«100 ДНЕЙ»… «500 ДНЕЙ»… «1000 ДНЕЙ»… КТО БОЛЬШЕ

Мы уже писали о том, что президентская кампания в Украине вызвала своеобразный международный аукцион экономических программ для новоизбранной власти (последним к мероприятию присоединился МВФ). Правда, аукцион по большому счету не получился: уж больно схожими оказались выставленные на обзор местной публики произведения зарубежной экономической мысли. Вот мы и решили несколько обострить ситуацию на публичных торгах, предложив некоторые иные образцы западной мысли. За основу же сравнения взята наиболее развернутая перспектива на ближайшие 1000 дней, представленная Немецкой консультативной группой (НКГ) при правительстве Украины.

Вперед без страха

и сомненья!

То, что ранее действовавшие правительства медлили с проведением необходимых реформ, объясняется, по мнению НКГ, страхом перед краткосрочными социальными последствиями. В результате нынешняя экономическая ситуация гораздо опаснее для внутренней стабильности, чем болезненный шок от радикальных реформ. Ибо ВВП Украины на душу населения сравнялся с показателями Боливии и Зимбабве.

Отвечая на традиционные вопросы «Кто виноват?» и «Что делать?» в одиннадцати сферах экономической политики, эксперты НКГ воспользовались толстовским определением: несчастливы все по-своему, а в счастье все одинаковы. Поэтому для всеобщего «счастья» рекомендуются десять обязательных принципов (очевидно, по аналогии с десятью библейскими заповедями) оздоровления экономики.

1. Покончить с госинтервенциями типа материально-технического обеспечения аграрного сектора, а также с госуказаниями куда, сколько и почем поставлять.

2. Создать во всех отраслях условия для конкуренции путем ликвидации или госрегулирования монополий.

3. Укрепить права собственности за счет ускорения приватизации, изменения устава предприятий, внедрения рынка земли, эффективного контроля госимущества.

4. Ввести материальную ответственность за действия участников рынка, реализовать закон о банкротстве.

5. Сделать правопорядок целостным и последовательным, лучше внедрять и исполнять законы.

6. Повысить доверие к государству путем последовательной борьбы с коррупцией и обеспечения прозрачности его деятельности (укрепить роль Счетной палаты, ликвидировать внебюджетные фонды и т.д.).

7. Создать для смягчения реформаторских мер реально функционирующую социальную сеть и одновременно добиваться осознания людьми собственной ответственности за свою судьбу.

8. Избежать неплатежеспособности государства, угрожающей Украине с марта 2000 года, путем бюджетной стабилизации и кардинальной бюджетной реформы.

9. Обеспечить стабильность национальной валюты за счет адаптирования к уровню реформ денежной и валютнообменной политики.

10. Устранить противоречия между ветвями власти путем масштабного реформирования правительства и системы управления в целом.

Соорудив общий идейный каркас «счастья», немецкие эксперты разбили «несчастья» по отдельным сферам экономической политики. Мы все же рискнули скомпоновать их в два сектора, изъяв оттуда проблемы интеграции в мировую экономику и реформирования системы управления, которые, по нашему мнению (см. «ЗН» от 26 июня и 27 ноября с.г.), требуют гораздо более широкого подхода.

I. Создание здорового производственного сектора

Создается впечатление, читаем в программе, что предприятия заинтересованы в лучшем случае в выживании, пусть даже с убытками, но никак не в долгосрочном увеличении доходов (ликвидность побеждает рентабельность). Тем не менее идет отчаянная борьба за практически бесплатное овладение собственностью («холодная приватизация»), инвестиции производятся вне сферы собственного производства (бегство капитала), вместо адаптации к рынку ставка делается на финансовую помощь государства, для чего затрачиваются значительные средства (коррупция, извлечение ренты), предприятия поставляют продукцию потребителям, зная, что те никогда не заплатят (возникновение Монблана долгов, бартера, взаимозачетов, псевдовекселей и т.п.).

