ЕСТЬ ЛИ БУДУЩЕЕ У АРХИТЕКТУРНОЙ НАУКИ

Пессимистический подтекст в названии статьи вызван следующими тремя тревожными обстоятельствами. Общим критическим положением всей науки в государстве, которое не в состоянии ее материально обеспечить надлежащим образом, отличительными особенностями архитектурной науки на фоне других и, наконец, потерей престижа архитектуры как явления культуры. Утроение причины усугубляет последствия. Поэтому названные симптомы заставляют задуматься о будущем архитектурной науки.

Есть ли будущее

у архитектуры?

В.Гюго не верил в будущее архитектуры, полагая, что она как средство культурной коммуникации изживается распространением печатного слова. Известный американский инженер-футуролог Р.Фуллер в начале инженерного века заметил, что традиционная архитектурно-строительная деятельность видоизменяется в результате нарастающего технического прогресса. Она теряет свойства произведения искусства и становится все более зависимой от требований индустриального производства, сборности и мобильности конструктивных элементов.

Если раньше архитектурное проектирование соединяло в себе художественное и научное творчество, то теперь наступает эра универсальных технологий проектирования на основе всеобщей компьютеризации. Роль архитектора-творца также девальвируется в больших коллективах проектантов.

Еще один симптом. Архитектура всегда была едина в своей сущности, объединяя искусство, науку и технику, которые аккумулируютcя в архитектурном произведении. Поэтому изначально архитектура синтезировала многие отрасли знаний, которые впоследствии начали обособляться. В какой-то роковой момент произошло отделение от архитектуры строительства и инженерии. Затем возник парадоксальный симбиоз архитектуры и строительства, которые стали конкурентами. Теперь строительство, а не архитектура стало приоритетным видом государственной деятельности. В наши дни уже стало привычным, что архитектура и строительство воспринимаются как самостоятельные и даже независимые явления. Остается лишь историческая память об их былом продуктивном единстве. Роль архитектора теперь часто низводится до декоратора и оформителя фасадов зданий.

К числу тревожных симптомов следует еще добавить кризис городов - квинтэссенции архитектуры. Их планировка и застройка происходят при недостаточно весомой роли архитектора. Между тем город - это не только среда обитания, удовлетворяющая утилитарные потребности людей, но и информационная система, обладающая эстетическими свойствами.

В условиях свободного рынка потребность в архитекторах свелась к минимуму. Если раньше архитектура все же играла важную идеологическую, пропагандистскую роль, то теперь такой необходимости уже нет. Где он, тот конкретный заказчик, который желает достойно оплачивать труд архитектора? Если он и появляется, то уж тогда, находясь вне конкуренции, он диктует свою волю при размещении и решении выгодного для себя объекта. В результате - масса явных и неявных градостроительных ошибок, о чем пестрят страницы газет.

Все приведенные факты одного порядка. Они свидетельствуют о наметившейся устойчивой тенденции снижения значения архитектуры. С таким положением, естественно, трудно смириться и хочется верить в новый ренессанс архитектуры. Основанием для такой веры являются ее культурологические свойства. Известный американский архитектор-новатор Ф.Райт писал: «Архитектура все более становится областью философии».

В древности архитектура была частью религии. Слияние с божественным происходило посредством найденной гармонии форм, гармоничного размещения их в пространстве. Подобными коммуникативными свойствами архитектура обладает и теперь. И сегодня формируется особый архитектурный язык как средство выражения новых идей. Поэтому есть надежда на то, что может возродиться исконная предназначенность архитектуры - создание интеллектуальных символов эпохи.

Как показывает современная зарубежная практика, высокое эстетическое качество архитектурных решений значительно повышает товарную ценность построек, их конкурентоспособность на строительном рынке. Концептуальное проектирование стимулирует строительный бизнес, ориентируя и привлекая покупателя к архитектурной продукции. Но и это еще не все. Новым импульсом для развития архитектуры может быть ее философская интерпретация. Продуктом архитектурной деятельности может быть не только материализованный объект, но и профессиональное слово.

Архитектурные теоретические постулаты в виде программ и манифестов все активнее входят в политику. Архитектурные программы могут стать политическим аргументом, способным мобилизовывать людей на достижение целей, необходимых им и стране. Во многих декларируемых программах политических партий в Украине не хватает главного - идеи, способной увлечь массы на достижение социальных целей. Эти цели способна сформировать и конкретизировать архитектурная наука.

Итак, есть основания полагать, что архитектура и далее будет жить и прирастать наукой.

Как руководить архитектурной наукой?

Наука должна быть ответственна только перед истиной, а не перед ведомством и комитетом. Государство обязано материально поддерживать науку, особенно те ее направления, которые оно считает наиболее важными. Так или примерно так можно мечтать о руководстве наукой. В действительности все обстоит иначе.

