Соломоновы печали

В таких местах еще заметно, что свет окончательно не отделился от тьмы, земля от воды и что сотворение мира продолжается. Может, такое ощущение у меня появлялось от рано падавшей темноты, в которой растворялись трехсотлетние старания людей, поселившихся здесь так далеко от суетного мира, что дальше и впрямь некуда было — дальше Дунай топился в море. Темень была особой. Ее не рассеивали ни подслеповатые фонари, ни мерцающие окна, в ней даже не отсвечивала вода в каналах, поделивших городок на кварталы, из-за чего его с известной претензией называют украинской Венецией.

Такой ночью, дойдя сложным лабиринтом вилковских улочек до реки, в тишине еще гущей за тьму, я слушал, как растет земля. Ее прибывало по такому мизеру, для которого нет обозначения в системе мер, но именно так, микрон за микроном за пять тысяч лет и образовалась в дельте Дуная самая молодая суша Европы. Может, думал я, молодая земля сродни молодому вину? Может, все, что происходит на ней, неким метафизическим образом связано с ее отрочеством — возрастом бесшабашности, удали и самонадеянности, при котором опыт мира кажется годным только для музейной экспозиции?

Я слушал, как Дунай приращивает Украину, пока над дальним берегом не взошла кособокая луна. Она осветила безбрежные камышовые плавни и острова с загадочными именами — Стамбульский, Прорвин, Ермаков и Песчаный, осветила русла и протоки, которые все не упомнить, если ты не родился здесь или не прожил хотя бы десяток лет.

Эта молодая земля остается и наименее заселенной в Европе. Но, по странному стечению обстоятельств, именно на ней никак не может разминуться егерская служба Дунайского биосферного заповедника (ДБЗ) с ранее удачливым предпринимателем, а с сентября 2007-го народным депутатом Украины по списку БЮТ Александром Дубовым.

— Серьезные люди к кабаньей охоте начинают готовиться, как только родится молодой месяц, — рассказывает мне о секретах браконьерства Омельчук. — В первый вечер на чернотропе насыпают горстями ячмень. Если к утру зверь зерно собрал — дело верное. В каждый последующий день кабана приваживают все щедрее. На седьмой день луна набирается полноты, светит ярко и не сползает с небосвода до рассвета. Вот в такую ночь лучше всего и устроить верную засаду, завалить кабана с первого выстрела и, не зажигая не то что фонарь, а и спичку, тушу разделать, шкуру и потроха, от греха подальше, закопать. И через Соломонов рукав скользнуть в Лески. Причалил к берегу в условном месте, не нарвался на егерей — твоя удача и прибыль…

Этот секрет Юрий Федорович не вызнал оперативным путем, а высчитал, дошел умом, чем особенно гордится. Поступив на егерскую службу после пограничной, он без успеха гонялся за вольными стрелками. Излюбленное место добычи зверя у них Ермаков остров — шесть в ширину и двенадцать километров в длину болот, камышей, перелесков, озер и заливных лугов. С румынской стороны его охватывает Килийское русло, за которым еще более дикие плавни, чем наши. По научной терминологии остров Ермаков миграционный, богатый зверьем и тем привлекательный для охотников. Не понимающие пограничных знаков кабаны и косули легко переплывают реку. Возможно, это генетическая память ведет их к местам, где еще не так давно можно было порыться на огородах, полакомиться на виноградных и клубничных плантациях. Но в семидесятые островитян переселили на материк, в Лески, на Ермаковом оставались только кошлы — огородные наделы.

— Десяток лет назад здесь, что ни ночь, стояла такая пальба... — прищуривает глаз в прошлое Омельчук. — Я в Афгане бронежилет не жаловал, а тут в нем впору было и днем ходить. Мужики чертом смотрят — егеря жить не дают. Понять их можно было — вокруг разруха, заработка никакого, а за кабанятину платят в пять раз больше, чем за свинину на базаре. Дорогой ресторан без дичи — как бы и не ресторан. На заготовку не только из Одессы или Николаева — из Киева приезжали…

Отставной пограничный прапорщик Омельчук скоро понял, что гоняться за вольными охотниками — ногам горе. И сообразил, что все дело в луне. Потому что по одинокому выстрелу место охоты не определишь, а сколько он ни пялился в темноту, проблеска света никогда не видел. Егерских историй у Юрия Федоровича тысяча и одна, он их с удовольствием рассказывает, я с удовольствием слушаю. Cлушаю и думаю, что сохранение уникального космоса дельты держится на энтузиазме десятка людей, не имеющих ни достаточных прав, ни защиты и, уж само собой, достойной оплаты.

