Сейед Муса Каземи: Если украинские компании не будут выполнять свои обязательства, Иран будет искать новых партнеров

Богатый нефтью и газом Иран всегда интересовал Украину. Ведь это — альтернатива российским источникам энергоносителей. Кроме того, Иран представляет собой и потенциальный рынок сбыта украинской продукции. В том числе и специальной — военной техники и вооружения. А к этому у иранцев большой интерес. Но экономическое и энергетическое сотрудничество с Ираном во многом зависит от политического климата, который складывается вокруг этой страны. Сегодня он неблагоприятен: Тегеран находится в мягкой политической изоляции со стороны мирового сообщества, что является следствием жесткой конфронтации теократического Ирана с Западом из-за иранской ядерной программы.

Сложившаяся ситуация определяет политику Ирана в отношении Украины: обещая всевозможные дивиденды, Тегеран пытается привлечь нашу страну на свою сторону. В том числе и с помощью проекта газопровода Иран—Кавказ—Украина—Европа: иранцы максимально используют заинтересованность Киева в энергоносителях, альтернативных российским. И хотя этот проект выглядит нереализуемым (из-за противостояния Ирана с Западом, отсутствия у Тегерана необходимых финансовых средств, особых иранско-российских отношений), это не мешает иранской дипломатии и далее манить Киев энергетическим пряником. Что еще раз подтвердил посол Исламской Республики Иран в Украине Сейед Муса КАЗЕМИ.

— Господин посол, Иран как участник Договора о нераспространении ядерного оружия имеет право развивать ядерную энергетику в мирных целях. Но стоит ли это конфронтации с мировым сообществом? Почему Тегеран настаивает на продолжении работ по обогащению урана и не соглашается хотя бы с частью выдвигаемых Западом предложений, направленных на минимизацию напряженности, существующей вокруг иранской ядерной программы? Ведь подобная бескомпромиссная позиция уже привела не только к экономическим и политическим санкциям, но и создала реальную угрозу военного нападения на Иран…

— Иран полностью соблюдает свои обязательства, вытекающие из Договора о нераспространении ядерного оружия и членства в МАГАТЭ. Наша страна, например, предоставила инспекторам этой организации право проверять ядерные объекты. На три года мы остановили работы по обогащению урана. Но западные страны, к сожалению, не выполнили своих обязательств перед Ираном. Более того, некоторые государства оказывают давление на Иран с тем, чтобы он прекратил работы над своей ядерной программой, и угрожают ввести против него новые санкции ООН.

Последний доклад директора МАГАТЭ Мохаммеда аль-Бара­деи дает ответ на все вопросы вокруг иранской ядерной программы. В 41-й статье говорится, что инспекторы не обнаружили свидетельств того, что работы ведутся в военных целях. Остались лишь некоторые мелкие проблемы, которые необходимо решить. В том числе и по загрязнению, выявленному ранее, и по источнику его появления. Мы договорились, что в последующем докладе МАГАТЭ этот вопрос будет разъяснен.

Таким образом, между нами и МАГАТЭ существует весьма тесное сотрудничество, которое мы намерены продолжать и далее. Мы не видим оснований для введения санкций против Ирана и уверены: сотрудничество с МАГАТЭ приведет к тому, что наше ядерное досье из Совета Безопасности ООН будет передано в Международное агентство по атомной энергии.

— Но продолжающиеся работы по обогащению урана создают реальную угрозу военного нападения на Иран…

— Всегда найдутся сумасшедшие… Но, на мой взгляд, военное нападение — это нереальный сценарий. А заявления о возможной военной операции против Ирана являются, скорее, элементом психологического давления на мою страну.

— В экспертной среде существует мнение, что активно развиваемая ядерная программа на самом деле уменьшает шансы Ирана стать региональным лидером, поскольку подобная энергетическая политика пугает соседей…

— Кто сказал, что мы хотим стать региональным лидером? Да, мы считаем необходимым поддерживать дружеские отношения со всеми странами нашего региона. Да, мы стремимся к тому, чтобы быть в сердце народов региона. Не надо забывать, что история нашей страны насчитывает более семи тысяч лет. Наша культура сильнее культуры «стран гамбургеров». Иран является инициатором диалога цивилизаций. И мы — сторонники мира: наша страна никому не угрожает. Не будем забывать, что атомная энергия — это очень чистая энергия. Она не должна находиться в руках отдельных стран. Пользоваться этой энергией должны все народы.

— В 1998 году Украина на государственном уровне приняла решение отказаться от участия в субподрядных работах по строительству атомной электростанции в Бу­шере. Тем не менее украинские специалисты, заключив контракт с российскими ком­паниями, работают в Бушере. В дипломатических кругах оперируют цифрой в три тысячи человек. Эксперты говорят о том, что украинцев около сотни. По вашей информации, сколько украинских специалистов работают на строительстве атомной электростанции? Сколько вообще украинцев работает в Иране? В каких проектах они задейст­вованы?