Бюджетные ассигнования - основной источник финансирования науки - сведены к минимуму. Так, например, Государственный комитет по архитектуре и жилищной политике в настоящее время практически не имеет возможности финансировать разработку даже важнейших научно-исследовательских тем. В результате подведомственные ему НИИ сокращены до предела с основной задачей - дожить до лучших времен. В относительно лучших материальных условиях оказалась вузовская наука, поскольку механизм подготовки научных кадров там продолжает действовать. Но вот парадокс: кому нужны вновь испеченные молодые архитекторы-ученые, когда происходит непрерывное сокращение штатов даже в вузах, не говоря уже об НИИ?

Чтобы знание завершалось практической пользой, процесс подготовки научных кадров должен быть сбалансирован с реальными потребностями общества. Однако пока никто не знает или не хочет знать истинную потребность в научных архитектурных кадрах. Неясно и то, как ее теперь определять: то ли по международным стандартам, в расчете на будущие потребности, то ли исходя из современных минимальных нужд?

Основы научного профессионализма закладывает архитектурное образование. Поэтому так необходимы архитекторы-педагоги наиболее высокой научной квалификации. Однако таких специалистов очень мало, а архитектурных факультетов и кафедр много.

Необходимо усилить централизованное руководство архитектурной наукой, особенно в части распределения имеющихся средств. Целесообразно не распылять эти средства, пытаясь поддерживать всех, поскольку тогда их не хватает никому, а выделять их тем научным коллективом, где еще есть высококвалифицированные научные кадры. Следует также более широко использовать систему грантов для получения субсидий на научные разработки. Соревновательный принцип оплаты научного труда будет стимулировать развитие архитектурной науки. Свобода в демократическом обществе исключает уравниловку, и в этом смысле она несправедлива, но она же стимулирует проявление инициативы, таланта и знания.

Ограниченные возможности государства материально поддерживать науку вынуждают ее самоорганизовываться. Не случайно поэтому возникновение научных учреждений на общественных началах. В их числе и Украинская академия архитектуры.

В современных условиях Украины значительную организующую функцию приобретают специализированные советы по защите диссертаций. Здесь и далее в этой статье автор будет опираться на опыт работы пока единственного в Украине докторского специализированного совета при Киевском техническом университете строительства и архитектуры. Возможность создания этого совета возникла в 1991 году, когда появилось достаточное количество докторов архитектуры по трем специальностям. Работа этого совета во многом способствовала созданию региональных научных центров в Украине, благодаря новым докторам архитектуры, работающим в Харькове, Днепропетровске, Одессе, Луцке.

Регионализация архитектурной науки является предпосылкой для формирования новых специализированных советов по защите диссертаций. Это позволяет устранить существовавшее монопольное право Киева на присуждение научных степеней, дает возможность учитывать разнообразие мнений, архитектурные особенности регионов. Но есть и некоторые настораживающие моменты. Прежде всего это вероятность неоднозначных подходов при определении качества диссертаций. Для исключения такой вероятности необходима должная координация действий родственных спецсоветов. Единство критериев в оценке научных результатов - залог их качества.

Большое значение имеет согласованность тематических планов диссертационных работ. Необходим также обмен авторефератами, взаимное оппонирование диссертаций. Желательно также, чтобы такая координация работы специализированных советов осуществлялась не только в пределах Украины, но и в рамках СНГ. Отсутствие всего этого в конечном счете может привести к невольному дубляжу тематики диссертационных исследований и даже к плагиату.

Руководство архитектурной наукой должно также проявляться в целенаправленном формировании тематических планов диссертационных исследований с учетом потребностей страны.

Избавление от пут наукообразия

Существует внутренняя логика развития архитектурной науки как осмысление и обобщение творческого опыта. Поэтому архитектурную науку трудно отделить от проектирования. Почти каждая исследовательская работа, в том числе и диссертационная, сопровождается в большей или меньшей степени творческими предложениями. Однако можно заметить, что они постепенно отступают на второй план. Возникает потребность в определении закономерностей развития архитектурных объектов, в разработке новых, ранее неизвестных принципов и методологий проектирования. Тематика, связанная с индивидуальным творчеством, с разработкой единичных решений, не имеющих свойств универсальности, не получает развития.

В результате всего этого архитектурная наука все больше становится похожей по всем своим внешним атрибутам на прочие. За последние десятилетия она заняла свое место в ряду гуманитарных, естественных и технических наук, обрела необходимые междисциплинарные связи. В процессе развития архитектурной науки произошло ее деление на академическую и вузовскую. Возникла сеть научно-исследовательских институтов. И все было бы хорошо, если бы в недрах архитектурной науки не зародилась бы бацилла наукообразия.

В 60-х годах считалось вполне целесообразным создание типологических НИИ. Их было ровно столько, сколько функций у проектируемых зданий: жилых, производственных, торговых, учебных и пр. Такой принцип организации архитектурной науки провоцировал формирование научных сотрудников узкой специализации: они знали все о немногом. В конце концов после достаточного подробного изучения всего состава архитектурных объектов типологическая наука исчерпала себя и вместе с этим полезные результаты начали замещаться их суррогатом.

