Бенефициары "Манаса" перераспределяют активы

21 мая правительство Киргизской Республики опубликовало на своем сайте и внесло в парламент - Жогорку Кенеш - законопроект о денонсации с 11 июля 2014 г. соглашений о функционировании американской авиабазы в аэропорту "Манас" близ Бишкека. Событие произошло вскоре после крушения в небе Киргизстана американского самолета-заправщика, направлявшегося из "Манаса" в Афганистан, и накануне проведения неформального саммита Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ) в киргизской столице, посвященного проблеме Афганистана.

При внимательном рассмотрении принятых решений становится понятно, что ничего конкретного пока не принято. Имеет место громкий анонс события, которое может произойти, а может и не произойти. Даже если база будет закрыта, вполне может оказаться, что это предвосхищение неизбежного с целью максимального использования ее остаточного военно-политического значения. Либо даже необходимый шаг для ее сохранения в коммерчески прибыльном конвертированном виде.

База "Манас" была открыта в 2001 г. в качестве полноценной военной авиабазы, использовавшейся коалиционными войсками в Афганистане. В 2009-м она была закрыта, но тотчас возродилась в виде Центра транзитных перевозок (ЦТП) на территории международного аэропорта "Манас". После этого на базе остались только самолеты-заправщики КС-135 и транспортные самолеты С-17.

Несмотря на многочисленные предположения, особенно в российских СМИ, о незаявленных функциях базы (в частности, наличии там средств радиоэлектронной разведки и возможности развертывания самолетов-разведчиков), имеющиеся отчеты ее гражданских посетителей, а также доступные в "Google Earth" снимки со спутников, говорят о небоевом характере базы. У нее две основные функции: пересадка военного персонала с гражданских рейсов на военный транспорт и обратно с прохождением американской таможни, а также обеспечение воздушной заправки боевых самолетов в небе Афганистана.

Этот объект можно классифицировать как пункт материально-технического обеспечения, но не как военную базу. Через него проходят два основных потока - военнослужащие и авиационное топливо. Внешне "Манас" - это обычный международный аэропорт, отличающийся лишь наличием на летном поле самолетов КС-135 и С-17 общим числом около 20. Но увидеть их всех вместе вряд ли возможно, поскольку самолеты используются очень интенсивно.

Собственно база - это огороженная территория аэропорта с ангарами и хранилищами топлива. Она обеспечивает 30% воздушных заправок над Афганистаном и до 40% перевозок персонала - в зону операции и из нее.

Экономическое значение авиабазы для Киргизстана велико. В 2010-м она принесла стране более 130 млн долл., в 2011-м - более 149 млн долл., в 2012-м - более 140 млн долл. Около 1,5 млн долл. ежегодно приносят контракты на обслуживание. Плюс к этому - сотни миллионов долларов получают поставщики авиационного топлива (об этом чуть позже). Из этих сумм собственно арендные платежи -
60 млн долл. в год. Для сравнения: расположенная за несколько десятков километров от Бишкека российская авиабаза в Канте, юридически оформленная как база ОДКБ, несет Киргизстану только убытки, вытекающие из выполнения союзных обязательств в рамках Организации.

Экономика Киргизстана благодаря его членству в ВТО открыта и достаточно либеральна, но это не спасает от накопления долгов. Существуют оценки МВФ, что даже если страна прекратит внешнее заимствование, рассчитаться по имеющимся долгам она сможет не раньше 2050 г.

Поэтому желание прекратить военную деятельность в "Манасе", а это является предвыборным обещанием действующего киргизского президента Алмазбека Атамбаева и повторяется регулярно с момента его избрания в 2011 г., выглядит несколько загадочным. Объяснить нынешнюю законодательную инициативу правительства только лишь крушением КС-135 в начале мая и желанием создать благоприятный фон для неформального саммита ОДКБ 28 мая невозможно.

Состав основных элементов, формирующих региональную геополитику вокруг "Манаса", не нов и хорошо известен. Баланс интересов запутан, но понятен.

Существует постоянный конфликт интересов между Киргизстаном и Таджикистаном - с одной стороны и Узбекистаном - с другой вокруг использования водных ресурсов. Бишкек и Душанбе стремятся построить предусмотренные еще советскими планами гидроэлектростанции на притоках Сырдарьи и Амударьи, которые бы аккумулировали воду в летний период, когда для Ташкента жизненно необходимо масштабное орошение, и сбрасывали воду для производства электроэнергии зимой, когда вода для орошения не нужна. Проблему могли бы решить закупки электроэнергии и углеводородов в Узбекистане, но цена на узбекские энергоресурсы неподъемна для слабых экономик Киргизстана и Таджикистана.

Поэтому обе страны готовы на военно-политические уступки Москве в обмен на экономическую помощь и инвестиции в энергетику. Со стороны Киргизстана основная уступка России - усиление ее присутствия и минимизация американского. Проще говоря, закрытие базы в "Манасе". При этом Бишкек хотел бы, чтобы РФ развернула еще одну военную базу в Оше, где велик риск межнациональных столкновений.

Однако для Москвы это означало бы надолго закрыть двери в диалоге с Ташкентом, а этого она не хотела бы делать. Плюс все участники процесса, за исключением Узбекистана, держат в уме необходимость компенсировать естественную "мягкую" экспансию Китая в регионе. "Манас" в некоторой степени служит этой цели. Но не так, как того хотела бы Россия.

