ПОСЛЕДНЯЯ РЕДАКЦИЯ УКРАИНСКОГО ИСКУССТВА

«Двадцать художников Украины. Конец столетия» — в Национальном художественном музее не так давно состоялась презентация этого толстого каталога. Он недурен — экстравагантный дизайн, добротная полиграфия. Но ознакомившись с очередной «украинской редакцией современного искусства», недоумеваешь, почему ее автор, галерист Евгений Карась, так строг (или же так произволен) в отборе «лучших из лучших». Художников уровня «великолепной двадцатки» (цитирую вступительную статью Д.Горбачева) в Украине на порядок-два больше. Поэтому, на первый взгляд, отнюдь не очевидно, что такое «современное искусство» в понимании автора проекта, на протяжении последних 10—15 лет, как он пишет, отцеживающего «главное» в художественном процессе. Это и близко не соответствует «соntemporary art», в значении — актуальное искусство, как патетически заявлено, а большей частью добротная, продающаяся по мировым ценам живопись, формирующая коммерческую политику его галереи. В ее популяризации среди потенциальных покупателей нет ничего зазорного — если называть вещи своими именами, а не опускаться до уровня банальной рекламной мистификации, превозносящей непревзойденное качество «своего» товара… Промоушену галереи вовсе не обязательно иметь «общенациональное значение».

Если, не мелочась, расширить контекст до «Двадцати художников Европы конца тысячелетия» — ничего не изменится. Художники останутся художниками галереи «Ателье Карась» — В.Бажай, П.Бевза, В.Бовкун, В.Будников, М.Вайсберг, М.Гейко, А.Друганов, А.Дубовик, А.Животков, П.Лебединец, П.Маков, А.Матвиенко, М.Рева, А.Ройтбурд, Т.Сильваши, М.Скугарева, Ю.Соломко, О.Тистол, В.Шерешевский, И.Янович. Сильная обойма, но, образно говоря, поддающийся на рекламные провокации потребитель все-таки понимает, что такое «единственно правильный выбор» — «зубных паст» не худшего качества может быть сколько угодно…

Проект «Двадцать художников Украины» показателен в плане откровенного вторжения маркетинговых стратегий в сферу некогда наивно считавшихся «вечными» ценностей. Время от времени всплывает тот удивительный факт, что ничего вечного, никакой предустановленной, имманентной ценности произведения искусства не существует. Подобная самореклама или еще одно ставшее привычным явление — перерастание конфликтов по поводу разделения сфер интересов в эстетические баталии, в которых оружием служат «озорные» статьи, напоминает старую истину — произведения искусства оцениваются по шкале ценностей опекающих их институций. В подтексте критики эстетических достоинств и недостатков зачастую просматривается критика институциональная. Так, несколько месяцев назад потрясение основ в художественном мирке вызвала статья академика и, кстати сказать, комиссара украинской презентации на Венецианской Биеннале Александра Федорука в «Образотворчому мистецтві». Он стал решительно и необосновано нападать на вялость «провинциальных колористов» из давно уж распавшейся группы «Живописный заповедник» — Т.Сильваши, А.Животкова, А.Криволапа... а заодно на засилье коммерческих структур — разного рода салонов, «совиартов». В этом случае критик напоминает «спящую красавицу». Очнувшись от состояния анабиоза, он обнаруживает вокруг совсем другие, рыночные времена, а судить об окружающем продолжает все с той же покосившейся старой колокольни. Кризис, который он изволил заметить, это не кризис искусства — это кризис его институализации, являющийся основной причиной нынешних бед.

Особенностью деградирования художественной сферы в постсоветские времена московский критик В.Мизиано назвал исчезновение такого понятия, как сообщество профессионалов: старые распались (если не внешне, то внутренне), новые так и не образовались. У нас происходит то же самое — место профессионалов заняли тусовщики и функционеры. Это ощущают все, но, не отдавая себе в том отчета, проецируют неудовлетворенность на второстепенное и случайное, свои недостатки — на «идеологических врагов», которые портят жизнь. Жизнь, чаще всего, каждый портит себе сам.

Существует несколько разных по высоте колоколен, то есть институций — откровенно ретроградных и якобы инновативных, коммерческих и нон-профитных, — каждая из которых валоризирует «свое» искусство и свято верует, что те игры, в которые играют остальные, искусством назвать никак нельзя. Этот Союз художников, Центр современного искусства при НаУКМА (бывший Центр Сороса), галереи «Совиарт», «Ра», «Ателье Карась» и др. Единицей в системе являются и юридически свободные, но фактически связанные жесткими требованиями финансирующих их благотворительных организаций, как-то фонды «Відродження», «Про Гельвеция», кураторы (эта форма художественной активности возникла в 90-е как альтернатива институциональной).

Сегодня все они, без исключения, консервативны, разница лишь в степени консервативности, непроницаемости.

