ЗАБАСТОВКА — ЭТО ПОЖАР В СУХОСТОЙ

Прочел в вашей газете материал о принятом на заседании председателей НПГУ 20 апреля с. г. решении по возобновлению в мае забастовки, в связи с чем хочу выразить свою точку зрения, человека, на глазах которого, как руководителя угольного предприятия, прошли всякого рода массовые протесты, начиная с 1989 по 1998 годы, которые ничего, кроме падения производства, обнищания шахтеров, усложнения социальной обстановки и ухудшения в целом экономики государства не дали. И блажен кто верует, что эти протесты как-то помогли шахтерам.

Вспомним, раньше уровень зарплаты горняков был намного выше других. Забастовки и потери в результате них привели к тому, что сегодня их зарплата не отличается от средней в народном хозяйстве, а во многих случаях и ниже. Падение экономики и сокращение госбюджета еще больше, чем по другим, бьет по тем же шахтерам из-за сокращения господдержки, отсутствия гарантированно оплачиваемой государством закупки угля в энергетику, на зиму. В результате растут долги по зарплате и регрессным искам, изнашивается оборудование, ухудшается состояние шахт.

Сегодня под ложной маской защитников обездоленных шахтерских масс профсоюзные деятели втягивают горняков в новый виток забастовок, а значит, и всего того, о чем уже сказано.

Хотя очевидно, что забастовка — это прежде всего реальная потеря зарплаты шахтеров от уменьшения добычи угля и его реализации. Это целый комплекс негативов, которые будут еще долго влиять на производство после прекращения забастовки.

Сегодня для профсоюзов, если они искренне заинтересованы в улучшении жизни шахтеров, на мой взгляд, основной стратегией должен быть курс, способствующий увеличению добычи, улучшению качества угля, активного содействия охране труда, — святая святых профсоюзов.

Давайте признаем, ведь подавляющее большинство аварий и жертв не произошло бы, даже при том низком техническом состоянии средств защиты и упреждения, если бы была повыше производственная дисциплина, и профсоюзы в этом, как никто другой, должны занять активную организационно-контрольную функцию.

Но играться в политические игры и критиковать, очевидно, проще. Благо дело над ними нет органа, который мог бы критически оценить работу по результатам и сделать выводы, а народ, которому они подотчетны, потерял всякую веру в них. Даже решать вопросы выполнения коллективного договора в части выплаты зарплаты шахтеры идут в госадминистрацию, а не к ним. Что ж остается — устраивать забастовки, пока горняки не перестали платить профвзносы. Ничего другого более чем за 10 лет не придумано.

Когда же от сепаратизма мы перейдем к консолидированным действиям истинно на благо людей и государства?

Без сомнения, основой возникших трудностей в угольной отрасли являются неплатежи за реализованный уголь; отсюда все беды и долги по зарплате, износ шахтного фонда и недостаточный уровень добычи угля. Очевидно, было бы правильным в условиях нормальной экономики, о которой, к сожалению, мы мало что знаем, отгружать уголь тем, кто платит деньги. Вот отправная точка и, как говорится, момент истины.

Например, ГХК «Краснодонуголь» подошла уже к началу погашения долгов по зарплате, потому что металлурги за кокс платят деньги.

Так почему бы профсоюзным лидерам не сосредоточиться на этом узловом моменте, занять жесткую позицию по неотгрузке тем, кто не платит деньги за уголь, бороться за поднятие роли и прав сырьевиков-угольщиков в энергетике и на энергорынке. Ведь это они кредитуют всех и вся за счет своего благополучия и развала угольной отрасли; у них должны быть и законные права распоряжаться электрической энергией, если платятся деньги, может быть, этот путь даст положительный исход.

Забастовка — это пожар в сухостой, и когда этот процесс станет неуправляемым, тогда у вас, господа лидеры НПГУ, и оправдание найдется, мы это уже проходили — ведь народ всегда прав, довели!