ЭТОТ ОЧАРОВАТЕЛЬНЫЙ СЕРВИЛЬ...

В уютном уголке Парижа пристроился скромный серый дом, может типичный на взгляд французов. А мне после буйных июньских монмартровских красок здесь все казалось приглушенным, неброским, каким-то значительным. Мы шли в гости к Сервилям, к художнику и его жене, первые встречи с которыми были уже в Киеве и здесь, у их дома на обжитой парижской квартире. Но до сих пор я знала Сервиля-графика. Предстояла первая встреча с его живописью. Что нового теперь у маэстро?

В новой просторной мастерской по-прежнему царствовало яркое, неуемное творчество. Картины очаровывали.

И вот спустя годы эта новая встреча в Киеве...

Мишель де-Сервиль. Живопись. Так коротко обозначено на карточке, приглашающей на вернисаж. Она невелика, эта выставка. Около пяти десятков живописных и графических работ уместились (правда, с некоторым трудом) в малом зале Украинского дома. Организованная по инициативе и при содействии Французского культурного центра, она уже две недели радует и привлекает киевлян - любителей искусства. Многие из них раньше встречались с самобытным французским художником. Первая его выставка у нас в стране с успехом экспонировалась еще в 1965 году. Но и до этого, наверное, все граждане Советского Союза знали Мишеля де- Сервиля, как говорится, «в лицо». Он сыграл одну из заметных ролей в популярнейшем в пятидесятые годы фильме «Нормандия - Неман» - роль лейтенанта Пикара. Очаровал зрителей залихватским украинским гопаком. Так уж случилось, что сцена, танец, кино, телевидение вошли в жизнь этого обаятельного француза раньше живописи.

Движение, изысканная графика балета привели его в начале сороковых (после окончания Высшей национальной школы искусств) в Академию классического танца русских мастеров в Париже и балет Дагилева. Но уже тут живая графика танца увлекает юношу. Он не только танцует - он рисует своих коллег. Серж Лифарь, Коллет Маршан, Жанна Бабиле сохранились в его зарисовках. Альбом этих первых набросков хранится рядом с его балетными тапочками. Приходилось танцевать в Комеди Франсез, балетах маркиза де Куэва, Дирка Сандерса, балете знаменитого Русского хора, выступавшего под руководством Федора Сергеевича Паторжинского - родного брата знаменитого нашего баса Ивана Паторжинского. В этом хоре пела и его жена - Елена Тумаркин-Тьери - первое сопрано Русской оперы в Париже. Они вместе уже сорок пять лет.

Путь служителя муз - всегда борьба, самоутверждение, преодоление. Не один раз приходится брать барьеры, которые ставят перед выбором. Травма колена в 1953 году начисто перечеркивает успешную хореографическую карьеру танцора Сервиля. Что дальше? Мастерская художника? Театр? Телевидение? Пробует все это. И даже кино. Вместе с известными французскими актерами играет пьесы Гарсиа Лорки, с другими - Чехова. И не перестает рисовать. В тридцать с лишним решается начать жизнь, что называется, с чистого листа. Навсегда покидает сцену в 1956-м, оставшись наедине с белым ватманом в своей крошечной импровизированной мастерской в Пасси.

Сначала была графика. Пастели, рисунки, акварель - иллюстрации, а главное, обложки книг. Заданная площадь рисунка, заданность красок типографской печати ограничивали фантазии и поиск художника. Но он всегда старался переступить эти грани, создать яркое, неординарное зрелищное нечто в каждой обложке. Директор издательства «Livre de poche» («Карманная книжка») Анри Филиппки предлагает ему разработать стиль новой коллекции обложек, привлекающих читателя с первого взгляда. Почти за двадцать лет работы с размашистой и четкой подписью «Сервиль» из-под пера и кисти художника вышло свыше четырехсот графических листов высшей пробы. Известнейшие издательства Франции Hachette, Plon, Fayard, La Table Ronde, Lo Co Lattes и др. считали его своим лучшим автором. А «Карманные книжки» расходились моментально. Обложки многих из них я помню еще с той, тридцатилетней давности киевской выставки.

Мишель де-Сервиль - превосходный рисовальщик. Его иллюстрации к книгам Вольтера, Бальзака, Доде, Золя, Дрюона, Эльзы Триоле, Толстого, Достоевского, Солженицына стали классикой. Однако душе художника из страны басков стало тесно в тисках книжной графики. И он еще раз заново делает свой жизненный выбор. Живопись! Не случайно, однако, в салоне Украинского дома, на нынешней выставке, где представлена сравнительно небольшая часть его живописных работ, видим и несколько графических, в которых воплощается подлинный артистизм его личности, ощущающей всю многогранность жизни и каждую ее сторону в отдельности. Каждое движение в природе и в душе человека.

