Игорь Иртеньев: «Сглотнул Бандеру и Петлюру — сглотну Мазепу и Махно!»

Что написать в качестве «подводки» к разговору с известным поэтом-пересмешником, которого и так знают все? Хотя на самом деле об иртеньевских «трудах и днях» сегодня в Украине известно не так уж и много. О нынешнем житье-бытье поэта, а также о политике, стихах, интеллигенции российской и украинской и бог знает, о чем еще многом — в эксклюзивном интервью «ЗН» с Игорем Иртеньевым, ненадолго заглянувшим в Украину.

— Игорь, в последнее время о вас, прежде телеведущем, просто частом госте всеразличнейших московских телепередач и герое газетных колонок светской хроники, слышно довольно мало...

— Пожалуй, лет пять в этом году будет, как я работаю в московской газете «Газета» — у меня там дважды в неделю стихотворная колонка. Кроме того, на «Эхе Москвы» выходит наша передача с Витей Шендеровичем «Плавленый сырок», которая, так сказать, приняла эстафету у «Бесплатного сыра»...

— На телеканале ТВС «Бесплатный сыр», выходит, закончился…

— По-моему, уже и ТВС-то нет. На ТВ случаются мои разовые появления в разных программах — в качестве приглашенного гостя. Но я очень придирчив, соглашаясь на предложения, не хочу оказаться в дискомфортной для себя ситуации.

— Многие известные литераторы и России, и Украины сегодня работают колумнистами, просто — в газетах, в лучшем случае — на ТВ… Вспоминаю, как во второй половине 1980-х эти же люди, на зависть даже поп-звездам, собирали чуть не стадионы слушателей, и на языке так и вертится ехидное стариковское: литература, что ли, окончательно ушла на маргинесы?

— Ну почему? То, о чем вы говорите, абсолютно нормальная мировая практика. На чисто писательские заработки живет весьма ограниченное число представителей профессии: люди, которые работают в массовых жанрах литературы. Все же остальные совмещают писательство либо с журналистикой, либо с преподавательской деятельностью. Да нет, это совершенно нормально...

— К слову, о «смычке города с селом», то бишь, конечно, литературы с масс-медиа. Не знаю, известно ли вам о существовании в Украине «5 канала» ТВ…

— Конечно! Да я на нем, если не ошибаюсь, даже выступал…

— С «5 каналом» сотрудничает Александр Ирванец. Вы, к слову, не знакомы?

— У меня, если честно, сейчас такая плохая память на имена стала…

— Это наш известный поэт (а также драматург и прозаик).

— А-а, ну, значит, не знаком.

— Одной из самых популярных программ «5 канала» была и остается «5 копеек», и вот в ней-то и появляется свой «поэт-правдоруб» Александр Ирванец.

— «Правдоруб»? Тогда — поборемся за брэнд! (Смеется.)

— Во всяком случае, «политические сатиры» на злобу дня Ирванец декламирует.

— Актуальные стихи (вроде тех, которые делал и я) — это нормально. Хорошо — что ж тут!..

— На самом деле, я просто выясняла, знакомы ли вы. Вдруг, в перспективе, к примеру, украино-российским проектом порадуете…

— Я знаком с другим вашим поэтом, который тоже пишет очень веселые, актуальные стихи (в том числе и на украинском), — Яном Таксюром. Очень его ценю. Из украинских коллег дружу еще с замечательным днепропетровским прозаиком Сашей Хургиным. Он, правда, пишет по-русски, а сейчас и вообще живет в Германии. К сожалению, современную украинскую литературу я вообще знаю плохо, разве что Леся Танюка? (Смеется.) Но, с другой стороны, современную американскую тоже практически не знаю… Увы, в последние годы я вообще не очень читаю переводную литературу…

— Вернемся к началу беседы.
В 1980-х поэзия собирала если не стадионы, то актовые залы политехнических музеев…

— Да, сегодня прозаики, наверное, и в самом деле «в топе» — но это ни в коей мере не свидетельствует об ухудшении ситуации в поэзии. У нас в России (думаю, что то же происходит и в Украине) есть очень много новых имен, выходят книжки, журналы — скажем, в Москве вот уже скоро 10 лет как существует поэтический журнал «Арион»… Просто бывают времена, когда поэзия берет на себя дополнительные функции — зовет народ на баррикады, скажем. А бывают, когда волна, выразимся так, «пошла вниз». Вообще же количество читателей поэзии — действительно константа в обществе. Собственно поэзий всегда ведь интересовалось ограниченное число людей — я имею в виду таких, которые не ищут в ней ответы на сиюсекундные вопросы, но являются просто вдумчивыми читателями. Точно так же и писать настоящие стихи. (Я имею в виду, не просто такие себе лирические поллюции — через эту стадию тоже проходили, наверное, все, кто пишет поэзию…)

— «Поэт в России — больше, чем поэт». «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть — обязан!» Как «политическая», «актуальная» поэзия соотносится с «настоящей»?

