Иран: новогодняя "смута"

Выступления начались со второго по количеству населения иранского города Мешхед и быстро распространились на другие города, включая столичный Тегеран и религиозную столицу страны Кум. Вследствие событий погибли как минимум 24 человека, десятки получили ранения, сотни были задержаны правоохранителями.

Власть говорит, что ей удалось пресечь волнения. Однако удалось ли ей ликвидировать социальную базу протеста и причины выступлений? Конечно, нет. Но и не каждая революционная ситуация или протесты завершаются революцией. Хотя мы всегда в таких условиях наблюдаем потенциал будущих изменений, которые становятся особенно мощными при достаточном уровне недовольства населения. Поэтому предлагаем рассмотреть нынешнюю ситуацию в исламской республике, чтобы попытаться понять, откуда же там взялась "смута".

Иран - довольно закрытая страна. Для реализации каких-либо эффективных системных изменений внешний фактор может играть здесь лишь вспомогательную роль. Инициация перехода на определенный новый уровень должна исходить изнутри. Когда об изменениях начнут говорить в мечетях, на базаре, в политических и силовых кругах, вот тогда можно говорить о революционном состоянии. Тогда и внешний фактор будет иметь значение. В одном из твитов президента Трампа об иранских событиях как раз и говорится о "большой помощи со стороны США в соответствующее время". Сейчас мы наблюдаем только один из эпизодов внутриполитической борьбы, уличный элемент которой несколько вышел из-под контроля. В пользу этого свидетельствует следующая логика.

Президент Ирана Хасан Рухани 10 декабря представил на рассмотрение парламента проект бюджета на новый год, который начинается в этой исламской стране 21 марта. Основной финансовый документ должен быть рассмотрен и утвержден парламентариями. После парламентских выборов в феврале 2016 г. оппозиционные президенту консерваторы имеют в Меджлисе меньшинство. К проекту бюджета можно задать множество вопросов с точки зрения не только оппозиции, но и провластных реформаторов и центристов. Однако особенно напористо критиковать правительство Рухани начали, конечно, консерваторы, подчеркивая неспособность президента руководить страной и желание возложить дополнительное экономическое бремя на плечи народа. Отмечалось, что правительство в лучшем случае сможет собрать 70% от планируемых поступлений, а потому для покрытия дефицита ему придется поднимать цены и налоги. И такие шаги уже заложены в проекте бюджета. Наибольший резонанс вызвали планы увеличить налог на импорт автомобилей и выезд из страны. Последний, в частности, предполагается увеличить втрое (с 18 до 53 долл. США). При этом во время второго путешествия придется уже уплатить 79 долл., а третьего и дальнейших - 105. Социальные сети были переполнены критикой таких планов иранской власти. Планируется также оставить налог на военную службу. То есть не хочешь служить - заплати (от 2,5 до 12 тыс. долл. США, в зависимости от образования) и спи спокойно.

Однако есть еще одна давняя и не менее острая тема, касающаяся буквально каждого иранца. Речь идет о государственных субсидиях на основные товары. Со времен революции они опустошали иранский бюджет, однако реформу каждый раз откладывали. Правительства Рафсанджани и Хатами не отважились на такие решительные изменения. За "шоковую терапию" принялся популист Ахмадинежад и монетизировал часть льгот. Каждый иранец стал ежемесячно получать компенсацию в сумме 45–50 долл. В 2010 году это были значительные средства. Для самых бедных слоев населения и крестьян Ахмадинежад стал героем. Население получило значительные объемы денежной наличности, а дальше случилось то, что должно было случиться. В игру вступила сумасшедшая инфляция. Цены увеличились в разы. После обвала курса риала ныне сумма компенсаций составляет около 12 долл. Вот так Ахмадинежад положил на стол каждого иранца его долю от продажи нефти.

