Оттепель, перестройка, декоммунизация: споры на выставке

Выставка Национального художественного музея "Другая история: искусство Киева от оттепели до перестройки" продлится до конца октября. Но этот проект уже стал одним из самых обсуждаемых за последнее время.

С "другим Киевом", объединившим работы 58 самых известных и, напротив, наиболее загадочных киевских художников, частично соглашаются - и спорят.

"Мы задумывали выставку как дискуссионную. Хотели привлечь внимание к искусству и жизни нашего общества 1960-1980-х", - говорит куратор проекта, искусствовед Галина Скляренко.

В традициях этого музея - переосмысливать историю. НХМУ возвращал миру украинский авангард 1920-1930-х из Спецфонда. Давал путевку в жизнь актуальным художникам.

А в последние годы в "музее со львами" вплотную взялись за пересмотр, казалось бы, известной истории украинского "изо" ХХ в.

Так, год назад здесь представили этапную выставку "Enfant terrible. Одеський концептуалізм", посвященную одесскому нонконформу. В декабре 2015-го - феврале 2016-го - неожиданный проект "Искусство украинских шестидесятников. Возможность музея".

Теперь пришло время "Другой истории: искусства Киева от оттепели до перестройки".

- Проходит время, уходят навязанные государством идеологемы. А культура остается. Мы очерчиваем линию развития украинского искусства. Даже в нашей постоянной экспозиции, если вы обратили внимание, официоза почти нет. Для него оставили только один зал. Остальное - неофициальное искусство, которое, на самом деле, и было основным, - говорит гендиректор Национального художественного музея Юлия Литвинец.

- НХМУ претендует на роль первооткрывателя "новой" истории украинского искусства?

- Мы просто хотим поднять этот пласт и оценить его по-новому. В сущности, это и была магистральная линия развития нашего искусства. А соцреализм был, простите, дешевкой.

О том, что плакать за официальным искусством времен СССР украинцам совершенно не приходится, и что историю своего арта нам надо писать по новой, с г-жой Литвинец согласен и художник Матвей Вайсберг.

- У меня, возможно, другие представления о том, как это было. Более строгие, я бы сказал. С другой стороны, как разграничить: где андеграунд, а где официальное искусство? Я сам давно настаиваю на том, что история искусства у нас - другая, не такая, как было написано…

А что касается соцреализма, то он по-прежнему везде. На станциях метро, на фронтонах зданий. Он неизбывен. Более того: он всегда будет востребован в том или ином виде. Потому что это, на самом деле, потакание общественному вкусу.

Мой отец родился в 1931-м, а умер в 1988-м. Это не означает, что его жизни "не было". Люди жили, люди рисовали. Другое дело, что некоторые жили иначе. А кого-то больше интересовал карьерный рост. Сопряженный с тем, что надо было обязательно лгать...

***

"Нелживого" искусства в Киеве набралось на целых три зала временной экспозиции. И еще один на первом этаже заняла настоящая персоналка легендарного Николая Трегуба.

Трегуб родился в крестьянской семье, не имел профессионального образования. Не состоял в Союзе художников. Выставлялся на неофициальных подвальных выставках и даже организовал арт-группу New Bent, в которую, кроме него, входили двое таких же "маргиналов"-художников. (Работа Вудона Баклицкого представлена в экспозиции на втором этаже музея). В 1984-м, в возрасте 41 года, Тригуб покончил с собой, предварительно уничтожив часть своих картин…

Экспонаты в экспозиции висят настолько плотно, что кое-кто уже успел поставить "отсутствие воздуха" в минус куратору. Сама она объясняет, что, несмотря на трудности с поиском произведений многих авторов, трех залов и зальчика для репрезентации сразу 20 лет "жизни в искусстве", все же до обидного мало. Зато, помимо открытия имен широкой публике (Николая Трегуба, участника знаменитого Клуба творческой молодежи Вениамина Кушнира, скульптора Михаила Грицюка), на выставке сознательно сделан акцент на нетривиальном прочтении творчества общепризнанных классиков. Александр Дубовик, Виктор Зарецкий, Флориан Юрьев, Александр Гнилицкий, Тиберий Сильваши представлены удачными, но не самыми характерными для них работами.

Дух же советской эпохи (это хорошее, остроумное решение) передают видеоролики с фотографиями "типовых" произведений официального советского искусства. И авторские документальные фото.

Самые яростные споры вызвала концепция "Другого Киева". 1960-1980-е настолько близки к нам и нашему времени, что чуть ли не каждый зритель, участник и критик выставки, как выяснилось, имеет о них представление. И, соответственно, по-своему выстраивает "табель о рангах" тогдашней культуры.

- Давно пора сломать схему (сложившуюся в послесоветское время), которая разделяет искусство на официальное и неофициальное. На самом деле, во главе угла - творчество, - уверена куратор Галина Скляренко. - Талантливые работы создавались в разных сферах. Вот мы и хотели вернуться в пространство искусства. И призываем говорить о нем, а не об идеологемах.

Впрочем, искусствоведения "в чистом виде" не получается. По крайней мере, когда говорят о связи прошлого с настоящим. "Тема истории очень непростого периода нашей жизни, от "оттепели" до "перестройки", сегодня тем более актуальна, что теперешняя "декоммунизация" зачастую принимает варварские формы. И использует те же методы, которыми, собственно, всегда действовала советская власть", - говорит г-жа Скляренко.

Как писал в своей "Апологии истории" Марк Блок, "незнание прошлого не только вредит познанию настоящего, но ставит под угрозу всякую попытку действовать в настоящем".

Споры вокруг выставок вроде "Другой истории: искусства Киева от оттепели до перестройки" - лишнее доказательство тому, что свое прошлое нам только предстоит узнавать. С другой стороны, сам факт таких дискуссий означает, что выставка, их породившая - удачна: механизм "узнавания истории" запустила. Уже в следующем году в НХМУ планируют показать подобный выставочный проект "другого искусства" Харькова 1920-2000-х гг.