ТАТЬЯНИН ДЕНЬ

Назначение дочери президента Бориса Ельцина Татьяны Дьяченко советником президента Российской Федерации стало, возможно, самой большой кадровой сенсацией московской политической недели - на фоне этого президентского указа померкли всевозможные рокировки и маневры, окончательное прощание с попавшим в нехорошую сауну министром юстиции Валентином Ковалевым и возвращение в большую политику нового министра, черномырдинского соратника и бывшего шефа ФСВ Сергея Степашина, второе пришествие Амана Тулеева в Кузбасс и суровое наказание развалившему шахтерский край экс-губернатору Михаилу Кислюку (Анатолий Чубайс пообещал сделать в его отношении самые серьезные выводы и сделал: Кислюк тут же был назначен руководителем Федеральной службы России по регулированию естественных монополий на транспорте, так что если раньше его не любили исключительно под землей, то теперь будут проклинать над нею, на воде и на суше...). Но что эти указы по сравнению с одной-единственной дочерью, мгновенно появившейся - а раньше-то как избегала журналистов! - в телепрограмме НТВ «Герой дня», на первых страницах ведущих элитарных газет и журналов - с мобильным телефоном в одной руке и маленьким Глебушкой в другой. Конечно, влияние Татьяны Дьяченко и ранее было огромным - в особенности после бесславной отставки крестного отца Глебушки генерала Александра Коржакова с должности главы президентской охраны. Конечно, слухи о возможной легализации ее статуса в администрации ходили уже давно и ничего особенного, по большому счету, не произошло - просто признали уже свершившийся факт. И тем не менее именно это назначение позволяет судить, насколько изменился за последние годы Ельцин. И двор Ельцина.

После нашумевшей отставки партийного реформатора с постов первого секретаря Московского горкома КПСС и кандидата в члены политбюро ЦК партии народная молва приписывала Борису Николаевичу страстное обличение на партийном пленуме деятельности столь раздражавшей советских женщин Раисы Максимовны Горбачевой. Легенда была настолько устойчивой, что на будущем съезде народных депутатов СССР отдельные народные избранники, даже столь нечленораздельно изъяснявшиеся, как харьковский таксист Леонид Сухов, пытались повторить этот подвиг партийного Матросова и бесстрашно бросались обличать бедную Раису Максимовну, боявшуюся даже несколько раз появиться в съездовских кулуарах и чувствовавшей себя в Кремле: очевидно, менее удобно, чем в объятиях Нэнси Рейган или Даниэль Миттеран. Между тем ничего о Раисе Максимовне Борис Николаевич на партийном пленуме не говорил - он уже тогда был все-таки политиком, а не таксистом, а если и говорил что-то незапротоколированное в кулуарах, то Раисе Максимовне и в страшном сне не могло присниться, что Михаил Сергеевич куда-то ее назначит, что она целыми днями носится по Кремлю с мобилкой в руках и отдает распоряжения чиновникам администрации. Раиса Максимовна ждала, когда муж приедет с работы, а не работала вместе с ним - но и это раздражало тогдашнее советское общество настолько, что тишайшая Наина Иосифовна Ельцина долгое время вообще не показывалась на люди, боясь обидных сравнений с деятельной Раисой Максимовной. Но Горбачев был прежде всего генеральный секретарь и вынужден был существовать по правилам именно этой должности. Ельцин же за последние годы настолько превратился в «республиканского монарха» (и, кажется, сам воспринимает себя именно в этом качестве), что уже не боится указа о дочери. И что самое интересное: общество практически не реагирует.

Следующий весьма интересный момент - несколько изменился за прошедшие годы знаменитый «фаворитизм» Ельцина. От политически необходимого Геннадия Бурбулиса к лично необходимому Александру Коржакову, от Коржакова просто к дочери. Очевидно, что и сама Дьяченко использовала ситуацию на все 100. Да, ее привлекли к активной политической деятельности молодые банкиры, политики и журналисты, стремившиеся с помощью дочери убедить Ельцина отказаться от политически небезопасных для него перед выборами услуг Александра Коржакова и Олега Сосковца и поручить дело Анатолию Чубайсу. Однако когда Дьяченко убедилась, что и в новой команде особой сплоченности не наблюдается, что ее влиянием стараются воспользоваться отдельные члены команды в борьбе с недавними соратниками - вспомним хотя бы о нашумевшем назначении Бориса Березовского заместителем секретаря Совета безопасности РФ, которому якобы противодействовал Чубайс и которому якобы благоприятствовала Дьяченко, - она сумела поставить дело так, что именно она, а не Чубайс или Юмашев стала фаворитом - причем фаворитом с куда большими возможностями, чем предыдущие, так как дочь нельзя освободить с этой должности, запретить ей приходить и говорить, как Коржакову. Дочь - это не охранник, даже самый верный. И к тому же у Татьяны Дьяченко хватает здравого смысла не раздражать своих коллег по ельцинскому окружению и демонстрировать свою полезность в тех нередких случаях, когда аргументов Чубайса или Юмашева просто не хватает, чтобы убедить или переубедить президента... Конечно, это еще не царствование. Но уже очень похоже на великое княжение в Москве: князь Борис Николаевич и при нем княжна Татьяна Борисовна. И челядь.

Вряд ли влияние Дьяченко на президента будет менее положительным, чем влияние Бурбулиса или Коржакова, - скорее даже наоборот, ведь Татьяну Борисовну трудно будет заподозрить в корысти или же игре против отца и ненужные подозрения по поводу неверности того или иного любимца теперь уже не будут мучить Ельцина. Создаваемая им структура власти - с княгиней и Чубайсом - достойно венчает почти уже обозначившуюся структуру общественного устройства, названную Григорием Явлинским корпоративным капитализмом. Именно поэтому я бы поостерегся сравнивать возможности дочери президента России и дочери президента Франции, также, кстати, усердно помогающей папе. Все-таки президенты живут в разных местах. Жак Ширак - естественно в Париже. А Борис Ельцин, уж извините, - в Москве.

Со всеми вытекающими из этого места жительства обстоятельствами.