Словакия с коалицией: власть объединила давних врагов

Когда вечером 5 марта объявили предварительные результаты парламентских выборов в Словакии, казалось, что страна стоит перед продолжительным политическим кризисом.

Огромное волнение вызвал, прежде всего, неожиданный успех неофашистов из Народной партии "Наша Словакия" (НПНС) Мариана Котлебы, которые получили аж 8% на волне возрастания антииммигрантских настроений словаков. А ниже ожидаемого результат правящего "Смера" Роберта Фицо (28%) и избирательный успех Словацкой национальной партии (8,6%) свидетельствовали о коалиционной безысходности. Ведь для создания правительства было необходимо примирение двух давних врагов - националистов и партии венгерского меньшинства "Мост-Гид", без которых новый кабинет не имел шанса на стабильное большинство в парламенте.

Но невозможное стало реальным: у Словакии появилась "экзотическая" коалиция, которую еще несколько месяцев назад мало кто мог даже представить. Новый, уже третий, кабинет Роберта Фицо составили четыре партии: социал-демократический "Смер" (на словацком - курс, направление) старого-нового премьера (28,3%, 49 мест), Словацкая национальная партия (СНП) (8,6%, 15 депутатов), партия венгерского меньшинства "Мост-Гид" (6,5%, 11 мандатов) и новый правоцентристский проект "Сеть" Радослава Прохазки (5,6%, 10 мест). За вотум доверия голосовали 79 депутатов, причем в парламенте 150 мест, т.е. минимальное большинство - это 76.

Быстрый темп и легкость, с какими удалось создать коалицию, - это самая большая победа премьера Роберта Фицо, стартовавшего с весьма слабых переговорных позиций, а окончательно создавшего правительство, которое формально является коалиционным, но фактически доминирующую роль в нем играет "Смер". Все это - эффект слабости недавней оппозиции, она в который раз не смогла объединиться и не создала альтернативу кабинету Фицо. А такие предложения были - речь шла, в частности, о возможности создать правительство Рихарда Сулика, лидера либеральной "Свободы и солидарности" (СиС), которая неожиданно получила очень хороший результат и заняла на выборах второе место (12,1% , 21 депутат).

За создание кабинета Сулика выступало, кроме СиС, также движение "Обычные люди и независимые личности" Игоря Матовича, занявшее третье место с результатом 11% (19 депутатов). Однако именно эта партия в основном послужила причиной того, что "Мост-Гид" и "Сеть" таки отдали предпочтение переговорам со "Смером". Игоря Матовича считают политическим авантюристом, который, правда, вносит в политику положительную энергию (в частности, с его списков стартуют действительно честные и идейные общественные активисты), но которому трудно доверять. Так, в 2015 г. он совершил провокацию против своего партнера по оппозиции Радослава Прохазки, предлагая ему помощь в политической рекламе его партии "Сеть", которая на то время заручилась доверием 15–20% словаков и имела шанс стать реальной альтернативой "Смеру" (а о Прохазке говорили как о будущем премьере). Речь шла о том, что Прохазка должен был заплатить Матовичу, который является владельцем сети региональных газет, ставку за рекламу ниже рыночной стоимости и частично без оплаты НДС. Матович без ведома своего собеседника записал этот разговор и сделал достоянием гласности, чем уничтожил миф о Прохазке, как чистом, идейном политике. После этого рейтинги "Сети" стремительно пошли вниз. В результате, вместо того, чтобы стать второй или даже первой политической силой, "Сеть" едва преодолела избирательный порог и получила всего 5,6%, а поведение Матовича окончательно перечеркнуло шанс на сотрудничество между "Обычными людьми" и "Сетью".

Похожих личных конфликтов между лидерами старой оппозиции было и есть много. Речь идет не только о Матовиче. Лидер либералов Рихард Сулик для многих политиков "Моста" и "Сети" был неприемлемым, учитывая его скептическое отношение к более глубокой интеграции в рамках еврозоны. В частности, именно он в 2010–2011 гг. протестовал против ратификации Словакией соглашения о помощи Греции и добивался, чтобы Словакия наложила вето, а Греция решила проблему долгов банкротством и выходом из еврозоны. Это стало причиной политического кризиса, выхода либералов из коалиции, отставки правоцентристского кабинета Иветы Радичовой и ускоренных выборов в 2012 г., на которых блестящую победу получил "Смер" Роберта Фицо. Поэтому для многих политиков бывшей оппозиции евроскептический премьер Сулик был худшим решением, чем Фицо, тем более что с 1 июля Братислава принимает председательство в ЕС, и это не самое лучшее время для конфликтов с Брюсселем.

