«Впервые мы узнали о том, что происходит в стране», или Штрихи к психическому портрету общества переходного периода

При всяком душевном страдании внутренне расстроились… ум, воображение, память, сила чувствования… поражается гармония духовной жизни.

П. Бутковский, основоположник отечественной психиатрии

Случилось непоправимое — человек свел счеты с жизнью. Я знала его с детства, учились в одной школе. Он был красивым мужчиной в возрасте, о котором говорят — в расцвете сил, руководителем коммерческой фирмы, отцом двух взрослеющих детей. Как следовало из записки, оставленной на письменном столе, он решился на этот шаг после мучительных душевных терзаний. Его поначалу успешный бизнес резко пошел на спад, семейные дела тоже не ладились, он стал угрюмым и замкнутым, выпивал, хотя раньше спиртным не увлекался. С друзьями о своих проблемах говорить избегал. А однажды уехал на дачу и не вернулся…

В последнее время специалисты высказывают серьезную обеспокоенность ростом психических расстройств среди населения. Стресс, депрессия, психическое перенапряжение, психо-эмоциональное истощение — эти слова и словосочетания все чаще звучат в обиходе. И если первого, то бишь стресса, иногда можно избежать, если вовремя выключить телевизор или радио с трансляцией заседания парламента, то от жизненных проблем так просто не отмахнешься. Бурные социально-экономические потрясения и вытекающие отсюда последствия негативно сказываются на состоянии здоровья людей, в частности психического. Затяжные отрицательные эмоции, вызванные утратой жизненных ориентиров и социальными неурядицами, в конце концов приводят к прорыву слабого звена в центральной нервной системе и развитию различных невротических и психосоматических расстройств.

Во многих странах сегодня уделяют все большее внимание проблеме психического здоровья населения, а значит, и предупреждению серьезных соматических патологий. С этой целью за рубежом проводят эпидемиологические исследования по распространенности психических расстройств. А так как такие исследования с применением современных методик довольно дорогостоящи, позволить себе это могут далеко не все. Так, за период 1998 — 2002 гг. лишь 14 европейских стран смогли увидеть свой полный психический «портрет».

Несколько лет назад Всемирная организация здравоохранения выступила с инициативой «Психическое здоровье в мире 2000». В результате этого широкомасштабного эпидемиологического исследования, охватывающего 28 стран мира, предполагалось получить точную информацию о распространенности психических и поведенческих расстройств, проанализировать утрату трудоспособности, другие отрицательные последствия такого явления. Украину единственную среди стран бывшего СССР включили в эту программу. Исследование в нашей стране осуществлялось международной группой ученых и специалистов под руководством трех исследовательских центров — Государственного университета Нью-Йорка в Стоуни-Брук, Киевского международного института социологии и Ассоциации психиатров Украины. Недавно в Киеве побывала руководитель проекта с американской стороны профессор психиатрии Эвелин Бромэт. Журналист «ЗН» встретилась с ней и участниками этого интересного проекта — известным психиатром, исполнительным директором Ассоциации психиатров Украины Семеном Глузманом и молодым киевским исследователем Станиславом Костюченко.

— Об этом исследовании в Украине известно пока что только узкому кругу специалистов. Не могли бы вы вкратце рассказать о самом проекте и его особенностях.

С. Г.: — Как главный менеджер проекта с украинской стороны я поставил перед американцами (научное руководство проектом и его финансирование осуществлялось американской стороной) одно, на первый взгляд, необычное условие — в исследовании должны принимать участие психиатры возрастом не старше 35 — 40 лет. На удивленный вопрос зарубежных коллег «Почему?», пришлось ответить как есть: «Если вы привлечете к исследованию старое поколение профессоров, то после вашего отъезда они меня спросят: «Какие нужны результаты?»

Надо сказать, что до этого проекта мы с американским профессором-психиатром Э.Бромэт уже проводили совместное исследование по чернобыльской тематике. Сначала она попыталась работать с официальными структурами, в частности Минздравом, но вскоре поняла, что результаты не будут соответствовать действительности. И тогда обратилась к нам.

В эпидемическом исследовании принимали участие только молодые специалисты из Киева, Львова и Донецка, которые, по мнению наших зарубежных коллег (кроме американцев, в проекте участвовали голландские исследователи), проявили себя блестяще. Руководил этой частью проекта С.Костюченко.

Э.Б.: — Важно заметить, что около десяти лет назад Всемирная организация здравоохранения определила десять самых сложных болезней, которые приводят к инвалидности, и в этот список вошли депрессия и алкоголизм. Однако данные, попавшие в руки ВОЗ, базировались не на специальном исследовании, а лишь на тех сообщениях, которые были представлены правительствами разных стран. То есть это были официальные данные, а они, как мы понимаем, могут не соответствовать реальному положению дел. Поэтому ВОЗ выступила с инициативой такого исследования. Оно уже проведено в 24 странах мира.

