Экономическая жизнь после 66 долларов за баррель

Многочисленные эксперты и аналитики, отчаянно запугивавшие доверчивую публику в конце 1990-х «катастрофическим снижением» цен на нефть, с 2003 года начали рисовать апокалипсические картины, ожидающие мировую экономику при превышении «потолка» в 30 долл. за баррель. Железная экономическая арифметика неумолимо свидетельствовала о неизбежности взлета инфляции и падения роста мирового ВВП (по одному из наиболее классических расчетов МВФ — на 0,6% при росте цены на 15 долл. за баррель). Учитывая, что сокращаться этому росту и так уже практически было некуда, даже за отметку в 50 долл. заглядывать мало кто считал стоящим. Прошлогодние прогнозы The Economist, утверждавшего, что цена на нефть может достигать 60 долл., расценивались как не совсем удачный образчик мрачного английского юмора. Тем более что о сохранении после этого экономической жизни британские журналисты не упоминали.

Теперь же, очень тяжело пережив взятие 50-долларового рубежа, к последующему росту цены на нефть экономисты отнеслись с поразительным хладнокровием. Более того, Европейский центробанк, славящийся своей осторожностью и избегающий оптимистических прогнозов, именно под страхом этого роста, после преодоления планки в 66 долл. совершенно неожиданно расхрабрился и заявил, что экономика еврозоны будет «расти постоянным, хотя и постепенным образом». И это при том, что во втором квартале темпы прироста европейской экономики упали с 0,5% до 0,3%, а сокращение внутреннего спроса и высокая безработица отнюдь не выглядят теми факторами, которые могут перевесить депрессивное влияние нефтяного безобразия. Зато, как оказалось, рост спроса на европейские товары со стороны стран-производителей нефти способствует значительному росту индекса деловой уверенности.

Именно нефтяная динамика заставляла ЕЦБ держать процентную ставку на исторически низком уровне — 2% — еще с июня 2003 года. В апреле этого года Жан-Клод Трише, его президент, предостерегал, что рост цен на нефть неизбежно спровоцирует ускорение инфляции и торможение экономики. Однако уже в июле г-н Трише ввел в употребление термин «эффект рециркуляции», и пришел к выводу, что та премия, которую европейцы переплачивают за дорогую нефть, возвращается к ним же в виде растущего спроса на дорогие европейские товары.