Любовь, похожая на… «оранж» Продюсеры кинопроекта «Оранж лав» Владимир Хорунжий и Алина Панова: «На Каннском фестивале заинтересовались не украинским кино, а самой Украиной — благодаря революции»

Один из трех кинопроектов, окрашенных революционным цветом — «Оранж лав» (на страницах «ЗН» в конце года полемично сообщалось и об этой работе, и о двух параллельных — «Оранжевое небо», «ПРЕ»), уже на подступах к премьерному старту и даже к показу на Каннском международном кинофестивале (не обольщайтесь, не в основном конкурсе). Фильм о страсти рыжей украинки и мускулистого российского фотографа-экстремала, приехавшего запечатлеть для истории наш Майдан, снимал режиссер Алан Бадоев (прославившийся клипами для Ротару и Поплавского). А продюсировали этот во многом амбициозный проект весьма интересные люди… Во-первых, оба теперь живут в США. Во-вторых, оба раньше жили в Украине. В-третьих, оба открещиваются от политической подоплеки в новой картине и подробно рассказывают «ЗН» о сложностях и особенностях продюсерской работы в Украине в осенне-зимний период (и не только в оный).

— Сначала вопрос господину Хорунжему. Скажите, как вообще возникло желание снимать кино в Украине, где с производственным кинопроцессом немало сложностей?

В.Х. — Когда мы познакомились с Алиной Пановой, то приняли совместное решение поработать именно в Украине. Хотели доказать (прежде всего себе, но и украинским «киномытцям», конечно), что и в этой стране можно снимать нормальное коммерческое кино. Пусть даже в рамках малобюджетных фильмов. Под «малым бюджетом» я подразумеваю не масштабы Голливуда (там 40-миллионный фильм считается малобюджетным), а собственно Украину. За деньги под 5 млн., или, как у нас, даже под 3 млн., здесь реально снять цельный фильм. Сдать его вовремя — и уложиться в рамки сметы. В общем, обсудив эти вопросы, мы и пришли к идее сделать «Оранж лав» — картину, действие которой полностью происходит в Киеве. Изначально планировалось, что создавать «кино» должны только молодые украинские ребята и девчата. Согласитесь: в противном случае у них просто не было шанса снять полнометражный художественный фильм — они по-прежнему занимались бы рекламой и производством музыкальных клипов. Сегодня я могу сказать уверенно: да, мы и в самом деле опровергли расхожий постулат о том, что украинское кино должно быть только поэтическим, авторским, снятым за государственные деньги — и, увы, мало интересным широкому зрителю и не прибыльным, а только обескровливающим госбюджет. «Оранж лав» сделан на независимые деньги. Мы будем показывать его по всему миру. И действительно уже заявили о премьере нашей ленты в Каннах.

— Об этом, пожалуйста, подробнее.

А.П. — Когда возникла идея «Оранж лав», мы побывали в Каннах. И убедившись, что интерес к подобному проекту колоссален, заявили, что сделаем эту ленту к определенным срокам. Конечно, не имелось в виду, что фильм пройдет в конкурсной программе. Хотя надеяться на это хотелось бы, и мы, конечно, будем подавать соответствующую заявку. В любом случае Канны — это не только конкурсные показы, а множество других ответвлений, включая режиссерские показы. И, конечно, это кинорынок. Основная наша цель — чтобы Украину заметили. И, безусловно, добиться коммерческого успеха: наши инвесторы должны не только возвратить свои деньги, но и заработать.

— На фильме об украинской оранжевой революции, с неизвестными на Западе актерами, действительно можно заработать?

