Николай Штейнберг: «В руководстве ядерной энергетикой не должно быть политики и политиков»

Темой нашей беседы с человеком, который знает почти все о ядерной энергетике Украины как изнутри, так и на уровне формирования государственной политики в этой сфере, стала ситуация в отрасли и реальность выполнения задач, очерченных в действующей Энергетической стратегии Украины до 2030 года. О том, что амбициозность планов только по генерирующей составляющей ядерно-энергетического комплекса превышает даже теоретическую возможность их реализации, шла речь в публикации «Построим ли мы еще 11 атомных блоков?» («ЗН», №41, 2005 г.), до принятия стратегии, анализируя ее проект с более скромными цифрами, чем принятый правительством вариант.

— Николай Александрович, прошло полтора года после принятия Энергетической стратегии Украины до 2030 года. Как вы оцениваете сегодняш­нюю ситуацию с выполнением стратегии в части, касающейся ядерной энергетики?

— Наблюдения последних лет демонстрируют очевидное непонимание так называемой элитой роли энергетики вообще и ядерной энергетики в частности для судьбы страны. Государство не может подтвердить свои интересы необходимыми ресурсами, а частный, в том числе иностранный капитал не может приступить к решению проблемы из-за отсутствия формализованных принципов взаимоотношения частного капитала и государства в такой «капризной» и рискованной отрасли, как ядерная энергетика. Более того, и просвета в этом вопросе пока не видно. Во многом сложившаяся ситуация объясняется кадровой чехардой на всех уровнях государственного управления, а также руководст­ва государственными предприятиями в ядерно-энергетическом комплексе. Если высшее политическое руководство страны не прекратит порочные игры в кадровых вопросах, то обсуждать аспекты реализации стратегии развития энергетики не имеет смысла. Ну, а последствия не заставят себя долго ждать.

Строительство АЭС с нуля последний раз начиналось в Украине более 25 лет назад. Реальный опыт организации всех стадий, начиная с разработки, экспертизы, утверждения ТЭО и проекта, к сожалению, утрачен вместе с отошедшими от активной деятельности специалистами и руководителями.

НАЭК «Энергоатом» не имеет реального опыта заказчика-застройщика в реализации масштабного энергетического строительства с нуля. К сожалению, отсутствует и действенная система управления инвестициями. Даже после утверждения стратегии «Энергоатом» не проанализировал задачи, возможные пути их реализации, не подготовил проекты бизнес-планов или хотя бы подходов к их разработке. От­сутствуют также проекты заданий на разработку технико-экономических обоснований строительст­ва и модернизации отдельных энергоблоков, не организована работа по выбору и обоснованию площадок под будущие энергоблоки. Вообще отсутствует сколько-нибудь осознанная программа работ, даже начального этапа, реализации стратегии.

Потенциальный заказчик НАЭК «Энергоатом» уже должен был бы определить потребности по номенклатуре и количеству оборудования для 20 комплектов энергоблоков до 2030 года и начать работу с отечественной промышленностью, совместно с ней оценить ее потенциал, долю национального участия в комплектации новых энергоблоков отечественным оборудованием. Ничего этого не сделано. Машиностроители не ознакомлены с предстоящими задачами, поэтому не могут начать разработку своих бизнес-планов. Это тем более недопустимо, т. к. основные предприятия энергомашиностроения приватизированы и не будут вкладывать средства в развитие, не понимая масштабов, потенциала прибыльности или убыточности предстоящих работ. А ведь для обеспечения поставки двух комплектов в год необходимо, по оценкам специалистов, авансировать задел до 25% от стоимости энергоблока (около 300—350 млн. долларов).

— Что касается «сколько-нибудь осознанной программы работ». А План мероприятий на 2006—2010 гг. относительно реализации Энергети­ческой стратегии Украины до 2030 года, утвержден­-
ный распоряжением КМУ № 436-р от 27 июля 2006 г.?

— Пустой документ. Обычный подход — больше слов, меньше ответственности. Проверить невозможно. Аналогичны и мероприятия Минтопэнерго (приказ министра от 8 сентября 2006 года № 328). Имел «счаcтье» ознакомиться на днях с отчетом НАЭК «Энергоатом» о выполнении данного приказа за второй квартал этого года. Можно плакать, можно смеяться… Стратегия уже провалена, а ответственных нет. И не будет. Скоро очередная смена караула.