Мы ждем на высокой дамбе пока поставят мотор на лодку, чтобы плыть до Ермакова острова. Отсюда отлично просматривается и он сам за Соломоновым рукавом, и сельские хутора в безбрежных плавнях. До девяностых здесь жила сельская беднота, теперь наделы с халупами выкупили богачи. Строятся, осушают участки, копая в серо-голубом иле рвы, сажают ивы на берегу и виноград на усадьбах. У Омельчука здесь тоже хата, но материнская, не купленная. Несколько лет назад ее ночью подожгли, щедро облив камышовую крышу бензином. Обида до сих пор клокочет, когда он рассказывает, как спасали детей и нехитрые пожитки, как пожарные приехали уже на тлеющие угли. Сомнений у Юрия Федоровича, что это ему так отомстили рыбаки-браконьеры, нет. Как нет и сомнений, что эти браконьеры имели милицейскую крышу, потому что никто поджигателей не только не нашел, но и не искал.

В ночь на Спаса 19 августа 2006 года вот с этого места на дамбе Омельчук вместе с соседями с тревогой наблюдал за стрельбой на Ермаковом. Оттуда, как потом напишут очевидцы в заявлениях, «раздавались автоматные очереди, рев машины, ржание напуганных лошадей и рев коров», а пули долетали до материкового берега и «веером рассыпались по воде». Народ перепугался. Должен сказать, что спустя полтора года я не нашел следов попадания пуль в вербы, дома или лодки. Но селяне тревожную ночь не забыли.

Потом, рассказывает Ю.Омельчук, события развивались так. Он заметил, что от острова к селу отчаливает катер, вызвал милицию и поехал к причалу. Где и столкнулся с группой сошедших с катера вооруженных людей, среди которых оказался его давний антагонист, арендатор острова Ермакова Александр Дубовой. Егерь увидел убитого кабана, потребовал предъявить документы, но А. Дубовой полез в драку. Кому в рукопашном поединке досталось больше, а кому меньше, сказать трудно. Но Юрий Федорович, думаю, правильно сделал, что ретировался в близлежащие кусты — махать кулаками по служебной инструкции даже в такой ситуации не полагается.

Милиция в Килийском районе нетороплива. И пока наряд с соблюдением правил движения и без превышения скорости добирается к месту невесть кем и невесть зачем учиненной канонады, совершим экскурс в 2004 год. Излагаю инцидент по версии Ю.Омельчука.

Вместе со своим напарником, тоже егерем, он во время июльского ночного рейда по Ермаковому острову застал на горячем, возле только что убитого кабана, браконьеров. Среди них был и Александр Дубовой, судя по всему — первая скрипка в компании. Требование егерей предъявить документы, назвать себя и остальных участников охоты Александра Федоровича сильно возмутило: «Это вы у меня будете спрашивать, кто я и что здесь делаю?! Это я буду спрашивать, потому что остров — мой, я хозяин, я за него отвечаю». Егеря пытались доказывать свое — про одинаковые для всех правила охоты, про особый режим заповедника, про категорический запрет стрелять зверя ночью и так далее. Но разговор шел на разных языках.

В администрации Дунайского биосферного заповедника возмутились. Составили акт о браконьерстве А.Дубового и направили его главе Килийской районной администрации И.Поджарову. Именно он и отдал господину Дубовому в 2003 году остров Ермаков в аренду на долгих 49 лет. Отдал келейно. Формально — согласовав с природоохранными организациями, а в сущности лишь поставив их в известность о своем намерении. И даже не поинтересовались, что по этому поводу думает сельская громада Лесков. Остров же не просто расположен на ее территории, а является и сельской колыбелью, и частью лесковской жизни.

Конечно, в 2003 году многое делалось напрямик. Любой глава администрации тогда был выше закона. Что у И.Поджарова были за отношения с Дубовыми, я судить не берусь. Но бизнес этой семьи, известной деловой хваткой во всей округе, тогда расцветал. И я уверен, что при ином результате президентских выборов2004-го егеря ДБЗ, скорее всего, ходили бы сейчас с втянутой головой, а сам заповедник не докучал высоким инстанциям жалобами на Александра Федоровича.

