Агробизнес в перипетиях децентрализации

Успех одной из ключевых госреформ - децентрализации - целиком зависит от результатов двух взаимосвязанных действий: уже стартовавшей административно-территориальной реформы и предстоящих выборов в местные органы самоуправления, которые должны обеспечить эффективность и необратимость осуществляемых изменений. Из давно ждущих своего решения, земельный вопрос - один из наиболее важных и… неоднозначно воспринимаемых в обществе. К тому же, ситуация с его решением осложняется неопределенностью стратегии вялотекущей земельной реформы, за два десятилетия которой заключительной точки в отношении того, что делать дальше с землей сельхозназначения, так и не поставлено.

Тергромады -
ресурсы и кадры

Административно-территориальная реформа с ее перекройкой территорий, особенно если учесть уроки прошлых попыток ее проведения, представляется заведомо непопулярной. И если такие преобразования провести в "голом" виде, без существенной, в том числе материальной поддержки новосозданных громад, особенно в сельской местности, то осуществляемая на таком фоне децентрализация, как минимум, не даст планируемого эффекта, а как максимум, еще больше ухудшит ситуацию, особенно в депрессивных регионах. Главным резервом развития экономики в сельской глубинке являются, наряду с фермерством, личные крестьянские хозяйства (ЛКХ). И если агрохолдинги в состоянии самостоятельно обустраивать инфраструктуру и логистику, то для превращения ЛКХ в товарные коммерческие предприятия требуется создание экономической инфраструктуры, без которой привлечь сельских хозяев к агробизнесу проблематично, а то и вовсе невозможно.

Потери в экономической инфраструктуре сел за последние два десятилетия удручающи. Даже во многих райцентрах исчез ряд объектов, определяющих их экономическое лидерство среди окрестных сел - комбикормовые заводы, мастерские по ремонту и налаживанию сельхозтехники, мельницы, пекарни и многое другое. Вместе с ликвидацией колхозов-совхозов "загремели" и местные ветеринарные службы. На месте разветвленных структур кое-где остались лишь приемные пункты с одним или несколькими сотрудниками, способными разве что фиксировать заболевания и гибель животных, но не лечить и тем более не предотвращать их. Развивать животноводство в домохозяйствах становится все более проблематично. Для обеспечения развития малого бизнеса, преодоления высокой безработицы в сельской местности объекты экономструктуры необходимо возрождать на новой техоснове, а где их вовсе нет - строить.

Создается впечатление, что нынешние реформаторы так и не осознали, что колхозы и совхозы, которые худо-бедно, но поддерживали ЛКХ, предоставляя им технику для вспашки огородов, корма для скота, грузовой транспорт и прочие услуги для населения, нужно не то что восстанавливать, но и приумножать и расширять как средство повышения экономической активности населения.

Только в таком случае от децентрализации будет толк. Однако в разработанной Методике формирования состоятельных территориальных громад, в деятельности создаваемых для реформирования офисов внимание сконцентрировано в основном на том, как "кроить" территории. Создается впечатление, что главным инструментом разработчиков инструкции стал циркуль, которым измеряются расстояния по карте, а никак не конструктивное мышление на местности, грамотный выбор приоритетов. К тому же, в "Методике…" речь идет в основном об образовательных, здравоохранительных услугах. Даже определено, сколько в школах и детсадах должно быть питомцев, чтобы населенный пункт мог претендовать на статус админцентра. Но при этом о требованиях к наличию экономической инфраструктуры, о срочном строительстве необходимых для развития предпринимательства объектов - ни слова. А ведь в условиях децентрализации развивать и содержать "социалку" необходимо за собственные средства громад. А где их взять без усилий по созданию условий для приобщения к предпринимательству многочисленного слоя сельских хозяев?

Развитие "территориальной" экономики должно стать приоритетом. Это нонсенс, когда по разбитым дорогам туда-сюда вывозят из сел сырое молоко, скот, чтобы потом завозить туда же неимоверно подорожавшие готовые продукты, тратя на перевозку огромные средства. А ведь можно побеспокоиться и наладить в тех же терцентрах первичную обработку молока. И с большей выгодой для селян отправлять переработчикам или в торговлю вместо дешевого сырья проверенное охлажденное молоко, сливки, творог, казеин и др. Естественно, не по грабительским, а по рыночным ценам. К тому же, избавлять селян-животноводов от ценового произвола заезжих посредников и заготовителей. Через посредничество таких местных молочарен проще наладить современные технологии, в частности, использование в индивидуальном секторе доильных аппаратов, водопоение и прочие блага цивилизации. Без запуска боен, мясоразделочных цехов в противовес "допотопным" "технологиям" забоя скота по подворьям и вовсе не обойтись. Этот санитарно-гигиенический минимум - непременное требование ЕС, без выполнения которого продукции, производимой в сельских дворах, путь на европейский рынок никто не откроет.

