской политической культуре привычки выполнять достигнутые договоренности и ориентированность внешней политики на удовлетворение потребностей "внутреннего спроса" оставляют крайне узкий коридор возможностей для развития дальнейшего сотрудничества. It's all about business - и не боле.