Подъехавший ночью 19 августа 2006 года наряд милиции застал на причале побитого егеря Омельчука, выслушал его жалобы, написал протокол и укатил, посоветовав Юрию Федоровичу снять побои. Совет был дельный. Потому что медицинское освидетельствование Юрий Федорович проходил уже после Александра Федоровича, жаловавшегося на неправомерные действия егеря.

Если бы вода держала след, между Ермаковым и Лесками в месте обычного перевоза лежала бы твердая дорога. Прокладывал ее еще Ермак Тимофеевич, который, по преданиям, после турецкого полона жил на острове и одарил его своим именем. Потом на Ермаковом селились беглые и вольные, предпочитая островную жизнь материковой — ни турок, ни царский урядник врасплох не застанут. На веслах через быстрину Соломонова рукава в пять минут, как на моторке, не проскочишь.

Охранял острова паренек Павел да несколько собак. Под навесом недостроенной не то конюшни, не то склада лежало под потолок сено в тюках, стоял трактор и забрызганный по ветровое стекло герой всех егерских донесений — УАЗ со снятым верхом. Чтоб не мешал обзору. Или охоте.

Вид острова никак не совмещался у меня с его космическим снимком, который я видел накануне. Оттуда, из звездных миров, он выглядел багрово-красным, будто из немыслимых земных глубин подступал жар. Действительность была прозаична — блеклая растительность, почерневшие чащи татарника, камыши в холодной стоялой воде. Вдалеке в рудых травах паслась скотина, возле которой в любом ином краю полагалось бы стоять пастуху. Но по здешней традиции его не пасут и не стерегут, не доят. Телята появляются на свет божий в дикой природе и без точного счета, а животные, в сущности, полудикие. Так по всей дельте повелось исстари, и когда после учреждения заповедника руководство ДБЗ взялось наводить порядок, возмущению местного населения не было предела. Иные «животноводы» таким образом держат на островах и по сей день по полусотни и больше голов скота.

Ермаков остров в полудикое, но племенное животноводство вписал особую страницу. Совхоз «Пограничник» завез сюда африканских зебу, огромных горбатых коров — советская власть все пыталась решить продовольственную проблему чудесами. В лучшие времена тут паслось до 700 зебу, да еще под 500 голов лошадиный табун. На материк скотину переправляли только ранней зимой, когда ему грозила бескормица. Потом племенной скот бросили на произвол судьбы, и он достался арендатору острова как бы «в нагрузку».

Я пытался представить, каким был остров в былые времена — с поселенцами, с огородами и садами, но камышовые хаты по ту сторону реки подсказывали, что в фантазиях нужно знать меру. Жили, скорее всего, как все на острове — от весны с непременным наводнением до зимы с кинжальными ветрами, жили той обычной жизнью, в которой много трудов, мало радостей и еще меньше надежды.

Не только Ермаков, а вся дельта, более 50 тысяч гектаров ДБЗ, были и остаются в известной мере островом. Сюда сбегали с прадавних времен люди разные. Старообрядцы спасались от притеснений по вере, запорожцы — по вольностям. Каждый строил свою церковь, стараясь дотянуться колокольней до Божьей благодати. За устье Дуная тогда шли войны, островитяне послужили, как умели и могли, отечеству, и после взятия Измаила по императорскому указу Вилково был жалован статус посада, а обществу передавались в вечное пользование близлежащие острова и земли. Несколько лет назад вилковский городской голова поднял вопрос о возвращении городу прав и милостей, даренных царем. Постановка вопроса, казалось бы, абсурдна, но в споре о собственности все аргументы хороши. А местный совет имеет свои виды на заповедные земли и свое мнение об их использовании. Я опоздал всего на пару дней на заседание НТС — научно-технического совета Дунайского заповедника, на котором обсуждали жалобу мэра Вилково премьер-министру Украины В.Януковичу, суть которой сводилась к тому, что ДБЗ на заповедном режиме жирует и наживается, а вилковчанам — не дохнуть. Научно-технический совет, в который входят и представители власти, и ведущие предприниматели района, занял позицию противоположную.

Приволье, которое всегда царило в дельте и было законодательно закреплено царским указом, жителям материковой Украины, и тем более Европы, представить невозможно. Природные ресурсы дельты во много раз превышали потребности местного населения. Край был пограничный, с ограниченным въездом, каждый рыбак и охотник знал, что брать у природы нужно по уму и по потребности, неписаные правила и христианская мораль стояли выше властных запретов. За несколько веков у местного населения сформировалась если не особая ментальность, то уж, во всяком случае, устойчивые традиции общественной собственности и правила общежития. Это был особый, земной космос, по-прежнему замкнутый, мифологизированный благодаря «венецианскому» быту и староверчеству.