Вывод войск из Афганистана внес свою лепту в этот достаточно традиционный расклад. Использование так называемой северной сети поставок в Афганистан в реверсном режиме сулит значительные прибыли всем странам региона, причем как в виде прямых платежей, так и в виде материальных ресурсов, современных вооружений и военной техники.

Самую большую готовность воспользоваться этими возможностями для укрепления своей государственности продемонстрировал Ташкент, приостановив летом 2012 г. членство в ОДКБ. СМИ муссируют слухи о появлении после завершения вывода войск из Афганистана крупнейшей в регионе американской военной базы на территории Узбекистана. И хотя никаких подтверждений пока нет, но эти слухи могут отражать реальные планы.

Косвенным подтверждением этому являются активные действия России по согласованию новых условий военного присутствия в Киргизстане и Таджикистане. Осенью 2012 г. были подписаны соответствующие соглашения. В случае с Киргизстаном они уже ратифицированы и предполагают интеграцию всех российских военных активов в стране к 2017 г. в единую базу (усиленная авиабаза в Канте, испытательный полигон торпедного вооружения, станция дальней морской связи и станция сейсмического наблюдения). После этого интегрированная база должна эксплуатироваться в течение 15 лет с возможностью автоматической пролонгации, а до 2017 г. будет действовать временное соглашение.

Бишкек, кроме небольших ежегодных платежей, получит компенсации в виде модернизации вооруженных сил на сумму порядка 1,2 млрд долл., списание долгов почти на 500 млн долл. (что вдобавок удешевит дальнейшие заимствования на внешних финансовых рынках) и обязательства России по строительству четырех гидроэлектростанций и линий электропередач (впрочем, без четких финансовых планов). При этом Москва пока не соглашается на развертывание военной базы в Оше, оставляя возможность коррекции политики в отношении Узбекистана.

Не ясны и перспективы присоединения Киргизстана к Таможенному союзу. Бишкек видит в этом решение своих экономических проблем. Однако Кремль не горит желанием принимать столь масштабные обязательства, хотя политически для него был бы ценен прецедент присоединения к Таможенному союзу страны ВТО, особенно исходя из интересов в отношении Украины.

Очерченные региональные геополитические расклады на слуху, но они скрывают еще один важный фактор, влияющий на развитие ситуации вокруг авиабазы в "Манасе". Этот фактор имеет коммерческую природу. Авиабаза является крупнейшим потребителем авиационного топлива - порядка 750 тыс. т в год, или 750 млн долл. в денежном выражении. Коммерческими поставщиками выступают британская компания "World Fuels Services Europe" и киргизско-российское предприятие "Газпромнефть-Аэро Киргизстан".

Появление в этой схеме российских участников довольно интересно. "Газпромнефть-Аэро" в качестве одной из дочерних структур "Газпром нефти" (основная доля принадлежит "Газпрому") была учреждена относительно недавно, в 2007 г., мгновенно заняв лидирующие позиции на рынке. В 2011 г. под тендер с Пентагоном было создано совместное предприятие "Газпромнефть-Аэро Киргизстан", и уже в 2012-м оно поставило "Манасу" (включая авиабазу и гражданский сегмент аэропорта) 217 тыс. т авиакеросина и сделало инвестиции в инфраструктуру аэропорта. В конце апреля
2013 г. у "Манаса" появился еще один российский поставщик - "Роснефть", заключивший контракт с гражданским аэропортом.

Казалось бы, и "Газпромнефть-Аэро", и "Роснефть" должны быть заинтересованы в максимальном расширении авиаперевозок через "Манас" в любой форме. Тем не менее, сразу же после появления на рынке "Роснефти" началось юридическое оформление денонсации соглашений по американской авиабазе.

Речь идет о прекращении действия двух соглашений 2009 г. между Киргизстаном и Соединенными Штатами, совокупно определяющих условия функционирования базы и сопутствующие обязательства сторон. Срок их действия истекает в июле 2014 г., но он будет автоматически продлен, если до середины января 2014 г. (не позднее чем за полгода) Бишкек не уведомит Вашингтон о решении прекратить действие соглашений.

Вполне возможно, что даже в случае продления соглашений после июля 2014 г. авиабаза в "Манасе" резко сократит свою деятельность ввиду завершения вывода войск из Афганистана. Конкретные сроки и условия прекращения ее работы могли быть уточнены в ходе визита в "Манас" нового главы Пентагона Чака Хэйгеля 8 марта 2013 г.

На этом фоне действия киргизского правительства по началу процедуры расторжения соглашений выглядят многозначительно, но без немедленных последствий. Внесенный в парламент документ еще не ратифицирован, и с точки зрения процедуры решение может быть принято нескоро, поскольку граничный срок уведомления американской стороны - январь 2014 г. По крайней мере, уже 27 мая, через неделю после внесения законопроекта, появились признаки "пробуксовывания": профильный комитет парламента отказался рассматривать законопроект ввиду отсутствия на заседании глав заинтересованных ведомств.

Политические формальности соблюдены, президент Киргизстана выполнил свои обещания. Они состоят в том, что с 2014 г. в "Манасе" всего лишь не будет военных. Это может быть реализовано достаточно просто по форме без кардинальных изменений в содержании, например, объект может быть передан в управление частной охранной компании. В сохранении авиабазы в "Манасе" в том или ином виде есть много заинтересованных сторон. Может оказаться, что весь недавний шум по поводу ее закрытия касается соблюдения политических ритуалов и перераспределения доходов от поставок авиационного керосина.