Создать государственный центр современного искусства Украина не сподобилась, поэтому существование относительно актуального искусства поддерживает основанный в 1995-м благотворительный ЦСИ (Сороса). «Относительность» объясняется исчерпанностью творческих ресурсов, в свою очередь вытекающей из исчерпанности ресурсов материальных… Финансирование центра урезано до минимума, и, вероятно, скоро вообще будет прекращено. А кто же в пору затянувшегося финансового кризиса станет бескорыстно заниматься некоммерческим искусством? Команда художников и кураторов, сотрудничающих с Центром со времени его основания, выстроила на этой территории незыблемую систему конвенций и ценностей. С периодичностью примерно в полгода стандартный набор кураторов (А.Соловьев, Н.Филоненко) призывает под знамена стандартных идей (шизоанализ, дискурс другого, ложная идентификация)стандартный набор художников(А.Гнилицкий, И.Чичкан, М.Мамсиков, В.Цаголов, С.Братков…) Не следует сбрасывать со счетов, что отсутствие «свежих лиц» — проблема глобального порядка, искусство «взрослеет», механически используя давно проработанные стратегии. Не стоит, конечно, и себя этим успокаивать — новые имена создаются, и если создание этих имен станет приоритетной стратегией центра, обязательно появятся перемены к лучшему. А пока не остается ничего другого, как томиться в неизвестности, угадывая, кто или что разорвет замкнутый круг — приток свежей крови или открытие нетрадиционных источников финансирования… Сегодня Центр важен в плане поддержания связи с внешним миром. Туда частенько забредают объездившие мир выставки классиков —Уорхола или Кабакова… Работающие при его поддержке кураторы таких проектов, как видеофестиваль «Dreamcatcher» (Н.Пригодич, О.Жук) или фестиваль медиаискусства «KIMAF»(К.Стукалова, Н.Манжалий) избирают оптимальнейший путь диалога с искусством других стран — так дефицит «отечественного продукта» становится менее заметным.

Союз художников как бюрократическая структура отлично сохранился с советских времен. Члены «единственного профессионального Союза художников» по-прежнему лелеют цеховое сознание, ощущая рядом плечо коллеги, а за спиной поддержку вышестоящих государственных органов. Но эти укрепленные тылы мало помогают, когда профессионализм в старом его понимании утрачен, а в новом не обретен. Радикально переосмысленный за последние десятилетия тем же «contemporary art» в концептуальном ключе, как овладение новым умением — умением думать, в лагере Союза он все еще не означает большего, чем «ремесло». А уровень ремесла демонстрируют кошмарные выставки вроде «Василий Гурин соученики», пародирующие свои прототипы эпохи соцреализма — навыки реалистической живописи, чем традиционно были сильны члены этого творческого объединения, утрачиваются, при том, что амбиции остаются.

«Мы доказали, что Союз художников что-нибудь да значит», — сказал глава Академии искусства Андрей Чебыкин в интервью по поводу конкурса проектов для Венецианской Биеннале, право на устроение которого Союзу делегировал Кабмин и Минкультуры. Союз художников доказал, что он что-то да значит не только украинскому, но и всему мировому сообществу, и оно отнюдь не пришло в восторг от этих доказательств. Ведь доказывать тоже надо было с умом, подумав, совместима ли система ценностей СХ с системой ценностей внешнего мира?

На подходе создание еще одной украинской редакции современного искусства — (этим занимается «Совиарт и» Ассоциации арт-галерей Украины) — Утопический проект, создаваемый усилиями В.Хаматова и А.Титаренко. «Музей современного искусства» существует пока виртуально, начало положено выбором достойнейших мэтров, серии выставок которых проходят в «Совиарте». Что символично — существование самого искусства виртуально, в социуме оно — незаметно и невесомо. Проще создать свою «карманную» историю искусства, и отвечать только за нее, чем пытаться что-то делать с этой абсурдной несоциализированностью, добиваться выстраивания систем его государственной поддержки… Можно возразить — время не благоприятствует, кризис власти, спад в искусстве. Ничего другого, как успокоиться и законсервировать то, что уже было создано за последние полтора десятка лет, не остается. Коль открытие новых имен кажется досужей фантазией, приходится «сохранять для потомства» то, что уже есть. А ведь в исчезновении живого искусства виновата и дистрофия отечественного арт-рынка, вроде бы и не нуждающемся в постоянном обновлении товаров… С этой точки зрения ценным начинанием является состоявшийся — нельзя сказать, что с успехом, но радует сам факт осознания необходимости перемен — 15—18 июня в Украинском доме и «Совиарте» фестиваль некоммерческих проектов.

Итак, сколько «колоколен» — столько «приватных» систем ценностей и путеводителей по истории искусства. В сущности институций мало, все они выстроены на песке и все они друг друга игнорируют. Зачем нужно было акцентировать на этом внимание? Затем, что положение современного искусства является катастрофическим, ниже падать уже некуда. Что и вправду было доходчиво доказано участием Украины в 49-й Венецианской Биеннале. Это событие — важная точка отсчета, от нее многое стоит выстраивать заново — самосознание, межинституциональные отношения, попытки легализироваться — в надежде на то, что продемонстрированная в Венеции «редакция» украинского искусства не станет последней и окончательной…