До президентских выборов правительство Рухани продолжало выплаты, а вот в новом финансовом году планирует сократить список получателей монетизированных льгот на 20 млн человек. В проекте бюджета на выплаты выделено 6,5 млрд долл. США (в предыдущем году было 12,7 млрд). Четкого плана, как будут определять тех, кому выплаты не нужны, нет. А, как известно, неопределенность не способствует спокойствию населения.

А тут еще и в течение прошлого года цены на основные продукты значительно возросли. Правительство отказалось поднимать цены на хлеб на 18%, однако дало возможность пекарням свободно его продавать. В результате цена на хлеб повысилась более чем на 30%. На следующий финансовый год правительство просит парламент вообще отказаться от регулирования цен на товары и позволить рынку руководствоваться спросом и предложением. Это означает повышение цен на основные товары, в частности на горючее, на 50–60%.

При всем этом за счет увеличения налогов и уменьшения выплат субсидий в бюджете повышаются расходы на государственные органы. Особенно заметно планируется увеличить финансирование силового блока (на 25%, при том, что в прошлом году было поднято на 86). Больше всего расходов планируется на Корпус стражей Исламской революции (увеличение по сравнению с прошлым годом на 62%). Понятно, что стражам Исламской революции больше всего средств нужно на войну в Сирии, Йемене, поддержку проиранских движений в регионе. Вот нельзя здесь не вспомнить Россию, где половина населения также живет вплотную к черте бедности или за ней, однако при этом тратятся миллиарды на внешние военные авантюры. Определение приоритетов развития входит в задачи руководства государств. Однако если собственные граждане оказываются на обочине, то не следует удивляться массовым протестам, имеющим одну важную характеристику - непредсказуемость.

Так было и в этот раз. Акции протеста начались 28 декабря в городе Мешхед. Внезапно люди вышли выразить несогласие с высокими ценами, бедностью, безработицей и вообще плохой экономической ситуацией. Активными участниками стали и пострадавшие от финансовых пирамид, которые развалились в последние годы, а правительство возложило ответственность на самих людей, поскольку они вкладывали свои деньги в нелицензированные учреждения. Однако же все эти беды не появились на ровном месте накануне Нового года. Наоборот, Рухани удалось добиться снятия международных санкций и более или менее стабилизировать экономику, о чем говорит и снижение уровня инфляции с 40 до 9%. Потому кажется, что за организацией это выступления стоят оппозиционные правительству консерваторы и Корпус стражей Исламской революции (КСИР), занимающие мощные позиции в указанном городе. Именно здесь накануне президентских выборов они уже устраивали провокации против своих политических оппонентов, отменяя их выступления и разгоняя участников.

КСИР, который во времена Ахмадинежада получил очень широкие полномочия и возможности влиять на политические назначения, контролировал значительные секторы экономики, также заинтересован все это себе вернуть. Разумеется, руководство КСИР не соглашается и с военными ограничениями в рамках подписанного с Западом ядерного соглашения. Рухани это понимает и уже во втором бюджете подряд отдает стражам самую большую долю за счет других силовиков. Однако КСИР хочет полностью восстановить свои привилегии. Контролируемый массовый протест, в котором всегда можно обвинить внешних врагов, хороший инструмент для этого.

Накануне обсуждения бюджета консерваторы также взяли курс на эскалацию, чтобы добавить себе политического веса. Результаты президентских, парламентских выборов и выборов в Совет экспертов показали поддержку иранцами реформаторов и умеренно- консервативного лагеря, потому консерваторы, вероятно, не нашли для себя других вариантов, как обратиться к улице и показать, что народ с ними.

Ну, а дальше пошла цепная реакция, и контроль на некоторое время был утрачен. Организаторы не рассчитали градус социального напряжения. В таком хаосе на фоне общих экономических требований каждый старался актуализировать свою проблему. В Хузестане, где расположены города с одним из самых высоких в мире уровней загрязнения воздуха, люди говорили об экологии и высказывали негодование незаинтересованностью руководства решать проблему.

