«ВОЕННОЕ ДЕЛО»

Незаурядное уголовное дело было рассмотрено недавно в Военном суде центрального региона в Киеве. В соответствии с приговором, после 30 лет безупречной службы в Вооруженных Силах был приговорен условно к двум годам лишения свободы за халатность Николай Волкодав — генерал-майор медицинской службы, кандидат наук, заслуженный врач Украины, первый заместитель начальника Главного военно-медицинского управления Минобороны, автор ряда теоретических исследований, результаты которых были внедрены не только на ведомственном, но и на государственном уровне. Он также обязан возместить ущерб, нанесенный государству в лице ГВМУ в размере 5676 гривен.

Но это — не единственная особенность данного дела. При внимательном изучении материалов и документов, на которые есть ссылки в решении суда, может сложиться впечатление, что генерал-майор привлечен к ответственности за невыполнение функций, которые не входят в круг его должностных обязанностей.

Н.Волкодав признан виновным в том, что в январе 1996 года халатно отнесся к выполнению служебных обязанностей первого заместителя начальника ГВМУ и, доверившись своим подчиненным — начальнику финансово-экономического отдела ГВМУ И.Яковчуку и начальнику Центральной санитарно-эпидемиологической лаборатории МО Украины Ю.Затолокину, подписал составленное Яковчуком платежное поручение. Речь шла об уплате 22705 грн. 44 коп. По мнению суда, Н.Волкодав наложил резолюцию об уплате, «не осуществив надлежащей проверки документов, на основании которых было оформлено платежное поручение, как того требуют п.3 «Положения о финансовом контроле в МО…» и обязанности должностных лиц, обладающих правом подписи денежных документов. Суд постановил, что этой подписью и резолюцией подсудимый безосновательно разрешил оплату средств по договору, составленному Затолокиным. Как сказано в приговоре, впоследствии поставщик не выполнил своих обязательств по договору, денег не вернул, а основатель фирмы-поставщика закрыл счет предприятия в учреждении банка и исчез.

В приговоре суда не указано, каким образом врач, один из руководителей медицинского ведомства, должен был и вообще мог проверить юридические и финансовые документы.

Для справки: Н.Волкодав являлся руководителем Главного управления Министерства обороны, и в его подчинении на тот момент находилось около 40 тысяч человек, в том числе 90 — непосредственно в Главном военно-медицинском управлении. Казалось бы, понятно, что руководитель такого уровня не может быть непосредственным исполнителем конкретных финансовых операций, поскольку осуществляет руководство опосредованно — с помощью аппарата управления.

Н.Волкодав проверил предоставленный ему на подпись документ так, как мог и должен был. А проводить оперативно-розыскные мероприятия с целью установления благонадежности фирмы ему, пожалуй, не под силу, да и не его это задача.

Это если говорить о впечатлениях, возможно, субъективных. Что касается сугубо юридических категорий, то «ЗН» попросило ознакомиться с материалами и прокомментировать это уголовное дело известного киевского адвоката Григория Гинзбурга. Мнение юриста по этому делу показалось нам любопытным, в частности, потому, что сам Н.Волкодав решил отстаивать свою точку зрения, не прибегая к услугам защитника.

Григорий Гинзбург: «Я сужу об этом деле только по копии приговора и кассационной жалобы Н.Волкодава, которые вы мне представили. Меня как юриста приговор абсолютно не убедил. Он внутренне страшно противоречив и совершенно нелогичен по отношению к Волкодаву.

Я считаю, что руководитель его ранга выполняет контрольные функции только через свой аппарат. Лично он не в состоянии проконтролировать каждый договор и накладную и т.д. Да это и не должно входить в его обязанности. Потому что в противном случае, зачем ему аппарат?

С другой стороны, давайте позволим себе провести такую параллель. Президент Л.Кучма подписал указ, опубликованный несколько дней тому назад и касающийся усовершенствования деятельности органов исполнительной власти по вопросам информирования населения. Предположим, он дает там определенные предписания местным властям, обязывая их широко привлекать к проведению информационной работы, в том числе на платной основе, общественные организации. Представьте себе, что на местах, воспользовавшись этим указом, кто-то проворуется, и государство потеряет определенное количество средств. Так что, Л.Кучму можно привлечь к ответственности за халатность, вменив ему в вину то, что он не проверил, честные ли люди сидят на местах, прежде, чем дать такое распоряжение?

