Дмитрий Чижевский: путь к Украине

А вы знаете, кто такой Дмитрий Чижевский? Если с таким вопросом обратиться к кировоградцам, скажем, на улицах города, кто-то, несомненно, вспомнит, что этим именем названа областная научная библиотека. Еще кто-то, возможно, знает, что Дмитрий Чижевский - философ-эмигрант. Но абсолютное большинство о выдающемся земляке не знает практически ничего. Тем временем в этом году весь гуманитарный ученый мир отметил 120-летие выдающегося слависта, философа, литературоведа, исследования которого стали достоянием многих европейских народов. Но почему-то в Украину, где он родился и вырос, его научное наследие возвращается слишком медленно.

Очевидно, потому, что и в украинской западной диаспоре ученого далеко не всегда понимали и воспринимали как своего. Его огромное научное наследие стояло как бы особняком, как, собственно, и он сам на протяжении всей своей жизни, хотя и был окружен многими учениками и коллегами, но так и не получил соответствующих должностей, положения, серьезного материального обеспечения.

Дмитрий Иванович представляется мне своего рода Дон Кихотом от науки. Но ведь именно такие люди нередко составляют соль и суть любого дела. И сейчас, когда Украина стоит на глубинном мировоззренческом изломе, эта соль к пресной поверхностности, меркантилизму, а временами даже преступной спекуляции идеями, может придать содержание, которое даже трудно оценить.

Ведь когда формируется новое качество мышления (а Украине это крайне необходимо), философия, гуманитаристика становятся намного существеннее, чем какой-либо материальный интерес. Мы придем к ним лишь в том случае, если это новое качество мышления затронет более глубокие слои общества, а не только его верхушку. Посему крайне важно, что на родине Дмитрия Чижевского празднование его юбилея приблизило имя ученого и его основные мировоззренческие направляющие к более широким массам. Разумеется, это не происходит само собой, за этим стоит большая просветительская и издательская работа. Хотелось бы верить, что это только начало.

Сто лет для вечности:
мало или много?

Собственно, начало было положено еще два десятка лет назад, когда отмечалось 100-летие ученого. За два года до того, в феврале 1992-го, крупнейшая библиотека Центральной Украины, носившая прежде имя Надежды Крупской, была переименована в честь философа-эмигранта. В год 100-летнего юбилея в Кировограде и Александрии, где родился Дмитрий Иванович, а потом и в столице состоялись научные чтения "Диалог культур". Была открыта мемориальная доска на здании дома, где жила семья Чижевских; в степном городке Александрия названа улица в его честь; в областной библиотеке, носящей его имя, организована книжно-документальная выставка "Нестор славистов". Участники научных чтений поддержали создание на его малой родине фонда для изучения и популяризации творческого наследия выдающегося мыслителя. Но, к сожалению, до сих пор о такой институции так ничего и не слышно.

Национальная академия наук учредила премию им. Дмитрия Чижевского в области философии. Его имя, разумеется, вошло в активное научное обращение. В 2006 г. на здании Института филологии Киевского национального университета, где учился Чижевский, открыта мемориальная доска. С 1994-го по 2005-й в Украине были опубликованы "Історія української літератури" ("… без его работ украинское литературоведение было и остается не просто неполным, а нищим", - такова оценка академика Михаила Наенко), "Нариси з історії філософії на Україні", монография "Філософія Г.Сковороди" и четырехтомник философских работ, подготовленный Институтом философии НАН Украины по инициативе Василия Лисового. Очевидно, что эти издания стали достоянием заинтересованного профессионально ориентированного читателя.

Для более широкого круга, в частности и земляков ученого, его имя до сих пор оставалось общим местом, а уровень и весомость научного наследия - не оцененными и не осмысленными. Этот пробел пытаются заполнить небезразличные кировоградцы. В юбилейный год в Кировограде были осуществлены два проекта, которые не пересекаются, но взаимно дополняют друг друга.

Украинский язык был
для него языком сердца…

Краевед, организатор краеведческой работы в области, методист областного института последипломного педагогического образования им. Василия Сухомлинского Лариса Гайда инициировала просветительский проект "Наш земляк - Дмитрий Чижевский - выдающийся ученый-энциклопедист, философ и историк культуры и науки", презентация которого состоялась еще в прошлом году, а накануне юбилея - итоговая конференция. Ее коллега, кандидат педагогических наук Андрей Иванко, изучив десятки источников (в областной научной библиотеке хранятся отдельные работы ученого, изданные в Бостоне, Лондоне, Любляне, Гарварде, некоторые издания из его личной библиотеки), подготовил популярный очерк "Д.І.Чижевський - людина з Парнасу науки".

