Импровизации от Бобби МакФеррина

В столице впервые выступил американский мультивокалист Бобби МакФеррин. Билеты в МЦКИ (Октябрьский дворец) раскупили за неделю до концерта.

Музыкант исполняет джаз, регги, африканские народные песни, собственные интерпретации известной академической музыки. В его послужном списке работа с мегазвездами Чиком Кориа, Херби Хэнкоком, Джо Завинулом, Элом Джерро, Куинси Джонсом.

Начиная с 1985 года он собрал десяток Grammy, в основном как джазовый певец, хотя мировую известность ему принес поп-хит 1988 года Don’t Worry, Be Happy. Впрочем, МакФеррина, человека скромного и аболютно свободного, мало занимает собственная известность. Он религиозен, очень предан своей семье и делу, которому искренне служит. Музыка для него— средство общения, возможность объединять людей хотя бы на некоторое время... Любимый формат Бобби — пение а капелла. Артист убежден, что «в свободной импровизации — весь смысл, вся тайна и красота». Музыкант сотрудничал с известными академическими исполнителями: виолончелистом Йо-Йо Ма (их совместный альбом
1991 года Hush очень популярен), оперным басом Томасом Квастхоффом (2008, Венский джазовый фестиваль).

В его биографии есть неожиданная страница: МакФеррин не раз дирижировал лучшими мировыми симфоническими оркестрами. На пике популярности он, сын академических вокалистов, вдруг изменил круг профессиональных интересов, стал брать уроки дирижирования и в 1990-м встал за пульт симфонического оркестра Сан-Франциско. Затем дирижировал оркестрами Чикаго, Лос-Анджелеса, Нью-Йорка, Лондона. Что это? Оригинальничание самого певца, стремление продюсеров удовлетворить изощренные вкусы западных почитателей классики? Скорее, современный подход к музыкальному менеджменту, своеобразный crossover (стиль, сочетающий разные направления музыки).

Есть нечто почти сверхчеловеческое в ассортименте вокальных приемов и техник мистера МакФеррина. Его голосовой диапазон включает едва не четыре октавы. Неповторимый, такой узнаваемый авторский и исполнительский стиль рожден в сочетании великолепного вкуса с хорошим знанием музыки многих направлений.

Поклонники мультивокалиста во всем мире исчисляются миллионами, а восемнадцать сольных альбомов расходятся в неимоверных количествах. Весной музыканту исполнится шестьдесят, но он полон сил и, главное, мощной и одновременно интеллигентной, позитивной духовной энергетики.

Его голос звучит оперным сопрано, рокочущим профундо, маленьким ребенком или музыкальным инструментом: флейтой, фаготом, контрабасом, бибоповой трубой… Порой музыкант тихонько постукивает себя по груди, создавая дополнительные обертоны и мягкую ритмическую поддержку, вставляет нежные и простые гетерофонные ответвления от основной мелодической линии.

Хит Чарли Чаплина Smile — пример типичной макферриновской фактуры: это мелодия в среднем регистре и обвивающие ее нежными арпеджио с крепким рокочущим басом интонационноточнейшие рулады.

В песне Drive он, демонстрируя палитру политембров, прикладывает к горлу микрофон, точно имитируя все оттенки работы автомобильного мотора. Композицию Blackbird из репертуара Beatles зал не слушал, а внимал, затаив дыхание, нежнейшим имитациям птичьих голосов. Подготовленность аудитории была достойным ответом и поддержкой мастеру.

Бобби не был бы самим собой, не затей он большую игру в импровизацию. Сначала он «пощупал» зал, попросив спеть несколько простых ходов, импровизируя на этом фоне. Потом разделил его на два голоса, продолжая тихонько дирижировать, слушать свой огромный хор и петь. И, наконец, наступило время одного из коронных номеров. Ave Maria — вероятно, лучшее духовное сочинение Шарля Гуно — вдохновлено прелюдией до мажор И.-С.Баха. Музыкант исполнял баховскую партию фортепиано. А зал — мелодию, «наложенную» на этот шедевр французским композитором спустя сто тридцать лет... Пели очень многие, с начала до конца, плача от радости и удовольствия.

Импровизация развивалась, появились новые сценические партнеры. Бобби пригласил желающих танцевать. Вышла неизвестная девушка-«балерина». Певец тихонько импровизировал, а она прислушивалась к пению и, несмотря на сильное смущение, довольно ловко отвечала то движениями русского «яблочка», то имитацией «большого балета»… Зал неистовствовал.