Безлюдная дорога в дюнах

Уже почти стали крылатыми слова экс-президента США Клинтона о том, что мощность компьютеров современного «Форда», на котором среднестатистические американцы ездят в супермаркет, выше, чем мощность компьютеров космического корабля Apollo 11, доставившего Нила Армстронга на Луну. Оно и правда, ловкие электронные жучки примостились повсюду — и подачу горючего регулируют, и за температурой воздуха следят, да и электронные автопилоты в дорогих моделях весьма непростые поселились. Но чтобы сразу решительно взяться стальной рукой с медными жилами за руль — до этого электронные друзья человека еще не доросли. Нередко случаются ситуации, когда об этом приходится жалеть. Достаточно почитать хронику автокатастроф за несколько дней. Не меньший интерес к электронным водителям испытывают и военные — по крайней мере в тех странах, где сотня микросхем стоит намного дешевле, чем человеческая жизнь.

Поэтому к делу приступила легендарная организация — Defense Advanced Research Projects Agency (Агентство передовых оборонительных исследовательских проектов). Если кто-то не помнит, то именно DARPA в конце 70-х годов со своей экспериментальной сетью ARPANET заложила основы современного Интернета, не говоря уже о сотнях мелких технологических прорывов, осуществленных на деньги американских плательщиков налогов.

В 2003 году объявили, что через год агентство проводит Grand Challenge (буквально — большой вызов) — гонки автомобилей, полностью управляемых электронными водителями. Задача — проехать две сотни километров в пустыне Мохаве по грунтовке, которая иногда почти теряется в складках местности. Применять позволялось любые достижения инженерной мысли — инфракрасные сенсоры, GPS-навигаторы, самые современные компьютеры. Единственное условие — во время гонки не должно быть команд со стороны человека. Приз — один миллион долларов.

Собралось немало участников, преимущественно из университетов США и Европы. Тем не менее соревнование 2004 года закончилось, в сущности, провалом. Ни один автомобиль-участник так и не доехал до финиша. И это еще мягко сказано — даже наиболее успешные не смогли отъехать от старта дальше чем на 12 километров. Таблоиды шутили по этому поводу, а научные сотрудники советовали упростить условия гонки. Но в DARPA, кажется, свято верили в силу конструкторской мысли и условия следующей гонки сделали еще жестче, перенеся ее в Юго-Западную пустыню в Неваде и несколько увеличив дистанцию.

И уже в 2005 году гонка завершилась вполне успешно — из двух десятков участников пять прибыли к финишу в течение «разумного промежутка времени». Победителем стал «Стенли» — автомобиль, подготовленный в Стенфордском университете. Причем, в отличие от футуристических механизмов некоторых участников гонки, стенфордская команда смонтировала своего робота-водителя на банальном VW Touareg, которых и на киевских улицах в час пик можно увидеть не один десяток. Конечно, пройти 211 километров дистанции за 6 часов и 53 минуты (то есть со средней скоростью 30 км/час) не кажется фантастическим достижением, но нужно принять во внимание, что гонка шла по такой местности, где далеко не каждый живой водитель управился бы скорее.

Правда, на этом история Grand Challenge и завершилась. Представители DARPA объявили, что достигли ожидаемых результатов и собираются использовать их в создании роботизированных систем управления военным транспортом.

Но взамен пустынных гонок, милитаристское назначение которых вызывает некоторые сомнения, DARPA объявляет на 2007 год новые соревнования — Urban Challenge. Условия, в общем, те же, единственное отличие — теперь за шесть часов робомобилям придется преодолеть не сотню с хвостиком миль по каменистой пустыне, а всего 60. Правда, по городу, с соблюдением всех правил дорожного движения. Разумеется, что DARPA и здесь утверждает, что гонки являются имитацией военной миссии — доставки снаряжения через враждебные городские кварталы, но возможность двояко использовать наработанные технологические приемы сомнений не вызывает ни у кого.

Но при чем здесь искусственный интеллект, может спросить читатель. И действительно, казалось бы, больше сенсоров, более мощный двигатель, более быстрый компьютер — и победа вместе с призом в кармане. Тем не менее не так все просто. Дело в том, что «Стенли», победитель Grand Challenge, была одной из самых дешевых машин в гонке, собранной из намного более простых и доступных деталей, чем, например, машина из университета Carnegie Mellon, занявшая второе место. Но ее электронный мозг использовал технологию самообучения, в нем были элементы нейронных сетей и механизмы адаптации, в то время как многие другие участники гонки использовали алгоритмы brutal force (грубой силы), то есть просто более быстрой реакции на препятствия и простого перебора заранее определенных способов их преодоления. И в соревновании «грубой силы» более совершенных сенсоров и более мощных двигателей и интеллекта последний все-таки победил. Что не может не радовать.

