ИНТУИТИВНОЕ ПРОДВИЖЕНИЕ, или НАШ РУЛЕВОЙ — КРИЗИС

Моменты, когда утрачивается понимание сути происходящего, в истории XX века известны так же, как и их причина - неадекватное и запоздалое реагирование на большое разнообразие потока изменений, вызываемых действиями одновременно в разных областях. В данный момент Украина находится именно в таком состоянии. Эйфория по поводу разрушения тоталитарной системы и независимости прошла, постепенно переродившись в борьбу за власть и собственность партийных лидеров, думающих не столько об общем, сколько о личном успехе. Утрата внимания к первичному ведет к утрате понимания происходящего. Пустить всё на самотек в момент, когда требуется профессиональное управление, означало потерю определяющей роли государства в согласовании интересов граждан, частного сектора и общества в целом. В результате, плату за переток капитала от большинства населения к меньшинству и тем самым за забвение элементарных истин может назначить ближайшее будущее.

Управление «вдогонку за событиями» никак не отвечает тому, что происходит в действительности. Затронув во время «культурной революции» одновременно все аспекты большой системы, мы и не заметили, как соскользнули в режим системной трансформации общества, предполагающий тотальные и синхронные изменения в системе в целом. Режим требует:

- разработки стратегии развития государства;

- прогноза последствий принимаемых решений;

- проектирования желаемого состояния системы в целом и отдельных ее частей для каждого этапа трансформации;

- организацию реформ, адекватную природе и размеру большой системы.

За шесть лет существования Украины как самостоятельного государства ни одна из этих работ даже не начиналась. Хотя премьеры постоянно заявляют, что правительство контролирует ситуацию, она развивается совсем не по контролируемому сценарию - потому что этого сценария нет вообще. Не имея ответа на вопросы: что строим, как строим и как организовано строительство, рулевые реформ неизбежно должны были внести хаоса больше, чем этого требует переход к другому типу общественной системы. Доказательство можно обнаружить при ответе на всего лишь один из трех поставленных вопросов: что же мы строим?

Ответ на сотни раз звучавший вопрос вроде бы известен - мы строим демократическое государство и рыночную экономику. Увы, такую формулировку цели можно использовать только в случае, когда хотим оказаться просто в другом месте - неважно в каком, но подальше от советского социализма. Отказавшись от одного зла, попадаем в другое - хаос, разруху, нищету. Потому что чрезмерно общая формулировка цели стимулирует использование самого худшего способа её достижения - «интуитивное продвижение».

Может ли строитель начать строить дом, располагая всего лишь общим указанием - строить дом? Нет, не может, потому что до строительства нужно получить ответ на вопросы, уточняющие структуру дома: этажность, количество комнат и т.д. Дом нельзя, а общество можно. Дом строят по проекту, а общественную систему - на глазок, интуитивно. Чтобы осмысленно укладывать кирпичи в здание другой общественной системы, необходимо предварительно получить ответ на массу подобных вопросов. Вот некоторые из них.

Демократические страны, имея одну и ту же формацию, отличаются разным благосостоянием, количеством ВВП на душу населения. Почему? Известно, что демократия находится между Сциллой военного переворота и Харибдой паралича. Какова организация политически устойчивой системы? Достижима ли она в Украине? Может быть, ответы на эти вопросы помогли бы стабилизировать ситуацию сейчас? Какова ожидаемая роль государства в жизни общества, в регулировании экономических проблем? Какова модель перераспределения доходов? Ответ на два последних вопроса определяет размер госсектора; долю ВВП, распределяемую государством; перечень отраслей, финансируемых им; организационную структуру управления; степень децентрализации управления; степень экономической самостоятельности регионов и др. Какие проблемы будут определяющими в будущем: экономические, экологические или какие? Чему принадлежит будущее Украины - сельскому хозяйству, высоким технологиям или прокатным станам? Какие отрасли будут определять финансовую мощь государства?

Неизбежны и вопросы, связанные с источниками сырья, с долгосрочной политикой в отношении стран, обладающих сырьем. Какие участки прошлой, тоталитарной системы являются высококонвергентными и потому могут быть оставлены в новой? Без ответа на этот вопрос невозможно применять политику принятия рациональных решений: что хорошо - оставить, что плохо - убрать. Какова стратегия приватизации? Ведь нынешняя превратила предприятия всего лишь в полусоциалистических монстров, активы которых оказались приватизированными, а пассивы (обязательства) остались зависящими от государства. Может быть, есть смысл эти предприятия продать западным инвесторам на 10-20 лет, оставив государству минимальную часть акций, а потом выкупить обратно? Ведь уже сейчас видно, что большинство руководителей в новой экономической среде управлять ими не могут. И так далее.