Этот текст, динамический, наполненный интересными деталями, пробуждает живой интерес к фигуре знаменитого земляка и слушателей института, и всех, кого затронула эта тема. Кандидат педагогических наук Ирина Небеленчук подчеркнула, что эта лекция - открытие для учителей-гуманитариев.

Один из самых авторитетных чижевсковедов Владимир Янцен отметил: "Если сосредоточиться на его участии в исследованиях разных национальных культур, на его вкладе в развитие этих исследований, то вполне возможно считать его украинским, русским, чешским, словацким, немецким и даже американским ученым". При такой масштабности фигуры тем более интересен и важен для нас украиноцентричный ее аспект.

Родным языком в семье Чижевских, разумеется, был русский. В те времена единицы интеллигентных семей использовали украинский. К тому же мать Дмитрия, Мария Ершова, талантливая художница, ученица Ильи Репина, была этнической русской. Но его дядя Павел Чижевский, член украинской фракции Государственной думы, член Центральной Рады и правительства УНР, автор работы "Основи української державності", был украинофилом. В свое время он с молодым тогда Владимиром Вернадским доставлял из Женевы в Украину нелегальные украинские издания. Кстати, будучи уже знаменитым ученым, Дмитрий Чижевский состоял в переписке с основателем украинской Академии наук, и тот некоторое время воспринимал его как сына Павла Ивановича.

Русскость семьи Чижевских, к счастью, не была имперской, здесь всегда царили оппозиционные настроения, никто не ставил преград перед царившей в городке естественной украинской стихией. Особенно остро испытывала необходимость изменений молодежь, собиравшаяся в доме Чижевских сначала в просветительском, а затем и в социал-демократическом кружке. Профессор Афанасий Феденко, друг детства Чижевского, вспоминает, как в марте 1911 г. члены кружка устроили заседание по случаю 50-летия со дня смерти Тараса Шевченко. С докладом выступил Дмитрий, он также исполнил на фортепиано композиции Миколы Лысенко на тексты Шевченко. Уже в следующем году, как вспоминает Афанасий Феденко, в общении и переписке они перешли на украинский. Что было в некотором роде протестом против запрета преподавания на украинском языке в народных школах. Разумеется, участников кружка (в то время Дмитрий Иванович уже учился на историко-филологическом факультете университета св. Владимира в Киеве) не мог не возмущать запрет царского правительства отмечать 100-летие Т.Шевченко.

Революционные настроения и активное участие в политической жизни привели меньшевика Дмитрия Чижевского в Центральную Раду. 22 января 1918 г. он проголосовал против принятия IV Универсала, фактически против независимости УНР, ибо не представлял Украину вне федеративных связей с Россией. Часть украинской диаспоры до смерти не смогла простить ему этого шага. Да и он сам, как свидетельствовал преподаватель хорватского языка Стефан Дрило, ухаживавший за Дмитрием Ивановичем в последний год его жизни, подытоживая свой жизненный путь, не раз подчеркивал, что сделал несколько ошибок, первой и самой важной из которых называл свое голосование против IV Универсала.

Дмитрий Чижевский был полиглотом. Он мог, скажем, читать лекцию о творчестве писателя на том языке, на котором тот творил. Но украинский язык, как метко заметил Андрей Иванко, был для него языком сердца, языком любви. На нем он обращался и к своим самым любимым существам - кошкам, которых считал посредниками между этим и потусторонним миром.

В Александрии, кроме родительского дома Чижевского, сохранилось и здание гимназии (там находился филиал Белоцерковского аграрного университета, после пожара помещение законсервировано, нуждается в реконструкции), где он учился, и земской управы, где работал его отец. Как утверждает краевед Валерий Жванко, при определенном внимании государства можно создать экскурсионный маршрут - путь юного Дмитрия из дому на учебу, ведь сохранились многие здания, фрагменты изгородей тех времен, а рассказы о них живописали бы портрет и семьи ученого и минувшей эпохи. Пока власть в Александрии не созрела для таких инициатив, но более активное возвращение Чижевского в Украину неизбежно затронет и эти вопросы.

Подъемный кран
из соломы
надо заменить настоящим

Другой проект - солидное издание "Дмитро Іванович Чижевський і його сучасники. Листи, спогади", вышедшее в кировоградском издательстве "Імекс ЛТД" по заказу Государственного комитета телевидения и радиовещания Украины по программе "Украинская книга". Если первый проект - сугубо просветительский, рассчитанный на как можно более широкий круг учителей, студентов и даже старшеклассников, то это издание более насыщено научно и интеллектуально. Его составители - кандидат философских наук, старший научный сотрудник института философии им. Г.Сковороды Ирина Валявко, кандидат философских наук, автор 40 работ о жизни и деятельности Чижевского Владимир Янцен и научный редактор "Імекс ЛТД" Александр Чуднов.