Интересно, наступит ли тот благословенный день, когда на экзамен в ГАИ можно будет приходить со своим компьютером, а поведение «джипов» и «лимузинов» на дороге будут определять университетские профессора, а не стриженая братва вместе с депутатскими водителями?

А в завершение — о грустном. Еще в 70-х годах прошлого века в Киевском институте кибернетики под руководством Николая Амосова создали прототип транспортного автономного интегрального робота (ТАІР) с оптическим дальномером, компасом, радиомаяками, контактными датчиками и тому подобным. Система могла самостоятельно выбирать дорогу в несложных условиях. А изюминкой системы было то, что в ней практически отсутствовал компьютер в обычном виде — управление осуществляла нейроподобная сеть со специфическими алгоритмами обработки сенсорной информации. Но об украинской команде на Grand Challenge слышать, к сожалению, не приходилось. Может, на Urban Challenge покажут себя?

Тест Тюринга

Впервые описанный Аланом Тюрингом в труде «Вычислительная техника и интеллект» этот тест до сих пор остается одним из классических способов определения «интеллекта» вычислительных машин. Проводят его так: тестирующий-судья общается на обычном языке с двумя невидимыми для него собеседниками, один из которых — человек, другой — вычислительная машина. Оба стараются отвечать максимально «человеческим» способом. Собеседование обычно происходит в письменной форме. Если судья не в состоянии определить, кто из его собеседников наделен интеллектом «природным», а кто — искусственным, то считается, что вычислительная машина успешно сложила тест Тюринга на наличие интеллекта. Характерно, что идея теста родилась под влиянием салонной игры «Имитация», в которой не компьютер и человек пытались выдать себя за двух людей, а мужчина и женщина выдавали себя за женщин.

Против такого подхода к оценке искусственного интеллекта выдвигалось немало контраргументов. В частности, критики говорили, что в достаточно мощный компьютер можно поместить огромное количество «человеческих вопросов» и «человеческих ответов», но, несмотря на любое количество вопросов, которые может поставить среднестатистический человек, весь дальнейший «разговор» сведется к их механическому перебиранию. Правда, перебирание заранее определенных шаблонов едва ли будет производить впечатление связного мышления. Другой контраргумент состоял в том, что компьютер, употребляя формальную логику, по своей природе не имеет возможности ответить на ряд вопросов, не поддающихся формально-логическому анализу. Собственно, и сам Тюринг соглашался с тем, что тест оценивает не сознание как таковое, а именно формально-логический интеллект. В конце концов вопрос соотношения сознания и интеллекта является на данном этапе скорее философским. Еще одно возражение базировалось на принципиальной невозможности с помощью компьютера, анализирующего информацию шаг за шагом, имитировать процесс человеческого мышления, который во многих случаях является целостным, холистическим (то есть в идеале охватывает весь массив имеющихся данных и связей между ними).

Но, несмотря на видимую простоту «интеллектуального теста», прогноз Тюринга, что уже в 2000 году будут машины, которые смогут «обмануть» самое меньшее 30 процентов обычных людей, не сбылся. Сейчас известный футурист Рей Курцвайл переместил дату появления «машинного интеллекта» на 2020 год. Существует даже специальная Лебнеровская премия для компьютерных систем, лучше всего имитирующих человеческий разговор. На сегодня ее победителем является программа A. L. I. C. E. (Artificial Linguistic Internet Computer Entity — «Искусственная лингвистическая компьютерная интернет-сущность»). Поговорить с нею (правда, только на английском) можно по адресу http://alice. pandorabots. com) Конечно, отвечает она далеко не всегда, как надо, отбиваясь от непонятных вопросов общими фразами. Хотя, с другой стороны, кто из нас делает иначе?

Интересно, если бы примитивного домашнего робота, который уже сегодня может выполнять три-пять десятков видов несложной работы, наделили электронным мозгом, способным поддерживать более или менее осмысленный разговор, и телом силиконовой красавицы/красавца из секс-шопа, сколько бы непритязательных гомосапиенсов решили бы, что живой партнер — это только лишние проблемы?