— Ну, гражданином поэт точно «быть обязан»! Да и поэт в России — наверное, точно, «больше, чем поэт» и сегодня (уж не знаю, хорошо это или плохо.) Что же касается ответа на ваш вопрос… «Властителями дум» в России всегда были поэты с «социальной» доминантой в творчестве.

— Без преувеличения вы один из тех немногих литераторов, кому и в самом деле в 1980 — 1990-х выпала судьба стать «властителем дум». Что не менее существенно, ваша позиция «поэта и гражданина» и сегодня оказывает влияние на общественное мнение в России..

— Не скрою, стихи для меня, безусловно, являются средством заработка, поскольку за то, что пишу, я получаю деньги. Но это не значит, что… У меня «социальное начало» присутствовало всегда, это для меня органично. Какие-то из моих стихов и в самом деле можно пустить по разряду гражданской лирики…

— Кстати, насчет последней. К слову, почему ваш сайт не обновляется?

— Сайт много лет делали очень симпатичные ребята — мои, так сказать, болельщики. А сейчас у них много своей работы, просто не хватает времени. Я обязательно найду человека, который поддерживал бы «страничку» в Сети. Но, в сущности, мой сайт есть и на электронной версии «Газеты» — там вывешены все мои стихи, публикующиеся в этом издании… Так о чем вы хотели спросить?

— На вашем сайте я вычитала стихотворение, написанное в самом начале помаранчевой революции в Украине, в разгар Майдана…

— А какое это?

— Цитирую: «Сглотнул Бандеру и Петлюру — сглотнет Мазепу и Махно»

— (Оживляется.) А-а, да-да-да! Когда всеми силами администрация наша — благословенная нынешняя кремлевская — пыталась вмешаться в процесс в Украине… Прикормленные журналисты — Мих.Леонтьев и прочие из этой когорты (что о них лишний раз говорить?) — напускали такую информационную завесу, в частности, обвиняя украинские оппозиционные силы в том, что у тех культ Петлюры и Махно. В общем, много было таких «шаров»-провокаций. Я написал свой ответ.

— В России сегодня все-таки существует оппозиционное движение? Сами вы относите себя к оппозиции власти?

— Безусловно. Что касается оппозиции… Такой мощной оппозиции, как в Украине перед революцией, у нас, конечно, нет — она очень разрозненна и разношерстна. Но нынешний политический курс вызывает протест у очень многих.

— Вспоминаю «труды и дни» свои и всех коллег по оппозиционным изданиям образца 2001 — 2004 гг. А вам что бывает за «оппозиционность»?

— Строго говоря, волокут ли меня на Лубянку и засовывают ли там иголки под ногти? Пока нет, думаю, что и не будут. Но мы — Виктор Шендерович и я, верный Санчо Панса, отрезаны от телевизионных каналов: увы, места нашей телепередаче ни на одном не нашлось. Шендеровичу вообще достался «желтый билет» на ТВ — от него там как черт от ладана шарахаются… В общем, прямых угроз вроде бы нет, но поле сопротивления все время сужается. А прессинг нарастает. На сегодня в России вообще нет «оппозиционных» телеканалов (Ren-ТВ разве что пытается трепыхаться), да и даже газет, подающих «альтернативную» официальной точку зрения, осталось мало. Моя жена, Алла Боссарт, работает обозревателем «Новой газеты» — это издание, пожалуй, единственное и сохранилось как откровенно оппозиционное. Там постоянные финансовые трудности, отсекают рекламодателей — во избежание проблем люди просто боятся давать рекламу…

— Как получилось, что во время президентской кампании в Украине ваш друг Шендерович создавал мультсериал про семейство Грищенок? В Украине много ехидничали по поводу сотрудничества автора «Кукол» с тогдашней нашей «партией власти».

— Я в этих мультиках не участвовал. Знаю, что с моего сайта брали стихи — позже, уже задним числом, мне перезвонил некий г-н Чекалкин, поставил в известность и даже предложил денег. Было, не скрою, очень приятно.

— Та-ак, г-н Чекалкин — «отец» юмористического проекта «Веселі яйця», это ему тогдашняя оппозиция во многом обязана новыми приверженцами, а вся Украина — гомерическим хохотом над некоторыми политиками. То есть вы общались, так сказать, с «антиподом» «Семейства Грищенок».