То есть, должна существовать не только прямая причинная связь, но и вина. Преступная небрежность предусматривает, что виновный не предвидел возможности наступления общественно опасных последствий своего действия или бездействия, но должен был и мог их предвидеть. Н.Волкодав подписал платежное поручение, представленное ему на основании договора, заключенного одним полковником и подтвержденного, а значит проверенного, вторым полковником, финансистом. Суд счел, что он доверился этим должностным лицам, не осуществив надлежащей проверки. Прежде всего, в чем причина потери этих 22 тысяч гривен? В том, что руководитель фирмы (кстати, зарегистрированной местной властью по загранпаспорту, еще и чужому, чего никак нельзя было делать), с которой был заключен договор, оказался жуликом. Как нам известно теперь, это весьма распространенное явление. И за два года следственные органы не сумели установить личность злоумышленника, найти его. А начальник медицинского управления, подписавший эту накладную, получается, должен был это сделать?

Н.Волкодав сделал все, что он должен был сделать и проверил все, что он был в состоянии проверить. В частности, то, что сделка выгодна — необходимые для армии лекарства закупались по цене, на 30% более низкой, чем обычно. Он не мог и не должен был предвидеть наступление таких последствий. Потому что документы не вызывали подозрений, и они были представлены ему в таком качестве двумя должностными лицами, не доверять которым он не может. Речь ведь не шла о каком-то, писаре или каких-то посторонних людях.

Вообще халатность состоит в том, что человек небрежно или недобросовестно относится к своим обязанностям. Только в таком случае можно говорить об уголовно наказуемой халатности. Если этот человек прекрасно работает, занимает должность около года, говорить о том, что в данном случае он совершил это по небрежности или из-за недобросовестности, нельзя. Н.Волкодав не мог ни предвидеть, ни предотвратить тех последствий, о которых идет речь в приговоре. Суд так и не указал, в чем конкретно заключалась его небрежность или недобросовестность. Суд не указал также, как, по его мнению, генерал-майор должен был осуществить эту проверку.

Поэтому я полагаю, что такие приговоры вообще являются вредными. В какой-то степени — это результат нашей советской ментальности: раз привлечен к ответственности, значит уже виноват. А вынесение оправдательного приговора — уникальная редкость. И это просто безобразие».

В приговоре можно найти ряд несостыковок и противоречий. Так, например, фирма, с которой был подписан договор о закупке препаратов, неоднократно называется фиктивной. И это несмотря на то, что в том же документе установлен следующий факт: с данной фирмой уже заключался подобный договор и он был выполнен в полном объеме. О какой же фиктивности фирмы можно вести речь?

Николай Волкодав: «В основу решения о привлечении меня к ответственности положены не фактические обстоятельства дела, а «доказательства», искусственно созданные путем вульгарно-упрощенной интерпретации юридических документов, регламентирующих полномочия должностных лиц военно-медицинской службы. Выводы суда были сделаны без учета действительных организационно-управленческих отношений между должностными лицами Министерства обороны Украины, обеспечивающими децентрализованную закупку медицинских средств.

Главная ошибка суда состоит в том, что он рассматривал мою должность и мои обязанности как дублера начальника финансового отдела ГВМУ или даже исполнителя среднего уровня.

Ссылка на то, что я не проверил должным образом договор, является ошибочной. Я проверил его в пределах своих возможностей. То есть убедился, что поставщиком является юридическое лицо; что на договоре стоит его печать; что деньги должны быть проплачены безналично через учреждение банка, что платежное поручение подписал (а значит, проверил) специалист-финансист полковник Яковчук И.П., который к тому же заверил меня, что документы не вызывают никаких сомнений. Подчеркиваю, мне была известна особая требовательность и даже придирчивость Яковчука И.П. к оформлению таких документов и я целиком доверял своему начальнику финансового отдела.

