ЛУЧШИЙ МАТЕРИАЛ ДЛЯ РЕМИКШИРОВАНИЯ — ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ

Десять лет назад они выпустили первую пластинку, сделанную из кусочков чужих записей ди-джеями. Чуть позже они как продюсеры запустили мега-успешные коммерческие карьеры нескольких британских див. И после всего этого отказались от легких денег и обеспеченного будущего ради собственных музыкальных экспериментов. Их лэйбл стал знаком качества, а ремиксы - предметом мечтаний серьезных экспериментаторов.

- Должно быть, все в делах в связи с выходом нового альбома?

Джонатан Мор (Cold cut): Да, дел по горло. Мы репетировали, готовили свое шоу. Времени в обрез, а сделать нужно очень много. У нас скоро начинается гастрольный тур.

- Кстати, как прошло ваше первое живое выступление на фестивале Sonar-97 в Барселоне?

- Разрушительно для нашей нервной системы! У нас было всего два дня на репетиции. Мы использовали Playtime (программа с CD-ROMa, сопровождающего новый альбом) как основу, на которой мы с Мэттом смешивали разные сэмплы и другие пластинки, плюс Мэтт еще делал живой видеомикс.

- Ну и как, тебе понравилось?

- Местами, как мне показалось, все прошло очень хорошо, очень возбуждающе, а местами - из-за того, как это все делалось, из-за элемента случайности, вносимого сэмплингом, - было слишком нервно. Я думаю, что такое живое выступление - гораздо более честное шоу для нас, чем если бы мы нанимали басиста, барабанщика, других музыкантов и пытались бы на сцене заново научиться играть то, что мы уже однажды сделали в студии.

- Вы планируете другие выступления в этом году?

- Да, теперь у нас есть опыт, и, я думаю, он нам здорово поможет воссоздавать альбомное настроение на сцене во время нашего британского тура. Нам предстоит поездка в Америку, а из ближайших выступлений - на следующей неделе - секретное шоу в Лондоне.

- Ваш предпоследний сингл «Вoot The System» был во многом антиправительственным по настроению.

- (радостно) Да!

- А фестиваль, на котором вы играли, финансировался испанским правительством.

- Барселонский? Да!

- Ну и как вы себя по этому поводу чувствовали?

- Знаешь, я считаю, что иногда приходится идти на компромиссы. В жизни, кроме законов, правил и инструкций, еще столько всего! Но ведь идеальное правительство - это круто! Правительство начинает подавлять своих граждан только тогда, когда оно неправильное! Анархия ведь тоже несостоятельна.

- Из всех мест, где вы ди-джействовали, - думаю, их достаточно, - где вам понравилось больше всего?

- В Монреале, в Канаде. Именно там и была записана одна из версий нашего последнего сингла «More Beats And Pieces».

- Он был задуман как комментарий по поводу состояния сэмплинг-культуры?

- Ну знаешь... Прошло 10 лет с того времени, как мы с Мэттом сделали свою первую версию Beats And Pieces с помощью петли, записанной на пленке, и вертушек в 24-канальной студии, которую мы использовали совершенно не по назначению! Мы просто не знали, как это делается. За 10 лет мы научились и этому, и многому другому. Мы хотели знать, способны ли мы все еще записывать трэки в той свободной импровизационной форме, в которой записали оригинал «Beats And Pieces». Работать руками, понимаешь? Мы отсэмплировали те звуки, которые собирались использовать, потом записали с ними около 90 двухтактовых кусочков (все в одном ритме), нарезали их на винил (всего было напечатано 30 пластинок), а затем уже взяли этот винил для записи самого трэка с помощью цифровой музыкальной станции, по пути используя все ее возможности для того, чтобы вы все окончательно обалдели! Специально записанные 12-дюймовки мы разослали своим любимым террористам от музыки, они изрезали этот трэк каждый по-своему, и то, что получилось, я считаю, и есть комментарий.

- Вы сделали очень много ремиксов. Какой исходный материал вам понравился больше всего?

- Эээээ... Я просто выбираю: Джеймс Браун или Юссу Н'Дур. Джеймс Браун!

- А кому бы ты с радостью доверил ремикшировать Cold Cut?

- Джорджу Клинтону.

- Джорджу Клинтону? Фанк продолжается.

- И Пьеру Анри. Это такой французский представитель musique concrete (внезапно оживляется). Русские музыканты-экспериментаторы могли бы нас ремикшировать!

- Раз уж мы заговорили о ремиксах - что это были за попытки «ремикшировать человеческое сознание» на вашем сингле «Boot The System»?

- Здесь под ремикшированием понимался не обычный технический процесс, а гораздо более широкое понятие. Можно изменять представления людей о вещах и явлениях; в этом смысле слова тоже подвергаются ремикшированию, термины и значения - определению заново, все меняется в процессе ремикширования. И лучший материал для ремикширования - человеческое сознание.