А.П. — Наш фильм — не об оранжевой революции! События ленты и в самом деле происходят «на фоне», но это — так сказать, очень дальний фон. Нет даже хроникальных кадров! Наша героиня — рыженькая девушка, и очень любит апельсиновый сок. Вот и все! А название мы оставили в первую очередь потому, что изначально в картине должен был сниматься американский актер, его герой-американец говорил по-английски и по сюжету назвал свою любимую «оранж лав». Понимаете, как мы ни пытаемся объяснить в самой Украине, что фильм — не о революции, нам никто не верит! Такое впечатление, что просто не хотят слышать! На пати по случаю окончания съемок мы показали трейлер — и снова были вопросы: «А где же здесь революция?» Но сколько можно повторять: наш фильм — не политический! Это — любовная драма!

— Почему, кстати, в главной роли снялся не американец, как планировалось, а новое лицо российского кино — популярный ныне Алексей Чадов?

А.П. — Американец заболел. И вместо него мы пригласили россиянина Алексея Чадова. Необходимо было, чтобы главные герои представляли разные страны с разными культурами. Нам предлагали других американцев, но они не успевали выучить украинский язык к началу съемок.

— Снимать об Украине вы решили до или после событий осени 2004-го?

А.П. — Два с половиной года назад у нас появилось несколько групп инвесторов. Мы хотели снимать голливудский фильм, используя Украину как локацию. Первый проект, который собирались делать, назывался «Реки в море», режиссер — Джермайя Чечик. На главные роли планировались Оливье Мартинес и потенциально Мила Йовович. Проект развивался. И однажды наши инвесторы сказали: если уж планы долгосрочные, почему бы первый фильм не сделать украинским? Поразмыслив, мы решили, что использовать украинскую команду будет правильным шагом. Впоследствии эти люди могли бы работать и на других проектах.

— Два с половиной года назад вы планировали снимать именно «лав стори»?

А.П. — Да. И мы однозначно что-то сняли бы в Украине. Проблемы были с кадрами. И впоследствии у нас получилось собрать потрясающую команду молодежи.

В.Х. — Это и есть процесс кинопроизводства. Вначале ты ищешь кадры, а затем твой проект обрастает живой плотью и кожей. Хотелось бы верить, что работа, проделанная нами, станет тем краеугольным камнем украинского кинопроизводства, благодаря которому оно в Украине и возродится. Ведь мы не просто сняли фильм — мы показали модель, полностью противоположную советскому кинопроизводству. Советское кино снималось интуитивно, на любую сумму денег, которой всегда не хватает, и процесс этот мог длиться годами. Это такой тяни-толкай, который, ко всему, совершенно не обязательно понравится зрителю. Голливудское кинопроизводство, напротив, абсолютно просчитанная операция, в ее основе тот же коммерческий расчет, что, скажем, и при производстве автомобилей, хлебобулочной продукции и т.п.

— Но ведь множество советских фильмов более чем окупались и даже покупались Западом?

В.Х. — Они были сделаны фанатами, это — исключение из правил. В то же время в Голливуде это правило: фильм снимается для того, чтобы люди купили билеты в кинотеатры.

— На какую аудиторию рассчитан ваш проект?

В.Х. — На зрителя от семи до 70. Потому что любовь, драма двух молодых людей интересует всех без исключения, и сопереживают ей все.

— Кто конкретно в Каннах проявил интерес к украинскому кино?

А.П. — На Каннском фестивале заинтересовались не украинским кино, а страной благодаря оранжевой революции. Страна получила достаточное количество бесплатной рекламы.

— Вы можете конкретизировать имена людей, с которыми вели переговоры во Франции как продюсеры?

А.П. — Разговаривали, например, с Жилем Жакомом, с двумя компаниями, которые занимаются strategik film marketing… Люди начали воспринимать Украину не как придаток России, а как независимую страну. Создался позитивный имидж, появился живой интерес: а что там, в Украине, есть еще, кроме революции? То, что в Каннах недавно выиграл ваш документальный фильм — «Подорожні» Игоря Стрембицкого, тоже сработало на усиление интереса… А к кино интереса пока нет — потому что и кино нет.

— Почему вы позиционируете «Оранж лав» как первый независимый в Украине?

В.Х. — Потому что это так и есть.

— А проекты Шапиро, например. Он сам ищет деньги — сам снимает?