Цель немонетарных коммерческих операций - поддержать существование нежизнеспособных предприятий за счет рентабельных. Это уменьшает конкурентоспособность экономики в целом и ведет к уничтожению ресурсов. Против ликвидации подобной ситуации выступают рабочая сила убыточных предприятий (шахтеры, аграрии и т.д.), посредники (трейдеры), их полномочные представители в советах разных уровней и снимающие управленческую ренту чиновники.

Государство фактически проводит антиинвестиционную политику путем централизации амортотчислений, низкого уровня капитализации фондового рынка (отсутствует значительная часть производственного и земельного капитала), высоких кредитных ставок из-за отвлечения свободных денежных средств для финансирования дефицита бюджета, повышенным риском от противоречивой экономической политики, низким уровнем развития финансовой инфраструктуры.

Как видим, тезисы данного раздела документа НКГ являются, по сути, вариациями известной работы американцев Клиффорда Гедди и Барри Айкса «Нужна ли помощь российской «виртуальной» экономике?»

ІІ. Создание здорового финансового сектора

Украинское государство фактически неплатежеспособно. Если об этом пока не объявили публично, то лишь благодаря «доброте» кредиторов: добровольной за рубежом и навязанной внутри страны банкам, бюджетным учреждениям и предприятиям. Поэтому правительство играет роль распорядителя дефицитных средств в условиях необъявленного официально чрезвычайного положения.

О необходимости и содержании бюджетных и налоговых реформ уже говорилось и писалось предостаточно. Новым в программе НКГ является критика действовавшей до последнего времени политики фиксированного обменного курса гривни в рамках узкого валютного коридора (еще год назад сами эксперты НКГ увлеченно обсуждали параметры коридора). И здесь любопытно отметить одно обстоятельство. Констатировав, что ни ревальвация гривни с конца 1995-го до августа 1998 года, ни последующая ее девальвация (финансовые кризисы в Азии и России объявлены несущественными факторами девальвационного давления), ни резкий рост внешней и внутренней задолженности не заставили производственный сектор приступить к радикальным структурным реформам, НКГ рекомендует исправить эту ситуацию с помощью так называемой системы ползучей привязки (Crawling Peg) с широким валютным коридором (+/-15 % от валютной корзины, состоящей из долларов и евро пополам). Симптоматично, что на начальном этапе, т.е. до начала широких структурных реформ, рекомендуется применить, по сути, режим свободного курсообразования, который авторы назвали пассивной организацией системы ползучей привязки.

Думается, выше сказано достаточно, чтобы перейти к изложению иных точек зрения, которые мы далее даем в хронологическом порядке.

Мнение социоэкономиста

Я вспомнил эту статью профессора социологии в университете Дж. Вашингтона Амитана Этциони (в прошлом советника президента Картера), опубликованную еще в мае-июне 1992 года в английском журнале «Challenge», потому, что она начинается удивительно современно: «Некоторые ведущие экономисты из неоклассиков, воодушевленные чисто американским чувством триумфа и чрезмерным оптимизмом, мешают нам более здраво и продуктивно взглянуть на исторические перспективы постсоветского мира. Они (к примеру, Джеффри Сакс) доказывают: как только составлявшим СССР республикам удастся осуществить такие легкие шаги, как освобождение цен, устранение регламентирующих воздействий государства, приватизация, и как только мы им предоставим несколько десятков миллиардов долларов помощи, здесь быстро стабилизируются демократия и капитализм».

Если судить по сиюминутным программам западных институций, принципиально ничего в их прежнем подходе не изменилось. И, по словам Этциони, не могло, ибо «они делают это за рамками своей компетенции». Если еще можно спорить о том, что неоклассическая экономика слишком наукообразна, чрезмерно дедуктивна или математизирована, то бесспорна ее слабость в вопросах осуществления изменений в культуре, т.е. предрасположенности данного народа к демократическим устоям и капиталистическим требованиям. Ее костяк - сравнительная статика, где содержатся лишь параметры состояний, но не перехода из одного состояния в другое, что и составляет суть переходной экономики. Стало быть, программы ускоренной приватизации, дерегулирования, административной реформы потерпели неудачу прежде всего из-за игнорирования медленного и постепенного характера изменений социальных институтов, которые невозможно ускорить никакой внешней помощью.