Если не считать черной полосы шестидесятых, когда во имя укрепления границ Дунай отгородили от народа колючей проволокой, а по берегу пустили наряды с овчарками, особых ущемлений в селениях при Дунае не испытывали. Когда люди из иных краев переезжали сюда на житье, они долго не могли понять «местную специфику» — дойных коров держат десяток-полтора, быков еще больше, охота или рыбалка не развлечение, а добыча.

Конечно же, к концу ХХ века стало заметно, что природные ресурсы исчерпываются, а природа молодой земли не выдерживает цивилизованного варварства. Сначала, в 1981 году, образовали заповедник «Дунайские плавни», потом были немалого числа постановления Совета министров УССР, и, наконец, 10 августа 1998 года по указу президента создали Дунайский биосферный заповедник. Что предполагает замену вольницы порядком и просветительской работой. Теоретически все согласны, что сохранение природы — задача планетарная. Но на самом деле местные жители радости не испытывали. Вскоре Дунайский биосферный заповедник по решению ЮНЕСКО включили в планетарную сеть биосферных заповедников. По этому поводу газета Одесского областного совета саркастически язвила: «Таким образом, территория извечного пребывания потомков свободолюбивых казаков стала «мировым наследием».

Взгляд на дельту и ее роль как части станового экологического хребта Европы может быть восторженным — как на отражение звездных миров и величайшую загадку. Но ее можно попытаться «измерить» и более прагматично — тоннами заготовленного мяса или миллионами снопов заготовленного камыша, убитыми по лицензии кабанами или браконьерской рыбой, сенокосными гектарами. Все определяется космосом внутри нас.

Бдительный сторож Павел провел нас к причалу и стоял на берегу, пока лодка не вышли на быстрину. Вполне возможно, думал я, что срок аренды в 49 лет позволит Александру Дубовому и его свободолюбивым потомкам охрану усовершенствовать. Остров обнесут элегантной оградой с предупредительными надписями — частная собственность, не входить. И возникал вопрос — за что и почему никому неизвестный чиновник лишил всю Украину права заглянуть на остров Ермаков, входящий в заповедник планетарного значения? Какая государственная, экономическая, экологическая и прочая необходимость или целесообразность была в передаче его в аренду, а практически в собственность столь же никому не известному предпринимателю? Какими нравственными или интеллектуальными превосходствами обладает бизнесмен перед миллионами не разбогатевших своих соотечественников, что у него должен быть еще и остров, на который 47 миллионам украинцев ногой не ступить? Не получится ли, что в Крыму, в Карпатах, на Херсонщине (там тоже расположены биосферные заповедники) иные чиновники отдадут в аренду иным деловым полонины, днепровские плавни или асканийскую степь, крымские горы? Прецедент — вот он.

Мне чрезвычайно симпатична позиция сотрудников Дунайского заповедника по сохранению космоса дельты, но правда состоит в том, что, согласовывая аренду Ермакова острова, они забыли о мудром предостережении: коготок увяз — всей птичке пропасть. Уже сегодня в Килийской районной администрации образовалась очередь на аренду других островов. И все хотят на 49 лет. Закон позволяет! Они сами говорят — на острова рвутся далеко не лучшие и совестные. Некий гражданин из Одессы намеревался взять 600 гектаров на острове Стамбульском «под сенокосы», но сразу же начал договариваться, чтобы построить там 600 коттеджей с гектарными наделами. С такой законодательной базой мы потеряем к чертям все на свете… В Одесской области уже был прецедент — сообразительный бизнесмен приватизировал речку. Маленькую такую. Но если можно маленькую, будьте уверены, дойдет черед и до большой.