Таким образом, среди бывшей оппозиции произошел раскол, о возможности которого говорили уже давно. Партия венгерско-словацкого согласия "Мост-Гид" Белы Бугара и "Сеть" Радослава Прохазки, которые перед выборами были в жесткой оппозиции против "Смера" и говорили о необходимости устранить Фицо от власти, вошли со своим недавним врагом в коалицию. Причем всех удивило то, что это произошло так быстро, и что Бела Бугар и Радослав Прохазка даже не пробовали воспользоваться своими хорошими переговорными позициями. Правда, "Мост-Гид" и "Сеть" получили мало голосов, но без них создание третьего правительства Фицо было невозможным, и эти партии могли добиться большего, используя аргумент, что иначе пойдут в коалицию с Суликом и Матовичем (даже если у них и не было такого намерения). В частности, можно было требовать больше министерских кресел, замены Фицо другим премьером (например, уважаемым проукраинским дипломатом Мирославом Лайчаком) и устранение от должностей влиятельных политиков-олигархов "Смера", скомпрометировавших себя в коррупционных скандалах.

Однако случилось иначе, и меньшие коалиционные партнеры получили только символическое влияние на правительство. "Мост-Гид" и "Сеть" имеют лишь нескольких министров не в ключевых ведомствах. Практически полноту власти получил "Смер", а коалиционные партнеры (за исключением националистов) - небольшие шансы протолкнуть свои требования, например в вопросе деолигархизации страны и реальной борьбы с коррупцией.

Зато относительно сильна позиция националистов, которые на этих выборах не только вышли из политического небытия (в предыдущей каденции СНП была вне парламента), но и получили реальное влияние на состояние дел в стране. Лидер националистов Андрей Данко стал спикером парламента, т.е. формально вторым лицом в государстве. СНП имеет наибольшее, после "Смера", количество министерских кресел и, в отличие от "Моста" и "Сети", ей не угрожает маргинализация. Наоборот, после избирательного успеха и вхождения в коалицию поддержка СНП, скорее всего, возрастает: последний рейтинговый замер, проведенный в начале мая агентством "Фокус", дает националистам 11,2%.

С меньшими коалиционными партнерами все иначе. В отличие от националистов, которые уже создавали коалицию со "Смером" в 2006–2010 гг., "Мост-Гид" и "Сеть" всегда позиционировали себя как альтернативу "коррумпированному правительству Роберта Фицо". Вспомним, что Радослав Прохазка создал "Сеть" на волне избирательного успеха на президентских выборах 2014 г., когда занял уверенное третье место с результатом 20%. Это и стало стартовым капиталом для новой партии, которая с самого начала создавалась, чтобы заменить "старую" оппозицию в роли главного противовеса социал-демократам. "Новое качество словацкой политики", "будущий премьер" - именно так еще год назад характеризовали Прохазку, а лидера "Моста" Белу Бугара считали еще одним честным и идейным политиком, который "никогда не пойдет с Фицо к власти" и имеет шанс стать лидером оппозиции.

Поэтому участие в коалиции со "Смером" для многих избирателей этих партий стало настоящим шоком. В результате, еще во время коалиционных переговоров "Мост-Гид" и "Сеть" покинули несколько депутатов, что, однако, не угрожает большинству, поскольку часть их сложила депутатский мандат, и на их место пришли следующие из списка. И если "Мост" держится более или менее на грани 6%, то последние рейтинги дают партии "Сеть" всего 3,5%, что не дотягивает до 5% избирательного порога. Вот так заканчивает партия, лелеявшая амбиции стать альтернативой "Смеру", получить 20–30% голосов и иметь своего премьера. Такие результаты еще больше усиливают позицию Роберта Фицо: меньшие коалиционные партнеры обречены на участие в этой коалиции, ведь в случае досрочных выборов результаты "Моста" могут только снизиться, а "Сеть", похоже, вообще окажется вне парламента.

