«Не хочу, но пусть». Словакия переходит на евро вопреки воле своего премьера

Дождались. С нового года Украина будет граничить не только с Евросоюзом и странами шенгенского пространства, но и с зоной общей европейской валюты. Все благодаря Словакии, правительство которой с неохотой, но все же согласилось ввести евро.

Словакия выполнила все маастрихтские критерии, а главной преградой на пути евро было скептическое отношение премьера-социалиста Роберта Фицо. То есть ситуация совершенно иная, чем в Литве, Чехии, Венгрии или Польше, которые очень хотели бы перейти на евро, но пока о его введении могут только мечтать...

Окончательное решение Европейского центрального банка о заведении в Словакию европейской валюты пришло в тот в момент, когда словаки подводили итоги двухлетнего правления правительства Роберта Фицо. Словакия, может, и не самый важный сосед Украины, но она интересна тем, что ее трансформация во многом похожа на украинскую. Поэтому не лишним было бы посмотреть, как из европейского аутсайдера Братислава всего за десятилетие стала одним из лидеров экономического развития, опередив своих центральноевропейских соседей.

Но вернемся к евро. Хотя до конца года осталось еще несколько месяцев, словацкая крона уже фактически перестала существовать как независимая валюта. В начале июля Европейский центральный банк утвердил обменный курс, по которому отныне будут пересчитывать кроны на евро — 30,126 SKK/EUR, что значительно отличается от предыдущих ожиданий аналитиков.

Несмотря на нахождение Словакии с ноября 2005 года в системе ERM-2, которое должно было бы означать более или менее стабильный курс (максимальные отклонения — 15% от зафиксированного курса привязки — центрального паритета), словацкая валюта продолжала укрепляться относительно евро. Так, в 2005 году установили центральный паритет на уровне 38,455, но уже в марте 2007-го его пришлось изменить — 35,4424 SKK/EUR. Весной 2008-го центральный паритет изменили в очередной раз — до 30,126. Таким образом, крона стала первой валютой среди тех, которые были или есть в системе ERM-2, успевшей дважды изменить свой курс, причем до уровня, которого никогда не достигала ранее.

В начале июля произошло также второе важное событие, завершающее интеграцию Словакии в еврозону. Европейский центральный банк повысил базовую процентную ставку до 4,25%. Такой шаг вызван растущей инфляцией — главным образом из-за увеличения цен на энергоресурсы, продовольственные товары, а также из-за резкого повышения экологических налогов. Вроде бы обычное решение, но так случилось, что вследствие этого шага процентные ставки в еврозоне и Словакии сравнялись — и уже в июле, а не, как предполагалось раньше, в конце года.

Пользуясь моментом, Словацкий национальный банк провозгласил, что с этого момента при определении процентных ставок он будет только автоматически копировать решения ЕЦБ. Таким образом, в июле Словакия фактически перестала проводить самостоятельную монетарную политику, а ответственность за укрощение инфляции легла исключительно на правительство.

Интересно, что Польша, Чехия или страны Балтии очень хотели бы ввести евро, но не выполняют необходимых критериев, а в Словакии все происходит с точностью до наоборот. Евро введут несмотря на то, что к этому скептически относится социал-демократический премьер Роберт Фицо.

Восьмилетний период радикальных реформ правительства Микулаша Дзуринды, от которого так устали словаки, обеспечил нынешнему премьеру идеальную экономическую ситуацию. Дефицит — ниже 3% ВВП, привлеченные Дзуриндой инвесторы запускают крупномасштабное производство, а экономика разогналась до магических 8—10%, что и поставило наших соседей на позицию лидера ЕС по динамике экономического роста. Вот вам и ответ на вопрос, почему Фицо может позволить себе проводить популистскую политику, раздавая деньги направо и налево, при этом не выходя за границы критериев, необходимых для принятия европейской валюты. И почему ему завидуют соседи по вышеградской четверке.

Однако популистская политика нынешнего словацкого премьера все же едва не довела до того, что введение евро могли отложить на год-два, а возможно, и на более отдаленное будущее. Ведь в 2010—2011 годах вполне могло бы оказаться, что выполнить еврокритерии не так легко, особенно если страной и в дальнейшем будет править лидер социалистов. Да и чрезвычайно благоприятная конъюнктура не будет продолжаться вечно.

Весной 2008-го дефицит и инфляция колебались в опасной близости от определенной маастрихтскими договоренностями границы (дефицит 2,96% и свыше 4% инфляция), а министр финансов не принимал никаких адекватных решений.

Некоторые европейские страны намекали, мол, нужно на всякий случай предложить Братиславе более острые критерии, чем маастрихтские, поскольку существует угроза превышения этих показателей в будущем. Тем не менее наконец-то признали, что воплощение этих предложений означало бы раздел Евросоюза на «равных» и «самых равных», и все же отказались от таких спорных требований. Не последнюю роль в этом сыграл тот факт, что требования выдвигали именно те страны, у которых в свое время у самих были проблемы с выполнением европейских критериев.

Но как бы то ни было, над Словакией и сейчас висит серьезная экономическая проблема — слишком высокая инфляция. Для популиста Фицо эта тема тем болезненней, что растут прежде всего цены на продовольственные товары, энергоресурсы и коммунальные услуги. То есть на все то, что является наиболее важным для наименее обеспеченных избирателей — сторонников «Смеру» (по-словацки это означает «курс», а речь идет о социалистической партии Роберта Фица, которая образовывает правительство вместе с ультранационалистами Словацкой национальной партии и «мечиаровцами»).