для ответа на сотни вопросов, возникающих при разработке собственной стратегии развития, можно воспользоваться и результатом непредвзятого анализа ошибок и достижений других стран. «Прокручивая» развитие капитализма, можно не только обнаружить условия решения сложнейших проблем, но и дать оценку нашим «реформаторам», которые под флагом борьбы с наследием прошлого продолжают разрушать его высококонвергентные достижения. Чего стоит одно только разрушение достигнутого уровня социализации и концентрации капитала, мотивируемое текущим финансовым положением государства... Уничтожить социальную сферу предприятия, страны - это уничтожить то, чем система держится, что является условием приверженности ей и тем самым условием роста той же производительности труда (это уже давно доказано практикой). Свертывание социальных программ - лучший способ самоудушения нации. У Украины c ее развитой социальной инфраструктурой были все основания миновать стадию дикого капитализма, но невнимание к собственному будущему отбросило страну далеко назад.

Решений, которые учитывали бы перспективу, нет и в других областях. К примеру, в 1995 году «металлургическая общественность» решила, что доставшаяся Украине часть металлургии СССР для её условий является приемлемой. На её модернизацию требуется до 2000 года около 6 млрд. долларов. «Экологической общественности» также нужны деньги - для ликвидации последствий выбросов металлургических предприятий и предприятий других отраслей: даже едва работая, наша промышленность выбрасывает около 6 млн. тонн вредных примесей в год. И можно не сомневаться, что раздельный и потому мало что меняющий способ решения проблем будет продолжаться бесконечно. Гарантией тому является наше от природы фрагментарное сознание, отраслевая специализация и отсутствие организационных основ для принятия упреждающих и системных решений, до создания которых не доросло ни одно из шести правительств.

Между тем, если оценить позиции металлургии на внутреннем и внешнем рынке, учесть её крайне негативное влияние на среду обитания, чрезмерную долю в ВВП (до 20%), чрезмерную энергоемкость; учесть, что Украина, занимая всего лишь двухсотую часть суши, добывает двадцатую часть (!) полезных ископаемых в мире, то решение сугубо металлургических, экологических и других отраслевых проблем должно быть результатом решения более крупных проблем, возникающих под давлением перспективных целей.

То есть, если смотреть на проблему с народнохозяйственной точки зрения и руководствоваться конечными целями, можно обнаружить схему решения, допускающую не «снижение выбросов» за счет отвлечения на эту цель капвложений, а их ликвидацию без существенных затрат. И тогда решение макропроблемы сводится к выбору способа ликвидации метпредприятий в регионах, «перегруженных» металлургией.

Здесь также недопустимо использование рыночных сил. Управляемая ликвидация могла бы выглядеть так. На каждом ликвидируемом предприятии составляется программа реструктуризации, предполагающая его трансформацию в течение ограниченного времени (скажем, пять лет) в предприятия других отраслей за счет собственной прибыли и средств, полученных от продажи основных фондов. К месту будет и избавление их от налогов. Работающие на метзаводах постепенно переходят работать на предприятия, которые они сами же и создали. Регионы получат не только беззатратный способ оздоровления среды, но и способ решения проблем своей инфраструктуры, т. к. создание новых предприятий можно связать с их интересами.

К сожалению, ни отраслевые программы, ни программы Кабмина не являются перспективными, они все текущие. Но далеко ли уедет велосипедист, глядящий только в переднее колесо? То, что является целью текущей программы (например, восстановление прежних объёмов производства в металлургии), может целиком отвергаться долгосрочными целями - ростом качества жизни, переориентацией промышленности на удовлетворение потребностей населения и др. Без подчинения идее «на вырост» наши сегодняшние решения будут уничтожены уже завтра. Чтобы знать, что нужно делать с конкретными предприятиями сейчас (поддержать или ликвидировать), надо иметь долгосрочные цели. Только в этом случае возможна управляемая и экономная реструктуризация экономики в целом. Тот, кто слышит сигналы недалекого будущего, так и поступает, а тот, кто не слышит их, тонет в проблемах, предвидеть которые отказался.

Поскольку у страны нет развернутой стратегии развития, все гребут в разные стороны, порождая пустые политические дискуссии. Невозможно разрушителя отличить от реформатора; невозможно объективно оценивать программы и действия лиц, ответственных за строительство нового государства; страной управляют события, а не власть; реформы идут методом тыка; произвольно всё то, что сейчас закладывается в фундамент нового общества.

Чрезмерный хаос, обилие разломов и тупиков, непредсказуемость их появления вполне соответствуют вере в самоорганизующую силу рынка. Принятие поворотных решений в нерегулируемой среде - чаще всего результат попадания в тупики и обострения ситуации, а не результат предвидения, планирования, проектирования, предотвращения. Наш рулевой - кризис, а не власть. Например, реформировать налоговую систему начали только тогда, когда обнаружили пустеющую казну. Причем предлагаемое реформой назвать нельзя, так что налоговый тупик сохраняется. О политике «поддержки отечественного товаропроизводителя» вспомнили тогда, когда его продукцию на внутреннем рынке вытеснил зарубежный конкурент. Интересно, до какой степени развала нужно дойти, чтобы осознать необходимость организации Агентства стратегического развития, предотвращающего попадание в тупики?