Дмитрий Костюк: "Успех всегда зависит от команды"

Несколько дней назад, повествуя о своем конфликте с премьером и о прочих неурядицах, глава Фонда госимущества Игорь Билоус мимоходом упомянул харьковский завод "Электротяжмаш", заявив, что у него заканчиваются контракты и его нужно срочно акционировать для дальнейшей приватизации.

На "Электротяжмаше" упоминание о себе в таком контексте сочли, мягко говоря, неуместным.

Государственное предприятие "Завод "Электротяжмаш" (Харьков) - крупнейший в Украине производитель гидро - и турбогенераторов для гидро-, тепловых и атомных электростанций, электродвигателей для приводов прокатных станов, шахтных подъемников и другого оборудования.

Для такого гиганта, как "Электротяжмаш", подобные заявления чреваты не только репутационными рисками. Поэтому завод ответил Билоусу, что его информация устарела: за полтора года работы нового менеджмента предприятие собрало портфель заказов на 2,4 млрд грн. Работы хватит до 2021 г. Главное - не мешать кризисным менеджерам поставить завод на ноги.

Команда управленцев под руководством и.о. директора Дмитрия Костюка, приступившая к работе летом 2015-го, считает, что ей удалось реанимировать убыточное предприятие и дать ему второй шанс. А начавшуюся с осени прошлого года информационную войну объясняют борьбой за завод, дела которого пошли на поправку.

О прибыли на фоне убытков, репутационных и других рисках, судебных и уголовных делах бывших руководителей, о взаимодействии с Министерством экономического развития и торговли и о многом другом - разговор с и.о. директора "Электротяжмаша" Дмитрием КОСТЮКОМ.

- Дмитрий Васильевич, как вы думаете, почему глава ФГИ высказался в том духе, что у "Электротяжмаша" заканчиваются заказы и что для вывода предприятия из кризиса его необходимо приватизировать? Это была его оговорка? Ведь говорили о многом, в том числе и о не самом приятном для чиновника... Есть ли основания у главы Фонда госимущества для таких утверждений?

- Могу отвечать только за свою работу и за свои слова. Во-первых, сказанное абсолютно не соответствует действительности. Во-вторых, репутационные риски - это то наследство, которое вместе с убытками оставило нам предыдущее руководство. И бороться с ним было очень тяжело. Я уже говорил раньше, что нашей команде пришлось приложить сверхчеловеческие усилия, чтобы вывести завод из убытков. И, поверьте, просто обидно смотреть, когда эти усилия топят в неправде... Хочется верить, что это не попытка в очередной раз взбудоражить наших заказчиков или сформировать ложное мнение о заводе и менеджменте, в частности. Но, понимая, насколько велики амбиции и планы некоторых лиц, опасаюсь, что они могут почувствовать вседозволенность.

- Пресс-служба предприятия выступила с жестким заявлением…

- Почему вы считаете опровержение жестким? Есть реальные показатели деятельности, они отражены в отчетности. Есть оценка международного аудита, она зафиксирована в соответствующем документе. Вот мы и просим дать оценку суждениям государственного чиновника.

- Тогда каково, по вашему мнению, объективное состояние дел на "Электротяжмаше"?

- Это не мое мнение. Это - объективные факты и цифры. Когда наша команда приняла завод в августе 2015-го, состояние было очень сложным. Завод работал всего четыре дня в неделю, речь шла о переходе на трехдневку, а портфель заказов составлял лишь 900 млн грн. И в итоге 2015 г. закончили с убытком в 121 млн грн. Надеюсь, это был последний убыточный год для нас.

Уже в 2016 г. мы получили чистую прибыль свыше 5 млн грн. При этом мы выплатили проценты и досрочно погасили часть кредита на сумму более 30 млн грн. Соответственно, не просто вышли на прибыль, но и снизили финансовую нагрузку.

Кроме того, в 2017-м мы запланировали выплату по кредитам на сумму более 2,5 млн долл. Объем реализованной продукции - почти 1,5 млрд грн. Сейчас у нас подтвержденный портфель заказов на 2,4 млрд грн. Часть подразделений работают пять-шесть дней в неделю в несколько смен, чтобы выполнить текущие заказы. Вы можете сами сравнить показатели и сделать выводы. Они очевидны даже для скептиков.

- Так вам нужна приватизация или нет?

- Нам нужна работа. И она у нас сейчас есть. Прежде всего за счет привлечения новых заказов. Мы выиграли два тендера ЕБРР на 660 млн грн - модернизация Каневской ГЭС и Киевской ГАЭС. Об этом везде писали. Одного этого заказа хватит, чтобы загрузить завод на пять лет вперед.

Кроме этого, у нас текущие заказы как на внутренний, так и на внешний рынки. На сегодняшний день выполняется модернизация оборудования Рогунской ГЭС (Таджикистан), идет работа над заказом для Днестровской ГАЭС. Подписывается контракт на разработку и поставку турбогенератора мощностью 200 МВт в Бангладеш.

Всего в 2017 г. мы ожидаем рост чистой прибыли в 2,2 раза и продаж - на 20%. Портфель заказов имеет все шансы увеличиться до 3,7 млрд грн. Если наших заказчиков не распугают необдуманными заявлениями...

- В прошлом году широко обсуждалось, что на отечественные тепло- и электровозы нужно поставлять продукцию украинских предприятий. Это тоже сфера интересов вашего завода?