— Какие реальные препятствия существуют на пути реализации Энер­гетической стратегии в ядерной энергетике?

— Прежде всего, надо отметить момент, который принципиально отличает ситуацию в ядерной энергетике Украины от ситуации в бывшем СССР. Украина не является страной, производящей реакторы. У нас нет для этого своей научной, конструкторской и технологической базы. Создание ее — процесс длительный и дорогостоящий. Это означает, что у нас нет возможности в обозримой перспективе создать собственный проект ядерного энергоблока. Мы технологически зависимы в выборе типа реакторной установки, на основе которой наши проектанты могли бы разработать проект собственно АЭС (энергоблока АЭС). Реализация стратегии в варианте проведения открытых тендеров на технологию каждого отдельного энергоблока может привести к тому, что в стране будет эксплуатироваться несколько типов энергоблоков. Это вызовет дополнительные сложности при проектировании и строительстве, эксплуатации, реализации топливной программы, в обращении с отходами, а в дальнейшем при выводе энергоблоков из эксплуатации. Все это, в конечном счете, реализуется в более высоком тарифе на производимую электроэнергию.

О проблеме изготовления реакторов. В России на мощностях «Ижорских заводов» (производство реакторов на известном волгодонском «Атоммаше» разукомплектовано и его восстановление фактически означает строительство завода с нуля) совместно с перешедшим под контроль российского бизнеса атомным подразделением «Шкоды» (Чехия) сегодня можно производить не более 1—1,5 комплектов в год. По имеющейся информации, поставлена задача силами этих заводов в ближайшее время выйти на производство четырех комплектов в год. Задача реальная, но она с трудом закрывает только потребности программы развития ядерной энергетики РФ и уже формализованных международных обязательств России. Где же изготовить 20 реакторов для будущих АЭС Украины, тем более, что в отсутствие контрактов или предконтрактных протоколов о намерении никто и никаких обязательств перед Украиной не несет? Подписанные в недавнем прошлом какие-то бумаги между Росатомом и НАЭК «Энергоатом» не имеют последствий, поскольку российская сторона была представлена органом государственного управления, никоим образом не влияющим на обязательства приватизированных машиностроительных предприятий. Как и кто обеспечит интересы Украины в этих условиях?

В дальнем зарубежье ситуация не лучше. 30 лет простоя в развитии ядерной энергетики привели к потере квалифицированных кадров, опыта и производственных мощностей. Потенциал начали восстанавливать, но… Анализ информации об уже принятых решениях по строительству АЭС в различных странах говорит о том, что до 2020 года мировая промышленность как минимум должна изготавливать от 10 до 15 реакторов в год. Если же принять во внимание оценки развития мировой ядерной энергетики до 2050 года, то, с учетом замены выбывающих энергоблоков, после 2020 года необходимо будет изготавливать более 20, а после 2030 года — более 40 реакторов в год.

Не менее проблематично обеспечение новых энергоблоков таким оборудованием, как мощные трансформаторы, турбины и генераторы. Начавшийся бум энергетического строительства в России уже обеспечил практически полную загрузку бывших советских заводов. И это при том, что в РФ сейчас, как правило, строятся паро-газовые станции, оборудование для которых, в основном, поставляется западными фирмами. Уже есть неофициальная информация, что российским заводам «не рекомендуется» заключать контракты на поставку энергетического оборудования за пределы страны, поскольку это может привести к срыву национальной энергетической программы. Похоже, наши соседи, в отличие от нас, хотя и с опозданием, но осознали, какой удар по экономике и благосостоянию страны может нанести дефицит электроэнергии.

В Украине существенно сократился потенциал проектно-изыскательских и технологических организаций, работавших в области электроэнергетики, включая атомную. Кооперация институтов и разумная конкуренция технических решений ранее регулировались на уровне Минэнерго и Минсредмаша СССР. Сегодня такая координация отсутствует как со стороны органа управления, так и со стороны потенциального заказчика. Практически утрачен опыт работы групп рабочего проектирования на площадке. Уходит потенциал проектно-изыскательских организаций по выбору и обоснованию площадок для сооружений АЭС. Снизились качество и эффективность проектов организации строительства и проектов организации работ, что связано как с потерей кадров, так и отсутствием опыта применения современных методов ведения строительно-монтажных работ (СМР) в масштабах АЭС. Проектные организации Украины оторваны от конструкторских организаций реакторной техники и потому обладают информацией, позволяющей вести проектные работы только для «старых» энергоблоков. В целом следует отметить, что разработка проектов новых АЭС в объемах, определенных стратегией, вызывает большие сомнения.