На основе такой первичной переработки сельхозпродукции в терцентрах можно организовать оптовую торговлю мясом, молочными продуктами, овощами и фруктами, что сподвигнет местных предпринимателей вести свое дело, используя созданную инфраструктуру, вложить средства в производство готовых мясных и молочных продуктов, в переработку овощей и фруктов. Последствия монополии агрохолдингов на рынке зерна и подсолнечного масла, из-за которой на внутреннем рынке дорожают наиболее востребованные продукты, вполне могут стать побудительным мотивом громад для обзаведения собственными предприятиями по производству кормов, пунктами заготовки и переработки фруктов и овощей, мельницами и хлебопекарнями. Не обойтись терцентрам и без сервисного автотранспортного подразделения, и без мини-МТС с набором техники для предоставления услуг мелким сельхозпроизводителям. Без такой работы местные бюджеты не наполнить, современную "социалку" не создать.

Естественно, возникает вопрос, которым особенно любят пугать-жонглировать чиновники, изыскивающие причины для ничегонеделания и нацеленные разве на обустройство собственных кабинетов: а на какие средства строить, реконструировать, создавать обслуживающие кооперативы и коммунальные предприятия, без которых мелким предпринимателям ни тпру ни ну? Если исключить коррупционную составляющую, средства можно получить из самого процесса реформирования. Если большая часть функций управления в ходе децентрализации передается на места, то, естественно, штаты управленцев и их обслуга в центре, на областном и районном уровнях должны сокращаться. Дело может дойти и до полной ликвидации хотя бы одного из трех управленческих звеньев. При этом в любом случае освободится огромное количество служебных помещений, средства от продажи и сдачи в аренду которых можно использовать, создав стартовый фонд для обеспечения запросов местной экономики.

А о формировании власти для терцентров, способной обеспечить состоятельность громад, думать необходимо уже сегодня. Выиграют там, где заранее определятся с приоритетами и уже под конкретику поставленных задач будут избирать органы самоуправления, способные их выполнять.

Между фермерами
и латифундистами

Вовсе неслучайно в эпицентре нынешних публичных, включая парламентские, дискуссий о развитии агропрома, обеспечении продовольственной безопасности фигурируют в основном крупные агрохолдинги и… личные крестьянские хозяйства. При том, что эти структуры ни по масштабам землепользования, ни, тем более, по уровню оснащения несопоставимы. Но практика сосуществования разных форм хозяйствования свидетельствует, что серьезной альтернативой агрохолдингам, которые не находят своего места в развитии сельских территорий, сельхозпредприятия средней руки не являются, поскольку немало из них служат донорами агрохолдингов, попросту поглощаясь ими.

Такие хозяйства демонстрировали рост лишь в "нулевые" годы, увеличив долю в объемах производства с 1,7% (2000 г.) до 5% в 2010-м. В дальнейшем из-за поглощения агрохолдингами динамика их роста прекратилась, и даже обозначился спад, начавшийся в 2004 г. по причине переориентации "верхов" на концентрацию землепользования. Особенно высокими темпами этот процесс шел в последние годы, продолжается и сейчас. Если агрохолдинги в 2011-2013 гг. обрабатывали, по разным оценкам, от 13 до 16% общего объема пашни, то в 2014 - уже около 20%. Особенности отечественного землепользования, где главную роль исполняют чиновники с регистрационными печатями, позволяют, с одной стороны, "заморозить" процесс выхода селян со своими наделами из огромных латифундий для создания предприятий малого бизнеса, с другой - сохранять в неприкосновенности несправедливые и нерыночные взаимоотношения с собственниками земли с их бесправием и мизерной платой за аренду земли. Нынешний кризис показал, что практикуемая агрохолдингами ориентация на экспорт сельхозпродукции, тем более с низкой добавленной стоимостью - далеко не для всех благо. Украинцы неоднозначно воспринимают ситуацию, когда рекордные сборы и экспорт зерна, подсолнечного масла и др. сочетаются с их беспрецедентным подорожанием на внутреннем рынке. Малый и средний агробизнес, формируя ценовую политику, проявляют гораздо большую социальную гибкость. Потребители, посещая супермаркеты, базары и ставшие популярными продовольственные ярмарки, могут убедиться, что продукты, производимые мелкими и средними сельхозпроизводителями, существенно дешевле, чем выходящие из "недр" агрохолдингов.

Без особой помощи государственных или местных органов 9,8 млн домохозяйств, из которых более 4 млн зарегистрированы как ЛКХ, на приусадебных участках все еще дают большую часть валового производства сельхозотрасли страны. Доля продукции мелких сельхозпроизводителей, поступающей на внутренний рынок, еще значительнее.