Работы в Украине финансировались правительством США и проводились под контролем Гарвардского университета и ВОЗ. Никто и никогда подобного исследования не проводил. Впервые получены результаты, отражающие реальную ситуацию с распространением алкоголизма, депрессии и других психических расстройств.

С.К.: — Признаюсь: перед началом исследования у нас были определенные опасения — люди обычно боятся говорить на тему психического здоровья. Но вскоре мы поняли, что наши опасения были преувеличены. Исследование проводилось по всей территории Украины. Кроме методики, применявшейся социологами, была еще одна, по которой работали только психиатры. В программу был заложен определенный диагностический алгоритм, чтобы мимолетное плохое настроение не попало в категорию болезненных проявлений.

То есть только специалисты давали оценку, имеются ли у опрошенных симптомы психических расстройств.

— Какие же получены результаты?

С.Г.: — Прежде всего важно подчеркнуть, что это действительно первое эпидемиологическое исследование подобного рода, проведенное в нашей стране по современным международным стандартам. Ведь обычно оценка заболеваемости и распространенности психических расстройств в Украине, как и в других странах бывшего Союза, дается на основании ежегодных статистических отчетов о деятельности психиатрических служб, то есть отражает распространенность таких расстройств среди тех, кто обращается за психиатрической помощью. Но ведь многие люди по разным причинам избегают этого.

Когда социологи и психиатры проанализировали собранный материал, то пришли в шоковое состояние от того, насколько официальная статистика далека от реального состояния дел. То есть фактически речь идет о двух Украинах — одна представлена в отчетных данных системы Министерства здравоохранения и совсем другая вырисовалась на основании этого исследования. Только 20 (!) процентов лиц, у которых была выявлена психиатрическая патология, обращались к врачу (не психиатру, а вообще врачу).

— Если, по сведениям Минздрава, у нас миллион двести тысяч человек имеют ту или иную психическую патологию, то эту цифру нужно умножить на пять?.. Кстати, английские ученые Д.Голдберг и П.Хаксли приводят данные, из которых следует, что около трети населения вполне благополучных городов Европы страдают психическими расстройствами — одной из самых распространенных форм психической патологии. Поскольку все, как известно, познается в сравнении, как выглядит Украина (с точки зрения психического здоровья) на общем фоне масштабного эпидемического исследования?

С.К.: — На общем европейском фоне Украина (см. таблицу) выделяется более высокой распространенностью психических расстройств. Если цифры о количестве тревожных расстройств в нашей стране не очень отличаются от таковых в Италии или Франции, то по показателю алкогольных расстройств и депрессий мы лидируем в Европе. Кроме того, по предварительным данным, эти показатели значительно отличаются в различных возрастных группах. Так, в европейских странах депрессии превалируют среди молодежи, тогда как в Украине этот вид психического расстройства характерен для старших возрастных категорий и в особенности пожилых людей.

Э.Б.: — Действительно, по уровню алкоголизма Украина занимает первое место. Кстати, мне даже кажется, что мы еще и недооценили проблему…

С.Г.: — В этой связи интересна такая деталь. Когда американцы начали экстраполировать данные о депрессии, алкоголизме, наркомании и пр. на карту Украины, то очень удивились. Тут же связались с нами, мол, видимо, допущена некорректность в исследованиях. Что же их смутило? Несмотря на то что восточные области по уровню высшего образования населения превосходят западные, алкоголизм, депрессии, суицидальные расстройства и пр. на востоке страны встречаются значительно чаще.

С.К.: По такому показателю, как распространенность депрессий, рубеж по Украине проходит несколько необычно. Как это ни удивительно, карта, которая вырисовывалась в результате нашего исследования, напоминает небезызвестную карту электоральных предпочтений во время президентских выборов.

С.Г.: — Речь идет не о политике. Спиваются в Донецкой области чаще, чем, к примеру, на Львовщине не потому, что на востоке население менее политически грамотное, чем на западе страны. В Восточном регионе более ощутим пресс социальных и других проблем. Можно сколько угодно менять губернаторов на «своих», но это ничего не даст. То есть нужно искать не политические решения, а находить ключики к решению целого комплекса назревших проблем, исследовать, вникать в то, что происходит с живущими там людьми. Предвижу возражение, мол, в Западной Украине уровень безработицы выше, да и других проблем хватает. Однако там другой уклад жизни, достаточно прочны устои семейные, религиозные, культурные традиции...

— Есть ли основания говорить о каких-то особенностях психического здоровья населения Украины? Что вас больше всего удивило в этом исследовании?

