ЗОЛОТЫЕ ЦЕПИ АЛЕКСАНДРА МАЛИНИНА

Разговор с Александром Малининым проходил в артистической бывшего Октябрьского дворца 13 марта, перед началом концерта. Одетый, как всегда, безупречно, отпустивший бороду и усы, пополневший, приобретший некую возрастную солидность, певец отвечал на вопросы спокойно и немного устало, перебирая струны своей дорогой мастеровой гитары. «Что-то случилось!» - подумала я, рассматривая человека, нынешний облик которого не вязался в моей памяти с прежним образом аристократического поручика, русского дворянина, скорбящего по былому Отечеству, не изуродованному большевизмом.

Беседуя с Александром, я пыталась понять, что явилось причиной столь разительной перемены.

- Что вы думаете о прессе, о журналистах, которые вам постоянно докучают?

- Давать интервью - с этим я уже смирился. Среди журналистов встречаются неординарные люди, с которыми интересно общаться. Но отвечать на серенькие глупые вопросы мне совершенно не хочется.

- В ваш прошлый приезд вы обещали предстать перед киевским зрителем в новом имидже. Каков он - ваш новый имидж?

- Я не знаю, что я говорил в прошлый раз, этого я уже не помню. Я вообще человек настроения и говорю, исходя из своего настроения. Сейчас по поводу имиджа ничего не могу сказать, но мне кажется, он особо не изменился. Единственное, что добавилось к нему, - это усы и борода.

- Возможно, хотя бы наблюдаются новые тенденции в вашем репертуаре?

- Могу сказать, что у меня новая программа: она состоит не вся из романсов, как раньше, а наполовину из романсов, наполовину из попсовой музыки.

- Что такое ваш театр русского романса?

- Будем считать, что все программы, которые были поставлены в нем, - это и есть театр русского романса. Точнее - Русский театр романса.

- Чем в вашем представлении является бал?

- Считайте, что эти концерты в Киеве - это и есть балы. Это как бы и новая программа, и как бы бал. Хотя как будто бы чего-то не хватает. Думаю, балета. Именно над этим я сейчас и работаю. Такая вот у меня серьезная программа.

- Вы очень хорошо, очень плодотворно работали с некоторыми киевскими авторами: композитором Геннадием Татарченко, поэтом Юрием Рыбчинским. На каком этапе сейчас находится ваше сотрудничество и с кем из молодых украинских авторов вы намереваетесь поддерживать творческие контакты?

- Отношения с вышеуказанными авторами - в подвешенном состоянии. Нет никакой совместной работы, не считая того, что я написал не так давно музыку к стихам Юрия Рыбчинского, которые он подарил мне. В итоге получилась песня «Париж - Марсель». Сейчас подыскиваю партнершу для исполнения этой песни. Что касается остальных авторов, молодых, новых - я никого не знаю. Но если мне предложат что-то интересное - возможно, мы поработаем.

- Ходят слухи, что вас поддерживает общество «Память».

- Никогда не встречался ни с кем из общества «Память».

- Что вы сейчас читаете?

- Я сейчас читаю учебник по истории развития терроризма в России. Пособие для вузов.

- Вы человек авантюрный?

- В общем да.

- Где наилучшее для вас место проведения досуга?

- В моем подмосковном доме. Моя мечта - развести павлинов, тем самым добавив в свое жилище элемент экзотики.

- Как часто вы меняете свои увлечения? Часто ли возникает желание рвануться, что-то изменить, все бросить, предпринять что-то чрезвычайно дерзкое?

- Такое желание бывает, как у каждого человека. Но то, что я создал, чего я достиг на сегодняшний день в жизни, то, что у меня есть, - это меня держит. И уйти, бросить все это - очень сложно.

- Не ассоциируется ли у вас такое положение вещей с тяжелыми цепями, которые мешают вашему творчеству совершенствоваться?

- Напоминают цепи. Но золотые. С бриллиантами. Я стал слишком прагматичен и консервативен в последнее время.

- Я невольно провожу параллель между вами и Казановой, который, как известно, любил отдых при свечах, сидя в обществе красивых женщин, одетый по последней моде, весь в драгоценностях.

- Казановой я был до того, как женился. А сейчас я превратился в... чеховского персонажа, в чеховского мещанина.

- Закоренелого? Умиротворенного?

- Да.

Тревога, закравшаяся мне в душу при общении с Александром Малининым, подтвердилась при просмотре его концертной программы. Да, явно был заметен нежелательный сбой в творчестве известного артиста. Где естественная элегантность манер, где искренность чувства? Где та грусть, выливавшаяся в песнях белого офицерства, которая заставляла сжиматься не одно сердце? Где задушевность исполнения русского романса, вызывавшая ностальгию по миру благородных, возвышенных чувств. Жаль, что так опустошают душу нашего кумира золотые цепи благополучия.