Вскоре стало очевидным, что типологический принцип членения архитектурных знаний противоречит новым представлениям о сложном объекте проектирования как среде обитания людей. Не только здания, но и города и межгородские пространства стали объектами архитектуры. В лоно архитектуры пришла и урбанистика - наиболее наукоемкий вид проектирования. Архитектурная наука теперь имеет дело со сложными экологическими системами. Все это вместе взятое потребовало разработки новых методов анализа и синтеза. Теперь архитектурная наука, тесно соприкасаясь со смежными дисциплинами, заимствуя у них передовые методы исследования, действует в широком диапазоне. И вот это обстоятельство является еще одной из причин наукообразия, от которого приходится срочно избавляться.

Использование методов других наук, которые имеют свои названия, полезно лишь тогда, когда это не выходит за архитектурные профессиональные рамки. В противном случае архитектор должен менять профессию. Имели место случаи, когда архитекторам присваивались научные степени философских, технических наук или искусствоведения. Но есть много примеров и того, когда диссертационные исследования находятся как бы на грани архитектурной науки. Одни из них продуктивно возделывают края архитектурного поля и обогащают его, а другие выходят из него. При этом часто бывает так, что архитектурная сущность уступает место наукообразию.

Нельзя не упомянуть об одной опасности снижения профессионализма в аспирантских архитектурных работах. Это касается их научного руководства. Среди известных правил, регламентирующих порядок подготовки и защиты кандидатских диссертаций, отсутствует одно: кто может быть научным руководителем. Вроде бы это и так понятно. Однако в архитектурной науке с ее весьма широкой междисциплинарной зоной такое правило не является лишним. В этом случае речь должна идти об обязательности базового архитектурного образования научного руководителя аспирантов.

Опасность потери истинной ценности научных работ в области архитектуры заключается еще в формальном делении архитекторов на ученых, педагогов и проектировщиков. Одна из причин такого деления - действующий некогда административный запрет на совместительство. Фактически такое ограничение существует и теперь. Между тем сочетание работы в архитектурном вузе и проектной организации приближает процесс обучения архитекторов к реальной действительности.

Таким образом, архитектурная наука, имея свой объект и предмет исследования, а также тесные контакты со смежными науками, подтверждает свое право быть таковой, избавляясь от опасной болезни - наукообразия.

Кого венчает научная степень?

Аттестация - необходимый элемент руководства наукой. Без нее очень трудно было бы разобраться в иерархии научных ценностей, определить квалификацию, уровень знаний, личные качества ученого. Помимо этого получение аттестатов и дипломов - это моральный стимул в работе, своеобразное «венчание славой». Поэтому так много внимания уделяется такой, казалось бы, формальной стороне дела.

Архитектурная наука полностью подпадает под существующий регламент присуждения научных степеней и присвоения ученых званий. Она достаточно легко адаптировалась к общим аттестационным правилам.

Доктора архитектуры различных специальностей, которых еще явно недостаточно в Украине, определяют ее научный потенциал, и они же ответственны за всю систему подготовки научных кадров: магистров и кандидатов архитектуры.

К сожалению, общее положение с оплатой научных работников в стране таково, что степень кандидата архитектуры не притягивает многих выпускников вузов. И если в аспирантуру идут, то в основном потому, что размер стипендии почти равен ставке преподавателя. Существующий порядок финансирования поощряет лишь поступление в аспирантуру, а не достижение конечной цели - защиту диссертации. Поэтому в аспирантуру поступают, за небольшим исключением, те, которые не надеются на победу в острой конкурентной борьбе за место в архитектурной мастерской. Желающих поступить в аспирантуру становится все меньше. Отмеченные обстоятельства привели к следующему положению. Претендентов на научную степень можно условно разделить на два вида: недавних выпускников без всякого практического опыта и архитекторов, имеющих большой опыт практической деятельности. Это различные категории специалистов, но к ним предъявляются пока еще одинаковые требования при прохождении многоступенчатой процедуры подготовки и защиты диссертаций. Представляется, что необходимо дифференцировать формальные требования к этим двум видам соискателей научной степени кандидата архитектуры. Таким путем можно привлечь к педагогической деятельности более широкий круг известных мастеров архитектуры. Существует еще много нерешенных вопросов в области аттестации научных кадров. В числе этих вопросов - идентификация научных степеней и званий на международном уровне. Но эта важная проблема требует специального обсуждения.

Необходимо признать, что в современных условиях Украины архитектурной наукой по-настоящему продолжают заниматься лишь те, кто имеет к этому призвание - зов ума и сердца, потому что для этого необходимы напряженная работа мысли, настойчивое стремление к знаниям, развитие профессиональной эрудиции. Другими словами, для занятий архитектурной наукой необходим подвиг, преодолевающий все жизненные трудности и часто выходящий за формальные нормативы научной деятельности и который часто не окупается венчанием научной славой.