Здесь не только констатируются и комментируются факты биографии и творческой деятельности выдающегося ученого, но и делается акцент на вопиющие проблемы неосмысления его наследия. И оно не только не осмыслено - не собрано! Владимир Янцен с болью пишет о том, что личные архивы ученого, хранящиеся в Гайдельберге и Галле, до сих пор полностью надлежащим образом не каталогизированы, в Гайдельберге значительная часть еще в 2003-м распродана (кое-что из этого Янцен приобрел лично). Но и в архивах далеко не все. Некоторая часть его работ не была опубликована и осталась в рукописях. Они, а также заметки лекций и докладов, до сих пор находятся в частных коллекциях, их необходимо срочно собирать, ибо велика вероятность, что этот массив материала может быть потерян.

Это касается и писем. Чижевский написал их десятки тысяч, собраны лишь несколько сотен (в книге приведены фрагменты переписки с Омельяном Прицаком, Владимиром Вернадским и Юрием Шевелевым). И вопрос не только в том, чтобы собрать все это. Владимир Янцен констатирует: "До сих пор не переведены на украинский язык все его произведения и, значит, не введены в научное обращение, а если и переводятся, то публикуются не комментированными, не введенными в контекст времени. Если мы признаем Дмитрия Чижевского одним из классиков украинской философии и литературоведческой мысли, то и принципы переиздания его работ на родине должны быть строго академическими, учитывающими различные их варианты и редакции и предусматривающие хотя бы какой-нибудь элементарный научный комментарий".

Очевидно, чтобы выполнить такую масштабную задачу, нужна хорошо разработанная государственная программа, и готовить ее необходимо не годами, как это часто у нас происходит, а уже сейчас. Ведь и философское, и литературоведческое наследие Чижевского может стать надежной опорой для нашего колониально пораженного мировоззрения, из черной дыры которого мы сейчас выбираемся с кровью.

Омельян Прицак отмечал, что Чижевский всю свою жизнь отдал созданию украинской самостоятельной интеллектуальной и литературной истории. Этот вывод только на первый взгляд кажется простым. Призадумаемся: десятки лет гуманитаристика находилась в плену фальшивой ненаучной коммунистической идеологии. Через зацементированный КГБ ее пласт трудно было пробиться чему-то живому, а о национальном и говорить нечего. Не одно поколение украинцев, за исключением буквально единиц, не осознавало своей истории, культуры, гуманитарного наследия прошлого, его роли и места в мировых процессах. У большой европейской нации не было собственной целостной философской школы, служившей бы ей опорой для движения в будущее (и отсюда и пресловутая наша многовекторность!). Дмитрий Чижевский же, говоря о древней литературе, имел в виду древнерусскую - киевскую, а не русскую. Украинскую философию рассматривал как отдельную самостоятельную единицу историко-философского процесса, а его "Філософія Г.Сковороди", опубликованная в 1934 г., до сих пор остается одной из лучших работ о Сковороде, он автор первого фундаментального исследования об украинском барокко. И это - только крупица из достояния ученого.

Профессор Степан Козак, исследуя историософский аспект наследия Чижевского, подчеркивает его мысль, что "Книга буття українського народу" - это история, указывающая человечеству путь к спасению. Нынешний неожиданный водоворот событий подчеркивает необходимость такого пути.

Кандидат философских наук Виталий Игнатьев о наших мировоззренческих поисках говорит следующим образом: "В украинской культуре есть две темы, всегда интересовавшие творческих людей, - религия и национализм. Последняя в ХХ в. все больше приобретает не публицистический, а фундаментальный академический характер. Религия же продолжает оставаться исключительно в конфессионнальном русле. Российская философия, вся вышедшая из Сковороды, в ХХ в. развивала именно религиозную тематику. У Чижевского, выросшего на основе влияния русской культуры, была гениальная интуиция. В его философии - мягкое объединение национализма и религии. Это дало ему возможность стать основателем украинской академической философии, но, с другой стороны, именно это было поводом оставаться снова-таки одиночкой. Его не воспринимали фундаментальные националисты вроде Донцова за склонность к русской культуре. Но так же его не воспринимали ортодоксальные православные мыслители, например Флоренский, за идеи о необходимости построения национальной украинской философии".

Советскую марксистско-ленинскую философию Чижевский считал чем-то бессмысленным наподобие подъемного крана из соломы. Взамен этого ученый разработал много конструкций, которые мы могли бы использовать как настоящий кран для возведения нашего мировоззренческого и духовного бытия.