КАК СУДОУСТРОИТЬСЯ НЕБОГАТОЙ СТРАНЕ

Среди зафиксированных Конституцией Украины ветвей власти - законодательной, исполнительной и судебной - третья оказалась, пожалуй, единственным крупным институтом, который практически не затронут стремительными и подчас хаотичными переменами в общественной жизни страны. Порой кажется, что наш советский ... простите, украинский суд, выражаясь языком «Краткого курса истории ВКП(б)», «стоит как утес» и никаким ветрам демократических реформ не подвластен.

Как и прежде, «утес» воспринимается большинством граждан как место, которое благоразумнее всего обходить стороной, ибо здесь могут «засудить», но уж никак не рассудить. Как и прежде, он порой служит тем или иным интересам исполнительной власти и так называемого общественного мнения, а то и просто меркантильным нуждам «заказчиков», устраняющих таким образом своих конкурентов. Отсутствие независимости суда и судей превратилось едва ли не в главный тормоз на пути превращения Украины в правовое государство. Горькой иронией звучат слова из Конституции: «Независимость и неприкосновенность судей гарантируются Конституцией и законами Украины. Влияние на судей каким бы то ни было образом запрещается».

По утверждению многих адвокатов, судебная власть в Украине чаще всего служит придатком следствия и прокуратуры. Значительное число судей свою задачу, как и в советские времена, усматривает в «борьбе с преступностью». Им да и многим гражданам даже в голову не приходит, что это - не функция суда. Борьбой с преступностью должны заниматься сотрудники МВД, СБУ, прокуратуры. Судья же - это рефери, арбитр, всесторонне и объективно взвешивающий доказательства, собранные следствием по уголовному делу или представленные истцом по гражданскому делу, и аргументы защиты.

Поразительно, но в общественных дискуссиях проблема повышения статуса суда и судей в обществе, по сути, даже не поднимается. Говорят и пишут о неэффективности нынешней судебной системы, о коррумпированности судей, о судебных ошибках, об убогости материально-технического обеспечения судов. Однако редко когда прочтешь о том, что, переступая порог «нашего самого гуманного в мире», всякий раз убеждаешься, до какой степени деградировал этот институт по сравнению с тем судом, который стал результатом судебной реформы 1864 года и о котором известный адвокат Сергей Андреевский писал: «Едва ли в каком государстве найдется более человеческий, более близкий к жизни, более глубокий по изучению души преступника суд, чем наш суд присяжных».

Не стал в этом смысле исключением и методологический семинар «Актуальные проблемы судебно-правовой реформы в Украине», состоявшийся в Институте государства и права им. В.Корецкого. Хотя на нем присутствовал цвет судебного официоза, за исключением нового главы Конституционного суда Виктора Скоморохи, пыл участников ушел в основном на рекламирование близкого им варианта проекта закона «О судоустройстве» и дезавуирование варианта «чужой» ветви судебной власти. Дело в том, что из шести вариантов, представленных на первое парламентское чтение 7 апреля с.г., официальный законопроект, разработанный Минюстом, полностью оставляет в неприкосновенности существующую систему. Тот, что подан от имени председателя Комитета Верховной Рады по вопросам правовой реформы Василия Сиренко, представляет собой незначительно переработанный старый законопроект Верховного суда Украины (ВСУ). Наконец, проект группы товарищей в составе депутатов С.Гавриша, А.Бандурко, А.Емца, С.Пересунько и И.Колиушко вольно или невольно отражает «генеральную линию» Высшего арбитражного суда Украины (ВАСУ).

ВР, как это часто случается, приняла соломоново решение: взять за основу и совместить законопроекты В.Сиренко и «независимого» парламентария Виктора Шишкина, которые концептуально различаются радикально. Если первый предлагает трехзвенную систему: суды первой инстанции - единый апелляционный суд в Киеве - ВСУ (в хозяйственных делах: облсуд - апелляционный суд - ВАСУ), то второй, кроме ВСУ, предлагает создать пять высших специализированных судов, 25 региональных апелляционных судов, определенное количество региональных апелляционных судов по коммерческим и административным делам, окружные суды первой инстанции, а также районные (городские). Таким образом, главное достоинство последнего варианта - построение максимально приближенной к моделям развитых стран системы судов - стало одновременно главным недостатком, ибо для его реализации требуются значительные материальные затраты (или, по выражению председателя Высшего совета юстиции Украины Валерия Евдокимова, «сегодня такое предложение значительно опережает развитие общественных отношений в нашей стране»). Впрочем, проблема финансирования судебной реформы оказалась на семинаре едва ли не ключевой при обсуждении перспектив того или иного законодательного предложения.

Бедность судебной власти коммунист Сиренко обосновал «так называемыми демократическими реформами», которые начались после «переворота» в августе 1991 года. Принцип демократического распределения власти привел к противостоянию ее ветвей, чем и обусловлен тот факт, что на 2000 год судебному ведомству выделили чуть более 40 % от минимально необходимых средств. В отличие, однако, от других докладчиков, товарищ Сиренко никак не связал мизерное финансирование судов с проблемой их экономической независимости. Но чему ж тут удивляться, коль до «так называемых демреформ» такой вопрос в повестке дня был полным нонсенсом. Другое дело - зависимость местной власти, включая судебную, от местных кланов, захвативших всю здешнюю собственность. Оттого, по сведениям тов. Сиренко, многие истцы просят перенести слушание своих дел в другие области, а лучше всего - в центр, где и следует создать единый апелляционный суд.