Фицо скорее пойдет на подрыв предпосылок продолжительного экономического роста, обеспеченного за счет немалых социальных средств в течение 1998—2006 годов, чем на хотя бы незначительное снижение своей популярности. Недавно он публично объявил войну инфляции. И сделал это, как всегда, по-своему — делая акцент на необходимости искусственного сдерживания цен с помощью админресурса и издавая огромное количество бюрократических указов и программ, которые должны были бы подтвердить медийный образ «отца народа».

Что же именно предлагают премьер и его министры — Ян Почиатек (министр финансов) и Зденка Крамплова (министр сельского хозяйства)? Антиинфляционные меры правительства можно разделить на две группы: общие и связанные сугубо с переходом на евро. Для примера, Фицо с Почиатеком собираются ввести мораторий на изменение цен во время январского переходного периода, когда можно будет платить параллельно в кронах и евро. Продавцы, которые воспользуются моментом для округления цен вверх, должны быть сурово наказаны.

Вместе с тем министр сельского хозяйства объявила план осуществления специального мониторинга рынка, чтобы у покупателей была полная информация о том, сколько стоят овощи или мясо у крестьянина, на отдельных этапах перерабатывающего процесса, а сколько — у «империалистического продавца».

Вам это ничего не напоминает? Ни для кого не секрет, что Роберт Фицо считает идеальным образцом для подражания общественно-экономическую модель Советской России и использует каждый удобный случай, чтобы воплотить в жизнь хотя бы отдельные ее элементы. Конечно, все — в рамках модной теперь роли европейского социал-демократа.

Кроме того, премьер хочет компенсировать самым бедным последствия инфляции с помощью разовых надбавок и пересчета пенсий из крон в евро, что красиво звучит, но в действительности не гарантирует пенсионерам ничего конкретного. В частности, с большой помпой было объявлено, что пенсионные суммы будут округляться всегда вверх (то есть, если получится 5,1, округлят до 6), и это принесло словацкому руководителю очередные баллы популярности.

Конечно, перечисленные административные методы укрощения инфляции могут быть полезными разве что для повышения рейтингов, но никоим образом не дадут продолжительного эффекта. Но словацкое правительство принимает также определенные меры, которые действительно приводят или, скорее, могут привести к укрощению ценовой динамики. Пока это было возможно, премьер и глава нацбанка делали все возможное для максимального усиления кроны. «Я убежден, что мы должны делать все для того, чтобы окончательный курс пересчета кроны в евро стал выше, чем нынешний центральный паритет», — на эти слова премьера рынок отреагировал немедленным укреплением словацкой валюты.

Кроме того, Роберт Фицо резко заявил о своем желании бороться с монополистами на рынке, особенно в энергетическом секторе. «Мы не будем приватизировать государственные монополии, а если представится случай выкупить акции уже проданных монополистов, немедленно воспользуемся им, — сказал премьер. — Обеспечение конкуренции на рынке мы считаем на ближайшее время абсолютным приоритетом».

На практике эти слова означают, между прочим, блокирование приватизации братиславского аэропорта, а также тех компаний энергетической отрасли, которые еще полностью или частично остаются в руках государства.

Вместе с тем борьба правительства с монополистами не всегда ведет к развитию здоровой конкуренции. Фицо предпочитает в таких случаях идти по более короткому пути, административно запрещая монополистам повышать цены свыше определенной черты.

Например, сейчас под Татрами поговаривают о возможном повышении розничной цены на газ на несколько процентов, что может больно ударить по наименее обеспеченным потребителям и, конечно же, усилить инфляцию. Правительство о таком повышении даже слышать не хочет. Оно ведет себя традиционно — создавая впечатление, что не члены правительства, а газовики виноваты в этой ситуации. Что плохо — это не я.

Когда Словакией управляли реформаторы (Дзуринда и его правая рука — министр финансов Иван Миклош), а Роберт Фицо критиковал правительство и получал очередные баллы поддержки, многие аналитики усматривали в возможном приходе к власти «Смеру» едва ли не катастрофу. Все еще помнили времена правления Владимира Мечиара, когда Словакия стала аутсайдером Европы и ее начали воспринимать как что-то типа еще одной страны СНГ. Вот и Фицо считали таким же Мечиаром в красивой упаковке.

Но прошло время — и выяснилось, что из-за нежелания что-либо менять нынешний премьер не отказался от большинства достижений предшественника, которые он все время критиковал и продолжает критиковать. На практике единственное серьезное изменение — это отмена символической, 20-кронной оплаты (5 грн.) за визит к врачу, на которое Дзуринда пошел ради того, чтобы пожилые люди не ходили к врачу просто поговорить. «Налоги не будем повышать, хотя я также не вижу возможностей для их снижения», — так словацкий премьер определил свое отношение к налоговой реформе, одной из ключевых, что выпали на команду Дзуринды — Миклоша.

А значит, Фицо продолжает администрировать. В условиях тотального кризиса оппозиции и очень хорошей экономической конъюнктуры, которую словацкий премьер не испортил. Что и является его главной заслугой.