С.К.: — Цифры о распространенности тех или иных расстройств нас не очень удивили — в сравнении с другими странами Украина выглядела неплохо. Но мы были буквально шокированы, когда узнали, сколько людей с тяжелыми формами психических расстройств обращались за медицинской помощью — лишь 20% из тех, кто в ней нуждался. В то же время в США и европейских странах более 50% участников опроса, у которых обнаруживали симптомы психических расстройств, обращались за профессиональной помощью. А в Италии, Испании и того больше — до 75%. К сожалению, по этому показателю Украина оказалась рядом с такими странами, как Ливан, Колумбия, Китай, где лица с серьезными симптомами психических расстройств редко обращаются к врачу.

— В восточных странах, особенно мусульманских, сильны религиозные традиции…

С.Г.: — Действительно, в таких странах почти никто, кроме богатых и образованных, не обращается к психологам и психиатрам, там существуют другие механизмы для того, чтобы обрести душевное равновесие. Например, человек с депрессией ходит в мечеть. Речь, конечно, не идет о выздоровлении, а лишь об определенной компенсации. В цивилизованных странах люди стали чаще обращаться к врачу, в частности психиатру. И это вполне понятно – мы стали лучше относиться к себе, более чутко прислушиваться к тревожным симптомам, чтобы избежать серьезных проблем со здоровьем.

Э.Б.: — Мы не единожды сталкивались с проблемой стигматизации в отношении психических проблем. В некоторых странах человеку очень трудно, а то и вообще невозможно признаться, что у него депрессия. Что касается Украины, то, пожалуй, больше всего меня поразили данные о депрессиях у пожилых женщин. Для США характерна такая тенденция: с возрастом кривая депрессии снижается. Этим видом психического расстройства страдают преимущественно молодые американки, а когда уже дети выросли и перешли на свой хлеб, из их жизни уходят многие сложности и проблемы. А у украинских женщин, впрочем, у мужчин тоже, с возрастом кривая депрессий резко поднимается. Я попросила объяснить, в чем дело. И получила несколько вариантов ответов, которые в общем можно свести к двум. Во-первых, у них не на что выживать, не говоря уже о том, чтобы удовлетворять другие человеческие потребности. Во-вторых, мужья обычно уходят из жизни раньше, и они доживают остаток жизни с ощущением своей социальной невостребованности, в других случаях взрослые дети используют этих женщин в качестве бесплатных нянечек (и при этом никто даже «спасибо» не скажет).

Я также уяснила для себя: уровень никотиновой зависимости очень высок. Дело в том, что курение коррелирует с депрессией. И у мужчин эта зависимость высока во всех возрастных группах. Что касается женщин, особенно молодых, живущих в городах, — это растущая буквально на глазах проблема для здравоохранения. Я полагаю, что для Украины очень важно начинать программы по предотвращению курения, и они должны увязываться с проблематикой депрессии.

Еще один вывод, к которому мы пришли, — в Украине можно провести честное, непредвзятое исследование. Надо отдать должное украинским психиатрам и социологам за замечательно проделанную работу.

— По вашим наблюдениям, какое количество людей в Украине имеют психические расстройства? У нас один психиатр как-то ошарашил публику, заявив, что после чернобыльской катастрофы уровень депрессий возрос в несколько десятков раз!..

Э.Б.: — Помимо уже отмеченных особенностей, ситуация с распространенностью психических расстройств в Украине в общем-то близка к той, которая наблюдается в других странах Европы. На протяжении жизни примерно треть населения страдает такими расстройствами. Кстати, в Америке — около 40%.

— ?

Э.Б.: — Ничего удивительного. Дело в том, что в Америке принято открыто, не скрывая, говорить о депрессии и других тревожных состояниях. В нашем обществе нет стигматизации в отношении этой темы, и человек не стесняется признать, что у него есть такая проблема. Депрессия в общем-то излечима.

— Какие вы бы выделили факторы риска психических расстройств?

Э.Б.: — Назову основные, существующие практически везде, в том числе и в Украине. Итак, первый — нехватка денег, бедность. Второй — безработица. Третий — низкий уровень образования. Четвертый — неполная семья, отец-алкоголик.

— Госпожа Бромэт, совместно с американскими и украинскими коллегами вы занимались исследованием психического здоровья детей после чернобыльской катастрофы. Они уже выросли, и вы, насколько мне известно, продолжаете наблюдать за их развитием. Насколько сказывается влияние стрессовых факторов, связанных с катастрофой на ЧАЭС и ее последствиями, на состоянии здоровья «детей Чернобыля»?