У меня не было никаких оснований для недоверия двум полковникам — честным и очень опытным офицерам, которые много лет занимаются финансово-хозяйственной деятельностью, тогда как я на должности, связанной с подписанием финансовых документов, на то время находился чуть более одного года.

Итак, у суда не было никаких оснований упрекать меня в том, что я не должен был доверять Затолокину и Яковчуку и должен был проверить (перед подписью) все документы на уровне счетовода. Кроме того, суд не указал в приговоре, какую именно проверку я обязан был выполнить, чтобы избежать потери денег, перечисленных по договору. Но еще важнее то, что нет таких нормативных актов, в соответствии с которыми я был бы обязан по службе выполнять подробную и глубокую проверку легитимности контрагента, с которым Затолокин составлял договор».

Интересно, что, по мнению суда, офицеры Главного финансово-экономического управления невиновны в том, что не проверили договор, поскольку «никакими правовыми нормами такая проверка предусмотрена не была». Не берусь судить, насколько правильно и логично это в отношении офицеров ГФЭУ. Но что касается Н.Волкодава, то в документах, на которые ссылается суд, мотивируя его виновность, я действительно не нашла пункта, который бы четко указывал на обязанность генерал-майора осуществлять такого рода проверки. Так как п.3 «Положения о финансовом контроле МО… и обязанностей должностных лиц, имеющих право подписи денежных документов» говорит об общих положениях, касающихся организации финансового контроля в МО СССР в направлении предварительного контроля путем проверки «сметно-плановых, договорных, расчетных и других документов в процессе финансового планирования, финансирования, начисления денежного довольствия и зарплаты…», а также — последующего контроля путем документальных ревизий и проверок финансово-хозяйственной деятельности по учетным и отчетным данным. Кроме того, что эти принципы имеют мало общего с обвинением Н.Волкодава, очевидно, в частности, что речь идет о контроле в Минобороны вообще, но не указывается, в обязанности каких должностных лиц этот контроль входит.

Несмотря на то, что приговором Н.Волкодаву избрана мера наказания ниже низшего предела, предусмотренного соответствующей статьей УК, можно, пожалуй, сказать, с генерал-майором обошлись сурово. В частности, потому, что привлечение к уголовной ответственности должностного лица такого уровня в нашем государстве крайне маловероятно без «политической воли», проявленной на достаточно высоком уровне.

Почему? Дать ответ на этот вопрос сложно. Но некоторые предположения представляются небезосновательными. Нижеследующие цитаты к делу, как говорится, не пришьешь. Но для нас они любопытны, поскольку журналист, как и судья, стремится исследовать любой факт всесторонне и объективно. Многочисленные публикации генерал-майора посвящены состоянию здоровья защитников Отечества и конкретным, довольно радикальным предложениям, направленным на улучшение существующего — весьма плачевного, надо сказать, положения.

Люди посвященные, с которыми довелось общаться в связи с данным уголовным делом, утверждают, что некоторые публикации Н.Волкодава удостоились чести быть прочитанными Президентом, у которого вызвали совершенно адекватную реакцию, ввиду чего высоким должностным лицам было «поставлено на вид». И вполне можно предположить, что изначально данное уголовное дело — это отчасти реакция других должностных лиц, имеющих самое непосредственное отношение к Вооруженным Силам Украины. Правда, реакция неадекватная.

Нельзя также исключить, что подлил масла в огонь и тот факт, что в своих публикациях Н.Волкодав замахнулся, в частности, на святую святых — централизованные закупки для нужд армии. Кроме того, он не просто открыто называет общую заболеваемость военнослужащих беспрецедентно высокой, но и предлагает ряд системных, радикальных изменений всей структуры, научно обосновывая целесообразность таких перемен. Его кандидатская диссертация так и называется «Научное обоснование основных направлений реформирования системы охраны здоровья военнослужащих Вооруженных Сил Украины».

Из сведений, обнародованных Николаем Волкодавом:

«Оценка исходного уровня системы охраны здоровья военнослужащих дает основания сделать вывод о неэффективности его характера как в медицинском, так и в социально-экономическом плане. На каждую тысячу солдат на протяжении 1996 года болели—1102 человека, работопотери которых составили более 8 тысяч дней.