Выступивший следом В.Шишкин обратил внимание предыдущего оратора, что мафия бывает не только региональной, но и общегосударственной и даже международной. Видимо, не случайно в немецкой столице нет ни одного апелляционного или кассационного суда - все они размещены в провинции. Что касается качества законопроектов, то все они, к сожалению, имеют определенные теоретические ошибки и неточности. Так, в них не нашли отражение различного рода общественные суды: мировые, третейские, коммерческие и т.д. При специализации судов субъектному признаку следует, по его мнению, предпочесть признак правоотношений (по этому признаку военный суд должен быть изъят из судебной системы). По той же причине следует хорошенько вычистить административный кодекс от нарушений неуправленческого характера. Наконец, допустив варианты суда с народными заседателями (судья + 3 заседателя) и присяжными (3 судьи + 9 присяжных), мы, по сути, качество свели к количеству, что было характернейшим свойством советской системы со всеми вытекающими печальными последствиями.

Резко выступил против сиренковской «трехзвенки» стоимостью в 4 млрд. грн., а также «многозвенки» В.Шишкина замминистра юстиции Николай Хандурин. По его словам, это приведет к полному разрушению судебной системы. Поскольку обычно обжалуется до трети дел, а в Польше такая система привела к тому, что большая часть судебных решений по пять-шесть лет ждет кассационного рассмотрения. На этом «структурная» часть выступления замминистра завершилась: как представитель чиновного ведомства он не мог не посвятить основную часть своего выступления обоснованию существенного усиления аппаратной части судов вплоть до создания отдельной судебной администрации, председателя которой должен назначать Президент. При этом г-н Хандурин никак не отреагировал на мнение председателя ВСУ Виталия Бойко о противоестественности финансирования судов через Минфин, который очень часто выступает ответчиком в судах от имени государства.

Этим, однако, финансовая часть речи г-на Бойко не ограничилась. По его утверждению, на всестороннюю судебную реформу у страны денег нет. К примеру, техническая запись судебных заседаний, несмотря на требования процессуальных кодексов, не велась и не ведется. Местные суды как сидели в подвалах, так там и пребывают. Куда в таком случае прикажете садить окружные апелляционные суды? В палаточные городки? Так глава ВСУ аккуратно отправил в архив изыскания прогрессиста Шишкина, оставив на пюпитре ноты, написанные традиционалистом Сиренко по знаменитому правилу «шаг вперед, два шага назад».

Не мог, естественно, председатель Верховного суда не коснуться и острой схватки между Президентом и парламентом относительно назначения председателей судов и их заместителей. Каждая сторона, как известно, выискивает любую зацепку в статьях Конституции, дабы закрепить эту функцию за собой. В этом вопросе г-н Бойко отстаивает следующую позицию: делать это должны сами судьи или органы судебного самоуправления. Но поскольку такой подход вставляет «нож в спину» лоббистам из первых двух ветвей власти, В.Евдокимов полагает, что без вмешательства Конституционного суда здесь не обойтись. Но поможет ли он в другом, не менее остром противостоянии? До сих пор автор наблюдал этот поединок на страницах прессы, а тут впервые увидел его воочию.

Главное, что постоянно смущает руководство ВСУ, сообщил Виталий Бойко, это несовпадение конституционного требования о единстве судебной системы с ее фактической дифференциацией на суды общей юрисдикции и специализированные (арбитражные). Хотя, согласно ст.125 Конституции, наивысшим органом в системе судов общей юрисдикции является ВСУ, авторы законопроекта, инициированного ВАСУ, записали такое хитрое положение: «Верховный суд Украины в пределах своей компетенции рассматривает в кассационном порядке все судебные дела, за исключением дел, отнесенных законом к ведению высших специализированных судов». Иными словами, высшее арбитражное руководство на Крещатике хотело бы лицезреть «Верховную Фемиду» с улицы Пилипа Орлика в виде прекрасной, но безрукой Венеры Мелосской. Между тем, «Фемида Арбитражная», полагают «верховники», за 8 лет своего существования так и не стала органом правосудия. Как и бывший Госарбитраж при Совмине, ВАСУ остается органом исполнительной власти и служит ей, а не закону.

С ответным словом выступил председатель ВАСУ Дмитрий Притыка. «Виталий Федорович сказал, какая, мол, там законность в арбитражных судах. Но, между прочим, до сего дня ни один арбитр не попал под судебное расследование! Статья 125 была рождена, когда 90 % правовой комиссии ВР были против объединения общих и специальных судов. Пленум ВСУ должен рассматривать повторную кассацию и только. Мы не видим в составе ВСУ коллегию хозяйственных дел. Кроме того, в пленум ВСУ должны входить представители всех судебных ветвей».

Покончив с беспочвенными претензиями ВСУ на монополизацию управления судебными весами, Дмитрий Никитович обратил внимание присутствующих на то, что при ожидаемых в 2000 году 200 тыс. хозяйственных дел и средней доле обжалования в 10 % планируемый в законопроекте один апелляционный суд не справится за год с 20 тыс. исков. Поэтому нужны минимум четыре окружных суда такого рода.

Думаю, читателя не нужно убеждать, что за всей этой заботой о высокой законности скрываются также иерархические претензии наших руководящих судебных товарищей. Миром, увы, правят интересы, а не соображения правового или морального порядка. В свое время это хорошо понимали создатели американской Конституции, которая, благодаря «здоровой основе», существует уже более двух веков. И основа сия состоит в том, что в политике лучше полагаться не на возвышенные человеческие добродетели, а на низкую эгоистическую природу человеческих существ. Так что лучшим способом противоборства этой природе является такая конструкция системы государственных институтов, при которой эгоизм одних обуздывается эгоизмом других. К сожалению, авторы проектов закона «О судоустройстве» об искомом механизме сдержек и противовесов забыли. А он-то, между прочим, и есть самый недорогой.