Э.Б.: — В свое время я занималась исследованием последствий психической травмы после аварии на атомной станции Три Майл Айленд. Поэтому мой интерес к «детям Чернобыля» отнюдь не случаен. Речь идет о детях, родившихся в семьях, пострадавших вследствие катастрофы на ЧАЭС. Около десяти лет назад мы провели исследование на тему, как повлиял на маленьких «чернобыльцев» пережитый их матерями стресс. И теперь интересно будет сравнить те результаты с сегодняшними наблюдениями. Работа еще не завершена, мы занимаемся опросами матерей и детей, обрабатываем и анализируем данные. Они, несомненно, будут представлять огромный интерес.

— Результаты совместных с украинскими учеными исследований публиковались в авторитетных научных изданиях, в частности зарубежных?

Э.Б.: — Во-первых, была публикация в журнале американской медицинской ассоциации «JAMA». Три статьи вышли в европейских научных журналах. В процессе подготовки находится еще несколько статей для известных изданий.

С.К.: — Информации в базе данных по тематике нашего совместного с зарубежными учеными исследования настолько много, что проанализировать ее всю в сжатые сроки невозможно. Пока нам удалось провести анализ по основным разделам, которые, пожалуй, представляют наибольший интерес. В результате мы получили реальную картину распространенности психических расстройств в обществе. К сожалению, наша психиатрическая служба нацелена на стационарную помощь и лечение тяжелых психиатрических расстройств. А мы исследовали в основном пограничные расстройства, которые неспециалисту зачастую не говорят о признаках заболевания.

С.Г.: — Здесь я хотел бы предостеречь от стремления к абсолютным цифрам. Это исследование — попытка понять, сколько у нас носителей реальных депрессий. Не тех, что лечат в закрытых больничных отделениях, а тех, которые сопровождают людей по жизни и которые пытаются гасить каждый по-своему — кто алкоголем, кто другими средствами.

…Один психиатр заявил, что в Украине в 46 раз возросло количество депрессий. Неизвестно, откуда он взял такие данные, ведь никогда такие исследования в стране не проводились. А когда не с чем сравнивать, то легко спекулировать цифрами. Да, у нас появилось больше стрессов, связанных со свободой, которой мы еще не научились пользоваться. Но в то же время у нас исчезли другие стрессы. Несколько лет назад молодая женщина-психиатр провела интересное исследование. Она подняла сто историй болезней пациентов, впервые поступивших в одну и ту же больницу в советский, брежневский период, у которых присутствовал такой симптом, как бредовые идеи, и сравнила с аналогичным количеством историй болезней пациентов в период независимости. Один из шокирующих результатов: в прошлом большое количество бредовых идей было связано с КГБ и спецслужбами. В постсоветский период все это почти исчезло, т. е. исчез страх.

С.К.: — Когда мы анализировали данные по распространенности суицидальных намерений, то оказалось, что они абсолютно не зависят от плохого финансового положения человека. Существует зависимость от других факторов…

С.Г.: — На самом деле проблема суицида — очень спекулятивная тема. И плохо, что в нашей стране на эту тему вслух говорят в основном психиатры. А ведь это не только психиатрическая проблема. Если покончил с собой тяжелобольной, с клинически выраженной формой депрессии, — это несомненно психиатрическая проблема. А когда некий молодой человек уходит из жизни по совершенно другим причинам, — это проблема уже другой компетенции. Вообще тема суицида — мультидисциплинарная, и ее нужно грамотно исследовать. У нас этим пока никто не занимается. Почему, например, в Финляндии или скандинавских странах, где имеются развитые социальные системы, люди уходят из жизни чаще по сравнению с нашей страной, где население в большинстве брошено на произвол судьбы?.. То есть проблемой суицида должны заниматься специалисты из области социальной политики, психологи, юристы и мы, психиатры.

— Следует понимать, исследования, в частности о распространении психических расстройств, проводились не ради удовлетворения любопытства ученых. Какова их результативность с практической точки зрения?

Э.Б.: — Для ВОЗ эти исследования очень важны, поскольку позволяют создать картину распространенности психических расстройств. В соответствии с этими данными, а также с рядом других исследований, строится глобальная система здравоохранения, определяются ее приоритетные задачи.

С.Г.: — Это очень серьезные результаты для предстоящей реформы системы здравоохранения. Мы не знали до сих пор, что происходит в стране, ведь серьезного исследования, проведенного по строгим научным канонам, у нас никогда не было. Полученные результаты драматические. И они в первую очередь должны заинтересовать тех, кто называет себя властью. Правда, власть имущие у нас не привыкли пользоваться подобного рода исследованиями. И, тем не менее, я думаю, что власть должна обратить на них внимание. Если же в стране опять воцарится безжизненное, молчаливое пространство, где никому не интересно знать о самих себе, то тогда, наверное, нет смысла проводить такие исследования, тем более за деньги чужого налогоплательшика, как вы говорите, ради научного любопытства. Но разве стране может быть безразлично, какой у нее портрет?