В.Х. — Я рад вашему вопросу. Для того чтобы фильм мог квалифицироваться как художественный, он должен быть снят на 35-мм пленку. Кроме того, он должен иметь прописанный от начала и до конца сценарий, определенную структуру, к примеру трехактную. Он должен соответствовать многим другим критериям! Братья Коэн тоже вначале снимали полуэкспериментальные фильмы, и Джим Джармуш — на 8 мм. Но 8 мм — это уже пленка, а в Украине кино снимают на «бетакамы»! Если ты, конечно, не Ларс фон Триер и специально не ставишь себе неких ограничений, чтобы добиться определенных художественных результатов… Наш фильм называется первым независимым потому, что он субсидирован независимыми финансистами. Это — местные структуры, в частности, «Киев-Донбасс». Украинские бизнесмены сознательно решили финансировать украинское кино. Изначально никто не получил денег ни от телевидения, ни от Министерства культуры…

— Украинский Минкульт вообще мало кому может дать денег…

В.Х. — Да, но за «посевными» что здесь, что в России все равно все идут туда! А мы решили идти независимо от государства. Сами написали сценарий, без всякого контроля госорганов… Хотя у нас был и такой эпизод: нас попросили дать почитать сценарий. Через 24 часа его возвратили с цензурными заметками, как в Советском Союзе. Ну, знаете, не хватало еще приехать в Украину, чтобы попасть под старую советскую мельницу!

— В Штатах цензуры нет?

А.П. — Если это независимая студия, могут быть замечания по сценарию. Но на то и независимое кинопроизводство, что все риски в итоге ты берешь на себя.

В.Х. — Если это огромная киностудия, контроль осуществляет ее аппарат. А независимая студия отвечает за свой креатив сама.

— Если уж речь зашла о рисках: назовите все-таки конкретную сумму бюджета «Оранж лав».

В.Х. — Речь идет о сумме больше 2 млн. и меньше 5 млн. Замечу тут же: Киев отнюдь не дешевый город. Здесь дорогое обслуживание, студийные мощности, аренда аппаратуры, проживание и даже еда. Но так же, как в Голливуде, фильм можно снять за 2 млн. — и в Киеве мы поработали достаточно экономно. Я уверен, что в апреле 2006 г. в Каннах мы подтвердим, что ставки на Украину были оправданы. В Украине же мы нашли и совершенно феноменальную молодую актрису на главную роль. Из трех тысяч соискателей была выбрана Оля Макеева.

— Профессиональная модель?

В.Х. — Да. Мы нашли замечательного режиссера. Что с того, что говорят, мол, Алан снимал только рекламу и клипы? Он имеет кинонаграды, он сам пишет сценарии. А причина, по которой снимает рекламу, — так ведь жить за что-то надо! Реклама — единственная киноотрасль в Украине, где сегодня могут реализовать себя режиссеры!

— Другие кандидатуры режиссеров рассматривали?

В.Х. — Да, было около 12 кандидатур.

А.П. — Но Бадоев выиграл конкурс.

В.Х. — Мы приехали сюда с готовым сценарием и с целью заручиться поддержкой нашего старого приятеля Вячека Криштофовича. Говорили с Ромой Балаяном, с Наташей Андрейченко. Встречались с множеством прекрасных украинских режиссеров. Но для фильма нам понадобился именно Бадоев. Он был одним из соавторов сценария, вместе с Олей Коржачевской. Так что все срослось именно так, как мы и планировали.

— Вы оба — уже долгие годы граждане США. Но фильм снимаете о современной Украине. Насколько хорошо вам известны украинские реалии?

В.Х. — Думаю, что хорошо известны. Мы очень внимательно следим за вашими событиями — в первую очередь, благодаря Интернету. Но еще раз подчеркну: у нашего фильма нет политических амбиций! Это — один из самых остросюжетных драматических фильмов о любви, которые только можно себе представить. Желание снять именно такую картину было продиктовано тем, что подобный сюжет не оставит равнодушными людей во всем мире — что в Маниле, что в США, что в Киеве.