— К сожалению, мы не имеем этих данных.

— Принимая во внимание сложные отношения Ирана с Соединен­ными Штатами и странами Европейского союза, учитывая складывающиеся на протяжении последних лет особые российско-иранские отношения, видит ли Тегеран перспективы реализации газопровода Иран—Кавказ—Украина—Европа?

— В ближайшие 15 лет потребление энергоносителей странами ЕС увеличится в два раза. И для стран Евросоюза важно найти новые источники углеводородов. В Иране сосредоточено 18% мировых запасов газа, это 130 триллио­нов кубометров газа. И мы заинтересованы в его поставках. В свою очередь Украина имеет специфическое геополитическое расположение. Поэтому еще в середине девяностых по инициативе украинской стороны мы начали активные переговоры относительно строительства газопровода из Ирана в Западную Европу через территорию вашей страны. Я считаю, что проект Иран—Кавказ—Украина—Европа вполне осуществим, но для его реализации необходимо приложить усилия. Однако с некоторого времени у украинской стороны нет заинтересованности в продолжении обсуждения этого вопроса.

— Возможно, потому, что в Ук­раине считают это проект нереальным из-за того, что, во-первых, у Ирана сложились конфронтационные отношения с Западом, а во-вторых, Тегеран не имеет возможностей взять кредиты для строительства трубопровода?

— Иран не должен обеспечивать финансирование строительства трубопровода. Сейчас мы занимаемся реализацией проекта Nabucco. И многие западноевропейские компании выразили готовность финансировать этот проект. Что же касается сотрудничества Ирана и Украины в сфере энергетики, то ваша страна должна воспользоваться имеющимися возможностями и предпринять определенные шаги для реализации проекта Иран—Кавказ—Украина—Евро­па. Пото­му что существует большая вероятность того, что этими предложениями заинтересуются другие страны. Ведь газопровод в Европу можно провести и по другим маршрутам. И тогда Украина останется в стороне. Возможно, вашей стране мешают постоянные изменения во внутриполитической ситуации…

— Хотя проблемы, связанные со строительством Ан-140, уже практически решены, тем не менее сотрудничество Ук­раины и Ирана в авиационной сфере существенно замедлилось. Иран и далее планирует продолжать сотрудничество с Украиной в авиационной сфере или намерен переориентироваться на Россию?

— К сожалению, сегодня наше сотрудничество с Украиной по созданию Ан-140 не удовлетворяет Иран. Но мы пока не имеем намерения прекращать сотрудничество с Украиной в авиационной сфере. В последнее время мы достигли договоренности и далее работать по реализации проекта Ан-140. Хотя в рыночных условиях естественно, когда меняют своих деловых партнеров. Если украинские компании не будут выполнять взятые на себя обязательства перед Ираном, наша страна будет искать себе новых партнеров. Мы надеемся, что украинская сторона будет выполнять свои обязательства.

— В чем причина наметившейся в последние годы тенденции сокращения количества обучаемых в украинских вузах студентов из Ирана?

— Было время, когда наши университеты не могли в полной мере принять всех желающих и дать соответствующее образование. Сейчас возможности наших университетов стали больше, а качество образования соответст­вует требованиям студентов. Поэтому естественно снижение числа обучающихся в Украине. К тому же их количество зависит от условий безопасности проживания в вашей стране. К сожалению, в Украине были случаи избиения наших студентов, а в прошлом году одного из них убили. Виновных в его смерти до сего времени не наказали. Все это ведет к уменьшению количества иранцев, обучающихся в Ук­раине.

— Нынешним летом в Иране прошло очередное заседание послов, на котором, по информации иранской прессы, было принято решение ввести в состав посольств шариатских судей. Чем вызвано такое решение? Какова будет юрисдикция этого судьи? Ведь на территории Украины действуют только законы нашей страны, а не Ирана. И если иранский судья будет вершить правосудие в Украине в соответствии с законами шариата, то это будет вмешательством во внутренние дела нашей страны, нарушением ее суверенитета…

— Этот вопрос не поднимался на совещании послов. Он обсуждался на уровне министерства юстиции и внешнеполитического ведомства Ирана, и решение по нему еще не принято.

В некоторых странах проживает много иранцев, и в Тегеране посчитали, что в посольствах необходим представитель судебной власти, который смог бы оказать юридическую помощь иранцам, живущим за пределами своей страны. Например, для решения вопроса по имуществу в Иране. Сейчас эту работу ведет наш консульский отдел. Но если в будущем такой представитель появится в посольстве, он будет консультировать только иранцев. И сами иранцы будут решать, принять эту консультацию или нет. Так что речь не идет о вмешательстве во внутренние дела. По сути, это будет означать, что у иранцев за границей появится бесплатный адвокат для решения вопросов в самом Иране.