У курдских провинций Курдистан и Сенендедж - свои претензии. Несколько месяцев назад им отменили лицензии на транспортировку товара между иракским Курдистаном и Курдистаном иранским. Курдам было разрешено транспортировать товары в ручной клади. Однако на основании обвинений в контрабанде эту деятельность прекратили, альтернативы не предложили, и значительная часть населения этих регионов осталась без работы. Вот они и вышли протестовать. В южных провинциях Бушир и Хормозган работники портов высказывали свое несогласие с отменой лицензий на беспошлинный ввоз товара для собственных нужд во время выезда за границу. Естественно, что в условиях внутренней организации и большого спектра разных проблем единственного лидера протестов не нашлось. А политических требований об отставке верховного лидера и президента также никто из более или менее известных политиков не поддержал. Очевидно, эта идея пока не имеет критической массы, и риск ее продвижения весьма велик. Лидеры "зеленого движения" до сих пор под домашним арестом, и это не самый плохой вариант для страны, где практикуют смертную казнь. Ну, а как говорил Ленин, революционного движения не бывает без революционной теории.

Говоря о событиях в Иране, нельзя не упомянуть об иностранном факторе. Все же совместная операция американского ЦРУ (кодовое название "Аякс") и британской МИ-6 (кодовое название "Сапог") по смещению в августе 1953 г. с должности иранского премьер-министра Мухаммада Мосаддыка вошла в историю и уже десятилетиями является главной страшилкой для всех иранских политиков. Не секрет, что у Ирана множество оппонентов в мире (США, Израиль, Саудовская Аравия, Россия), которые однозначно используют любую возможность повлиять на Тегеран. Внутренние волнения - идеальный шанс продвинуть свои интересы, в частности подбросив нужные политические лозунги или предоставив необходимую поддержку оппозиции. Однако в отличие от 1953 года, сейчас в Иране оппозиция условная. В стране действует достаточно сильный исламский режим, поэтому о его изменении сейчас речь не идет. Более того, Саудовская Аравия, например, считает, что для нее идеальным вариантом является прекращение поддержки Ираном союзных группировок в регионе, но ни в коем случае не падение режима. При этом саудиты прекрасно понимают, что изменить взгляд иранского режима на мир, а следовательно и прекратить поддержку им иррегулярных шиитских группировок в регионе, практически невозможно. Что же касается и Израиля, то они, конечно, были бы не против увидеть падение режима аятолл или хотя бы восстановление полноценного режима санкций. Президент Трамп в своей стратегии национальной безопасности прямо говорит о необходимости нейтрализовать "злокачественное влияние" Ирана в регионе и не дать ему получить ядерное оружие. Трамп открыто называет соглашение по иранской ядерной программе катастрофическим для интересов США и обещает сделать все для его пересмотра. Поэтому у Вашингтона действительно есть конкретная работа на иранском направлении. Обвинения в нарушении прав человека в ходе последних протестов могут стать поводом для ее начала. Ну а Россия, хотя и громко заявляет, чтобы Запад не вмешивался в ситуацию в Иране, сама получит значительную выгоду от ослабления этого своего исторического противника. Москва получает прямую выгоду от дестабилизации исламской республики и заинтересована в охвате ее широкими санкциями. Не нужен россиянам мощный игрок на международном рынке газа и нефти. Кроме того, со слабым Тегераном легче договориться о разделе Сирии или Каспийского региона. Поэтому россияне ни секунды не будут медлить при возможности организовать дестабилизацию в Иране или воспользоваться ею.

У Ирана множество внутренних проблем и противоречий, а вокруг - много мощных оппонентов, готовых придать импульс любому протесту. Можно сказать, что сейчас иранский режим играет в меньшинстве. Это не просто требования снизить цены на хлеб и яйца. Все намного опаснее. Нужны системные реформы и изменения. Без них исламская республика обречена на поражение.