А.П. — Мы вели переговоры с потенциальными прокатчиками в Европе и Москве. Реакция на «Оранж лав» положительная. Что касается знания реалий… Так мой отец занимается бизнесом в Украине, хотя и живет в Нью-Йорке. Осенью-зимой
2004 г. он находился в Киеве.

— В том, что «Оранж лав» — фильм «не про революцию», вы убедили. Но почему ваш режиссер Бадоев в известном интервью «Украинской правде» рассказывал о том, как был на Майдане и уже тогда понял, что ему просто-таки придется снять кино про революцию?

А.П. — Да нет, он, наоборот, говорит, что всего однажды попал на Майдан. Алан — абсолютно аполитичный человек…

— А я по-прежнему веду разговор о знании украинских реалий. Понимаете, год с лишним тому, и особенно в Киеве, аполитичных людей практически не было…

А.П. — Я объясню. Алан был настолько погружен в свою творческую работу, что и на самом деле не знал не то что кандидатов в президенты — фамилии тогдашнего президента страны — Л. Кучмы — не мог вспомнить! Это серьезно!

— Но, позвольте… Логично ли снимать фильм с достаточно провокативным как для нашей страны названием — силами людей, которые «не были», «не знали», «не могут вспомнить»? И в этом контексте снова возвращаюсь к вопросу: на какую аудиторию в Украине «Оранж лав» рассчитан? Ведь не исключено, что Восток и Юг, по-прежнему негативно относящиеся к помаранчевым событиям, могут не воспринять «Оранж лав» уже только исходя из названия. А западные регионы, наоборот, из-за того, что в нем нет «революции», да еще в главной роли секс-символ нового русского кино!

А.П. — Наш герой — фотограф-экстремал, который приехал в Киев снимать Майдан. Он с девочкой живет в квартире, окна которой выходят на Майдан, но сами герои в событиях не участвуют, у них — своя история. Понимаете? Даже в Украине есть аполитичные люди.

— Давайте иначе. Название «Оранж лав» вы придумали еще 2,5 года назад?

В.Х. — Нет, мы его придумали вместе с Бадоевым.

— Тот самый, который «не был» и «не участвовал»? Алина, может, проблема не с фильмом, а то ли с пиар-кампанией, то ли просто с названием? Вы не думали о том, чтобы для местного рынка изменить название?

В.Х. — Это исключено. Да и потом — неужели слово «оранж» настолько маркированное, что его и произнести-то нельзя без того, чтобы не было политических ассоциаций?

— Вы говорили, что якобы вели предварительные переговоры о прокате и в России…

В.Х. — Да. И никаких проблем с «оранжевым» там не было.

Владимир Хорунжий — известный украинский композитор. Руководил оркестром Гостелерадио Украины. Занимался продюсированием и аранжировкой песен для Ротару, Ивасюка, Тухманова. В 1971—73 гг. писал музыку к кино, впервые — к мультфильму «Веселая компания». В 1977 году эмигрировал в США, где в 1991 г. в Лос-Анджелесе продюсировал кинокомедию «Нервы на пределе», в которой снимались Джим Керри, Кирстен Данст, Стив Одекерк. В дальнейшем продолжил работать в этом направлении, выпустив еще девять независимых фильмов, телесериалов и мультиков. Написал музыку к сорока американским картинам, в их числе «Лангольеры», вторая часть «Возвращения живых мертвецов». Сотрудничал в качестве профессионального оркестровщика с Джерри Голдсмитом. С 1991 года занимается исключительно продюсированием кино.

Алина Панова — родилась в Киеве. После окончания школы эмигрировала с родителями в США. Закончила художественный колледж Гринвич виллидж в Нью-Йорке. Работала ассистентом художника по костюмам у Беньямина Терзора в балетах и операх. Последние пять лет посвящает себя развитию украинского проекта.