НАЭК «Энергоатом», которая должна в первую очередь поддерживать проектные организации, на самом деле при­лагает усилия для их развала. Как говорится, сами не ведают, что творят. И все это на глазах высшего руководства страны. Развалим проектные организации — потеряем энергетику. И нечего плакать от того, что наши институты покупают россияне. Они знают, что делают.

Важным элементом являются государственная экспертиза проектов и лицензирование. Сегодня они превращены в формальный процесс и ограничены в основном вопросами безопасности. Это также связано с потерей квалификации экспертных организаций, поскольку проекты энергетического строительства такого масштаба, как АЭС, давно не разрабатывались и не подвергались государственной экспертизе. Отсутствие действенной инвестиционной экспертизы может негативно повлиять на сроки реализации стратегии и увеличить затраты.

Строительно-монтажный комплекс в электроэнергетике за годы независимости практически разрушен. Загрузка комплекса завершением строительства ХАЭС-2 и РАЭС-4, а также Ташлыкской ГАЭС не обеспечили сохранение его потенциала в силу относительно малых объемов работ на этих объектах в сравнении с масштабами энергетического строительства в бывшем СССР. Объемы выполняемых работ на чернобыльской площадке невелики. Значительное участие украинских специалистов в составе российских организаций на строительстве АЭС в Китае, Индии и Иране позволило сохранить квалификацию отдельных руководителей, специалистов и рабочих, но не могло обеспечить поддержание потенциала комплекса в целом. Увы, по завершении работ на указанных площадках многие украинские руководители и специалисты получили российское гражданство и покинули Украину, прежде всего из-за отсутствия работы в стране. Утрачена отраслевая специализация строительно-монтажных организаций из-за отсутствия заказов по энергетическому строительству. В настоящее время производственные мощности строительно-монтажных организаций, по оценкам специалистов, позволяют вести работы на строительстве, в лучшем случае, только одного ядерного энергоблока.

Но самое главное — проблема кадров при строительстве объектов ядерной энергетики. Самая высококвалифицированная часть строительно-монтажного персонала электроэнергетического комплекса по различным причинам покинула отрасль. В то же время, для подготовки, например, сварщика-паспортиста или бригадира-монтажника требуется не менее пяти лет. Разрушена система подготовки рабочих, бригадиров и технических кадров — это существенно усугубляет положение. Отсутствует программа развития производительных сил и мощностей строительно-монтажного комплекса. И как ее построить в отсутствие централизованной системы управления и нежелания заказчика заниматься проблемами завтрашнего дня? Отсутствует современная система управления капитальным строительством на АЭС, нет руководителей строек, имеющих опыт реального освоения капитальных вложений в объеме до 300—350 млн. долл. в год на таких сложных объектах строительства, как АЭС.

— Энергетическая стратегия Украины до 2030 года на финальной стадии готовилась, когда вы были заместитель министра топлива и энергетики Украины. Как случилось, что были поставлены и официально приняты нереальные задачи в области ядерной энергетики? Ведь, полагаю, о всех трудностях и проблемах вы знали? На что был расчет — ввяжемся в бой, а потом разберемся?

— Первое. Энергетические стратегии должны разрабатывать не энергетики, а экономисты, политики и т.д. Нам должны задать потребности в энергообеспечении страны, а мы предложить, как их профессионально удовлетворить. И цифры нам назвали. Скажите спасибо, что долю ядерной энергетики удалось отстоять на уровне 50—52%. Предлагалось 62%. А это еще пять--шесть миллионных блоков.

Второе. Нет ничего невыполнимого в предложенном варианте. Работать надо. Но для этого, как говорилось раньше, нужны руководители и специалисты, которые по своим морально-политическим и профессиональным качествам соответствуют поставленным задачам.

— Что надо сделать, чтобы хотя бы частично планы развития ядерной энергетики в Украине стали реальностью?

— Прежде всего, необходимо приступить к практической реализации стратегии не на словах, а на деле. Проанализировать состояние дел, оценить ресурсы и источники их обеспечения, попытаться сформировать документ, напоминающий долгосрочный бизнес-план. Необходимо определить структуру управления этим гигантским национальным проектом (думается, что для будущего страны он более необходим, чем подготовка к Евро-2012, не умаляя важности последнего).