«Значит, с чего все началось… Волошкевич, директор заповедника, воевал против канала Дунай-Черное море. Кричал, что кузнечики погибнут и всякое такое. Ну, вы помните, что тогда было. Кирпа же человек государственный был. У вас, говорит, кузнечики, а у меня флот в Измаиле стоит. Но мы Волошкевича запомнили — вроде человек как патриот себя ведет. Болеет за природу. И когда пришло время нам выяснять отношения с «Дельта-Лоцманом», который рытьем канала нам вредил, мы — к Волошкевичу. Давай, мол, сообща за природу постоим. А он сразу в отказ. Никакого, мол, интереса. Понятно, да? Когда ему румыны копейки приплачивали, он кричал про кузнечиков. А без интереса — пальцем не шевельнет. Вот он против охоты выступает… А я вам покажу видеозапись, как он привел на остров на охоту 17 человек. Пьяные. Конечно, наша охрана не пустила. Остров наш. И нам не безразлично, что на нем. Что на самом деле происходит? Недели три назад на нас выходят представители Боделана (Владимир Боделан, многолетний руководитель Килийского района, сейчас возглавляет районный совет. — Л.К.) и говорят — уступайте остров. Понятно, да? Сначала создают проблемы, а потом — отдай. Отсюда все движения. Бред и фонарь. Но тут они нарвались. Мне случалось воевать с людьми и посерьезнее Волошкевича. Балуха знаете? Ну вот. И не сдались. (Валерий Балух — многолетний соратник экс-губернатора и экс-мэра Одессы Руслана Боделана, с 1999 года возглавляет Апелляционный хозяйственный суд Одесской области. — Л.К.) Ведь у них же уважения нет. В районной газете Волошкевич статью написал. У него там редактор кореш. Такое наворочал! Мрак и фонарь. Я подал в суд. И они проиграли — это факт. 50 тысяч им присудили. Они апелляцию подают и всякое такое, но суд я выиграл. Волошкевич же просто скандалист. Их сильно заело, что мы остров взяли, потому что это их хлеб. Они сразу — вы, мол, без нас и не шевельнетесь. Но мы без них обходились и обойдемся. Что они могут? Ну, вышел он по этой истории с егерем на Цушко. Чистый заказ был — вчера в МВД жалоба поступила, а сегодня уже комиссия примчала. Только пустота есть пустота, как приехали, так и уехали. А с Омельчуком… Ничего там не было. Ничего. Мы с друзьями на острове отдыхали. А тут этот Омельчук на причале. И еще соседей с собой притащил. Они потом извинились передо мной, извини, говорят, мужик, мы тут не при делах. А Омельчук драться полез, фонарем меня долбанул. Как вы себе это представляете? Конечно, я был не один, но милиции имена друзей не называл и не назову. Я людей пригласил, а теперь как? Я что, ради своей правды буду создавать кому-то неприятности? Не, так не бывает. Я понимаю — все должно идти на созидание. На добро. Оглянитесь, скот крупный рогатый везде выбивают, мяса нет. Мы поголовье на острове сохранили, а Волошкевич кричит, что остров используется не по назначению. Бред и фонарь. У нас браконьеры коров выбивают, мы обращаемся, а нас футболят и посылают. Вот давайте по-людски. Кто на острове настоящий хозяин? Была в райадминистрации коллегия, пургу гонят, что будут расторгать с нами договор на аренду. И все объединились. Подружилась кошка с собакой. Если бы я был на той коллегии, я бы нашел, что им сказать. Но пусть себе барахтаются на своем районном уровне, ничего у них не выйдет. Мы для дела стараемся. До нас на острове ежегодно пропадало 150—200 голов скота. Нормально, да? Нет чтобы сказать, давайте им чем-то поможем. А не заниматься чистым популизмом. Вот такая моя версия этого происшествия. А что касается охоты, то у меня всегда было на острове много гостей. Остров — это же всегда вызывает интерес. А теперь гостей будет еще больше. Я дал указание оформить на Ермаковом наше охотничье хозяйство. Чтоб никто туда не совался. Вопрос практически решен. Нет, это бред: я буду остров охранять, а мне будут три хозяина указывать, когда можно или нельзя стрельнуть. Охота должна быть под присмотром. А то едут… Я не строю из себя девочку, что мы там никогда ничего. Охота была, есть и будет. Но под нашим контролем. Никакой Волошкевич нам не указ. У любого хозяйства должен быть хозяин, и он должен о нем заботиться. И думать нужно о деле, а не о кузнечиках. Все».

Такова версия народного депутата от БЮТ Александра Федоровича Дубового. Что касается конфликтов с егерями Дунайского биосферного заповедника, то парламентарий тверд — ничего не было. Кто докажет? Наговор.

Мрак и фонарь!

