Бронзовые талисманы Пинчука

Экскурсоводы музеев, где выставлялись работы Олега Пинчука, рассказывают об очередях детей и взрослых, желающих подержаться за рог носорога. Существует предание, будто это поможет успешно сдать экзамен или помириться с мужем. Чтобы приумножались материальные блага, нужно подержаться за медальки. Некоторые — самые «волшебные» — детали скульптур вытерты до блеска.

Художник родился на Львовщине, в Дрогобыче. Много путешествовал, жил во Франции, Швейцарии. После мастерской профессора Вронского в Национальной академии изобразительного искусства и архитектуры в Киеве второй alma mater стала женевская Высшая школа визуальных искусств — своеобразный Оксфорд для художников. Совершенствовался у европейского мэтра Мишеля Гирши. Впитав космополитизм современного западного искусства, остался украинским художником.
Произведения Олега Пинчука украшают Венский музей истории искусств, Московский музей современного искусства, Киевский музей русского искусства и другие. Он — из тех, кто ломает стереотип, будто художник должен жить в полуподвальном помещении, ходить в лохмотьях, питаться на фуршетах. Пинчук живет с искусства, и, заметим, неплохо. В квартире, где он проживает вместе с семьей, нашлось место и для мастерской, и для галереи... Он доказал до сих пор практически недоказуемое: художник может быть свободным в любой культурной среде.
— Возможно, вам лучше было бы заниматься исключительно искусством, а профессиональные менеджеры пусть продвигают работы на художественный рынок?
— Таких специалистов немного, ведь и рынок фактически отсутствует, он в стадии становления. Я — лучший для себя менеджер. Сам создаю проекты и предлагаю директоров, кураторов. Фактически коллектив — для имиджа. А делаю я все сам, и мне это интересно.
В Украине много талантливых художников, но им мешает советская психология: они продолжают сидеть в своих мастерских и ждут, когда придет меценат с мешком денег и купит у них все за миллионы.
— Сколько времени вы тратите на создание одной скульптуры?
— Быстро такие вещи не делаются. Они требуют труда, настойчивости, бессонных ночей. Некоторые работы могу сделать за несколько месяцев, а бывает, что нужны годы — зависит от обстоятельств.
Я много путешествую, и именно во время путешествий рождаются новые идеи. Главное — создать эскиз, а потом можно делать хоть стометровую скульптуру, это дело техники. Недавно ездил по Волге из Нижнего Новгорода в Москву как член жюри фестиваля «Крок». Сделал много эскизов, запаковал их и не трогаю — они, как хорошее вино, должны отстояться. Пройдет время, я «откупорю» это «вино» и что-то отберу, посмотрю со стороны: какие из проектов воплотить в скульптуру, а какие навсегда останутся только эскизом. Не всем, что делаю, я доволен. Из десяти работ отбираю несколько. Все остальное — поиск, а не искусство.
— Ученики, последователи у вас есть?
— Я сам еще учусь. Мне импонирует наивное искусство. Эти скульптуры, словно живые куклы, — эмоциональные, живые образы. Они вдохновляют. Когда леплю, общаюсь со своим произведением, вхожу в состояние медитации. Возможно, это мистика или магия. Художник, как волшебник, — стремится остановить время, «обмануть» общество, доказать, что искусство вечно...
— Ваши скульптуры часто копируют. Вас это раздражает?
— Это закономерное явление. Прихожу отливать скульптуры — а там три десятка работ, очень похожих на мои. Благодаря моим многочисленным выставкам, каталогам подобное стало доступным. И если человек умеет лепить, он сможет повторить меня. Но это как музыкальное произведение: Моцарта играют все, а вот создать шедевр смог лишь он один.
— А ваши скульптуры не пытались похитить?
— Бывало и такое. С выставки киевских скульпторов украли одну из моих работ. Не буду сейчас разглашать тайны этого уголовного дела, но, поверьте, это настоящая детективная история.
Люди уже поняли, что Пинчук — не просто скульптор. Это брэнд. Некоторые банки берут скульптуры под кредитный залог. И, как правило, эти работы выкупают. Как-то один бизнесмен, тогда он еще не был достаточно богатым, приобрел два моих произведения. Когда залез в долги, скульптуры его выручили. Он заложил их в банке, полученные деньги вложил в дело, разбогател, выкупил залог. Одна из этих скульптур — Рыба-талисман — действительно стала его талисманом. Он заказал у меня еще несколько работ.
— Вы коллекционер, собираете произведения современного искусства и старинные вещи с собственным «характером» и историей. Бывает, что вещь прекрасна, но обладает отрицательной энергетикой?
— У меня таких нет. Я беру то, что созвучно моему внутреннему восприятию мира, а то, что, как мне кажется, несет отрицательную энергетику, обхожу стороной. Были работы, от которых отказался, поскольку ощущал определенный дискомфорт.
Я хотел бы основать музей современной скульптуры. Но необходимо место, серьезное финансирование, я же могу рассчитывать только на себя и на друзей. Однако шаг за шагом продвигаюсь к своей цели. Хотя это и трудно: зарабатывать на искусстве и потом эти деньги вкладывать в произведения других художников.
— Может быть, время музея не пришло?
— Это возможно при условии процветания государства или же при поддержке меценатов. Если есть искусство и современность, то создания музея современного искусства не избежать. В Украине есть несколько музеев подобного направления, регулярно проходят выставки, но о них знает узкий круг людей, они не являются полноценными. Для поддержки искусства необходимы льготы и финансирование из госбюджета. Музей современного искусства должен быть величиной с два дворца «Украина». Это, безусловно, вопрос — когда?..