С образованием третьего кабинета Роберта Фицо связано еще одно интересное событие: эта коалиция стала возможной благодаря историческому примирению словацких националистов (СНП) и партии венгерского меньшинства "Мост-Гид", и вообще нормализации словацко-венгерских отношений. Напомним, что в течение 1990-х и 2000-х в Словакии не было более острой темы, чем конфликт с Венгрией и венгерскими меньшинствами. Антивенгерская риторика была, в конце концов, стрежнем, смыслом существования Словацкой национальной партии, а в свою первую каденцию в 2006–2010 гг. на этом строил популярность и премьер Роберт Фицо (раньше подобную тактику выбирал Владимир Мечиар, правивший Словакией в 1992–1998 гг.). С другой стороны, венгры отвечали взаимностью: главным пунктом программы влиятельной словацкой Партии венгерской коалиции шло изменение территориального устройства государства и создание автономной венгроязычной республики на юге страны, что было неприемлемым даже для словаков, далеких от национализма. А венгерский премьер Виктор Орбан в первые годы своего правления часто говорил о необходимости восстановить "Великую Венгрию" - с южной Словакией и Закарпатьем в ее составе.

Что же изменилось в словацком обществе? Тут есть несколько факторов, которые следует вспомнить. Во-первых, с созданием правительства Иветы Радичовой в 2010 г. люди поняли, что дальнейшее обострение словацко-венгерских конфликтов - путь в никуда. Частью коалиционной власти стала новая на то время партия "Мост-Гид", возникшая как оппозиция к радикальной партии венгерского меньшинства ПВК (Партия венгерской коалиции). Уникальность "Моста" заключалась в том, что он должен был стать именно мостом между словацким и венгерским обществом, поэтому в его списках были не только деятели венгерского меньшинства, но и известные словацкие авторитеты. Среди них правозащитник, этничный словак Рудольф Хмел, получивший должность уполномоченного по вопросам прав человека и национальных меньшинств в кабинете Радичовой. Хмел многое сделал для примирения с венграми, его действия дополнили общественные инициативы на обоих берегах Дуная, во время премьерства Радичовой могли рассчитывать на поддержку власти.

И хотя кабинет Иветы Радичовой продержался всего два года, этого оказалось достаточно. Когда в 2012 г. премьером во второй раз стал Роберт Фицо, он уже не начинал словацко-венгерскую вражду. Политологи уверяют, что в 2012 г. словацкий и венгерский лидеры объяснились относительно того, что они больше не будут играть на антивенгерских и антисловацких настроениях. Это результат чистой политической калькуляции: политики поняли, что вражда уже не помогает в консолидации электората, зато создает лишние проблемы. Роберт Фицо и Виктор Орбан, которых критикуют за авторитарный стиль и пророссийские настроения, имеют достаточно общих врагов, чтобы сотрудничать им было выгоднее, чем воевать. С 2012 г. Орбан представлял Роберта Фицо как одного из своих самых надежных союзников, а словацкий лидер говорил о своем венгерском коллеге то же самое.

Вторая важная деталь - это смена лидера в Словацкой национальной партии. Одиозного Яна Слоту, которого называли "словацким Жириновским", сменил умеренный и вполне приемлемый для элит Андрей Данко. Большинство политологов утверждают, что это только пиар-акция, а суть партии осталась та же. Однако все же с приходом Данка риторика националистов резко изменилась: главным врагом перестали быть венгры, зато ими стали иммигранты-мусульмане. Кстати, такая же смена акцентов произошла и в партии "Смер", и у премьера Фицо, который свою избирательную кампанию 2015–2016 гг. построил именно на лозунгах "защиты Словакии" от арабских иммигрантов.

Что будет дальше с коалицией, продержится ли третий кабинет Роберта Фицо все четыре года, и какой будет внешнеполитическая позиция нового правительства? Об этом можно будет сказать во второй половине июня. Именно тогда Словакия станет на пороге самого важного для нее внешнеполитического вызова десятилетия - первого в истории этого государства председательства в ЕС.