- Да, рынок двигателей для отечественного городского электротранспорта и электротягового оборудования для стран СНГ достаточно перспективен. Определенные надежды мы возлагаем на выравнивание ситуации со спросом на тяговое оборудование, в первую очередь со стороны отечественного заказчика.

В прошлом году мы изготовили опытную партию асинхронных двигателей для троллейбусов и трамваев львовского завода "Электронтранс". В 2016 г. на уровне МЭРТ прошел ряд совещаний по "Укрзалізниці", и была поставлена задача, о которой вы упомянули в вопросе.

- И что затем?

- На сегодняшний день дальше совещаний дело не продвинулось. Но я верю - рынок еще раскачается. Возможно, у "Укрзалізниці" появится спрос. Интерес присутствует...

-Какие у вас вообще отношения с МЭРТ? Хорошие или так себе?

- Министерство экономразвития и торговли является нашим управляющим органом. Ключевые решения по деятельности завода принимаются совместно. И мы понимаем друг друга.

-Вы хотите сказать, что министр вас поддерживает?

- Я хочу сказать, что сейчас это системная и конструктивная работа. Министр ставит четкие задачи и интересуется результатами. Реструктуризация однозначно пошла на пользу как министерству, так и предприятию. Так что МЭРТ к нам хорошо относится. И мы отвечаем взаимностью (улыбается).

-В чем выражается взаимность?

- Ну, вот в прошлом году "Электротяжмаш" поддержал инициативу министерства - стал участником ProZorro. С октября 2016-го мы уже выходим на торги. Хотя согласно действующему законодательству завод не обязан быть участником ProZorro. Это был наш осознанный и добровольный шаг.

- Предыдущего директора "Электротяжмаша" Владимира Глушакова уволили в августе 2015-го по сути из-за подозрения в коррупции. Позднее был арестован и выпущен под залог в 2 млн грн экс-заместитель директора завода Роман Довгий. Сейчас его дело в суде. Глушаков в судебном порядке добивается возвращения в директорское кресло. В этом случае МЭРТ, судя по всему, на вашей стороне тоже?

-Как и вы, я могу судить о позиции министерства по отношению к этому, скажем так, трудовому спору по юридическим шагам и заявлениям пресс-службы министерства. Мне, как и вам, известно, что Минэкономразвития не согласилось с крайним судебным решением и обратилось в Верховный суд Украины с заявлением о его пересмотре на основании неодинакового применения судом кассационной инстанции одних и тех же норм материального права, что привело к принятию разных по смыслу судебных решений в подобных правоотношениях.

Не я увольнял Глушакова за "грубое нарушение обязанностей". Это сделал министр Айварас Абромавичус. Но могу подтвердить: то, что завод был, мягко говоря, не в лучшем состоянии в тот период, - это факт. Помимо общего кризиса, проблем добавили кредиты, почему-то взятые без учета валютного риска.

Наша новая команда сделала почти невозможное, чтобы коллектив получал зарплату, бюджет - налоги, и можно было говорить о стабильном будущем. Сейчас мы идем вперед, стараясь не оглядываться в прошлое, хотя оно нас регулярно преследует. Но я все-таки исхожу из того, что закон есть закон, и верю в незаангажированность суда.

-Если по закону, то какие шансы на оправдательный приговор у Романа Довгого? Или он все-таки сядет на шесть лет за нанесение убытков в 37 млн грн?

- Опять-таки, это - прерогатива судей и компетенция НАБУ. Я занимаюсь менеджментом предприятия. Моя задача сделать так, чтобы предприятие работало, а результаты деятельности были на достойном уровне. При этом оценку работы должны проводить компетентные компании и чиновники. Могу сказать, что мы прошли (в соответствии с постановлением КМУ от 4 июня 2015 г. №390) первый в истории завода аудит финансовой отчетности. Осуществила его известная международная компания KPMG. Проверкой были охвачены 2013–2015 гг. По результатам аудита за 2014-й и 2015 г. предприятие получило условно-положительные заключения аудиторов.

Законность и прозрачность деятельности завода подтверждена всевозможными проверками, Государственной аудиторской службой (бывшее КРУ) и, как я уже сказал, международным аудитом.

-Вы так и не ответили насчет приватизации. Нужна ли она заводу, будет она или нет? Акционирование? Привлечение советника? Это планируется в 2017 г.?

- Мы понимаем, что рано или поздно приватизация будет. Ваш вопрос можно переформулировать: всегда ли государство плохой собственник? Является ли приватизация эффективным выходом? Успех всегда зависит от команды. Если команда способна дать результат, она сделает это и на частном предприятии, и на казенном. "Электротяжмаш" - на 100% государственное предприятие. В этом статусе он переживал не лучшие времена, а сейчас выздоравливает. При этом форма собственности не изменилась, изменились подходы к управлению. Для начала необходимо провести корпоратизацию, а затем уже говорить о продаже завода.

Если вспомнить об успешном управлении предприятиями Фондом госимущества… Какие примеры вы можете привести? Одесский припортовый завод или "Центрэнерго"?

Повторюсь, "Электротяжмаш" должен работать эффективно, сотрудники и их семьи должны быть обеспечены. Это не лозунг и не шаблонное высказывание, это - необходимость. Без понимания реального состояния дел и специфики со стороны управляющего органа очень легко свести на нет все усилия менеджмента.

Сейчас предприятием должно управлять Министерство экономразвития и торговли. У нас наконец-то налажена системная работа, и я вижу реальные перспективы.