Именно стремление заглянуть в душу, увидеть сердцем - отличительная черта всего представленного в экспозиции. В то же время, картины художника - зеркало его души. Мягкой, тонкой, лиричной. Души артиста. Он и сам признается в этом: «Я считаю: призвание художника - делать проницаемым все увиденное, все, что по своей сущности, непроницаемо... Настоящая тема живописи - не пересказ событий, не демонстрация виртуозности, не даже защита идей... Главное в жизни увидеть не просто. Сердце спрятано глубоко, но только оно драгоценно... То, что мы любим в живописи, - это ее сердце. Знали ли вы об это?»

Полотно, созданное истинным художником, считает Мишель де-Сервиль, - это ловушка из света. Для него рисовать - значит светить, освещать. Его картины не просто зарисованные плоскости. Это и есть то главное, увиденное сердцем. Они поистине излучают свет. Свет внутренней жизни его героев, явлений природы, окружающего нас мира.

На этой выставке работы не названы, не подписаны - это дает простор нашим мыслям и чувствам. Прошу художника рассказать о некоторых из них, и он объясняет свои полотна удивительно поэтично.

Марины? Это его родные места, океан почти у берегов Испании, песчаные отмели Биаррица, любимый ближний порт. Пейзаж? Долины Нормандии, годы - Пиринеи французской Басконии.

- А вот эта красная крыша - домик моих родителей. Домик, где я увидел свет в городке Сомюр. Вспомните чайку. Она маленькой, вот такусенькой (отдельные слова он произносит по-французски и для большей ясности сжимает в крошечную горсточку ладони) вылетает из гнезда. А потом все возвращается и возвращается к нему. И летает, и плачет над ним. Так и я. Все возвращаюсь и возвращаюсь в родные места. Все рисую, все пишу их...

Есть среди пейзажей и виды Парижа - площади, мосты, фонтаны. И весенний Прованс - розовая цветущая яблоня, роняющая лепестки, утонувший в зарослях изумрудной листвы старинный загадочный замок. И рядом - работы тушью. Цветы. Деревья. Тонкие, точные рисунки, лаконичным языком графики рассказывающие не только о своей судьбе - «Времена года». Философски передающие трудную, исполненную борьбы, невзгод, цветения и увядания человеческую жизнь. Они запомнятся навсегда.

И, конечно же, - не оторваться от серии «Цирк» с ее необычной пластикой и колоритом, выполненной в своеобразной, сервилевской манере. Четкая графика изящных, отточенных сложным цирковым мастерством фигур, их особый, ни с чем не схожий, изысканный артистизм. Прозрачность, о которой говорил сам художник.

Ну как забыть грустного Арлекина и его нежную «Коломбину», хрупкую наездницу на лошади, «Скрипача», напряженное «Па-де-де» и заглавную картину выставки «Парад алле» - она на пригласительном билете.

- Когда-то я увидел этот «Цирк», вернее, эту цирковую семью - в небольшом французском городке. Поразился необычайной слаженностью в их работе. Их необыкновенно теплому общению друг с другом. Они готовили площадку для представления. Не раз потом смотрел и само представление. Отточенность, слаженность движений. Риск и абсолютное доверие партнеру захватывали. Фантастика! Но видите...

Мы подходим к одной из самых заметных картин выставки. И маэстро продолжает свою мысль:

- Они все вместе и в то же время - каждый сам по себе. Вот эту необъяснимую человеческую особенность - обособленность личности, нередкое чувство одиночества даже среди близких людей - мне и хотелось написать...

Я ухожу с каким-то внутренним светом в душе, пойманная тайной ловушкой Мастера. У самого выхода невольно задерживаюсь, завороженная «Материнством». Сервилевская мадонна, его талисман, картина, прошедшая все его выставки в Париже, Брюсселе, Киеве, Москве, Вальтоне, Данвере (Колорадо, США), Ленинграде, Кельне, Нидерландах... Сколько ожидания, сколько надежд в мягком привлекательном лице молодой Матери, склонившейся над своим самым дорогим.

Сколько веры в счастье, в добро... И пусть эта вера не покидает каждого из нас.