- Что исчезло бы из человеческого сознания в результате твоего ремикса?

- Обвинение... нет, осуждение других. Насилие. Бессмысленное насилие, ничем не спровоцированное. Но я не знаю, как это сделать... Это должен быть органичный процесс роста, которому мы просто хотим помочь.

- Ты, если я не ошибаюсь, брал интервью у Жана-Жака Перри?

- Да, вместе с Мэттом и Стриктли Кевом, который является частью DJ Food и помогает нам делать нашу радиопрограмму. Радиопрограмма! Наш сговор с правительством. Мы работаем на правительство, а программа нам нужна для маскировки.

- Ты регулярно пишешь для журналов, газет?

- Нет, что ты! Так, иногда черкнешь что-нибудь. Господи, я ужасно занят!

- Чем?

- Написанием музыки. Управлением лэйблом Ninja Тunе. Ди-джейством. Радиопрограммой! Уборкой в доме! Живописью... Огородом!!! Я очень занят.

- В британской прессе мелькали сообщения о том, что вы прекратили свои вечеринки Stealth в лондонском клубе The Blue Note, потому что устали от них.

- Не совсем так. Дело не в том, что мы устали. Мне очень не нравилось то, что люди, принимавшие участие в этих вечеринках, находились под давлением успеха Stealth. Мне не хотелось, чтобы они работали с нами, не желая этого по-настоящему. Это одна причина. Другая - это то, что для нормальной жизни клуба в Лондоне очень опасен успех. Он заставляет вечеринки переезжать в большие, мажорные клубы, брать больше денег за вход и так далее, а цена всех этих удовольствий - потеря той публики, для которой, собственно, все и затевалось. Мы не хотели этого. Мы не хотели превращаться в какую-то бизнес-махину. И потом, клуб был слишком мал для того количества людей, которое хотело попасть на наши вечеринки. Потом ушел промоутер, с которым мы работали, - сам видишь, все накапливалось постепенно. Кроме того, я всегда хотел делать что-то новое, особенное, удивлять людей.

- Давай немного поговорим о вашем лэйбле Ninja Тunе. С кем бы тебе больше всего хотелось подписать контракт?

- Мы очень хотели подписать Тома Дженкинсона (Squarepusher). Он, по-моему, очень хорош (пауза). Сейчас меня ничего по-настоящему не возбуждает!

- Вы чувствуете себя стариками?

- Да, иногда. Тогда мы называем себя Oldcut.

- А труднее становится писать музыку?

- Нет... Это всегда было так трудно, что дальше некуда.

- А что ты думаешь об успехе Prodigy и Chemilcal Brothers в Америке?

- Думаю, что у них легко доступная сделанная для потребителя музыка, такой вкусный рэйв-рок, не требующий изменений ни в музыке, ни в одежде, ни в мыслях, - и это позволяет американцам нормально ее воспринимать. Плюс на раскрутку всего этого затрачены огромные усилия. И деньги. И у них это может получиться, знаешь? Удачи всем тем, кто выживет. Все это не очень круто и не очень красиво.

- А вас такой успех в Америке заинтересовал бы?

- Он нам на самом деле не нужен. Если он случится сам по себе - отлично, но я так не думаю, потому что мы уже отказались от большинства путей, которые к такому успеху ведут. Мы рады нашей предстоящей поездке туда, но не более. Может, время еще не пришло или мы не готовы... Может быть, это когда-нибудь и случится.

- Ты очень, очень расслаблен по этому поводу.

- Ага. Им нужно продавать пластинки, а мы этого не хотим.

- Вы собираетесь еще когда-нибудь работать с мажорными лэйблами?

- Только если они дадут нам 20 миллионов фунтов и... оставят нас в покое, чтобы мы могли заниматься своими экспериментами.

- Как вы обычно отбираете вокалистов для своих трэков?

- Совершенно по-разному. В свое время мы сделали все, что хотелось и что можно было сделать с «дивами» - Лизой (Стэнсфилд) и Yazz. После этого нам стало неинтересно заниматься подобной продукцией. Нам стали интересны люди, которым есть что сказать, и они говорят это по-новому. Вот, например, Jello Biafra и Salena Saliva - вокалисты, записанные нами для нового альбома. Поэты! То, о чем они поют, очень серьезно. Это тебе не «люби меня, как я тебя, и пусть все всех любят», бу-бу-бу, «мы можем изменить мир все вместе», тру-ту-ту. Мы в это уже наигрались. Мне, кстати, нравится, как поет Beck (Hansen). Очень здорово, очень чувственно.

- Какой вопрос ты хотел бы задать себе сам?

- М-м-м... (совсем недолго думает) Кто я?

- Ну, теперь отвечай.

- (смеется) На этот вопрос я не могу сам ответить! Я просто постоянно задаю его!

(«Птюч»)