Для организации и управления инвестициями и капитальным строительством в рамках реализации стратегии первоочередная задача — разработать основные принципы и механизмы взаимодействия. Необходимо определить полномочия и ответственность заказчика (Минэнерго?), заказчика/застройщика (Энергокомпании? Дирекции строящихся АЭС?). Надо определить потенциал национального участия и вести сознательную работу по его развитию. Также следует определиться в типе будущих контрактов («под ключ», раздельное проектирование и поставки и т.д.).

Надо определить потенциальные площадки строительства. Последний известный кадастр по СССР составлял 28 площадок, в том числе 14 по Украине. Сегодня у нас нет требований к кадастру, уровню его согласования (утверждения). Нет требований к собственно площадкам, которые должен разработать Государственный комитет ядерного регулирования Украины.

Необходимо решить процедурные вопросы, подготовить документы для получения разрешений на подготовительные работы на некоторых площадках. Это позволит начать мобилизацию строительно-монтажных организаций и вести подготовительные работы, стоимость которых составляет до 20% от проектной стоимости (по современным оценкам, до 300 млн. долл. на блок). Необходимо таким образом организовать планирование и финансирование СМР, чтобы подрядные организации смогли выйти на удвоение своего потенциала через два—три года после начала реализации программы, а в течение пяти—шести лет смогли выполнять строительно-монтажные работы в объеме около 1—1,2 млрд. долл. в год. Крайне важно восстановить систему подготовки и переподготовки кадров строителей и монтажников.

В современных условиях для строительства новых ядерных энергоблоков понадобятся капитальные вложения в объеме 2,5—3 млрд. долл. в год. Потребуется не менее пяти—шести лет напряженной работы, чтобы выйти на освоение таких инвестиций. Для этого необходимо восстановление и развитие проектно-изыскательного, строительно-монтажного и машиностроительного комплексов ядерной энергетики. Однако для этого надо найти источники инвестиций. Сомнительно, чтобы государство нашло такие средства в своих «закромах». Ведь задачи инвестиционной деятельности государства не ограничены лишь ядерной энергетикой. Нужны принципиально новые подходы, апробированные в мировом энергетическом строительстве.

Один из вариантов — совместные предприятия, но, безусловно, независимые от НАЭК «Энергоатом». Это обеспечит «чистоту» картины для инвестора, освободит строительство от рисков эксплуатации, демонополизирует рынок. Существенная доля в совместном предприятии может быть предложена крупной иностранной компании или даже иностранному правительству, которые купят электроэнергию на основе долгосрочного контракта. Иностранный инвестор может быть привлечен для обеспечения «живых» денег с последующим выгодным для него возвратом вложенных средств и процента на капитал, права которого могут быть гарантированы долей в совместном предприятии до возврата кредитов. Принимая во внимание естественный интерес местных властей в создании рабочих мест, развитии местной инфраструктуры и поддержания приемлемого уровня украинской доли, необходимость обеспечения безопасности вложений и распределения риска им (местным властям) может быть передано до 5% акций. Значительную долю в СП, безусловно, необходимо предложить национальному бизнесу.

Ядерная энергетика является отраслью высокотехнологической, с длительным сроком реализации проектов. В связи с этим особое значение приобретают сохранение знаний, институциональной памяти и передача опыта, поэтому в руководстве отраслью и ее государственных предприятий не должно быть политики и политиков. Это должна быть зона, свободная от квотного коалиционного принципа, потому что цена кадровых ошибок здесь слишком высока.

Объективка «ЗН»

Николай Александрович Штейнберг «широко известен в узких кругах» (по С.Довлатову) ядерных энергетиков Украины, бывшего СССР и мира. Его профессиональная карьера впечатляет. После окончания Московского энергетического института 12 лет проработал на ЧАЭС, пройдя путь от старшего инженера до начальника цеха. Был главным инженером ЧАЭС с мая 1986 по ноябрь 1987 года, заместителем председателя Государственного комитета по надзору за безопасным ведением работ в атомной энергетике СССР, организатором и первым председателем Госатомнадзора Украины и дважды заместителем министра топлива и энергетики Украины. Много лет является экспертом, членом группы консультантов генерального директора Международного агентства по атомной энергии.