ЛЬВОВСКАЯ «СМИРНОВКА» РАЗЛИВА 24- го

Странное это ощущение — держать в руках паспорт, выданный еще в 1924 году и не кому- нибудь, а самому Смирнову. Да, да, тому самому водочному королю, потомку поставщика зелья к столу российского императора. Уникальные документы, касающиеся его деятельности отыскали сотрудники Львовского областного архива.

…Поток беженцев в начале 20-х годов хлынул из пролетарской Москвы на Запад. Предпринимателей здорово прижали. Пришлось эмигрировать в Польшу и 48-летнему Владимиру Смирнову. 21 декабря 1923 года он прибывает со своим несовершеннолетним сыном во Львов. Сохранилось прошение в VIII окружной комиссариат полиции от 12 июля 1924 дать добро на очередное шестимесячное пребывание во Львове. Такие разрешения эмигрантам выдавались лишь на полгода и то при условии безукоризненного поведения. Но главной целью Смирнова была попытка пробиться на европейский рынок, прежде всего во Францию, благо он, что видно из заполняемых анкет, свободно изъяснялся на нескольких языках. Львов был для коренного москвича лишь плацдармом. Однако и здесь Смирнов не сидел сложа руки. Он организовывает водочную фабрику «Смирновка». Общество с ограниченной ответственностью расположилось под Львовом. В архиве сохранилась технологическая карта производства. Известно также, что при изготовлении «Смирновки» для очистки воды использовались фильтры Зайтца, рафинированный чистый спирт высшего качества, воду брали исключительно из артезианского колодца.

— Планы у Владимира Смирнова были грандиозные, — говорит директор областного архива Вячеслав Куцында. — Кроме водки, он собирался выпускать еще ром, ликеры. И все при строжайшем контроле. Скажем, той же водки лишь 500 бутылок в день, но качество ее гарантировалось. Грустно сегодня говорить об этом, когда у нас больше подпольных производителей, чем потребителей.

Львовская эпопея Владимира Смирнова продолжалась недолго. По личным причинам он с сыном выехал таки во Францию. И в ноябре 1928 года VIII окружной комиссариат полиции во Львове закрыл личное дело водочного магната.

— Господин Куцында, мы знаем, что, кроме этих уникальных документов, ваши сотрудники отыскали и многие другие, имеющие общественное значение.

— Да. И как же их не разыскивать, если в архиве хранится более 2,5 миллиона дел. Некоторые датированы еще XVII столетием. Это же неподнятая пока целина. Из «свежих» находок — личные дела Степана Бандеры и Романа Шухевича, относящиеся к учебе во Львовской политехнике. Коммунистические историки неоднократно их изображали людьми недалекими. Этому есть опровержение. Оказывается, оба свободно владели 3—4 языками, оценки по тем меркам как на подбор — «Bardzo dobrze», что означало очень хорошо, то есть отлично. Много новых сведений нашлось о пребывании во Львове Ивана Франко, дел, связанных с национально-освободительным движением украинского народа.

— А вы можете рассказать о каком-либо курьезном документе или в архиве таковых нет?

— Почему же. Вот вам пример. На имя первого секретаря Львовского обкома Добрика из Стрыйского района от одного председателя колхоза пришло письмо с таким текстом: «Прошу меня уволить с работы, так как я слишком много наворовал». И это на официальном бланке, с подписью и печатью. Естественно, отправили туда комиссию. Выяснилось, кто-то из односельчан попросту стянул готовый заполненный бланк, а текст впечатал. Правда, председателя таки сняли, люди лучше знают кто есть кто.

— Если, допустим, по роду своей деятельности нам придется отыскать какой- либо документ, проблем не будет?

— Никаких. С 18 лет (учитывая историческую ценность) каждый может обратиться к нам, просмотреть каталоги, сдать заказ и поработать в читальном зале архива. Приходят историки, директора сельских школ. Ведь проще всего к познанию родного края, своего прошлого подойти именно через архив. Эти документы — молчаливые свидетели, никогда не врут. Сколько людей таким образом отыскали родных, близких, узнали свои корни. Но этим нужно заниматься самому. Штат архива настолько мал, что каждому помочь мы не в силах. Судите сами, у нас работало почти сто сотрудников, теперь — чуть более пятидесяти. В первую очередь они должны были заниматься наукой. Увы…

— Одна из обязанностей архивистов — выполнять запросы социально- правового характера…

— Вот именно, одна из… Но она доминирует. Ежедневно мы обслуживаем около 300 посетителей — угнанных на работу в Германию во время второй мировой войны, жертв переселения с территории соседней Польши, помните, операцию «Висла».

А сколько запросов по поводу стажа работы, выборки с зарплаты, об имуществе, о земле.

Для многих это жизненно важные вопросы. Особенно для пенсионеров. И если удается помочь, то чувствуешь огромное удовлетворение.

P.S. Кстати, интересно было бы проследить дальнейшую судьбу Владимира Смирнова, его сына Валентина, наследников. Скорее всего они продолжали по традиции заниматься производством огненной воды. Поэтому есть надежда, что и на наших прилавках появится настоящая «Smirnoff». Но это уже тема другого разговора.