Утверждение, что фермерство изживает себя в условиях глобализирующейся экономики, а агрохолдинги - это и есть светлое будущее нашего агропрома, не подтверждается практикой. Нашумевшее банкротство "Мрии" и переход управления украинского агрохолдинга к международному союзу кредиторов - четкий сигнал на будущее. "Мрия" оказалась гораздо менее устойчивой, чем поглощенные ею предприятия среднего бизнеса, а непродуманное привлечение международного капитала сделало агрохолдинг еще уязвимее. Оптимизм в этой грустной истории, когда несколько десятков тысяч селян-паевиков ждут окончания затянувшихся международных разборок, вызывает лишь то, что в активах банкрота, подлежащих изъятию за долги, нет тех огромных объемов сельхозземли, которую возделывал агрохолдинг, так как его земельный банк состоит из наделов, находящихся в собственности селян-паевиков, взятых в аренду. Если бы не такая "мелочь", исправить которую посредством снятия моратория и запуска рынка земли настойчиво призывают заинтересованные лица, эта земля уже пошла бы по рукам международных спекулянтов. И это стало бы лишь началом процесса. "Мрия", утверждают эксперты, не одинока в своих бедах, финансовые трудности нынче переживают многие агрохолдинги. И для их владельцев получить в собственность такой актив, как сельхозземля, который можно дешево скупить, с выгодой заложить или продать, является большим соблазном, а для иных - единственной возможностью погасить долги.

Другое дело - мелкие хозяйства. Потенциал ЛКХ для развития свободного рынка и обеспечения продовольственной безопасности страны поистине высок, а перспективы - обнадеживающие. При том, что ЛКХ пребывают на голодном земельном пайке, ограничиваясь использованием приусадебных участков и лишь некоторые - дополнительными наделами. Все больше их, увеличивая товарность, вплотную приближается к показателям фермерских. По принятой классификации (взята за основу практика США, где критерием принадлежности к фермерству является домохозяйство, реализовывающее за сельхозсезон продукции на 1 тыс. долларов) число таких хозяйств в нашей стране колеблется в пределах 17-18% от имеющихся. Создав для ЛКХ благоприятные условия, Украина могла бы в кратчайшие сроки в несколько раз увеличить число мелких хозяев, работающих не только на себя, но и поставляющих на рынок востребованную недорогую продукцию. Но с такой поддержкой следует поспешить.

Руководитель Всеукраинской ассоциации сельских и поселковых советов Н.Фурсенко бьет тревогу, обращая внимание на то, что резервы для фермерства неуклонно сокращаются, поскольку число ЛКХ уменьшается. Дают о себе знать дефицит сельхозземель и необходимых условий для развития малого агробизнеса, а также отстранение сельских громад от влияния на обороты, использование сельхозугодий. Ситуацию необходимо исправлять, выравнивая баланс интересов, полагают в Ассоциации. Но в этом направлении мало что делается, хоть и много говорится.

В парламент, к примеру, поступили и рассматриваются сразу несколько законопроектов, некоторые из них даже провозглашаются предвестниками новой волны фермеризации, но на выходе таких усилий, как обычно, появляются нормы, подыгрывающие агрохолдингам и, по существу, препятствующие развитию фермерства. В недавно принятом Законе "О внесении изменений в некоторые законодательные акты по упрощению условий ведения бизнеса (дерегуляция)" реализовано давно вынашиваемое лоббистами агрохолдингов положение о продлении минимального срока аренды до 7 лет. Сделано это под благовидным предлогом поддержки селян, дескать, после таких нововведений доход паевиков возрастет, к тому же, сподручнее будет применять севообороты. Однако эксперты проекта "Агроинвест" утверждают - проводимые исследования показали, что сроки аренды не влияют на размер арендной платы. Арендаторы, по существу, платят одинаково, независимо от того, на 5 или 25 лет заключен арендный договор. В Союзе сельскохозяйственных обслуживающих кооперативов тоже встревожены ситуацией, когда под звон фанфар о поддержке малого бизнеса и развитии кооперативных начал на самом деле происходит усиление позиций агрохолдингов за счет ущемления интересов селян. Для того чтобы хотя бы частично соблюсти баланс интересов, здесь предлагают ввести в законопроект о семейных и индивидуальных хозяйствах норму, согласно которой собственник земельного пая, желающий хозяйствовать самостоятельно, имел бы право на досрочное расторжение арендного договора.

При повышении внимания к развитию сельского малого бизнеса, особенно если оно будет дополнено выделением новых земельных наделов в дополнение к имеющимся приусадебным участкам, многие ЛКХ смогут увеличить объемы производств и, трансформируясь в семейные индивидуальные фермы, показать свои истинные коммерческие возможности. Этот процесс станет убедительным аргументом к вопросу о том, что делать с землей сельскохозяйственного назначения. Бесценный вневременной ресурс понадобится как территориальным громадам, так и малоземельным селянам, которые лучше чиновников знают как то, что следует делать с землей, так и то, что торговать выгоднее и достойнее не самой землей, а выращенными на ней плодами.