— Витя ни за какие деньги не стал бы работать с людьми, с которыми не согласен идейно! Значит, видимо, ему просто не так представили ситуацию. Я в этом уверен! Знаете, когда мы с ним увидимся в Москве, обязательно расспрошу, что же произошло.

— Раз уж зашла речь, сейчас вы, Игорь, «ответите» мне за всю российскую интеллигенцию. А если говорить серьезно… Даже не годами — уже столетиями существует миф: «типологической чертой» интеллигенции России является ее «оппозиционность» любой власти. И вот во время недавних помаранчевых событий, да и в последующие месяцы многие мои соотечественники были, мягко говоря, очень разочарованы позицией интеллектуальной элиты россиян в отношении Украины. Еще более красноречивой, чем ваша официальная. Лично меня в свое время особенно покоробила реакция российской интеллигенции на открытое письмо украинских литераторов, в котором Ю.Андрухович, О.Забужко и Ко объясняли, почему не поддерживают одного из кандидатов в президенты Украины. Кстати, насколько я слышала, у подписавших этот документ, уже в 2005 г. начались проблемы с выходом их книг в России…

— До того, чтобы существовал официальный циркуляр об отлучении украинцев от печатного станка, у нас еще, слава Богу, не дошло. Кого печатать, а кого — нет, из Кремля не диктуют. Да и переводные книжки для него не опасны — ну, вышел роман Андруховича тиражом в пять тысяч экземпляров или десять, и что? Что же касается интеллигенции… Она никогда не была однородной. Всегда была прикормленная интеллигенция (при коммунистах сюда входили самые крупные имена). При этом достаточно большая часть всегда оставалась оппозиционной. Впрочем, сегодня интеллигенция в России действительно расколота. Очень многие совершенно откровенно боятся — а может, просто пытаются получить материальные выгоды от сотрудничества с властью. (У кого-то, может, театр, и он таким образом пытается защитить своих актеров, кто-то руководствуется просто шкурными соображениями и т.д.) Да, к сожалению, большая часть интеллигенции России проявила себя очень неприглядным образом. Но, думаю, судить обо всех по их действиям все-таки не стоит. А является ли понятие «русская интеллигенция» в принципе порождением мифа? Думаю, что изначально нет. Это действительно была самая совестливая часть нации. К сожалению, именно в последнее время она оказалась сильно расколота…

— Как думаете, чем процесс «раскола» закончится?

— Ну, это не ко мне — это к Тамаре Глобе! Думаю только, что при существующем курсе разрыв будет углубляться…

— Под конец беседы — традиционный вопрос: когда выйдет ваша очередная книга стихов? Ведь, к счастью, И.Иртеньев пишет не только «на злобу дня» в газету?

— Книжки у меня выходят регулярно, последняя, «Избранное», издана в марте этого года. До того была книжка эссе, выходивших в «Газете. Ру» (я там вел колонку, а затем просто объединил написанное в отдельную книжку) Сейчас книгу моих стихов печатает моя родная — тьфу, тьфу, постучу, чтоб не сглазить! — «Газета». Если честно, никогда не строю «творческих планов» и не замысливаю «проектов». Обычно, что-то пишу, а затем просто собираю и издаю. Благо, пишу я довольно часто.

— Изменилась ли сегодня ваша аудитория в сравнении с 1980—1990 годами?

— Безусловно, изменилась в сторону уменьшения — это отражает общую тенденцию. А качественно — нет, наоборот, отпали те, кто искал «политические» подтексты или шел за модой. Но любители стихов, поэзии (в том числе, и моей) остались. К счастью, их не такое уж и малое количество.

— Отсутствие телеэфиров не идет на пользу тиражам, но, получается, благоприятствует поэзии?

— Тиражам на пользу, безусловно, не идет. А, с другой стороны, мои книжки по-прежнему издаются весьма приличными (особенно, как для поэзии) тиражами. Вообще-то, я спокойно к этому отношусь…

— Литературоведы и критики любят навешивать ярлыки. Скажем, вашу поэзию автоматически аттестуют как «ироничную». Существует ли авторское определение поэзии И.Иртеньева?

— Я думаю, в Киеве наверняка можно купить мою книжку «Избранное», вышедшую в издательстве «Эксмо». Предисловие к томику написал литературовед Артем Скворцов. Мне очень нравится его определение «едкий лирик». В принципе же, в моих стихах всегда присутствует ироническая составляющая — но, мне кажется, при этом они всегда могут проходить по рангу «нормальной» поэзии. Как назвать то, что я пишу? Поэзия, стихи, чувства, страсти относительные… Нет, я не загонял бы себя в рамки определений!