Реально оценивая эффективность всех звеньев, обеспечивающих здоровье военнослужащих, можно сделать неутешительный вывод — охрана здоровья в армейской среде сводится к компенсации ущерба в виде расходов на лечение военнослужащих. Отсутствует научно обоснованная политика в области охраны здоровья военнослужащих.

Если условия военной службы негативно влияют на состояние здоровья военнослужащих, особенно срочной службы, то должна ли происходить коррекция системы охраны здоровья, или общество будет сознательно допускать эти потери? Проблемы охраны здоровья военнослужащих достигли такой степени, что необходимость радикальных изменений ее организационной структуры, экономики, финансирования и управления очевидна”.

«Организационная структура военно-медицинской службы не соответствует целям ее деятельности. Военно-медицинская служба не может эффективно использовать свой потенциал из-за невозможности задействовать экономические механизмы управления, пока будет сохраняться централизованное финансирование отдельных служб вместо финансирования из расчета на одного военнослужащего в год.

При существующей системе финансирования закупочных материалов получить даже приблизительные данные о бюджете медицинского обеспечения не может никто в Вооруженных Силах. Тогда возникает риторический вопрос: кто и с помощью каких механизмов нами управляет?»

«Влияние условий военной службы на состояние здоровья военнослужащих изучалось на базе ракетной армии, личный состав которой подвергался негативному действию на организм компонентов ракетного топлива (гептил, амил) и ядерных боеприпасов. Установлено, что контакт с ними, длительное влияние радиации в дозах, превышающих допустимые уровни, обусловили возрастание уровня общей заболеваемости военнослужащих с 275% в 1992 году до 700% в 1995 году, то есть в 2,5 раза.

Главными факторами высокой заболеваемости военнослужащих срочной службы определены: высокий (1026 случаев заболеваний на 1000 лиц) уровень общей патологической пораженности призывников; неудовлетворительное материально-бытовое обеспечение военнослужащих; организационные недостатки в определении роли и места военно-медицинской службы ВС Украины в общей системе сохранения и укрепления здоровья военнослужащих.

Наиболее высокий уровень заболеваемости отмечался у солдат Строительных войск (1834), при призыве которых существуют более низкие требования к состоянию здоровья, и военнослужащих Военно-Морских Сил (1722,7) с наиболее неблагоприятными санитарно-гигиеническими условиями работы).

Установлено, что первое место в структуре общей заболеваемости солдат и офицеров занимали инфекционные и паразитарные болезни (37,6 и 54,3%).

Результаты исследований засвидетельствовали также неэффективное использование наличных ресурсов медицинской службы, … неадекватность амбулаторной помощи, что подтверждалось ухудшением объема и качества медицинского обеспечения военнослужащих».

«В отличие от больниц Министерства охраны здоровья, где руководители этих учреждений распоряжаются бюджетом, начальники военных госпиталей никогда не знали размер и структуру бюджета. Значительная часть материальных средств закупается централизованно и поступает в лечебные учреждения по нерасцененным накладным. Вместо бухгалтерского учета осуществляется неполный учет материальных средств; размер и структура бюджета нередко обусловлены субъективными факторами; нормативная база охраны здоровья отсутствует. При существующей системе финансирования невозможно определить оптимальную структуру бюджета, существенно влиять на противорастратные механизмы».

Н.Волкодав: «Решение о привлечении меня к суду, в соответствии с существующей практикой, согласовывалось с Министерством обороны и должностными лицами военной юстиции. Генералов судят нечасто. Я глубоко убежден, что непосредственной причиной такого решения были мои публикации в ведомственных средствах массовой информации «Народная армия», «Наука и оборона». Целью публикаций была попытка привлечь внимание руководителей всех уровней к необходимости функционально-структурных изменений в организации охраны здоровья и обеспечении боеспособности военнослужащих. И единственным способом заставить меня отказаться от взглядов на структурную реорганизацию военно-медицинской службы, является увольнение из Вооруженных Сил Украины в связи с «совершенным должностным преступлением».

Вскоре дело будет рассмотрено Военной коллегией Верховного суда. И на него Н.Волкодав возлагает последнюю надежду.