Сдается мне, что присутствуй Александр Федорович на заседании коллегии Килийской администрации в новом своем амплуа народного депутата, ему было бы не только что сказать, но и что послушать. Вопрос о соблюдении договорных обязательств ООО «Ермаков», видимо, вызрел как подкожный нарыв. Все выступавшие в один голос говорили, что арендатор ведет себя, мягко говоря, нахально. Брал Ермаков для сенокоса, а занимается животноводством. Затеял незаконное строительство на самом берегу реки. Скот оставляет зимовать на острове впроголодь, отчего случился немалый падеж, трупы коров разлагались вблизи городского водозабора. С экологией — высокомерно на ты, а с районным охотничьим обществом просто по-барски — в день открытия охоты никого не пустили на остров. Кстати, председатель охотничьего общества С.Сопкин пояснил, что «17 пьяных» были не только как стеклышко, но имели все разрешительные документы районного общества и милицейское сопровождение. Хозяйственный суд Одесской области признал действия охотничьего общества правомерными.

Сельский голова Лесков Владимир Забарный из всех выступавших был, возможно, наиболее эмоционален. Что и понятно.

— Как вы себе представляете настроение людей, которые родом с Ермакова, которые из поколения в поколение там пасли скот, косили сено, охотились и рыбачили, а теперь лишены права и ногой ступать? Ни при какой власти такого не было! Что же вы у нас хоть ради приличия не спросили, что мы думаем по поводу аренды? И что это за арендная плата — 30 гривен за гектар в год? Кто и как ее определил?

Мы встречались с В.Забарным накануне по поводу еще одного, куда сложнее и важнее, чем браконьерство, дела. Килийский рис ели? Так это — Лески. В недавнем прошлом совхоз «Пограничник», где Владимир Кириллович проработал многие годы. После банкротства — по всеобщему мнению, искусственного — селянские паи взяли в аренду Дубовые. Дело было добровольное, сетовать селянам не на кого. А вот что Дубовые за 95 тысяч гривен взяли инженерную систему для залива рисовых чеков и сброса воды стоимостью в 50 миллионов — это вопрос другой. Законность сделки вызывает у сельского головы сильное сомнение…

«Горе вам, прибавляющие дом к дому, присоединяющие поле к полю, так что другим не остается места, как будто вы одни поселены на земле!» — вспомнилась мне библейская мудрость.

— Будем готовиться к расторжению договора аренды с ООО «Ермаков»… — подвел итог обсуждению глава Килийской администрации О.Гречаный. И вздохнул. Он то знает, что будет впереди…

Существуй у нас в стране судебная ветвь власти, а не прогнившая до дыр милицейско-прокурорско-судейская система правоохранительных услуг, не было бы не только этих заметок, но и аренды острова Ермакова, демонстративных охот, сомнительной приватизации и, уж конечно, тупого нерасследования очевидного нарушения закона. Допускаю, что гости Александра Дубового — законопослушные граждане. Признаю право на версию, что не было никакого браконьерства, а егеря ДБЗ возводят на народного депутата напраслину. Но пальба-то была? Откуда взялись побои средней тяжести у егеря Омельчука и бизнесмена Дубового? Почему только после серии жалоб в высокие инстанции руководства ДБЗ Килийская прокуратура аж через восемь месяцев, в апреле 2007 года, выдавила решение, что оснований для возбуждения уголовного дела нет? И на чем оно основывалось? Вряд ли на прочном правовом фундаменте, потому что ( так совпало) во время подготовки этого материала прокуратура Одесской области — аж через семь месяцев! — отменила решение прокуратуры Килийского района.

Украина начинается с молодой земли при Дунае. Это только кажется, что для огромной страны не имеет значения, что ее площадь незаметно увеличивается за год на воробьиный скок. Во времена Киевской Руси в самом устье Дуная заложили город Килию. Теперь от него до нулевого километра полсотни верст, а все земли и острова, о которых шла речь в то время, были морем.

Геологический возраст дельты сравним с историческим возрастом молодой Украины, которая тоже пребывает в трудном возрасте отрочества, отягощена традициями и привычками прошлого. И как тут не вспомнить притчу о ржавом котле.

Если самые лучшие куски овцы положить в ржавый котел, поучал пророк, не будет у еды вкуса. Не вкушай ее. Вылей рассол, вынь кости и мясо и сожги их. И поставь котел пустым на угли, чтобы он раскалился, чтобы медь его стала пышущей и чтобы все нечистое выгорело и исчезла ржавчина.

Казалось бы, что проще?

P.S. Пользуясь случаем, хочу спросить у Ю.Тимошенко. По каким критериям отбирала она своих соратников в парламентский список в Одессе и области? И если справедливость есть, то против кого и в союзе с кем бороться егерям ДБЗ, жителям села Лески и многим другим гражданам, искренне поверившим в этот призыв?