Положение о том, продолжает А.Этциони, что основные фонды могут быть приватизированы и затем использованы для создания эффективной экономики, опровергается тем фактом, что большинство их малопригодно для безболезненного выхода на международный рынок. В лучшем случае они пригодны для полупротекционистской экономики и поэтому наделенная магическими чертами приватизация превратит большинство этих фондов в металлический лом. Из этого следует, что переходный период будет долгим и постепенным, когда некоторые госпредприятия продолжат обеспечивать занятость до тех пор, пока не будут профинансированы и построены новые предприятия (именно так поступили в Китае и Польше). В противном случае можно вызвать такую длительную депрессию с соответствующим уровнем безработицы и падением производства, каковой не сможет выдержать даже полудемократический режим.

Ну, как, господа, чья «программа» сработала? Так о каких, простите, дефолтах может идти речь, коли Запад по отношению к «взятым на буксир» странам из бывшего СССР провалился полностью - и теоретически, и практически? В цивилизованном мире в таких случаях принято, по примеру Мишеля Камдессю, подавать в отставку и списывать в собственный убыток кредиты, которые не принесли ожидаемой пользы. Тем более, что «программисты» вряд ли не знали, что «каждая из стран Запада постепенно развивала свою версию того, что именовалось то зрелым капитализмом, то социальной демократией». Народы экс-СССР, заключает Этциони, «должны сами решить, в какой степени им следует напрягаться, чтобы достичь более высокого уровня жизни».

Мнение лауреата Нобелевской премии по экономике 1999 года

Хотя профессор Колумбийского университета Роберт Манделл получил премию за работы конца 50-х - начала 60-х годов, где заложил основы единой валюты на манер европейской, в 1997 году он опубликовал статью под названием «Великие спады», где разбил теории, объяснявшие беспрецедентный спад национального дохода в бывшем СССР и странах Восточный Европы сугубо объективными факторами. На самом деле, считает Манделл, перед нами - результат неправильной экономической политики. Существует тесная взаимозависимость денежной и фискальной политики с политикой обменного курса, т.е. невозможно разорвать внутреннюю и внешнюю экономическую политику страны.

В условиях, когда капитал начинает свободно пересекать границы, те, кто принимает политические решения, утверждает Манделл, должны выбирать - сохранить ли стабильный обменный курс или отпускать его в свободное плавание. В конце концов десятки правительств во всем мире - от Таиланда до России - пошли по пути отпускания национальных валют (разница лишь в длине поводка), предварительно поплатившись финансовыми кризисами разной глубины. Теперь, судя по всему, пришла очередь это сделать и Украине. Но сколько потеряно времени и ресурсов! Почему под аккомпанемент заклинаний политических и финансовых властей о стабильности нацвалюты по миру гуляют свыше $200 млрд. российских и $20 млрд. украинских капиталов? Потому что вместо привлечения крупных инвестиций неправильная валютно-фискальная политика, по сути, вытолкнула их из страны. Но где были советники указанных властей? Ведь о порочности фиксированного с коридорным привкусом обменного курса говорил не только Манделл, но и Милтон Фридман и целый ряд других авторитетнейших экономистов.

Воистину нет пророков в своем отечестве. Только после появления в 1998 году в Интернете уже упоминавшейся статьи о виртуальной экономике двух американских профессоров, не состоявших в консультантах постсоветских правительств, была осознана природа господствующей у нас безденежной, долговой экономики. «Мы - соучастники ее создания, - пишут Гедди и Айкс. - Она не получила бы сегодняшнего своего развития и, возможно, не стала бы столь коррумпированной и неэффективной, если бы не получала подпитку извне... Отказывать России в помощи небезопасно, но пестование виртуальной экономики только усугубляет эту опасность в будущем... Вместо того, чтобы делать вид, что у нас общее понимание рыночных преобразований, не лучше ли дать русским понять, что за выбор их экономической политики ответственны они сами».

Сравните это с семилетней давности мнением Амитана Этциони и согласитесь: круг замкнулся, ставка на инфантилизм нации к добру привести не может.